Древнегреческие праздники в Северном Причерноморье. Заключение.

Скржинская Марина Владимировна.
Древнегреческие праздники в Элладе и Северном Причерноморье.

Заключение.

На страницах этой работы перед читателем прошла череда праздников, которые составляли существенную часть жизни эллинов, поселившихся на самом северном краю греческой ойкумены — в Северном Причерноморье. Конечно, картина получилась далеко не полная, отчасти потому, что автор исследования, вероятно, не сумел извлечь все возможное из относящихся к теме источников, но главным образом потому, что уцелевшие письменные и материальные памятники в состоянии приоткрыть лишь сравнительно небольшую часть этой области античной культуры. Праздник воплощался в разнообразных ритуалах, сопровождавшихся пением, танцами, устной импровизацией, а они с трудом поддавались описанию в античной литературе или воспроизведению на предметах искусства.

Что касается относящихся к праздникам изображений, то большинство из найденных в Северном Причерноморье представляет импортные предметы, и потому они характеризуют вообще греческий праздник, а не его местные особенности. В литературных и эпиграфических источниках не сохранилось ни одного описания местных праздников. Их называют в надписях обычно в связи с оглашавшимися во время торжеств вознаграждениями либо в каталогах победителей на местных агонах.1 Древние авторы говорят об интересующих нас праздниках лишь вскользь в связи с другими событиями. Геродот (IV, 76) в новелле о царе Скиле упомянул дионисийские шествия на улицах Ольвии, Павел Оросий (VI, 5,4) написал о разрушительном землетрясении на Боспоре во время праздника Деметры в 63 г. до н. э., а Диодор Сицилийский (XII, 25) рассказал о гибели боспорского царя Евмела, спешившего из Синдики на праздник в Пантикапей.

Археологические находки свидетельствуют о культах множества богов на северных берегах Понта, и каждому из них в древности посвящался свой праздник. Однако точные наименования известны лишь относительно нескольких крупных праздников; это Дионисии в Ольвии и в Херсонесе, Парфении в Херсонесе, Апатурий на Боспоре, Гермеи в Горгиппии. С большой долей вероятности можно говорить, что праздники в местных гимнасиях назывались Гермеями, а игры на Ахилловом Дроме — Ахиллеями. Не сохранились официальные названия даже главных праздников Аполлона в Тире, Ольвии и на Боспоре.

Несмотря на скудость письменных источников и сравнительно небольшой круг материальных памятников, они все же смогли немало рассказать о греческих праздниках в Северном Причерноморье. Ведь местная религия и культура были частью великой античной цивилизации, и потому даже самое краткое упоминание в надписях, например о Дионисиях, вместе с находками остатков театра, статуэтками и моделями масок актеров дают возможность сопоставить это со всем тем, что вообще известно о праздниках такого рода. Сказанное объясняет, почему больше удалось описать те черты праздников в Северном Причерноморье, которые роднят их с торжествами в Элладе, чем местные особенности, отличавшие каждый праздник. Почти полное отсутствие сведений о праздничных обычаях соседних народов не позволяет узнать, оказывали ли они хоть какое-то влияние на проведение праздников в античных государствах на северных берегах Понта Эвксинского.

Присущие этому региону некоторые своеобразные черты праздников выделены на основании комплексного анализа разных источников. Так как здесь большинство колоний были милетскими, то в них первоначально всюду справляли сходные праздники, в которых превалировали ионийские ритуалы. Это подтверждается постройками древнейших храмов и алтарей в ионическом ордере вплоть до середины V в. до н. э., а также названиями месяцев, идентичных милетским: ведь греческие наименования большинства месяцев произведены от справлявшихся в них праздников.

Вскоре после возникновения каждый полис пошёл своим особым путём исторического развития, что, в частности, отразилось и на праздниках. Сначала во всех милетских колониях Северного и Западного Причерноморья главный государственный праздник посвящался Аполлону Врачу. В Ольвии его вскоре заменили иной ипостасью бога — Аполлон Дельфиний и другими ритуалами, а на Боспоре такой замены не было. Зато там на рубеже II-I вв. до н. э. ввели новый календарь, и вся система праздников стала кардинально меняться; в Ольвии же и в Тире таких решительных перемен не происходило.

Во многом по-иному справляли праздники в Херсонесе, придерживавшемся дорийских традиций своей метрополии Гераклеи. Херсонеситы на главном празднике Парфении чествовали Артемиду с эпиклезой Дева, считая ее покровительницей своего города.

Сложение в Северном Причерноморье своей архитектурной школы2 можно рассмотреть как косвенное доказательство развития местных особенностей праздников. Это проявилось в строительстве храмов; к ним направлялись праздничные шествия, около них совершался главный ритуал праздника — жертвоприношение, совершаемые не только на средства храма, а вместе с ним совершались здесь церемонии.

Характер государственного устройства тоже влиял на некоторые праздничные обычаи. Например, в Тире, Ольвии и Херсонесе, где преобладала демократическая форма правления, во время многолюдных празднеств выдающиеся граждане увенчивались золотыми венками, а в Боспорском царстве этого не было.

В V-IV вв. до н. э. во многих областях экономической и культурной жизни полисов Северного Причерноморья сказывалось заметное влияние Афин.3 Весьма вероятно это отразилось и на проведении праздников, ведь Афины повсюду славились умением блестящей организации своих торжеств. В классический и эллинистический периоды многие граждане Боспора и Ольвии постоянно посещали Афины,4 поэтому было нетрудно заимствовать там опыт проведения того или иного праздника, например Дионисий.

По своему значению праздники выстраивались в определенную иерархическую лестницу; ее вершину занимали главные государственные торжества, в которых принимала участие вся гражданская община. Не случайно именно о них уцелело больше всего сведений, и потому удалось в основных чертах описать главные государственные праздники Аполлона в Ольвии и Пантикапее, Артемиды — в Херсонесе, Афродиты — на азиатской части Боспора.

Дионисии входили в число любимейших праздников всех эллинов, и в этом отношении государства на северном краю ойкумены не составляли исключения. Так же, как всюду в Элладе и в её колониях, здесь строили театры для агонов и других торжественных церемоний на Дионисиях, и во время этого праздника награждали своих граждан и иностранцев за выдающиеся услуги, оказанные государству. Церемония подобных награждений сопутствовала и другим важнейшим праздникам, например Парфениям в Херсонесе и Ахиллеям на Тендровской косе.

Каждый греческий полис вкладывал большие средства в организацию государственных праздников; их устроители стремились порадовать своих соотечественников прекрасными зрелищами, музыкой, различными агонами, а также произвести впечатление всем этим на иностранцев (Thuc. VI, 16). О присутствии иностранцев на праздниках в Северном Причерноморье свидетельствуют декреты о венчании золотыми венками граждан из других городов во время главных городских торжеств. Судя по именам в почётных декретах, можно с уверенностью говорить о том, что греки с северных берегов Понта отправлялись на разные праздники в Причерноморье и Средиземноморье.

Большинство греческих праздников было открыто для участия всех полноправных членов государства, а также граждан тех полисов, с которыми существовал договор о равных гражданских правах. Это указано, например, в декрете об исополитии Милета и Ольвии. Однако существовали и такие праздники, на которые допускали лишь посвященных. В основном это были мистерии, и их также справляли в городах Северного Причерноморья. Здесь известны мистерии Деметры и Коры, Диониса, Кабиров и Кибелы. Некоторые из посвященных в таинства, особенно жрецы, посещали праздники этих богов в Самофракии и в Элевсине, а затем повторяли на родине тайные обряды. Есть надежные свидетельства, что среди боспорян в течение многих веков находились мужчины и женщины, приобщенные к самым знаменитым в античном мире Элевсинским мистериям. Они, по свидетельству древних авторов, оказывали на посвященных высоко нравственное влияние, и оно, безусловно, ощущалось и в Северном Причерноморье.

Крупные праздники, как правило, сопровождались разнообразными агонами. Вероятно, древнейшие из них в колониях Северного Причерноморья появились на праздниках Аполлона, считавшегося у эллинов победителем на разных музыкальных и атлетических состязаниях. Изучение надписей показывает, что здесь практиковались все виды античных спортивных соревнований. Юные атлеты начинали выступать на праздниках, посвященных Гермесу в местных гимнасиях, затем переходили на главные состязания своей родины, а лучшие ездили на праздничные агоны в другие города.

В этой работе впервые собраны вместе разнообразные свидетельства о том, что граждане государств Северного Причерноморья постоянно посещали крупнейшие торжества Эллады: праздники Аполлона в Милете, Дельфах и на острове Делосе, Панафинеи, Анакии и Элевсинские мистерии в Аттике, Истмийские игры близ Коринфа и мистерии Кабиров на Самофракии. Там собирались эллины из множества государств, и, участвуя в одном празднике, они как никогда ощущали свое этническое и культурное единство. Такие праздники давали возможность узнавать новости со всех концов ойкумены и затем сообщать их на родине; здесь обменивались всевозможными сведениями о торговле, войнах, мореходстве, о жизни народов в дальних странах, которые посещали греки.

На панэллинских праздниках жители Северного Причерноморья в основном бывали зрителями, порой почётными, которых удостаивали наград или права занимать лучшие места в театре и на стадионе, о чем известно из афинских, дельфийских и делосских декретов. Некоторые граждане принимали активное участие в этих праздниках: они завоевывали призы на атлетических состязаниях, готовили хоры к праздничным выступлениям, исполняли тайные обряды во время мистерий.

Итак, праздники в античных государствах Северного Причерноморья, как и во всем эллинском мире, имели религиозное содержание и занимали важное место в жизни граждан. Во время главных праздников каждый чувствовал непосредственную причастность к своей общине, и, таким образом, праздник сплачивал всех граждан перед лицом отеческих богов. Это было особенно важно для полисов, находившихся в варварском окружении. Исполняя праздничные ритуалы, сходные с проводившимися в Элладе, эллины на краю греческой ойкумены ощущали своё религиозное и культурное единство со всем греческим миром.

Праздник давал всем психологическую разрядку и отдохновение от ежедневных трудов и забот. Следует отметить также существенное образовательное значение древнегреческих праздников. Во время драматических агонов зрители знакомились с новыми пьесами, а также вновь смотрели и слушали произведения классиков. На состязании рапсодов все заново вспоминали эпические поэмы Троянского и других циклов, а музыкальные соревнования давали возможность услышать лучших исполнителей современной и старинной музыки. Приуроченные к праздникам выступления ораторов и софистов приобщали слушателей к философским и политическим знаниям того времени.

Греческие праздники с их развитой системой разнообразных мусических и атлетических агонов давали многим гражданам возможность продемонстрировать свои таланты и способности, утвердить престижный статус в обществе и заслужить славу. Награды победителям хотя и представляли в ряде случаев значительную материальную ценность, в первую очередь служили всеобщему признанию у себя на родине и за её пределами.

Греки особенно гордились своими главными государственными праздниками, стремились их сделать красивыми и пышными, превзойти в этом своих соседей и соперников. В небольших полисах, какими были колонии Северного Причерноморья, образцами для подражания служили праздники в метрополии, в Афинах и главные панэгерии. Недаром в эллинистический период появилось немало праздников, «равных Пифийским», и среди них Ахиллеи под патронатом Ольвии.

Нам удалось только в общих чертах реконструировать ряд древнегреческих праздников. Каждое торжество имело особую программу и установившиеся традиции (Arist. Ath. Pol. 60); в то же время оформление праздников, музыка, танцы, агоны постоянно обновлялись, так что один и тот же праздник не оставался чем-то неизменным. Однако такие подробности почти не удается проследить при исследовании праздников в Северном Причерноморье.

Сноски

1 В тексте «Заключения» здесь и далее не даются ссылки на источники и научную литературу, которые были приведены в соответствующих главах; в примечаниях будут указаны лишь не использованные в основном тексте работы.
2 Буйских А. В. О местной архитектурной школе в Северном Причерноморье / / Северное Причерноморье в античное время. Киев, 2002. С. 87-98.
3 Брашинский И. Б. Афины и Северное Причерноморье в VI-II вв. до н. э. М. 1963.
4 Скржинская М. В. Ольвиополиты и боспоряне в Афинах / / ВДИ. 2002. № 2. С. 133-143.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

АГСП — Античные государства Северного Причерноморья. M., 1984.

АДЖ — Ростовцев М. И. Античная декоративная живопись на Юге России. СПб., 1913.

AHO — Скуднова В. М. Архаический некрополь Ольвии. Л., 1988.

АО — Археологические открытия

АП — Соколов Г. И. Античное Причерноморье. Л., 1973.

АРК — Античная расписная керамика из собрания ГМИИ им. А. С. Пушкина. М., 1985. ВДИ — Вестник древней истории

ДБК — Древности Боспора Киммерийского. СПб., 1854.

ГЗ — Уильямс Д., Огден Д. Греческое золото. Ювелирное искусство классической эпохи V-IV вв. до н. э. СПб., 1995.

ГИМ — Государственный исторический музей, Москва.

ГМИИ — Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, Москва.

ЖМНП — Журнал министерства народного просвещения.

ЗООИД — Записки Одесского общества истории и древностей.

ИАК — Известия Императорской археологической комиссии.

ИГАИМК — Известия Государственной Академии истории материальной культуры.

КБН — Корпус боспорских надписей. М.; Л., 1965.

КПКЖ — Лукьянов С. С, Гриневич Ю. П. Керченская кальпида 1906 г. и поздняя краснофигурная живопись // MAP. № 35. 1915.

КСИА — Краткие сообщения Института археологии АН СССР.

КСИИМК — Краткие сообщения Института истории материальной культуры.

MAP — Материалы по археологии России.

МГВ — Горбунова К. С, Передольская А. А. Мастера греческих расписных ваз. Л., 1961.

МИА — Материалы и исследования по археологии СССР.

МИС — Граков Б. И. Материалы по истории Скифии в греческих надписях Балканского полуострова и Малой Азии / / ВДИ. 1939. № 3

НО — Надписи Ольвии (1917-1965). Л., 1968.

НЭПХ — Соломоник Э. И. Новые эпиграфические памятники Херсонеса. Киев, 1964. Т. 1.; Киев, 1972. Т. 2.

OAK — Отчеты Императорской археологической комиссии.

ОАМ — Одесский археологический музей АН УССР. Киев, 1993. РА — Российская археология.

РД — Толстой И. И., Кондаков И. П. Русские древности в памятниках искусства. Вып. 1. СПб., 1889.

CA — Советская археология.

СГЭ — Сообщения Государственного Эрмитажа.

ТГЭ — Труды Государственного Эрмитажа.

ТС — Терракоты Северного Причерноморья. Свод археологических источников. Вып. Г 1-11. М., 1970. Т. 1, 2.

АА — Archäologischer Anzeiger
ABF — Boardman J. Athenian Black-figure Vases. London, 1985.
AJA — American Journal of Archeology.
ARF — Boardman J. Athenian Red-figure Vases. The Archaic Period. London, 1985.
ARV2 — Beazley J. D. Attic Red-figure Vase-painters. Oxford, 1963.
CIG — Corpus inscriptionum Graecarum.
GP — Goddes and Polis. The Panathenaic Festivals in Ancient Athens.
Ed. J. Neils. New Jersey, 1992. GRA — Greek and Roman Antiquities in the Hermitage. Leningrad, 1975. IG — Inscriptiones Graecae.
IPE — Latyschev B. Inscriptiones orae septentrionalis Ponti Euxini. Petropoli, 1916. JHS — Journal of Hellenic Studies.
LIMC — Lexicon iconographicum mythologiae classicae. Bd.1-8. München, 1981-1997.
RCA — Metzger Η. Les representations dans la ceramique attique du IV siecle. Paris, 1951.
RE — Pauly-Wissowa-Kroll. Real-Encyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. Stuttgart, 1894 sq.
SEG — Supplementum Epigraphicum Graecum.
Syll3 — Dittenberger W. Sylloge inscriptionum Graecarum. V. 1-4. Leipzig, 1915-1924. (3 ed).
UKV — Schefold K. Untersuchungen zu den Kertschen Vasen // Archäologische Mitteilungen aus russischen Sammlungen. Berlin-Leipzig. 1934. Bd. 4.
WA — Worschipping Athena. Panathenaia and Parthenon. Ed. J. Neils. Madison, 1996.