Один и Варуна

Культура кельтов и нордическая традиция античности.
Н.С. Широкова
Глава IV. Мифология и религия древних кельтов (продолжение).
§ 4. МУЖСКИЕ БОЖЕСТВА КЕЛЬТСКОГО ПАНТЕОНА.
2.Один и Варуна.

Как известно, верховного бога германо-скандинавской мифологии Водана-Одина Тацит называет Меркурием (Germ., 9) С именем кельтского Меркурия и германо-скандинавского Одина связывается тот же самый день недели — Woen (ВОИН), Woden (ВОДИН) — это более раннее имя Одина (Odin). Anglo Saxon: Woensdag = среда, ВОИН-ДЕНЬ.
Далее (в гл. 39), Тацит говорит именно об Одине, как о главном боге семнонов, называя его «Правитель Богов» — regnator omnium deus (Germ., 39). Один — царь богов и вообще их отец — Альфёдр — «всеотец», бог земных царей, контролирующий их силу. Когда он
требует иногда человеческих жертвоприношений, то в жертву ему приносят почти всегда царей, которые более не обладают достаточной силой, чтобы доставлять обильные урожаи своей стране.
Во время торжественных возлияний скандинавы пили за Одина, чтобы он даровал победу и силу царю.

С другой стороны, Один — великий маг. Он подвергся суровой инициации, когда, принеся сам себя в жертву, пронзённый собственным копьём, девять дней висел на мировом древе Иггдрасиль. После этого он утолил жажду священным мёдом из рук великана Бёльторна и получил от него руны — хранители магии букв и самых могущественных секретов. Кроме рун, Один владеет всеми формами магии. Он является ясновидящим. Этот дар был обеспечен и символически выражен увечьем, которое, кажется, Один сам себе причинил: он отдал один глаз в уплату за медовый источник всей мудрости мира. Таинственная мудрость Одина неотделима от не менее таинственного поэтического вдохновения: мёд, из источника мудрости, иногда прямо называется мёдом поэзии. Один, как бог поэзии, покровитель скальдов.

Один — маг связан потусторонним миром. Голова мудреца Мимира, которую он брал с собой, рассказывала ему вести из других миров. Иногда он вызывал мертвецов из-под земли или сидел под повешенными, поэтому его называли владыкой мертвецов или владыкой повешенных. На связь с потусторонним миром указывают хтонические птицы,  Одина: это два ворона — Хугин -«думающий» и Мунин — «помнящий», которых Один научил говорить, и они, летая над всеми странами и мирами, рассказывали ему обо всём на свете. (Мелетинский E. M. Один // Мифы народов мира. Т. 2. С. 241.)

Магическо-хтонические функции Одина тесно переплетались с военными. «Этот верховный владыка-маг был обращен к войне», — писал об Одине Дюмезиль (Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. Москва, 1986. С. 144.)

Один использовал против врагов колдовство, с помощью которого он делал их слепыми или глухими, а их оружие становилось бесполезным. Самый эффективный из этих приемов состоял в том, что Один связывал врагов «военными путами», которые их зачаровывали и они столбенели. Вдобавок Один часто выступает в сагах как арбитр сражений, одним жестом отнимая победу у тех, которым, казалось, она принадлежит, и осуждая на смерть воинов, оружия которых он касался своим оружием.

Саги изображают Одина бросающим копьё в армию, обреченную на поражение, судьбу которой он отмечает таким
образом. Копьё Одина, не дающий промаха Гунгир — символ военной власти и военной магии, является его постоянным атрибутом. Один, по-видимому, стал инициатором первой войны между асами и ванами, метнув копьё в войско ванов. (Мелетинский Е. М. Один // Мифы народов мира. Т. 2. С. 242.)

«Люди Одина» — это воины двух типов. Одни воины составляют отряды берсерков (др. сканд. berserkr), сила которых в десятки раз увеличена магией Одина и которые так же, как он, могут менять свой облик. Берсерк происходит от БЕР — медведь; др. сканд bjǫrn «медведь», серк — рубашка, славянская срака, срачица — сорочка, может означать «медвежья шкура».

Берсерки впервые упоминаются в саге Торбьёрна Хорнклови, посвящённой победе короля Харальда Прекрасноволосого в битве при Хаврсфьорде (ок. 872 года):

«Берсерки, облаченные в медвежьи шкуры, рычали, потрясали мечами, кусали в ярости край своего щита и бросались на своих врагов. Они были одержимы и не чувствовали боли, даже если их поражало копье. Когда битва была выиграна, воины падали без сил и погружались в глубокий сон.»

Другое известное упоминание берсерков датируется XIII веком. Снорри Стурлусон в «Саге об Инглингах» (гл. 6-7) , входящей в цикл саг «Круг Земной», рассказывает о воинах Одина:

«…и его воины бросались в бой без кольчуги, ярились, как бешеные собаки или волки, кусали свои щиты, и были сильными, как медведи или быки. Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда».

Вторая категория воинов Одина — это благородные, рыцарственные, «одинические» герои, самым ярким примером которых является Сигурд из скандинавского цикла сказаний о нибелунгах.
Один не покидает таких героев в час их смерти. На поле сражения он выбирает тех, которые должны пасть. Такая смерть отнюдь не является несчастьем, наоборот, она означает — быть избранным Одином, стать его любимцем. Женские эмиссары Одина, валькирии, относят
отмеченных им героев после смерти в Вальгаллу («дом избранных мертвых»), где идут пиры, «которые прерываются для новых битв, одновременно радостных и безысходно фатальных».

По мнению Дюмезиля, эти представления о Другом Мире и об Одине, едущем верхом на своём восьминогом коне, демоническом Слейпнире, лежат в основе современных верований, засвидетельствованных особенно в Дании и в южной Швеции, в которых Один выступает предводителем «Дикой Охоты» мёртвых.
Это переплетение мощных военных, магических и хтонических (подземных) функций в образе Одина, напоминает отмеченные исследователями важные аспекты галльского Меркурия и показывает, что такое направление поиска параллелей (галльский Меркурий Цезаря — германский Меркурий Тацита — Водан-Один германо-скандинавской
мифологии) является правильным. (Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. С. 144.)

Дюмезиль полагал, что важнейшей функцией Одина являлась верховная власть, которая содержала все другие функции светские (Вседержитель) и религиозные (бог-Все-Отец). Для подтверждения этой точки зрения он обращался к индоевропейским параллелям, спрашивая:

«Не потому ли римский Юпитер в Капитолийской практике, так же, как в легенде о Ромуле (Юпитер-Статор — Jupiter Stator, Юпитер-Феретрий — Iovis Feretri) является подателем победы, что он прежде всего верховный правитель?»

В индийской мифологии умершие хотят присоединиться не только к Яме, владыке царства мёртвых, но также к великому верховному богу Варуне.
Для выяснения основной сути и истоков образа Одина наиболее плодотворным оказывается сравнение его с Варуной, великим богом ведического пантеона, поскольку индийская мифология находится очень близко к истокам индоевропейской традиции.

Дюмезиль обнаружил поразительное сходство между Одином и Варуной. Так же как Один, Варуна является самодержцем-царём над миром, богами и людьми. Варуна наставляет богов, и они следуют его приказам и советам. Так же, как Один, Варуна является покровителем
царской власти, он служит моделью для царя в церемонии посвящения, многие сцены которого представляют воспроизведение того, что совершил или испытал Варнуа во время своего посвящения. (Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. С. 53.)

Оба бога — Один, Варуна — маги в основе своей. Дар Одина чудесным образом менять вид, принимая различные обличья, соответствует способности к перевоплощению Варуны, называемой в индийской мифологии майя. Варуна владеет путами, петлями и узлами, которыми он мгновенно охватывает того, кого хочет наказать. Один на поле битвы тоже связывает врагов «военными путами». Магический образ действий обоих богов одинаков.

Варуна — верховный бог в своих тёмных, неистовых, ужасающих проявлениях. Эта черта характеризует также и Одина, одно из прозвищ которого Игг означает «Ужасный». И Варуна с не меньшим пристрастием относится к человеческим жертвоприношениям, чем Мер-курий-Водан Тацита.
Варуна является кшатрием, он связан с аристократической элитой, с ариями, и представляет власть и принцип сословия воинов. Один также выступает вождём аристократических военных дружин. Однако и тот и другой очень редко сами участвуют в битвах, как воины.
Они оба даруют победу одним и поражение другим силой своего магического искусства. Военная власть для них является выражением их верховной власти.

Однако если в германо-скандинавской мифологической традиции концепция божественной верховной власти представлена образом только одного Одина, то в индийской мифологии она разделена между двумя противоположными по природе и характеру божествами: Варуной и
Митрой. Варуна является верховным богом магии, а Митра — верховным богом закона. Если Варуне свойственны мрачность, вдохновенность, буйство, устрашающие черты, воинственность, то Митра — «владыка, воплощающий в себе такие черты, как рациональность, спокойствие, благожелательность, священнический облик». (Dumezil G. Mitra — Varuna. 2 ed. Paris, 1948. P. 85.)

Как мы видели, в образе Одина очень много черт, роднящих его с образом Варуны, но практически отсутствуют черты Митры, если не считать одного упоминания в «Саге об Инглингах», где Один предстает в блистательном и благожелательном, а не устрашающем облике: «когда он сидел со своими друзьями, он был так прекрасен и великолепен с виду, что у всех веселился дух» (Сага об Инглингах, гл. 6-7)

Дюмезиль, размышляя о причинах такого различия в трактовке концепции верховной божественной власти в германо-скандинавской и индийской религиозно-мифологических традициях, высказал предположение, что дело, может быть, было в отсутствии жреческого класса и рудиментарном состоянии культа, засвидетельствованном Цезарем у германских народов. И  поскольку отсутствовало разделение духовной и светской власти в исторической реальности,
постольку отсутствовало представление о разделении концепции божественной верховной власти на два противоположных начала. Она оказалась сосредоточенной в образе единого верховного германского бога Одина.

Однако у кельтов рядом с царями или светскими магистратами общин присутствовало могущественное жречество друидов, поэтому мы вправе ожидать, что великие боги кельтского пантеона были наделены не только воинскими и магическими чертами Одина и Варуны, но и чертами Митры — жреца. (Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. С. 142.)

Далее… § 4. МУЖСКИЕ БОЖЕСТВА КЕЛЬТСКОГО ПАНТЕОНА. 3.Кельтский бог Луг