Как звучал древнерусский язык?

Остромирово Евангелие. 1057 г.

Мы точно знаем, как наши предки писали, но совершенно не знаем, как они говорили. В книжном языке, на котором люди не разговаривали, много нерусского, сохранившегося в текстах – это объективный факт. А тот язык, на котором в Древней Руси разговаривали, восстанавливается на основе сопоставления летописных текстов и современных диалектов русского языка и родственных славянских языков – это научная реконструкция, т.е. допущение. Конечно, чем ближе к нам эпоха, тем более вероятным становится это допущение.

Никто из ныне живущих доподлинно не знает, как звучал древнерусский. По сути, любая реконструкция древнерусской языковой системы — это некоторая схема, условность. В начале своего существования (5-7 вв.) — древнерусский язык был устным, до конца 10 века не имевший упорядоченной письменности.

Древнейшие восточнославянские рукописи представляют собой религиозные тексты, которые, в основном, написаны по-старославянски, то есть на на древнерусском языке. К таким относится самая древняя на сегодняшний день рукописная находка — Новгородская цера — это тексты псалмов, написанные друг поверх друга и Остромирово евангелие — тоже новгородский памятник письменности, в котором из древнерусского только приписка в конце, сообщающая о времени создания книги и содержащая пару пожеланий от исполнителя-копииста своим заказчикам.

Как любой естественный язык, древнерусский язык никогда не был одинаковым на всей территории, где жили восточные славяне. Древнейшие особенности современных русских говоров — это как раз различия в речи вятичей, кривичей, полян, древлян…

В относительном единстве своих диалектов древнерусский существовал примерно с 7 по 14 век и за это время существенно изменился. Как разговаривали на Руси в 10 веке?

Что на самом деле представлял собой живой древнерусский язык, звучавший на улицах восточнославянских городов, можно только предположить. Делая реконструкцию, условно принимаем, что восстанавливаем древнерусский язык на период времени соответствующий концу 10 века, когда появилась письменность. Остановлюсь на самых ярких чертах, которые отличают эту систему от современной.

Азбука. Бересяная грамота 201, разделительный знак двоеточие

Фонетика

В звуковом строе древнерусского языка есть принципиальные отличия от современного русского. Во-первых, в древнерусском больше гласных. Кроме привычных нам О, А, У, Ы, И, Е было ещё три звука: редуцированные гласные звуки Ъ и Ь, которые произносились кратко, неотчетливо. По существующей среди лингвистов шутке, эти звуки произносились, как будто вам внезапно дали под дых: Ъ как краткий О, Ь — как краткий Е, и звук Ҍ — средний между И и Е. Какое-нибудь слово типа лес наши предки произносили как «лиесо».

Согласные звуки в древнерусском языке тоже не все такие, как сейчас. Самое яркое отличие — мягкие Ж, Ш, Ц. Когда начинаешь тренировать такое мягкое произношение муж’ь, ж’ена, отьц’ь, нош’а, речь как будто бы становится мягкой и нежной.

Прекрасный образец древнерусского языка — «Слово о полку Игореве»:

«Комони ржуть за Сулою – Звенить слава въ Кыевѣ; Трубы трубять въ Новеградѣ – Стоять стязи въ Путивлѣ …»

Древнерусский, как церковнославянский, окающий язык, то есть А, О, Е в безударном положении обязательно различаются. Северные окающие говоры в этом смысле звучат вполне архаично. Все слоги в древнерусском открытые, то есть слово не может заканчиваться на согласный звук, там обязательно будет полный гласный звук или хотя бы краткий, как удар под дых.

Юс малый и Юс большой. В десятом веке носовые в русском ещё не распались.

«Ять» звучал, скорее всего, как нынешнее скандинавское ä, то есть нечто между «е» и «я». В отдельных говорах стал закрытым. Поэтому в малоросском говоре имеем на месте ятя звук «и» (хлиб), в польском и болгарском «я» (хляб), в русском — «хлеб», иногда бывает «ие». Скорее всего произношение ятя было своеобразным маркером племенного и территориального происхождения, как нынешнее произношение «г».

карта городов, где найдены берестяные грамоты

Существовал и северный вариант древнерусского языка, несколько менее изученный, но активно сейчас изучаемый по берестяным грамотам. Это псковско-новгородский вариант древнерусского языка, значительно более архаичный, со своими особенностями. Современный русский в значительной степени скорее потомок северной, псковско-новгородской ветви, хотя и является результатом скрещения обоих вариантов. Тем не менее больше унаследовал черт «северянина», о чм свидетельствует значительная архаика современных русских флексий, в сравнении с языком того же «Слова о полку Игореве», отсутствие развитие чередований при палатализации во флексии

Что значит «чередований при палатализации во флексии»?

Палатализация это смягчение согласных, в частности после передних гласных «е», «и». Например, в современном русском языке при склонении отсутствует чередование согласных после смягчающих гласных, которое произошло в подавляющем числе славянских языков. Такой простенький примерчик.

Мы говорим «о руке», «о мухе», » на ноге». В большинстве славянских языков, где сохранились падежи, а это все, кроме болгарского и македонского, будет примерно так «о руце», «о муше/мусе», «на нозе». Почему? Да потому что окончание «е» в данном случае предложного падежа смягчает предыдущую согласную основы и… вследствие такого смягчения вполне закономерно соответствующие мягкие согласные переходят в качественно другие согласные [к-к’-ц или ч; х-х’-ш или с’; г-г’-з] . Смягчение согласных звуков по-научному называют «палатализацией».

Было несколько волн палатализации в старославянском языке, в результате у нас появились различные чередования согласных. Но в современном русском эта палатализация не представлена в полном объёме. А в глаголах чередования согласных есть, например, могу — можешь, пеку-печёшь… и то! в северных говорах ПЕКЁШь! неполная палатализация, не развилась древнерусских северных говорах. Да и то не везде: мы говорим «помоги» вместо «помози», как должно было бы быть по идее смягчения согласных. Именно это и есть отсутствие развития палатализации во флексиях, что представляет собой ярчайший пример архаики истоков современного литературного великорусского наречия.

Грамматика

В древнерусском языке другие окончания грамматических форм. У глаголов в настоящем времени, например, — мягкие: они идуть, глядять. В принципе, в древнерусском больше этих самых форм. В поговорке: «Говорят в Рязани, грибы с глазами, их едять, а они глядять»

У древнерусских существительных до 12 разновидностей склонения, а прилагательные склоняются в кратких формах. Наши застывшие во фразеологизмах: «на босу ногу» и «по белу свету», «не солоно хлебавши» —  родом оттуда.

У древнерусских глаголов четыре прошедших времени и три будущих, поэтому сейчас при переводе всякий раз нужно хорошенько думать о значении: был ли у действия результат, завершено оно или нет. Вот, к примеру, плюсквамперфект (в переводе с латинского — «более чем совершённое» время). Эта форма указывает на действие, которое предшествовало другому в прошлом. В русской грамматике его еще называют предпрошедшим или давнопрошедшим. Древнерусский плюсквамперфект в его архаичном виде был утрачен к 14 веку, но значение «более чем совершённого» оказалось живучим. В современных говорах сохраняется употребление типа:

-«земля была высохла да опять промокла»
или «он был женивши, теперь разошотцы»;
в литературном языке похожее значение выражается сочетанием со словом «было»:
пошёл было…,
хотел было… (прерванное прошедшее время).

А Ф.И.Буслаев считал плюсквамперфектом древнерусский сказочный зачин «жили-были».

В древнерусском языке имелся постпозитивный артикль. Именно в результате слияния артикля с прилагательным в настоящее время имеем краткие и полные формы прилагательных.

Ещё в древнерусском имелась древнейшая форма, зовомая «супин». «Изыде сеятель сеят семене своего».(церковнославянский)

Скажем, из факта, что избавити зафиксировано раньше, чем *baviti, нельзя делать вывод, что образования *baviti, *traviti, *otaviti — сплошь вторично депрефигированные образования. Для этого надо — как минимум — в упор не видеть в них производных на -iti от имен *bava, *trava, *otava. Функциональная вторичная взаимосвязь глаголов (например, каузативизация *traviti в его отношении к *truti и т.п.) не должна заслонять первичных словообразовательно-этимологических отношений.

Любопытные имелись формы типа абсолютного датива. «Бывшу мне на море случилась буря» (позднейшее подражание. Ломоносов).

Ещё известный из классических языков оборот, частично сохраненный в живых романо-германских языках, называемый аккузатив с инфинитивом. «Не мнит лишь смертный умирать и быть себя он вечным чает« (позднейшее подражание навскидку. Державин «На смерть Мещерского»)

В 19 века появляются ошибочные для русского языка конструкции с деепричастным оборотом:

   «Подъезжая к Болдину, мною овладели мрачные предчувствия» (А.С. Пушкин);

«Проходя через залу, ей встретился лакей» (М.Ю.Лермонтов);

«Накурившись, между солдатами завязался разговор» (Л.Н. Толстой);

   «Проезжая на возвратном пути в первый раз весною знакомую березовую рощу, у меня голова закружилась и забилось сердце от сладкого ожидания» (И.С. Тургенев).

В 10 веке в древнерусском языке ещё было двойственное число, и оно пригодилось (пригождалось), когда речь шла о паре или двойных предметах, именно поэтому бока, рога, берега имеют сейчас такие окончания, вместо боки, роги, береги.

Синтаксис в древнерусском языке, вообще другой, хотя порядок слов такой же свободный, как сейчас. Например, в древнерусском редко используется личное местоимение как подлежащее. Язъ есмь — избыточно, потому что есмь — это и так первое лицо. Кстати, древнерусское местоимение «я» — это «язъ», а не «азъ», как считают многие. Начальное «а» в данном случае — признак церковнославянского языка, там это слово и осталось.

Формы существительных с предлогами встречаются редко, подчинительных союзов и союзных слов типа «потому что» или «который» вообще нет. Зато вот начитать новое грамматическое построение с союза «а» (ср. Наше русское: «А он что? А она что? А я возьму и приду!») — это древнейшая черта восточнославянского синтаксиса.

Лексика

Каким бы удивительным это ни казалось, русские слова, если не брать в расчет звучание и грамматические формы, они не особенно изменились за 1000 лет. Странно в современных стилизациях заменять боль на недуг, птица на птаха, и уж тем более свобода на воля — хотя оба слова в каждой паре были в древнерусском языке.

В 10 веке, к моменту первых письменных текстов в древнерусском языке уже были заимствованные слова: грецизмы, германизмы, тюркизмы, финно-угорские и скандинавские. Были и старославянизмы в большом количестве: типа безмолвие, благо или глас.

Если говорить о субъективном восприятии этой реконструкции древнерусского языка, рисуется образ неспешно говорящего вполне себе мягкого человека — добавьте сюда музыкальное ударение — и древнерусская речь в воображении превратится в песню.

Праславянское лексическое наследие и древнерусская лексика дописьменного периода