Какую живность на Руси запрещалось употреблять

Практически у каждого народа есть свои пищевые запреты (табу), которые имеют сакральное (мистическое) или религиозное значение. С древних времён на Руси существовали запреты на поедание мяса различных зверей, птиц, рыбы и даже растений. О них уже давно забыли в народе: голодные годы, революции, войны и атеистическая пропаганда свели на нет эти старинные обычаи и языческие традиции народа. И всё же, у русских до сих пор сохранилось немало пищевых табу…..

Что можно, а чего нельзя

Известный этнограф-русист из университета Сорбонны (Париж) Галина Кабакова написала научную работу «Пищевые запреты у восточных славян и их обоснование», которая вошла в сборник статей «Категория оценки и система ценностей в языке и культуре» (Москва, 2015 год издания, редактор-составитель С.М. Толстая).

В своей работе этнограф указала, что на Руси табу на употребление тех или иных продуктов имеет несколько причин. А список запрещённых продуктов питания существенно изменялся в разные века, на разных территориях, зависела от семейного статуса или даже профессиональной принадлежности конкретного человека.

На питание жителей древнерусских городов и деревень так или иначе влияли:
языческие культы тотемных животных, есть мясо тотемных животных было строжайше запрещено;
ветхозаветные запреты, пришедшие в нашу страну с принятием христианства в 988 году;
экономическая целесообразность (например, лошадь слишком важна в крестьянском хозяйстве, чтобы рассматриваться лишь как источник питания);
опасения, связанные с новыми продуктами, которые ранее были не известны на Руси, их нельзя назвать исконными (картофель, томаты, чай…);
региональные верования, возникшие на основе языческих и христианских преданий.
В принципе, на Руси было съедобно всё, что не ядовито. Сегодня русские туристы часто приезжают из стран Западной Европы, Азии, Африки, Латинской Америки и с удивлением рассказывают, как им предлагали съесть: лягушку, скорпиона, червей, змею, живого моллюска. Жителям некоторых стран русская кухня тоже может показаться неприемлемой.
Порой запрет на ту или иную пищу на Руси объясняется логически, но чаще пищевые запреты затрагивают сферу сакральных знаний.

Конина.

Большинство специалистов считают, что запрет на употребление конины в пищу был связан не только с экономическими соображениями, но и с сакральными и бытовыми традициями русских людей. В древнерусских былинах конь часто упоминается как друг и боевой соратник легендарного богатыря. Например, коня Ильи Муромца он сам ласково звал «Бурушка».  Бег  быстроногого коня в русских народных загадках сравнивают с птицею.  Быстролётный конь наших сказок называется сивка-бурка-вещий каурка; каурая масть — та же, что бурая, только с тёмным ремнем по спине; сивый —  блестящий, сияющий, как месяц, представляется сивым жеребцом. О Сивке-бурке есть на Руси поверье, что конь этот пасётся в вечно цветущих степях на небесных пастбищах.

Во время весенней пахоты крестьянин и его конь или кобыла работали на поле вместе, и всегда воспринималось как незаменимые помощники в труде и мирной жизни. Кто же станет есть скакуна — боевого товарища или верного трудягу, коня, запряжённого в плуг?

О языческом почитании коня.

Фаминцын в книге «Божества древних славян» утверждает:
а) что Хорс-Дажьбог значит Конь-Дневной бог, то есть Конь-Белбог или Конь-Солнце. Неиранское происхождение восточнославянского бога Хърса/Хорса.
б) что божество это заимствовано князем Владимиром, вероятно, из земли вагров, где почиталась одноименная с ним богиня Подага, или от соседей вагров – бодричей, где целая область, озеро, лес и другие места носили название Дажьего Бога, имя которого заимствовано балтийскими славянами от соседних германцев, или скандинавов;
в) название Хорс оставило следы в бесчисленных названиях местностей во всей центральной Европе, которые в старину служили обиталищем славян, могло принадлежать первоначально богу солнца юго-западных и западных славян, которые до сих пор не забыли о солнцевом коне со звездой во лбу, о блестящих конях, на которых ездит солнце; 

В древней славянской мифологии сохранился образ святого всадника, первобога Перуна, а позже и былинного героя-богатыря Гергия-Победоносца на могучем коне, легко преодолевающем горы и реки. На санскрите: Кнас – knas – сиять, светить. (родственное слово в рус. яз.: князь, княжий, княжеский…)

г) славяне приняли скандинавскую форму Dag. На далеких окраинах России встречаем слово, быть может, находящееся в связи с именем Хорса-Дажьбога, то есть Коня-солнца: «Дагáн» в Астраханской губернии значит двухгодовалый жеребёнок, а в Сибири – «Дагáн» — это одногодовалая лошадь. [Востоков. Опыт областного великорусского словаря 39].

В легенде о младенце Иисусе, родившимся в яслях, в хлеву, положительная роль божьего коня, преданного и верного. Галина Кабакова утверждает, что в народе существовало поверье: лошадь пыталась помочь маленькому Христу, откопать его из соломы, тогда как свинья наоборот, закапывая Иисуса. И якобы лошадь нельзя есть, потому что она добрая. А свинью, дескать, не жалко.

В христианской религии восточных славян, пророк Илья разъезжает по небу на колеснице, запряженной солнечными конями. Покровителями лошадей в христианстве считаются святой Николай и Флор (Фрол) и Лавр «лошадники» — 18 августа – «конский праздник».

К Рождеству крестьяне на Руси приготовляют хлебные печенья в виде лошадей. На Иванов день, при повороте на зиму, Солнце выезжает из своего чертога на трёх конях: серебряном, золотом и алмазном, навстречу супругу своему Месяцу.

Зайчатина

Ветхий Завет содержит запрет на поедание зайчатины. Этой традиции строго придерживались и придерживаются староверы. Некоторые жители Рязанской области, например, объясняли этнографам свой отказ есть «косого» тем, что морда зайца напоминает кошачью, а лапы как у собаки. Даже сходство с этими домашними животными делало зайца непригодным в пищу.
Многие специалисты полагают, что у пищевого табу на зайца  сакральные корни. Индийский миф уподобляет зайцу лунный свет, Чандрас — индийский бог луны, носит зайца, и самый месяц называется в санскрите: заза-дара = caca-dhara — носящий зайца, cacanka и cacin —  знак зайца, заячий. Санскрит: saya, cacaka — заяц.

Из фантазии первобытного человека была поражена игрою лунного блеска на поверхности вод, колеблемых ветром — блики лунного света называли «зайчиками». Зайчик— метафора мелькающей молнии; эпитет «морской» придан ему оттого что дождевые облака назывались морскими кобылицами: зайчик-молния купается в дождевом море. На Руси существует поверье, что, плывя по воде, нельзя поминать зайца, потому что этого не любит водяной и, осердившись, подымает бурю (= грозу).

 Заяц для многих восточных славян являлся тотемным животным – мифологическим предком. В народе существует древнерусское поверье, что заяц – любимец лешего, а ссориться с хозяином леса никто не хотел.

Медвежатина

До принятия христианства на Руси одним мифологическим предком для многих жителей Руси был «дикий зверь, хозяин леса», а его настоящее имя люди опасались даже произносить, заменяя его другими словами, так как опасались, что он тут же появится и будет преследовать их, ходить по пятам.

Именно поэтому для «дикого зверя» придумывали другие имена: орша, роша (латин. ursus), косолапый, бурый, хозяин, потапыч, топтыгин, Михаил Иванович, медведь. Такая же предосторожность в отношении имени «зверя» сохранилась в санскрите: глагол gam — идти, ходить, gamana — ходящий; Мад-гам-ан — math-gam-han —  «ходящий за мёдом», медведь.

Существовало множество преданий о превращении человека в «косолапого» зверя и снова в человека вызывали страх. Поедание медвежатины крестьяне приравнивали к людоедству.

Козлятина

На Руси есть  поверье: когда Бог создал человека, то дьяволу стало завидно, и чёрт слепил из глины своё подобие — с бородой, хвостом и рогами; но сколько ни дул — не мог вдохнуть в него жизни. Тогда дунул Господь — и тотчас же вскочил козёл, бросился на чёрта и начал бить его рогами; испуганный чёрт обратился в бегство. С той поры чёрт ничего так не боится, как козла.

На Руси козлов держали на конюшнях, чтобы предохранить лошадей от проказ домового; считалось, что домовой не тронет лошадей, а будет по ночам разъезжать на козле. В громовую колесницу Тора запрягались два козла.

Коза-кормилица в греческой мифологии коза Амалтея, кормила своим молоком младенца-Зевса, в благодарность за то — Зевс козу с двумя козлятами на небо, где они и блестят ярким созвездием Ярки. Рог Амалтеи стал рогом изобилия, обладающим чудным свойством давать всё, что только душа пожелает. На Руси пекут пряники-козули, с пожеланием здоровья и счастья каждому члену семьи.

Козёл известен своею похотливостью в весеннюю пору, вот почему   староверы стараются не есть козлятины. Жители рязанских, владимирских и вятских земель запросто ели коз, исключая из рациона лишь голову, ведь черт сделал её похожей на свою собственную.

Телятина и говядина.

Известно, что в тверских землях и ряде других регионов нашей страны люди старались не употреблять в пищу не только телятину, но и говядину. Только в случае нужды корова-кормилица могла пойти под нож, но её мясо не ели, а продавали купцам. Такое отношение к корове имеет древние языческие истоки, ведь славяне поклонялись корове,  как говорящему животному.

На санскрите: Го, говьядо – Go, govjado — «ГОвядина» — то, что произведено коровой. В ведической традиции корова священное животное напрямую связано с речью богини Слова-Вак, упоминается во многих гимнах Риг-веды. Гава – gava – говор, говорит, говорить. Корень «гу» также означает «корова», как «Гава» — «корова» и «говорить». Корова в текстах Риг-Веды является говорящим священным животным. Матр-локася — mAtR-lokasya — корова-матушка.

Примечательно, что Н.М. Карамзин в своей «Истории государства Российского» одной из причин непопулярности в народе Лжедмитрия I, узурпировавшего московскую власть в 1605-1606 годах, называет его любовь к телятине, которая «считалась у нас заповедным, грешным яством». Видимо, в основе запрета на поедание телятины всё же лежит сакральный смысл.

Петух

С наступлением весны снова раздается громкий голос петуха — небесной птицы, вещающий миру о возрождении дневного светила. По народным поверьям петух держит белый свет под правым крылом, и способен своим криком  на заре прогнать нечистую силу. Благодатная сила весенних гроз, дарующая земле урожаи, заставила связать с петухом идею плодородия и дала ему место в свадебном обряде и в народных гаданиях о женихах и невестах . В Вологодской губ. даже считают за грех резать и есть петухов.

В наших сказках известен петушок-золотой гребешок, он сидит на высоком небе и не боится ни воды, ни огня: брошенный в колодец, он выпивает всю воду, а брошенный в печь — заливает этой водою огонь.

Петуха приносили в жертву умершему, в надежде, что петух разбудит его к новой жизни. Такую птицу есть – грех.

Чистые и нечистые птицы.

В основном, птицы делились на чистых и нечистых. Одних птиц нельзя было есть из-за их святости, других – по причине негативного отношения.

Нечистыми птицами считали всех падальщиков (грифоны, вороны, сороки, галки), а также хищников (ястреб, орёл, сокол и т.п.).
На юге Руси и в Поволжье бытовал строжайший запрет на поедание воробьев. Считалось, что эта птица продлила страдания Христа на распятии. Якобы воробей прыгал и кричал: «Жив, жив!» Поэтому, дескать, палачи-римляне не спешили прекратить мучительную казнь.

Чистые птицы.

Некоторые виды птиц считались благородными и святыми, их есть было нельзя. В «Риг-Веде» Агни превращался в голубя, а Индра, владыка громов и молний, принимал образ ястреба. Голубь ассоциировался с христианскими добродетелями. Воплощениями бога-громовника Перуна были орёл и сокол. В гимнах Вед сокол добывает дождь-сому, которою пьёт могучий Индра

Аистов, журавлей, жаворонков, ласточек, горлиц и ряд других пернатых тоже почитали в народе священными и не употребляли в пищу. Дом, на котором аист совьёт своё гнездо, безопасен от громового удара; почитая аиста священной птицей, никто не осмелится не только убить её, но и разорить её гнездо; если бы кто это сделал, такого нечестивца поразит молния. В отдельных деревнях говорили, что в этих птиц превращаются души умерших предков.

Лебедь

Особняком в этом ряду стоит лебедь, которого подавали к столу во время боярских застолий почти до XVII века, но затем эта птица была исключена из рациона. Возможно, сказался ветхозаветный запрет на поедание лебедей, так как многие повадки лебединой пары напоминали человеческие: процесс ухаживаний самцов за самками, супружеская верность, семейственность. Не случайно девушек сравнивали с лебедушками. А пушкинская царевна-лебедь могла превращаться в девицу и в красивую и гордую птицу. Как же её съешь?

Впрочем, большинство вышеупомянутых табу носили региональный характер, соблюдались не всеми и не всегда. Постепенно они стали вытесняться из народной памяти. Единственной трапезой, при подготовке которой сохраняются бытовавшие раньше пищевые запреты, являются поминки – ритуальное действо, имеющее тесную связь с сакральным миром.