Фаминцын Александр Сергеевич. Божества древних славян. IV. Система славянской мифологии. 3. Олицетворение Солнца. Царица Вода и царь Солнца — плодородия.
3. Царь Солнце, как бог похоти и плодородия, а отсюда и брака и веселья, и богатства, бог солнца принимает в народном сознании следующие образы:
а) Тур находит себе одноименную спутницу в лице Турицы.
б) Ерыл или Ярило (Ярун), Припекало (Бронтон), Купало, Радегаст, Святовит, Ясонь, специально согревающие и припекающие землю и вызывающие тем плодородие, кроме Купалы и Марены (Марыси, Марины, Марзаны и Сивы), могут быть сопоставлены с малорусской и белорусской Лялей.
В одной белорусской песне обращаются к ней в следующих выражениях:
Дай нам житцу,
Да пшаницу, Ляля, Ляля, наша Ляля!
В агародзе,
Сеножаце (на покосе), Ляля, Ляля, наша Ляля!
Ровны гряды,
Ровны зряды, Ляля, Ляля, наша Ляля!..[Древлянский. Белорусские народные предания 10]
Интересно, что у этрусков, которые сделали немало заимствований в области религиозных верований от соседних народов, Луна называлась Lala – именем, опять буквально соответствующим нашей Ляле. [Preller. Röm. Myth. I, 327]
в). Лад, «бог женитвы», «бог веселия и всякого благополучия», и Радегаст, представляющий с некоторых сторон столь близкое сходство с Фрейром, богом брака и веселья, бог света и радости, радетель о благе человечества, как бы Радyн, находят себе точно подходящую подругу: первый – в лице Лады, имя которой возглашается на брачных весельях, второй – в лице Радуницы, сияющей радостью богини красной весны, чествуемой на «красной горке». «Красная горка» празднуется в Фомин понедельник, то есть сразу после светлой недели — Пасхи, или в Юрьев день, один из важнейших народных весенних праздников. [Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. I, 47, 48.]. Эту Радуницу, представительницу радостной весны, имеет несомненно в виду следующая народная песня, когда обращается к Веснe:
Весна, весна красная,
Приди весна с радостью,
С радостью, с радостью
С великой милостью. [Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. IV, 194]
Весну закликают, к матери Ладе обращаются с просьбою благославить это закликание:
Благослави, Мати,
Ой мати Лада, мати,
Весну закликати. [Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу III, 600]
Чехи спрашивают у Весны — lito, где она так долго была, она отвечает, что «у воды руки и ноги мыла»:
Lito, lito, lito, kdes tak dlouho bylo?
– U vody, u vody ruke nohy mylo.[Hanuš. Bajesl. kal. 127]
И вопрос и ответ вполне соответствуют приведенному выше отрывку из весенней песни, обращаемой к весенней богине, в лице Марии. Весна (Uto) рождается, следовательно, из воды, как Афродита из морской пены.
г) Из приведенных выше стихов Гомера и Гесиода мы видим, что Солнце (Ясион) и Земля (Деметра) вступают в любовную связь. Плодом этой связи является богатство и изобилие (Плутос). Точно так и славянский Ясонь – Ярило – Припекало, совокупляется с матерью-землей, рождающей изобилие плодов земных, которыми обусловливается благосостояние земледельца и садовода. В северных и средних широтах главное богатство народа составляют плоды полей. Представителем изобилия полевых произведений, составляющих народное богатство, подобно Плутосу, является уцелевший до наших дней в Белоруссии Спорыш, в честь которого в пору жатвы там поются особые «Спорышевые песни».
Название «Спорыш» родственно болгарскому слову спор (прилагат.: спорен), означающему изобилие, богатство (изобильный, богатый, ср. spora (чеш.) = умножение, sporo (польс.) = изобильно, спор (белорус.) = успех).
He из того же ли корня произошло древнее название сербов – споры (Σπόροι у Прокопия)? Аналогичное название народа встречаем опять в древней Италии: название «оски» производится от opes ~ богатство, opici или opsci = osci. [Preller. Röm. Myth. II, 21]. Слово «споры» соответстует греческому σπόροι = спорои = «семена», каковым именем назывался у греков упомянутый выше сын Деметры и Ясиона, представитель богатства. Плутос и Спорыш, следовательно, суть синонимы. Это подтверждается и тем, что точно в том же смысле как Спорыш, величается в белорусских песнях и Добро = изобилие, богатство. Привожу две песни в честь Спорыша и Добра:
а) Ходзиу Спорыш по вулице,
По вулице по широкой,
По мурауце по зеленой,
А нихто Спорыша у двор ня зовець.
Вышла, выехала Хвядориха:
«Ходзи, Спорыш, ко мне на двор,
Ко мне на двор, на чисовы стол.
Сядзь, Спорыш, на покуце (почетное место, под образом),
На покуце, да на зoлоце.
Пи, Спорыш, зялено вино.
Споры, Божа, у моем гумне,
У моем гумне, у моем дворе:
На току вмолот, а в дзяжи подходь,
А в печи рост, а на столе сыццё. (довольство).
б) Пошло Добро дорогою,
Дорогою широкою,
А хто добро пираймець,
К себе у гумно завернець?
Андрейка добро пираняу,
К сабе у гумно завернуу:
«Ко мне, добро, у мое гумно!
Мое гумно вяликоя,
Пираплеты высокие«.[Шейн. Белорусские народные песни 209-210]
Спорыш и Добро в этих песнях имеют одно и то же значение, совпадающее со значением Пильвита, бога изобилия и богатства литовских народов. Пильвит же, и по значению, и по имени своему, соответствует Плутосу (др.-греч. Πλοῦτος «богатство», Plutos = Pilvitos).
О Пильвита! Кто имеет твою
Дорогую для человека милость,
Тот имеет столько золота, сколько камней,
Житницу полную хлеба,
И в чести у всего света! (Mit. Lit. 51)
Купала наша. Купала!
Дай нам котлы золота.
Буду богач – богатырь,
Закуплю я весь свет. [Бессонов. Белор. п. I, 45].
В других песнях, представляющих варианты только что приведенных, те же просьбы, посетить двор и гумно, обращаются к «Богу», под именем которого, несомненно, подразумевается тот же Спорыш; этого бога встречают с почтением, с обнаженной головой, просят прийти с изобильным урожаем:
Ишоу Бог дорогою,
А за ним наш пан идець,
У руках шапочку нясець
И до себе бога просиць:
«Да ко мне, божа, да ко мне,
Да з густыми снопами,
Да з частыми копами.
У мяне гумно вяликоя,
Пераплоты высокие,
Ёсь гдзе снопы стауляци,
Ёсь гдзе скирты класыи».
По словам белорусской же жатвенной песни,
Ходзил Бог по полю,
Поцерял корону.
Корону эту, очевидно, обрядный жатвенный венок — эмблему плодородия, находят в поле и поднимают «жнейки». [Шейн. Белорусские народные песни 210-211. – Ср. также Zienklewicz. P. l. Pinsk.: P. Znlwiarskie, № 5]. Соответственно тому, у латышей в песнях упоминается о боге в венке из ржаных остий:
По полю ржи идёт Бог,
У него шапка из ржаных остий.[Сбор. антропол. II, 29. – Ср. также Спрогис. Пам. латыш. 307]
«Бог» в латышских песнях прогуливается и между селянами, работающими на гумне или на мельнице, как бы радуясь плодам своих благодеяний на пользу людей:
На гумне молотят молотильщики,
В жерновой избе мелят мельники;
Богу понравилось
Прогуливаться промежу них.[Сбор. антропол. II, 29]
К тому же богу относится молитва:
Уроди, Боже, два колоса
На конце одной соломенки.[Спрогис. Пам. латыш. 298]
На юге, где главное богатство народа составляют плодовые деревья и виноградники – сады, вероятно, почитался специальный бог садов, имя которого, быть может, скрывается в известном нам ныне лишь в латинизованной форме названии древнеиталийского бога садов – Vertumnus, означающего как бы садовщика. (Ср. врт [серб.], vert [словин.], сад = вертоград по-русски).
Фаминцын Александр Сергеевич. Божества древних славян. IV. Система славянской мифологии. 3. Олицетворение Солнца. Царица Вода. Царь Солнце, как бог оракул (и гадальщицы)