Ч и Ц сидели на крыльце

В русской азбуке буквы Цы (иногда «ци») и Че похожи так же, как и обозначаемые ими звуки ц и ч . Несколько веков назад их родство хорошо просматривалось. Звук, обозначаемый буквой Цы, произносился мягко и фонетически был ближе к воспроизведению буквы Червь: Яйц’а куриц’у не уц’ат. До сих пор на некоторых территориях России можно встретить похожее произношение. Более того, графически современная Ч – это церковнославянское начертание буквы Цы, а Червь изображалась центрально-симметричным символом, скорее похожим на Y, только верхний элемент был скруглённым снизу. То есть буква Червь имела образ чаши, кубка или потира.

Мы знаем, что большинство букв славянской азбуки имели имена: Аз, Буки, Веди, Глаголь, Добро и т.д. Видно, что и буква Червь именная, но с буквой Цы ситуация не столь однозначная. Некоторые исследователи, говорят, что цы, а в старом произношении ц’и – соответствуют союзу или. В диалектах ещё можно встретить это слово: Чи то, чи не то. У Т.Г. Шевченко в повести «Наймичка» (1844 г.) находим:

– Вода в горшке уже кипела; она его отставила от огня и спросила хозяйку: «Чи нема у вас какой-нибудь мисочки?» (соответствующий современный вариант: Нет ли у вас?).

В некоторых славянских языках, например, в болгарском или украинском, произношение ц может быть и мягким, и твёрдым. Так, для украинского языка весьма обычно мягкое [ц’]: перець, птиця, пацюк, Цюрупа. Звук [ч’] остаётся мягким в литературном русском языке и в русских говорах, но отвердел в белорусском и частично в украинском.

Во многих народных говорах ц и ч вовсе не имели чёткой последовательности и часть взаимозаменялись. В старинных книгах часто можно встретить формы целовек, цело (чело). В новгородских берестяных грамотах встречаются интересные записи. Борис пишет ко Настасии:

Како приде ся грамота, тако пришли ми цоловекъ на жерепце зане ми здесь дел много да пришли сороцицю, сороцицю забыле (Как придет эта грамота, пришли мне человека на жеребце, потому что у меня здесь дел много. Да пришли рубашку – рубашку забыл).

То есть, привычные нам слова с буквой ч (человек, сорочица) житель Древнего Новгорода пишет с буквой ц. Более того, в слове сорочица буква ц стоит и на своем месте, и на месте ч.

В другой берестяной грамоте встречается такой фрагмент:

От Микиты к Церту, что есмь руцилъ у Петра на городище…

К сожалению, от письма Микиты к Чёрту сохранилась только правая часть, что не даёт возможности связного перевода, но для нас важно свидетельство, что там, где современный человек ожидает ч, в XIV веке писалась буква ц.
Имеются и противоположные примеры. В берестяной грамоте №7 написано:

Сочита у короман(а)… (гри)вьно сороке лисичь соро(ке)… ко осмь шесть бьбороко….

Однозначно понять, о чём это, – невозможно, но явно речь идёт о шкурах лисиц и их количестве. Слово лисиц написано с буквой ч.

Конечно, читатель может заметить, что всё это – дела давно минувших дней, но имеются и более поздние свидетельства неразделенности в диалектах [ч] и [ц]. У Тэффи есть рассказ «Соловки», в котором писательница воспроизводит речь поморов, не знавших звука [ч] даже в начале XX века:

— Розово-сиреневая поморка с желтоглазым ребёнком за спиной протягивала кусок хлеба чайке, давала – не давала, приговаривала цокоющим говорком: Потоцка*-цаецка, хоцешь булоцки?

Считается, что Онежские говоры отличались цоканьем, т.н. на месте ч произносился звук [ц]. Вот несколько примеров из 18 века.

Целовеце (человек), не круциньсе, не пецялуйсе, доць, клюцевая вода, платьё церноё, цисто поле, плацет.

Однако звук [ч] поморцы тоже произносили, причём там, где обычно ожидается [ц]: платьё чветное (с ударением на первый слог), девича-душа. В некоторых местах отмечено написание: царьсво, царь, царевич, молодец, церква и пр., соответствующие нормальному выговору.

Вот ещё занятная запись, сделанная в Каргопольском уезде (Архангельская область) в 18 веке:

цяй (чай), целовек, боцка (бочка), зацим (зачем), велицество, отвецает, поцинить (починить), цево (чего).

При этом записи, сделанные там же, открывают иной выговор:

кормилечъ (с твёрдым знаком на конце), заичъ (заяц), мешоцекъ, милостивечъ, кусоцекъ, ноцлекъ (ночлег).

В Вологодских говорах находим так же:

доць, свица (свеча), наскуцил, разлуцник, цюзой, тецет, цесной (честной), болота зыбуцие, леса дремуцие, цело (чело), церез (через), зыцный (зычный). Но при этом: личо, кормилечъ (кормилец), чвитъ (цветок), свиданьиче (свиданьице), бласновеньиче  (благословеньице), тысячкой (тысяцкий), свитлича (светлица).

В Вятском диалекте неожидано находим то же цоканье:

церез мосты, церез рицьки (через речки), но здесь дочь, а не доць.

Муромский уезд:

Ноць, ноцовать, сумоварцик, цай, доць, доцери, поцому (почему), руценька, полуцила, боцка, боцецка, обруць, оцутились, тыцинка, колокольцик, цисто поле.

То же видим в Нижегородской губернии. Вот разговор двух крестьян.

— Здорово, Василий Иваныць!
— Здорово, куманёк, Павелий Петровиць!
— Куды тея Бог носил?
— Да на базар: пуда два муцки оржаной огорил.
— По цом ныне была мука на базаре?
— Да по рублю с алтыном.
— А гожа мука-то?
— Кесь, гожа: така бела да мелка. Да цово, куманёк, со мной повстрецалось безвременье — цолковый денег обронил.
— Да не мимо ли зепи ты ево положил?
— Шты ты баш (баешь), мимо! Ведь я, цай (чай), не пьяной был. Уж такой, знать, грех помянулся!
— Хоша и пьяной, а не руцайся за себя: цасто слуцается, что и церёзвые в обмешулках кладут мимо зепи.
— Нешто: грех да беда на ково не живёт!

То есть цоканье и чоканье не было сугубо региональными отклонениями, их можно было услышать в разных уголках России. Однако причины этого явления до конца не выяснены. В некоторых регионах страны эти звуки до сих пор чётко не артикулируют, произнося вместо ч [ц], а вместо ц – [ц’]. На необъятных просторах нашей страны можно услышать вместо чёрт «цорт», а вместо церковь – «черква».

Дополнительную пищу для размышлений даёт чередование Ч и Ц, зафиксированное в фамилиях. Так, параллельно существуют фамилии Чивилев и Цивилев. В некоторых говорах цивиль, чивиль – воробей. Сюда же относятся фамилии Чиликин, Чиликов. Чилuка, чилuк – слова звукоподражательные, кое-где говорят не чирикать, а чиликать.

Человека «цокающего», вместо Ч произносящего Ц, в старину часто прозывали цуканом или Цуриком. Устоявшееся прозвище стало основой фамилии Цукановы. Фамилия Цуриковы обязана своим происхождением прозвищу Цурик. Так в «цокающих» говорах, где вместо Ч произносят Ц, называли Чурика. В свою очередь, Чурик представляет ласкательную форму от Чур. Чурами в народной вере назывались божества или духи домашнего очага. Таким образом, Чуриковы и Цуриковы – две формы одной основы, образовавшиеся вследствие разного выговора.

На Урале людей, которые вместо Ц произносят Ч, называли чевыками. Так резало слух произношение чыпленок, чветок, челый… От прозвища Чевыка пошла фамилия Чевыкины.

Ещё в России много Чаплиных, которые к знаменитому киноактеру не имеют никакого отношения. Чаплин по-английски «капеллан, священник». Русская же фамилия Чаплин происходит от диалектного чапля – цапля. Первых русских Чаплиных находим в грамотах 1620 года.

К категории чередования Ч-Ц можно отнести и фамилию Чапаев. Дед советского полководца, работая старшим на лесосплаве, любил покрикивать на медлительных артельщиков: «Чепай!», то есть зацепляй бревно багром. Так и прозвали его – Чепай или Чапай. Дети его и внуки, в том числе Василий Иванович, стали Чапаевыми. В литературном русском языке укоренились формы с буквой ц – цапать, цеплять, прицеп и пр. Но в документах древнерусской письменности нередко встречается написание чепь – цепь.

*Поясним, что потоцка – это по-нашему птичка, ведь русское птица с помощью суффикса —иц- произошло от пъта. Этот исторический корень можно встретить в словах птенец, птаха, куропатка (куро-потка – птица, подобная курице).