Воскресенье , 3 Ноябрь 2024
Домой / Античный Русский мир. / Нижнее Поднестровье

Нижнее Поднестровье

М.В. Агбунов.
АНТИЧНАЯ ГЕОГРАФИЯ СЕВЕРНОГО ПРИЧЕРНОМОРЬЯ.

Глава 4. Нижнее Поднестровье.

Продолжим наше путешествие далее на восток. Между Метром и Тирасом (нынешним Днестром) античные авторы указывают всего лишь несколько незначительных населенных пунктов.

Антифилово поселение

Этот пункт упоминается только в полном перипле Арриана: «От Кремнисков до Антифиловых 330 стадиев. От Антифиловых до так называемого Голого устья Истра 300 стадиев» ( § 89).

Голое устье Истра находилось у современного г. Вилково [4, с. 254]. Город Кремниски, о котором речь пойдет дальше, находился, надо полагать, у современного с. Лебедевка, у устья левого берега озера Бурнас [8, с. 138—143; 12, с. 73—75]. Отсчитав от этих районов указанные 300 стадиев (47 км) и 330 стадиев (52 км), приходим к верховьям довольно большого и глубокого озера Сасык. 1 Недавно озеро Сасык было полностью отгорожено от моря бетонной дамбой.

Озеро Сасык, бесспорно, существовало в античное время. Об этом наглядно свидетельствуют данные Страбона о том, что в промежутке между Петром и Тирасом есть «два больших озера, из которых одно имеет сообщение с морем, так что служит и гаванью, а другое не имеет входа» (VII, 3, 15). Указанные «два больших озера» — это современные озёра Сасык и Алибей. В настоящее время озеро Алибей, не имеющее большого речного стока, полностью отгорожено от моря пересыпью, а в пересыпи озера Сасык, имеющего больший речной сток, сохранялось гирло, соединяющее его с морем1. Аналогичной была ситуация и во времена рассматриваемого источника Страбона. Таким образом, для локализации Антифилова поселения на берегу озера Сасык никаких препятствий нет.

Где же находился этот пункт? Исследователи указывали его в различных точках побережья Сасыка и прилегающих районов. Но найти какие-либо археологический остатки так и не удалось. Даже самые тщательные археологические разведки последних лет, в том числе и предпринятые автором этой книги, не обнаружили на Сасыке археологического памятника, который можно было бы отождествить с Антифиловым поселением. Это наталкивает на мысль о том,- что разыскиваемый пункт разрушен абразией и его остатки находятся на дне озера. Можно предположить, что он находился на правом берегу озера к югу от Татарбунар у с. Глубокое, которое раньше называлось Эскиполис, т. е. древний город. Не развалины ли Антифилова поселения определили это название?

Город Гарпис.

Город Гарпис упоминается только у Клавдия Птолемея. По его данным, Гарпис находился западнее Гермонактовой деревни под координатами 56°— 47°15′(Ш, 10, 70). Пересчет координат в линейные меры показывает, что Гарпис был отдален от Гермонактовой деревни примерно на 150 стадиев (28 км). Гермонактова деревня, о которой речь пойдет дальше, локализована на берегу Будакского лимана у Косовка. Указанное расстояние приводит нас отсюда в район озера Бурнас. Где-то здесь, надо полагать, и находился Гарпис. Точно локализовать его на основании имеющихся данных не представляется возможным. Для его поисков необходимы целенаправленные археологические исследования в этом районе.

Город Кремниски.

Город Кремниски указан в полном перипле Арриана и в «Естественной истории» Плиния Старшего. Последний лишь кратко отмечает: «За Петром же находятся города Кремниски, Эполий, горы Макрокремны, известная река Тира…» (IV, 82). Арриан же даёт точную привязку:

«От реки Тиры до Неоптолемовых 120 стадиев; от Неоптолемовых до Кремнисков 120 стадиев; географ же Артемидор говорит, что от реки Тиры до Кремнисков 480 стадиев» (§ 89).

Это — один из нескольких случаев, когда Арриан указывает использованный источник — Артемидор. Но здесь налицо явное расхождение. Основной источник Арриана определяет расстояние от устья Тиры до Кремнисков в 240 стадиев, Артемидор же — в 480 стадиев. Но это не значит, что авторы помещают Кремниски в разных местах. Причина расхождений в том, что расстояние до этого города измерено по разным маршрутам и от разных устьев Тиры.

Башня Неоптолема (Неоптолемовы) локализована, как мы увидим далее, у с. Приморское. Измеренные оттуда 120 стадиев (19 км) приводят к левому берегу устья озера Бурнас, у которого раскинулось современное с. Лебедевка. Но на коренном берегу здесь нет никаких следов античного поселения. Построенная палеогеографическая реконструкция показала, что в античное время этот район выглядел иначе. В период фанагорийской регрессии при отметке минус 5 м современного озера Бурнас не существовало, на его месте была долина реки, а берег моря проходил примерно в километре мористее. Подводные археологические разведки показали, что здесь на древнем мысу существовало поселение эллинистического времени. По всей вероятности, это и есть остатки города Кремниски |8, с. 142—143; 12, с. 74—751.

Кремниски, надо полагать, были основаны на высоком мысу. Об этом говорит и само название, в переводе означающее «Крутогорск». Будучи небольшим населенным пунктом, Кремниски просуществовали, видимо, дольше соседних поселений, упомянутых вместе с ними в перипле эллинистического времени, так как указаны в более позднем источнике Плиния и названы даже городом.
134

С повышением уровня моря в результате абразии развалины города были полностью уничтожены и затоплены. Непереотложенный культурный слой здесь едва ли мог сохраниться. Но для сбора подъемного материала, среди которого возможны отдельные достаточно хорошо сохранившиеся находки, все же необходимы целенаправленные подводные археологические разведки.

Город Эполий.

Город Эполий упоминает только Плиний Старший (IV, 82). По его данным, этот пункт находился где-то восточнее города Кремниски. Этих данных явно недостаточно для точной локализации Эполия, находившегося где-то между мысом Бурнас и устьем Днестровского лимана.

Макрокремнские горы

Макрокремнские горы— это высокий обрывистый берег между мысами Бурнас и Будаки. Этот участок морского берега резко возвышается по сравнению с соседними низменными участками озера Бурнас с запада и Будакского лимана с востока и обращает на себя внимание мореплавателя.

Перейдем теперь непосредственно к району современного Днестровского лимана.

Нижнему Поднестровью античные авторы уделяют сравнительно много внимания. Их лаконичные сведения насыщены чрезвычайно важной информацией. Однако многие сообщения долгое время вызывали оживленные споры и дискуссии. Дело в том, что в сведениях античных авторов об этом районе имеется не мало противоречий, расхождений в расстояниях и несоответствий с современной географией. Современные исследователи объясняли это обычно ошибками древних географов. Но причина оказалась в другом.

Комплексные историко-археологические и палеогеографические исследования показали, что в античное время рассматриваемый район выглядел совсем по-другому. Современного Днестровского лимана тогда не существовало. На его месте была дельта реки из двух рукавов, между которыми раскинулся обширный дельтовый остров. Основное устье реки Днестр (Тирас) в ранний период находилось у с. Приморское. Примерно в конце IV — начале III в. до н. э. оно переместилось километров на двадцать восточнее, в район современного села Затока. С повышением уровня моря дельта реки была затоплена и на ее месте заплескались волны образовавшегося лимана [5, с. 116—122; 9, с. 114—116; 12, с. 64—67, 81—86, 95—101, 111 — 112].

Таковы вкратце основные положения полученной палеогеографической реконструкции. Как мы видим, за прошедшие тысячелетия здесь произошли значительные географические изменения. Именно они стали основной причиной противоречий, расхождений, несоответствий в сведениях античных авторов.

Комплексное изучение письменных, археологических и палеогеографических источников позволило правильно понять сведения античных авторов и локализовать указываемые в них населенные пункты.

Башня Неоптолема.

Страбон указывает этот пункт «при устье Тиры» (VII, 3, 16), а Арриан в полном перипле — в 120 стадиях (19 км) западнее устья Тиры (§ 89). Расхождение в источниках — кажущееся. Дело в том, что под «устьем Тиры» источник Страбона имеет в виду устье у с. Приморского, а источник Арриана — устье у с. Затока. Но локализуемый, пункт они помещают в одном и том же месте — в районе современного с. Приморское.

Как показывает палеогеографическая реконструкция, в период фанагорийской регрессии берег моря проходил здесь примерно в 1 км мористее. В ранний период здесь выходило в море основное устье Тиры. Примерно в конце IV — начале III до н. э. оно переместилось приблизительно на 20 км восточнее, в район современного с. Затока.

Башня Неоптолема находилась, надо полагать, на высоком мысу в месте впадения в море и служила маяком, указывающим вход в довольно сложный фарватер [5, с. 122—123; 12, с. 67—69]. Для поисков ее остатков необходимы целенаправленные подводные археологические исследования с применением новейшей специальной аппаратуры.

Названа была башня, надо полагать, в честь Неоптолема, сына владыки Понта Эвксинского — Ахилла Понтарха.

Гермонактова деревня

Страбон указывает этот пункт вместе с башней Неоптолема при устье Тиры (IV, 3, 16). А Птолемей помещает Гермонактову деревню под координатами 56°15’— 47°30′ (III, 10, 7), т. e. примерно в 90 стадиях (16,5 км) к западу от устья Тиры. Расхождение источников здесь, как и в случае с башней Неоптолемз,— кажущееся. В первом случае под «устьем Тиры» имеется в виду устье у с. Приморское, а во втором — устье у села Затока.

На основе имеющихся данных Гермонактова деревня отождествляется с поселением IV—III вв. до н. э. на берегу Будакского лимана у с. Косовка [5, с. 122—123; 12, с, 69—70]. Личность Гермонакта, именем которого названа деревня, остается неизвестной.

Город Фиска

Этот пункт указывает только Клавдий Птолемей. Он помещает Фиску под координатами 56°40’— 47°40′(Ш, 10, 7), т. е. примерно в 112 стадиях (20,7 км) восточнее устья Тиры (Днестр), находившегося у села Затока. Это расстояние приводит нас к левому берегу устья Днестровского лимана, где расположено издавна известное Каролино-Бугазское городище. Именно оно и отождествляется с городом Фиска [7, с. 118—125; 12, с. 70—73].

Город Никоний

Псевдо-Скилак лишь кратко называет реку Тирис, город Никоний, город Офиусса ( § 68).

Страбон посвящает Нижнему Поднестровью весьма лаконичный, но очень информативный отрывок, особенно вызывавший оживленные споры исследователей:

«При устье Тиры находится башня, называемая Неоптолемовой, и деревня, известная под названием Гермонактовой. Если подняться по реке на 140 стадиев, то на обеих сторонах встретятся города: один Никония, а другой слева — Офиусса; жители побережья этой реки говорят, что если подняться на 120 стадиев, то встретится город» (VII, 3, 16).

Всесторонний анализ этого отрывка показывает, что он состоит из двух разновременных источников, в которых расстояния измерены от разных устьев Тиры, причем — разными стадиями, а под «рекой» фигурируют ее разные рукава [12, с. 95—97; 7, с. 134—137].

В первой части отрывка, где указаны башня Неоптолема, Гермонактова деревня, Никоний и Офиусса, под «устьем Тиры» подразумевается устье у с. Приморское. Отсюда измерены приведенные 140 стадиев до Никония, развалины которого находятся, как известно, на левом берегу Днестровского лимана, у северной окраины с. Роксоланы. Это расстояние составляет 26 км. Следовательно, при измерении здесь использован стадий, равный 185 м. Никоний был расположен на коренном берегу левого рукава реки. Именно этот рукав и фигурирует под «рекой».

Во второй части отрывка под «городом», название которого не приводится, имеется в виду Тира. Во времена этого, более позднего источника, она оставалась единственным крупным центром в округе и местные жители называли ее просто городом. И все понимали, что речь идет о Тире. Расстояние от устья реки до Тиры определено в 120 стадиев, тогда как она расположена выше Никония, до которого указано 140 стадиев. Одно это сравнение уже показывает, что здесь, в отличие от первой части, фигурирует другое устье — у с. Затока, что и подтверждают конкретные измерения. Расстояние от развалин Тиры до с. Затоки составляет 19 км. Следовательно, в этом случае фигурирует стадий в 157,7 м. Тира находилась на коренном берегу правого рукава реки. Несомненно, что под «рекой» здесь подразумевается уже не левый рукав, как в первой части отрывка, а правый. Арриан в полном перипле сообщает:

«…от гавани исиаков до местечка Никония 300 стадиев; от местечка Никония до судоходной реки Тиры 30 стадиев» ( § 87).

Указанные 300 стадиев (47 км) приводят нас от Приморского бульвара современной Одессы, где находилась гавань исиаков, именно к северной окраине с. Роксоланы, где был расположен Никоний.

Куда же ведут последующие 30 стадиев (около 5 км), «от местечка Никония до судоходной реки Тиры?» Правильно понять этот отрывок также помогла палеогеографическая реконструкция. Здесь указано расстояние от Никония не до устья реки, как считали одни исследователи, и не до города Тиры, как полагали другие, допуская порчу текста, а до судоходной реки Тиры, т. е. до её западного рукава, из чего следует, что восточный рукав реки, на котором лежал Никоний, ко времени источника, относящегося, видимо, к III в. до н. э., стал несудоходным [5, с. 121 ].

Обмеление левого рукава в результате гидрологических изменений привело к резкому сокращению торговых связей, что стало одной из основных причин упадка Никония [6, с. 17—18]. И назван он уже не городом, как в предыдущих источниках, а местечком.

Существование двух рукавов Тиры и перемещение ее основного устья внесли определенную путаницу и в работу Птолемея. Имея в своем распоряжении источники, отражающие две разные географические ситуации, он «привязал» все населенные пункты к одному устью — устью у с. Приморское. В результате Нижнее Поднестровье получилось у него «растянутым», а междуречье Дуная и Днестра, наоборот, «сжатым» [7, с. 122—123; 12, с. 107]. Поэтому координаты Никония, Офиуссы и Тиры искажены.

Несколько слов о топографии Никония. Город был основан на высоком коренном берегу левого рукава реки. Вероятно, он состоял из нижнего, террасного и верхнего города. С образованием лимана остатки гавани, портовых сооружений и нижнего города были затоплены. Начавшаяся абразия постепенно разрушила террасный город и часть верхнего города. В результате лиманом уничтожено не менее 2 га территории Никония. Сохранившаяся площадь равна 3,8 га. Следовательно, территория города составляла не менее 6 га.

В 1975 г. автором настоящей книги были проведены небольшие подводные исследования в Никонии: изучено дно лимана в прилегающей к городищу части, собраны обломки амфор и лепной посуды, выполнены буровые работы.

Результаты исследований показали, что берег левого рукава реки, на котором находился город, проходил не менее чем в 200 м от современного берега лимана. Вдоль берега городище тянется примерно на 100 м. Отсюда получим, что затопленная площадь составляет не менее 2 га.

Таким образом, становится ясно, что Никоний раскинулся между южной и северной балками и по длине был вытянут поперек реки. Западная часть города затоплена и разрушена лиманом. Для ее изучения необходимы комплексные историко-археологические и палеогеографические исследования. Они помогут уточнить западную границу города, местоположение гавани, принцип застройки города, палеогеографическую реконструкцию региона, уровень моря, скорость его повышения, скорость абразии и т. д.

Город Офиусса

Вопрос об Офиуссе — один из самых сложных и запутанных. По образному выражению В. И. Гошкевича, это — «гордиев узел, сплетенный из отдельной от Тиры Офиуссы, нового Тираса и безымянного страбонова города на берегу р. Тиры» 176, с. 183 ].

Этот вопрос долгое время вызывал острые и продолжительные споры и дискуссии. Одни ученые Отождествляли город Офиуссу с городом Тирой. Другие считали Офиуссу самостоятельным, отдельным от Тиры городом и искали его в различных местах Нижнего Поднестровья, но так и не нашли.

Комплексный анализ письменных, археологических, палеогеографических, картографических и других источников, всестороннее изучение мнений моих предшественников позволили мне выдвинуть и обосновать гипотезу о том, что Офиусса была основана в VI в. до н. э. на дельтовом острове между двумя рукавами Тиры, а через некоторое время, в V в. до н. э., перенесена на правый коренной берег и переименована в Тиру [7, с. 128—138; 12, с. 87—101 ].

Эта гипотеза полностью согласуется с имеющимися данными, снимает кажущиеся противоречия в источниках, объясняет некоторые неясности.

Конфигурация дельты показывает, что сведения Страбона не могут быть истолкованы иначе. Ранний источник первой части рассмотренного выше отрывка сообщает, что Никоний и Офиусса находились в 140 стадиях от устья. Представим себе эту ситуацию. Пройдя мимо башни Неоптолема и Гермонактовой деревни, корабль зашел в левый рукав реки и поднялся на 140 стадиев от устья. Справа от мореплавателя, на высоком коренном берегу лежал Никоний. Слева, т. е. на острове, должна была находиться Офиусса. Там и следует искать её.

Островное положение Офиуссы подтверждается и её названием, которое в переводе означает «Змеиный остров». Оно аналогично названиям островов Питиусса, Питекусса, Гидрусса, Элеусса, Аргинусса и др. Происхождение и трактовка этих названий не вызывает никаких сомнений: вторая часть слова — «усса» — означает «остров», а первая — его личное название. Например, относительно Питиуссы Страбон ясно сообщает: «Остров назывался также Питиуссой от названия дерева» (IX, 1,9). Иными словами, название «Питиусса» означает «Сосновый остров».

Показательно также, что в древнегреческом мире известно около десяти Офиусс. И все они находились, конечно же, на островах. Почему же рассматриваемая Офиусса должна быть исключением? Город с названием «Змеиный остров», несомненно, должен стоять на острове.

Такова вкратце выдвинутая более десяти лет назад гипотеза. Она не встретила сколько-нибудь серьезных возражений и принята рядом исследователей.

Наиболее требовательным моим оппонентом в этом вопросе был П. О. Карышковский, но и он не мог привести достаточно убедительных контрдоводов. В совместно написанной монографии П. О. Карышковского и И. Б. Клеймана после довольно подробного рассмотрения гипотезы об Офиуссе, изложенной тогда только в статье, высказаны лишь общие сомнения и в итоге отмечено, что «трудно безоговорочно согласиться с фактом существования Офиуссы» [123, с. 17]. После написания статьи гипотеза об Офиуссе была развита автором настоящей книги в кандидатской диссертации и рассмотрена на более широком фоне, с привлечением новых историко-географических данных и результатов подводных археологических разведок. П. О. Карышковский в официальном отзыве на диссертацию и в личном письме от 11.01.1985 г. принял гипотезу о существовании Офиуссы на дельтовом острове, перенесении ее на коренной берег и переименовании в Тиру.

Ю. Г. Виноградов, проводя аналогию с Березанским поселением, которое служило эмпорием Ольвийского государства, предполагает, что «и Офиусса со временем могла превратиться в эмпорий (хотя и недолговечный) Тирасского полиса» [54, с. 374]. В таком случае получается, что какой-то период Офиусса и Тира существовали одновременно.

Но гипотеза все же остается гипотезой. И пока не обнаружены развалины Офиуссы, всегда найдутся скептики, продолжающие по инерции отождествлять Офиуссу с Тирой.

Найти Офиуссу можно только в результате целенаправленных подводных археологических исследований с использованием новейшей гидролокационной аппаратуры и грунтососной техники. Такие исследования, несомненно, дадут новые, крайне интересные и принципиально важные материалы, которые помогут решению целого ряда историко-археологических и геолого-географических проблем. Общий ориентир района поисков — средняя часть Днестровского лимана западнее — северо-западнее Никония.

Город Тирас

Геродот при описании Нижнего Поднестровья не указывает никаких конкретных населенных пунктов, а только сообщает: «У устья Тираса обитают греки, которые называются тириты» (IV, 51). Однако некоторые исследования ошибочно полагают, что здесь назван город Тира.

В середине V в. до н. э. в низовьях реки, бесспорно, уже существовали оформившиеся городские центры — Никоний и Офиусса. Отсутствие у Геродота упоминаний о них можно объяснить тем, что «отец истории» не располагал конкретными сведениями о Никонии и Офиуссе, да и не ставил своей задачей назвать все существовавшие в Северном Причерноморье античные города.

Первое конкретное упоминание о Тире, этом наиболее крупном античном центре Нижнего Поднестровья, содержится в периэгесе Псевдо-Скимна:

«Река Тира, глубокая и обильная пастбищами, доставляет купцам торговлю рыбой и безопасное плавание для грузовых судов. На ней лежит соименный реке город Тира, основанный милетянами» (§ 798—803).

По мнению М. И. Ростовцева, описание побережья от Тиры до Крыма заимствовано у Эфора, а данные о районе Истра взяты у Деметрия [217, с. 28—32]. Но выяснить с полной уверенностью, кому — Эфору или Деметрию — принадлежат сведения, в которых источник не указан, не представляется возможным. Сведения о Тире относятся, надо полагать, к эллинистическому времени.
Весьма показательно, что Арриан в полном перипле практически целиком приводит процитированный отрывок Псевдо-Скимна. В перипле эллинистического времени, который лег в основу перипла Арриана, город Тира, конечно же, упоминался. Но Арриан почему-то предпочёл заменить это сухое и лаконичное указание стихотворными строками из периэгесы Псевдо-Скимна. Точно так же поступил он с упоминанием об Ольвии. А при характеристике Истрии приводятся оба указания — и эллинистического перипла, и Псевдо-Скимна.

Страбон во второй части своего отрывка под безымянным городом подразумевает, как уже говорилось, именно Тиру. Местные жители называют её просто городом, не приводя всем хорошо известного названия.

Такие же лаконичные сведения о Тире можно найти в «Землеописании» Помпония Мелы. Автор этого труда кратко сообщает, что река Тира «берет начало в земле невров», а при устье касается одноименного с ней города Тира (II, 7). Это упоминание города Тиры можно отнести, думается, к позднеэллинистическому времени.

Особый интерес вызывают сведения Плиния, в которых указана «известная река Тира, давшая имя городу на том месте, где, как говорят, прежде была Офиусса» (IV, 82).

Здесь обращает на себя внимание какая-то неуверенность Плиния. Он не утверждает, что Тира находится на том же месте, что и Офиусса, а делает оговорку — «как говорят». Надо полагать, Плиний располагал какими-то дополнительными сведениями о перемещении города и поэтому старался избежать категоричности.

Весьма показательно, что Плиний тут же указывает остров тирагетов, тот самый Змеиный остров, на котором когда-то находилась Офиусса. Вполне возможно, что сведения об Офиуссе и острове тирагетов он нашел в одном и том же источнике.

Необходимо специально остановиться и на сведениях Стефана Византийского. В сборнике В. В. Латышева читаем следующее: «Тира — город и река при Эвксинском Понте …город назывался еще Офиуссой» (см. слово «Тира»). Но в «Описании племен» Стефана Византийского это место звучит не столь категорично. Дело в том, что текст здесь испорчен и дошел до нас с пропуском, лакуной. Источник сообщает буквально следующее: «Тира — город и река при Эвксинском Понте …назывался Офиуссой».

В. В. Латышев счел необходимым дополнить это место так: город назывался еще Офиуссой» [148, с. 141 ]. Предложенная им конъектура, разумеется, произвольна. Ведь при желании лакуну можно дополнить и словами о том, что город раньше находился на острове и назывался Офиуссой.

Такого рода дополнение не лишено оснований, особенно если учесть, что для Стефана Византийского свойственна подобная манера упоминания в одной статье, помимо рассматриваемого пункта, также соседних объектов. Особенно наглядно это видно в статье, посвященной Таврике:

«Таврика — большой и очень замечательный остров, име-«~ ющий много народов и своим положением запирающий кругом Меотийское озеро; неподалеку от него лежит небольшой остров Алопекия. К Таврике прилегают два острова: Фанагора и Гермонасса».

Предположим, что этот отрывок оказался испорченным и дошел до нас в следующем виде:

«Таврика — большой и очень замечательный остров, имеющий много народов и своим положением запирающий кругом Меотийское озеро; … Алопекия… два острова … Фанагора и Гермонасса».

В таком случае испорченный отрывок можно восстанавливать самым различным образом. Здесь возможны такие субъективные конъектуры, согласно которым получатся самые различные варианты. Вот некоторые из них.

1. Остров Таврика назывался также Алопекия.
2. На острове Таврика находился город Алопекия.
3. Остров Алопекия разделялся на два острова: Фанагора и Гермонасса.

И количество таких вариантов легко увеличить. Но суть вопроса и так, думается, ясна.

Из всего сказанного вовсе не следует, что следует решительно отвергать конъектуру В. В. Латышева и предлагать свою. Просто здесь необходимо подчеркнуть, что эта конъектура не бесспорна и не единственно возможная и поэтому не может служить достаточно веским аргументом. Так или иначе, но в сообщении Стефана Византийского нет прямого утверждения о том, что город Тира раньше назывался Офиуссой. И у Плиния, как уже говорилось, нет уверенности в том, что город Тира и город Офиусса находились на одном и том же месте.

И вот на основании этих далеко не бесспорных сведений Плиния и Стефана Византийского, а также неверного толкования компилятивного отрывка Страбона многие исследователи долгое время отождествляли Тиру и Офиуссу. Кроме того, серьезным аргументом считалось отсутствие в этом районе других развалин, кроме Тиры, которые можно было бы отождествить с Офиуссой.

 Клавдий Птолемей абсолютно ясно и определённо указывает Тиру и Офиуссу как два разных города (III, 10, 7). Некоторые исследователи пытались признать эти данные ошибочными. Но для этого у нас нет никаких объективных оснований. Местоположение Тиры, Офиуссы я Никония у Птолемея вполне согласуется с палеогеографической реконструкцией Нижнего Поднестровья и предлагаемой локализацией Офиуссы. Схематически все три города указаны Птолемеем относительно друг друга и устья реки в общем-то правильно, но абсолютные цифры расходятся с действительными, как уже говорилось, из-за палеогеографических изменений в этом районе и связанных с ними ошибок. Географ располагал, надо полагать, не дошедшими до нас источниками, ясно указывавших на Офиуссу как на самостоятельный, отдельный от Тиры город, а может быть, даже рассказывавших о перенесении Офиуссы и переименовании ее в Тиру.

Нельзя обойти вниманием сведения римского поэта второй половины I в. н. э. Валерия Флакка. В своей поэме «Аргонавтика» он посвящает две строки Нижнему Поднестровью. В сборнике В. В. Латышева в последней редакции эти слова переведены следующим образом:

«Покидается и стоящая на обрыве моря Тира, покидается и гора Амбен-ская, и сильная холодными ядами Офиусса» (VI, 84—85; ВДИ; 1949, № 2, с. 346). Согласно этому переводу, Тира и Офиусса указаны как два разных города.

Однако проверка текста показала, что приведенный перевод неточен. В действительности поэт сообщает следующее:

«Покидается прерываемая морем Тира; покидается и гора Амбенская, и сильная холодными ядами Офиусса» [7, с. 125—128]. Здесь указана река Тира, а не город Тира и город Офиусса.

Таковы вкратце основные сведения античных историков и географов о городе Тире.

Итак, Тира была основана на коренном берегу правого рукава реки Тира на удобном возвышенном мысу, образованном изгибом рукава. Она состояла, надо полагать, из нижнего и верхнего города.

С повышением уровня моря и образованием Днестровского лимана гавань Тиры, портовые сооружения и часть нижнего города оказались под водой и в настоящее время перекрыты слоем лиманно-морских осадков. Для их изучения необходимы целенаправленные подводные археологические исследования с применением новейшей аппаратуры и техники для подводных работ. Такие исследования, несомненно, дадут важные результаты, которые помогут дальнейшему решению целого ряда историко-археологических и палеогеографических вопросов.

Остров тирагетов

Плиний Старший при описании низовьев реки Тиры сообщает, что «обширный остров на этой реке населяют тирагеты» (IV, 82). Исследователи искали этот остров в самых различных местах, но так и не нашли. Потом стали высказывать мнЬния, что такой остров вообще не существовал. И поиски его прекратились.

Ключ к разгадке дала палеогеография. Комплексное изучение письменных, археологических и палеогеографических данных позволило отождествить остров тирагетов с обширным дельтовым островом между двумя рукавами Тиры (Днестра) [9, с. 110—116; 12, с. 76—86]. Длина его равнялась в среднем 20—30 км, ширина — 5—8 км, поверхность его возвышалась над уровнем воды на 1 —2 м и более.

Видимо в IV в. до н. э., в тревожное для Северо-Западного Причерноморья время, на этом острове обосновались тирагеты. За водной преградой они, как и бастарны на Певке, чувствовали себя гораздо спокойнее.

С повышением уровня моря поверхность острова была затоплена и стала дном образовавшегося Днестровского лимана. В настоящее время она перекрыта слоем лиманноморских осадков до нескольких метров.

Нижнее Поднестровье: а) в архаическое и классическое время; б) в эллинистический и римский периоды; в) в средние века; г) в настоящее время.

 

В 1981 —1982 гг. нам удалось провести небольшие подводные археологические разведки на Днестровском лимане и в прилегающей к нему прибрежной зоне моря. В результате исследований обнаружены следы по меньшей мере четырех поселений IV—III вв. до н.э., которые существовали на дельтовом острове.

Этот район весьма перспективен для планомерных подводных археологических исследований. Значительные результаты может принести применение новейшей аппаратуры и техники для подводных раскопок. Условия залегания остатков существовавших на острове поселений, в том числе и Офиуссы, дают основания надеяться на открытие сравнительно хорошо сохранившегося культурного слоя. Его изучение позволит уточнить уровень моря в античное время, скорость его повышения, осадконакопления и других геологических процессов.

Ольвия

Рассмотрим теперь некоторые общие вопросы описания античными авторами рассматриваемого региона.

Первый из этих вопросов связан с периплом Псевдо Скилака. Характеризуя Понтийское побережье от Дуная до Крыма, автор называет только реку Тиру, полисы Никоний и Офиуссу и умалчивает о реке Борисфене и городе Ольвии, одном из крупнейших античных центров Северного Причерноморья. М. И. Ростовцев объясняет причины умалчивания об Ольвии так:

«Очевидно, в промежуток времени между источниками Геродота и источником перипла Скилака произошел какой-то поворот. Ольвия и окрестности для греков перестали быть интересны; весь интерес сосредоточился на Крыме и специально на Пантикапее. Объясняется эта перемена ориентировки, конечно, не только временем. Устами Геродота и перипла Гиппократа, очевидно, говорят с нами ионийцы, в лице же Псевдо-Скилака мы имеем дело с афинским писателем и купцом, торговые интересы которого, как мы увидим ниже, с конца V в. почти игнорировали Ольвию и всецело клонились к Крыму, Синдике и Кавказскому побережью [217, с. 25].

И. Б. Брашинский в общем согласился с приведенным объяснением М. И. Ростовцева, но отметил, что оно «страдает односторонностью и нуждается в существенном уточнении». Анализируя археологические материалы, И. Б. Брашинский пришел к выводу, что на рубеже третьей и четвертой четверти IV в. до н. э. в Ольвии наблюдается кризис, нарушение внешних экономических связей, и предположил, что перипл Псевдо-Скилака был составлен именно в этот период. Далее он продолжает:

«При таком допущении станет понятным отсутствие в нем упоминания Ольвии и ее окружения, поскольку в это время город, очевидно, не мог представлять интереса для афинского, как и для любого другого, купца-мореплавателя [40, с. 141 ].

Рассматривая эти и другие, близкие к ним объяснения, следует признать, что они не проясняют суть вопроса. Причины умалчивания об Ольвии объясняются не направлением торговых интересов Афин и не состоянием экономики и торговых связей Ольвии, а спецификой самого перипла, его цели и задач.

При анализе и оценке того или иного места сочинения Псевдо-Скилака мы не должны забывать, что это не перипл Понта Эвксинского, где автор обязан указать все более или менее крупные города, поселения, реки, острова и расстояния между ними, а перипл всего обитаемого моря, т.е. Средиземного, Мраморного, Чёрного и Азовского морей. Вчитаемся еще раз в название перипла и весьма показательный подзаголовок:

«Перипл обитаемого моря Европы, Азии и Ливии и сколько и какие народы в каждой; затем ещё области и заливы и реки; и какова протяженность плаваний; и семь населенных островов, и у какого материка каждый лежит». В этом подзаголовке собственно и сформулирована главная задача автора перипла.

И в соответствии с этой задачей он должен в рассматриваемом разделе вкратце описать европейское побережье от Геракловых Столпов до Танаиса и определить, чему равно «плавание вдоль всей Европы». И его интересы, конечно же, не имели никакого отношения к торговле и были устремлены не «к Крыму, Синдике и кавказскому побережью» и не к Боа юру, а к устью Танаиса, конечной точке побережья обитаемого моря.

На интересующем нас участке маршрут пролегает напрямик от Истра к Бараньему лбу. Поэтому в свете главной задачи Псевдо-Скилака нет ничего удивительного в том, что здесь не названа Ольвия. Ведь точно также не указаны такие же крупные центры Томы и Истрия. Мало того, не указан даже гораздо более крупный Византий, несмотря на то, что мимо этого города, занимавшего ключевое положение у входа в Понт, мореплаватель пройти никак не мог. В чем же тут причина?

Дело в том, что Псевдо-Скилак описывает европейское побережье обитаемого моря не последовательно от пункта к пункту, а по странам. Например, § 66 посвящен Македонии, § 67 — Фракии, § 68 — Скифии, таврам, сарматам. Внутри описания каждой страны указаны её границы и основные города и реки, но не все.

Рассмотрим под этим углом описание, например, Фракийского побережья. Здесь после параграфа и заглавия сразу же определены границы страны:

«67. Фракия. Фракия же простирается от реки Стримон вплоть до реки Истр в Эвксинском Понте». Далее читаем: «Во Фракии существуют такие греческие полисы: Амфиполь, Фагр, Галепс, Ойсима и другиеэмпории фасоссцев. Напротив них лежат остров Фасос и полис с двумя гаванями; из них одна — закрытая. Возвращаюсь обратно, откуда отправился. Неаполь, против него греческий полис Дат, который заселил Каллистрат Афинянин, и река Нест...».

Приближаясь в своем описании к Боспору Фракийскому, Псевдо-Скилак называет полис и гавань Селимбрию и далее продолжает:

«От него до устья Понта 500 стадиев. Пространство Боспора, пока не придешь к самому Святилищу [Зевса ], называется Анапл. От Святилища ширина устья Понта 7 стадиев».

Основным ориентиром на этом участке избрано устье Понта. А упоминание о Византии из-за лаконичности описания вообще отсутствует. Затем автор перипла сообщает:

«В Понте существуют такие греческие полисы во Фракии: Аполлония, Месембрия, Одессополис, Каллатис и река Истр». Здесь, как уже говорилось, пропущены Томы, Истрия и другие города.

И в заключение даны расстояния между основными ориентирами, после чего подытоживается:

«А весь вообще перипл от Фракии и реки Стримон вплоть до реки Истр 8 дней и 8 ночей».

Как мы видим, составитель перипла указывает не все греческие города и не дает сплошное последовательное описание побережья, а опускает некоторые участки, приводя лишь расстояние между крайними пунктами.

Теперь в свете этого заключения рассмотрим интересующий нас отрывок. Границы описываемого в нём побережья — река Истр и мыс Бараний лоб. Расстояние между ними дано дважды: напрямик, через открытое море — 3 дня и 3 ночи, а также вдоль берега — вдвое больше, т.е. 6 дней и 6 ночей. О побережье сообщается:

«За Фракией живут скифы, и у них такие греческие полисы: река Тирис, полис Никоний, полис Офиусса».

Характеристика лаконичная и неполная. Да, это так. Но ведь автор перипла, как уже говорилось, не стремился к полноте описания и не ставил это своей задачей. Так можно ли требовать от Псевдо-Скилака ещё и упоминание об Ольвии, особенно если учесть, что маршрут мореплавателя пролегал от Истра к Бараньему лбу напрямик, через открытое море и что в перипле не указаны даже Византий, Томы, Истрия, хотя они лежали именно по пути корабля?!

Таким образом, отсутствие упоминания об Ольвии в перипле Псевдо-Скилака объясняется тем, что автор не ставил своей задачей сплошное последовательное описание побережья, а опирался на основные ориентиры. Характеризуя участок от Истра до Бараньего лба, он указал близлежащую к Истру реку Тирис, города Никоний и Офиусу и, чтобы не загромождать свое лаконичное изложение, не стал называть лежащие еще дальше от маршрута реки Гипанис, Борисфен и город Ольвию.

Второй вопрос связан с кратким и полным периодами Арриана. Суть его в следующем. В кратком перипле после указания гавани исиаков кратко сказано:

«Отсюда до так называемого Голого устья Истра тысяча двести стадиев; местности, лежащие между ними, пустынны и безыменны» ( § 31).

В полном же перипле между гаванью исиаков и Голым устьем названы местечко Никоний, судоходная река Тира, Неоптолемовы, Кремниски, Антифиловы.

Анализируя эти данные, исследователи высказывали самые различные мнения о том, почему Арриан не называет никаких населенных пунктов между гаванью исиаков и Голым устьем и характеризует эти местности как пустынные и безыменные, откуда взяты сведения второго источника, к какому времени они относятся и т.д. [38, с. 198; 217, с. 68, примеч. 2, с. 71—73; 123, с. 8—9].

Но все оказалось гораздо проще. Дело в том, что сумма промежуточных расстояний в полном перипле от гавани исиаков до Голого устья составляет именно 1200 стадиев (300 + 30+ 120+120 + 330 + 300)— столько же, сколько в кратком перипле Арриана, где подразумевается прямой путь от гавани исиаков до Голого устья, без захода в низовья Тиры к Никонию и современное озеро Сасык к Антифиловым. Но прямой путь должен быть намного короче. Однако Арриан указывает те же 1200 стадиев. Следовательно, в обоих случаях автор использовал один и тот же источник. В кратком перипле он существенно сократил его и привёл лишь сумму расстояний от гавани исиаков до Голого устья, опустив само описание этого участка. А в полном перипле Арриан частично восстановил это описание. Лишь при характеристике реки Тиры и одноименного с ней города он почему-то предпочел сведениям этого источника строки из Псевдо-Скимна, о чем мы уже говорили.

Таким образом, выясняется, что при описании Северо-Западного Причерноморья Арриан в кратком и полном перипле использовал один и тот же источник, который в первом случае был значительно сокращен, а во втором приведен полнее. Никаких новых источников во втором случае автор не привлекал.

Отсюда следует, что все иные объяснения исследователей относительно этих описаний снимаются.

Третий вопрос связан со сведениями Страбона. В отрывке, посвященном Нижнему Поднестровью, после указания города без названия, т.е. Тиры, географ сообщает:

«На расстоянии 500 стадиев от устья этой реки лежит в открытом море остров Белый, посвященный Ахиллу» (VII, 3, 16).

Сразу же отметим, что в «Хрестоматии из “Географии» Страбона», составленной в византийское время неизвестным автором, это сообщение связано не с устьем Тиры, а с дельтой Истра:

«От острова Певка, образуемого устьями Истра, до устьев Тиры девятьсот стадиев, а от Священного, самого южного устья Истра, до самого северного, которое служит основанием Певки, имеющей форму треугольника,— 300 стадиев. От Певки к востоку по направлению в открытое море отстоит на пятьсот стадиев остров Белый, посвященный Ахиллу» (из кн. VII).

В чем же причина столь значительного расхождения? При внимательном чтении отрывка из хрестоматии нетрудно заметить, что здесь отсутствует описание Нижнего Поднестровья. И вследствие этого указание об острове Белом примкнуло непосредственно к сведениям об острове Певка. А поскольку Страбон, указывая местоположение острова Белый, не приводит название реки Тиры, от которой измерены 500 стадиев, говорит только об устье, то это указание получилось привязанным к острову Певка. В результате составитель хрестоматии при вольном изложении источника вместо слов «от устья» написал «от Певки» и добавил ориентир — «к востоку».

Таким образом, по сведениям Страбона, от устья Тиры до острова Белый 500 стадиев. При стадии в 157,7 м это расстояние составляет 79 км, при стадии в 185 м — 92,5 км. По современным измерениям, до острова Змеиный от района с. Приморское около 80 км, а от района с. Затока — около 100 км. Эти данные в сопоставлении с другими цифрами Страбона, Арриана, Псевдо-Скимна склоняют к мысли, что здесь указан путь от более позднего устья у с. Затока и что измерен он стадием в 185 м.

Обращает на себя внимание и следующее обстоятельство. Остров Белый находился, как сообщает передаваемый Псевдо-Скимном Деметрий Каллатийский, в 400 стадиях от берега, т.е. от Певки; ведь остров Белый, или остров Ахилла, лежал, как указывает тот же Псевдо-Скимн, напротив Певки ( § 785—796). А от острова Белый до устья Тиры, по Страбону, 500 стадиев. Следовательно, от Певки до устья Тиры получается 900 стадиев.

А у Страбона при описании дельты Истра прямо сказано, что от Священного устья Истра, т.е. южной оконечности Певки, «до судоходной реки Тиры — девятьсот стадиев» (VII, 3, 15).
Фигурирует одна и та же цифра — 900 стадиев. Что это, случайное совпадение длины двух разных маршрутов? Но они не могут быть равными. Расстояние от Священного устья Истра до устья Тиры вдоль берега было большим, чем через остров Белый. Да и в любом случае такое совпадение очень маловероятно.

Мне представляется возможным следующее объяснение. Страбон имел в своём распоряжении данные о расстоянии: от Священного устья Истра до «судоходной реки Тиры — девятьсот стадиев». Здесь, безусловно, подразумевается каботажное плавание, поскольку дальше говорится:

«В промежутке есть два больших озера, одно из которых имеет сообщение с морем и служит гаванью, а другое не имеет входа» (VII, 3, 15).

Страбон располагал, надо полагать, сведениями Деметрия Каллатийского о том, что остров Белый отстоит от Певки на 400 стадиев. Но по каким-то причинам он не указал остров Белый при описании дельты Истра и решил упомянуть его после характеристики низовьев Тиры. Теперь требовалось дать расстояние до острова от этой реки. Зная, что низовья Тиры лежат от Священного устья Истра за островом Белым примерно в том же направлении и что каботажный маршрут по своей длине существенно не отличается от маршрута через остров, Страбон поступил очень просто. Из расстояния от Священного устья Истра до устья Тиры (900 стадиев) он вычел расстояние от Священного устья Истра до острова Белый (400 стадиев) и получил расстояние от устья Тиры до острова Белый — 500 стадиев.

Этот пример важен для понимания методов работы Страбона со своими источниками и составления своего описания.

И еще одно обстоятельство. Страбон говорит не просто о реке, а о судоходной реке Тире. Сразу же вспоминается сообщение Арриана в полном перипле о том, что «от местечка Никония до судоходной реки Тиры 30 стадиев» (§ 87). Примечательно, что в «Хрестоматии из “Географии» Страбона» говорится о расстоянии не до устья, а «до устьев Тиры». Эти факты дают основание считать, что источники Страбона содержали сведения, в которых ясно говорилось о существовании двух рукавов Тира, один из которых был уже несудоходным. Географ значительно сократил свои источники и составил из них настолько лаконичное описание, что в нем сохранились, лишь глухие намеки на существовавшую в то время географическую ситуацию в низовьях реки. Аналогичным образом поступил и соетавитель перипла, которым позднее воспользовался Арриан. Видимо, Страбон и неизвестный нам составитель перипла использовали один и тот же источник, относящийся к концу IV — началу III в. до н.э.

Таким образом, сведения Страбона о расстоянии от Священного устья Истра «до судоходной реки Тиры», о городе в 120 стадиях от устья, т.е. о городе Тире, о 500 стадиях до острова Белый взяты, надо полагать, из источника конца IV — начала III в. до н.э. Под « устьем Тиры» здесь подразумевается устье у с. Затока, а под «рекой» — ее правый рукав; левый же рукав к тому времени стал несудоходным. В эти сведения вклинился отрывок, взятый из более раннего источника, в котором указаны башня Неоптолема, Гермонактова деревня, Никоний и Офиусса. Под «устьем Тиры» здесь фигурирует устье у с. Приморское, а под «рекой» — её левый рукав, бывший в то время вполне судоходным.

Третий вопрос касается нескольких цифр Плиния. Указывая остров тирагетов, географ сообщает, что «он отстоит от Псевдостомы, устья Истра, на 130 миль» (IV, 82). И еще через несколько строк читаем, что «в 120 милях от Тиры река Борисфен…» (IV, 82).

На первый взгляд эти цифры создают впечатление конкретных измерений указываемых участков. И современные исследователи, как уже говорилось, сравнивают эти измерения с действительными измерениями, констатируют, что они сильно завышены, и объясняют это отчасти различием в принципах прокладки маршрута.

Но все, оказывается, гораздо проще. Указанные 130 и 120 миль в сумме составляют 250 миль. Это — те самые 250 миль, которые Марк Варрон измерил от устья Истра до Борисфена, о чем говорил Плиний при описании европейского побережья Понта Эвксинского (IV, 78). Но Варрон, как выяснилось, сам не проводил конкретных измерений, а, опираясь, видимо, на карту, «разбросал» имевшуюся у него общую длину побережья от устья Понта до Пантикапея на несколько составных отрезков пути. Таким образом, он определил протяженность береговой линии от Псевдостомы до Борисфена в 2000 стадиев. Плиний пересчитал стадии в мили по соотношению 8 : 1 и получил 250 миль. При такой схематичной разброске говорить о какой-либо точности, разумеется, не приходится. Как уже говорилось, измерение одного участка получилось завышенным, другого, наоборот, заниженным. Длина рассматриваемого побережья от Псевдостома до Борисфена оказалась завышенной.

А при описании этого побережья Плиний, используя, видимо, также карту, поделил указанные 250 миль между двумя участками. Расстояние от Псевдостомы до устья Тиры он определил в 130 миль, а от устья Тиры до устья Борисфена — в 120 миль. Эти цифры, разумеется, завышены, как и сумма, из которой они получены.

Таким образом, мы вкратце рассмотрели сведения античных авторов о Нижнем Поднестровье и прилегающих к нему районах и локализацию указываемых здесь населенных пунктов.

Геродот не указывает конкретных городов и поселений, а говорит только о живущих у устья реки греках, называемых тиритами.

Валерий Флакк называет здесь только один город — Офиуссу. Поэт использовал источник, относящийся, видимо, к позднеархаическому — классическому времени. Исходя из того, что источник знает в этом районе только Офиуссу, и учитывая ее географическое положение, можно предположить, что Офиусса была первым древнегреческим поселением в Нижнем Поднестровье. Опасаясь возможных стычек с местными племенами, колонисты на первых поpax обосновались на дельтовом острове, где могли чувствовать себя гораздо спокойнее, чем на коренном берегу.

В перипле Псевдо-Скилака упомянуты уже два города — Никоний и Офиусса.

Страбон в первой части своего отрывка указывает при устье Тиры, т.е. в районе с. Приморское, башню Неоптолема и Гермонактову деревню, а в 140 стадиях (26 км) вверх по реке — города Никоний и Офиуссу. Во второй, более поздней части отрывка, в 120 стадиях (19 км) вверх по реке (от устья у с. Затока) упомянут не названный по имени город, под которым подразумевается Тира.

Птолемей приводит координаты пяти населенных пунктов: Гермонактовой деревни, Тиры, Офиуссы, Никония, Фиски.

Перипл эллинистического времени, использованный Аррианом, называет местечко Никоний, Неоптолемовы. Автор перипла указывал, надо полагать, и город Тиру. Но Арриан заменил это указание отрывком из Псевдо-Скимна.

Псевдо-Скимн, Помпоний Мела, Плиний Старший и Стефан Византийский сообщают уже только об одном городе — Тире. Плиний при этом добавляет, что Тира находится «на том месте, где, как говорят, прежде была Офиусса». Согласно конъектуре В. В. Латышева, Стефан Византийский приводит аналогичные сведения.

Далее…  Глава 5. Ольвийский район

Ольвийское государство
Низовья Дуная

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.Необходимы поля отмечены *

*