Белорусский язык

До VI-VII века на праславянском языке говорили вообще все славяне. Восточнославянские племена, предки русских, белорусов и малороссов. На будущей территории Белоруссии жили кривичи, радимичи и дреговичи.

 Кривичи — многочисленное восточно-славянское племя, занимавшее в VI—X веках верховья Волги, Днепра и Западной Двины, южную часть бассейна Чудского озера и часть бассейна Немана. В современном латышском языке слово krievs — означает русские, а слово Krievija — Россия. Константин Багрянородный говорит о том, что кривичи делают лодки, на которых русы ходят в Царьград. Юго-западная, полоцкая ветвь кривичей также именуется полочанами. Вместе с дреговичами, радимичами и некоторыми балтийскими племенами эта ветвь кривичей (русские) составила основу белорусского этноса. Особенности их говоров, по всей видимости, и стали развиваться на этой территории, пока что относящейся к общему восточнославянскому древнерусскому языку.

С XIII века Древняя Русь боролась за выживание под натиском Золотой Орды, до земли современной Белоруссии и запад Малороссии степные захватчики не дошли, но эти земли попали в состав Великого Княжества Литовского, где основной язык делопроизводства был вариацией древнерусского языка Современные русские называют его западнорусским языком, поляки — język ruski,  украинцы  староукраинским, белорусы — старобелорусским,  а сами люди XIII века называли его рус(ь)кий ѧзыкъ или рус(ь)ка мова. Официальный белорусский язык и местный разговорный — это разные языки и   современный белорусский и современный украинский не восходят к тому, что соответственно называется старобелорусским и староукраинским языками. В западной Европе древнерусский язык называли «рутенский» и «русинский».

1631 год, титульный лист букваря Спиридона Соболя. Кутеинская типография, пример «руськой мовы» в Великом Княжестве Литовском.

Но «руська мова» была этаким аналогом церковнославянского на Руси — существовала преимущественно на письме. А разговорным языком в то время служила «проста мова», народный вариант, ставший основой будущего белорусского языка в XIX веке, поскольку «руська мова» ушла из употребления после образования Речи Посполитой в 1569 году. С этого момента официальным языком делопроизводства стал польский, а «проста мова» сохранялась только в народной устной речи, без письменности. Народ передавал из поколения в поколение, постепенно забывая, древнерусский язык, в который всё больше вкраплялись элементы польского языка, появившегося в 10 веке. На территории жили ещё и татары, и они приспособили под белорусский язык свою арабскую вязь.

В конце XVIII века произошли три раздела Речи Посполитой — 1772 -1793 — 1795 г.г. и восточные территория перешли к Российской Империи. Польский язык уступил место великорусскому, однако,«проста мова» продолжала жить в деревнях.

Запад создал «Герцогство Варшавское» для смуты в России. В ходе Наполеоновских войн Французская империя захватила польские земли, принадлежавшие Пруссии и Австрии. Там Наполеон создал марионеточное государство «Великое герцогство Варшавское», которое должно было служить источником постоянной угрозы на границе с Российской империей. Польша периодически устраивала мятежи, потрясший и Европу, и русское общество в 1830-1831 годах и в 1863-1864 г.г. Это влияло на языковую политику России, и в 1840 году был введён запрет на употребление латиницы в письменности белорусского языка, все записи в государственных учреждениях и образовании вели на кириллице.

За латиницу в письменном белорусском языке ратовали люди из шляхты, говорившие по-польски и писавшие на латинице. Этот указ русских властей, видимо, выполнялся не очень строго, потому что можно найти издания 1855 года на латинице.

Вероятно, запрет был направлен главным образом против поляков, в то время как Белую Русь в Российской империи воспринимали не как польскую провинцию, а как историческую часть собственной страны, а белорусов, как часть русского этноса.

В журнале «Маяк современного просвещения и образованности» в 1843 году после статьи преподавателя Полоцкого духовного училища Иосифа Порфирьевича Цытовича «Слова два о языке и грамотности Белой Руси», напоминавшего о том, что белорусы, со своим наречием и со своей историей составляют неотъемлемую часть истории общерусской, редакция оставила комментарий:

Дай Бог, чтоб с лёгкой руки господина. Цытовича эта статья послужила добрым почином будущих успехов поэзии, истории и письменности Белой Руси, без которой поэзия, история и письменность всея Руси есть и будет односторонна и неполна. («Маяк», 1843, т. IX, кн. XVII, с. 33-38)

Насчёт белорусского языка высказывались следующие мнения, указывающие на то, что его не мыслили отдельным языком от русского в то время :

Что касается до белорусского наречия, то это просто особенный способ произношения, при самых ничтожных лексических оттенках, которые порознь встречаются повсюду в России и которые равно принадлежат к общему типу русского языка, хотя не все равно могут претендовать на принятие в общий литературный язык. Во многих случаях разность белорусского наречия есть не что иное, как разность общего устного произношения против книжного правописания. Не говорим же мы так, как пишем, и если нашу устную речь записать со всеми её оттенками, то мы сами нелегко узнали бы её… Мы не отрицаем, что и белорусский говор можно при некоторых усилиях раздуть в особый язык. Но точно так же можно поступить и с особенностями простонародного костромского или рязанского говора: стоит только искусственно подбирать и развивать всё, что представляет какую-либо рознь, и вносить в местный говор речения и обороты другого языка. Вся разница только в том, что относительно белорусского наречия эта последняя процедура подручнее и удобнее благодаря присутствию польского языка, который в этих местах, где он господствовал, не остался без некоторого влияния на русский язык тамошних населений… (Автор: редактор газеты «Московские ведомости» Михаил Никифорович Катков (1818−1887). Русский язык в Западном крае // Московские ведомости. 1869. 9 августа № 175).

«В современном народном русском языке различаются следующие главные подразделения на диалекты: говоры великорусские и малорусские; великорусские говоры разделяются на северные, или окающие, и южные, или акающие; южно-великорусские говоры делятся далее на собственно южно-великорусские (восточные) и белорусские (западные). (Автор: член-корреспондент Петербургской академии наук Василий Алексеевич Богородицкий (1857−1941). Общий курс русской грамматики. Казань, 1913).

Российский и польский лингвист, профессор Казанского, Петербургского и Варшавского университетов Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ (1845−1929) считал:

На востоке славянской языковой области мы находим русских, т. е. славян, говорящих на различных русских диалектах. Русская диалектная группа распадается на две больших подгруппы: северную, или великорусско-белорусскую, и южную, или малорусскую» (Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ . Избранные труды по общему языкознанию. Т. 1. Москва, 1963).

Это мнение разделяли и за рубежом:

Russian dialects fall into two main divisions — Great (Velikorusskij), including White (Bělorusskij) Russian, and Little Russian (Malorusskij). (Энциклопедия Британника (11-е издание). Т. 23. Кембридж, 1911).
Перевод: «Русские диалекты делятся на две основные группы — Великорусский, включающий Белорусский, и Малорусский.

В 1918 году была образована Белорусская Республика, первое чисто белорусское государственное образование. А с 1919 Белорусская республика вошла в состав СССР. В XX веке языковую политику, так скажем, помотало.

Вот один из первых гербов БССР. Как видите, надписи на нём на четырёх языках: на белорусском, русском, польском и идише. В 1920 году все четыре языка в БССР были официальными, так как поддерживалась идея о необходимости развивать национальные языки республик. Для бесписьменных языков в СССР создавалась письменность на кириллице, а все письменные языки всячески продвигались в государственных учреждениях всех уровней.

Национальные языки стали использовать в образовании, в науке, в судопроизводстве, для этого нужно было составлять словари, а для словарей нужны были слова. Так исторически сложилось, что в Российской империи, а затем и на территории СССР образование, наука и судопроизводство шли на русском языке, в то время как национальные языки подходили лишь для бытового общения.

В Советском Союзе был создан Институт белорусской культуры, позже Белорусская Академия Наук, где специалисты создавали новую терминологию для белорусского языка. Насчёт этого тоже есть мнение:

Нынешний белорусский литературный язык возник только в XIX в.; в основе его лежит один из центрально-белорусских говоров. Вследствие стремления части белорусских писателей последнего времени порвать со всеми традициями и сделать свой литературный язык отличным и от русского, и от украинского в белорусский литературный язык, особенно в язык научной прозы, вошло много чужих элементов, не свойственных ни русскому литературному языку, ни живым белорусским говорам. Ни в какой связи со старым западнорусским литературным языком XV—XVIII вв. он не стоит. (Николай Николаевич Дурново, Введение в историю русского языка. Брно, 1927).

В 1926 году в Минске состоялась конференция, где решался вопрос белорусской орфографии и алфавита, кстати, на ней присутствовал небезызвестный Фасмер.

В 1930 годы в БССР отказались от польского и идиша и оставили русский и белорусский языки в качестве официальных государственных языков. Слишком большое количество языков в это время уже воспринималось как потенциальная контрреволюция.

В 1933 году была произведена реформа белорусского языка, которая теоретически касалась только орфографии, однако на практике затрагивала и грамматику. В белорусском языке появились причастия, которые не свойственны белорусскому языку, чтобы можно было говорить «пануючая кляса» (господствующий класс) или «эксплуатаваная кляса» (эксплуатируемый класс). В народном белорусском — «простой мове» такого не было. После реформы 1933 года белорусский язык стал более русифицированным, чем он был до того. Часть заимствованных русских слов вытеснили исконно белорусские, которые использовались до реформы, например, «скорость» в белорусской орфографии («скорасць»), а только потом шла исконно белорусская «хуткасць».

В городах Белорусии люди продолжали говорить на русском, а в деревнях — на белорусском, начал образовываться местный «суржик», который назвали «трасянкой». Слово «трасянка» означает сено, смешанное с соломой. И если раньше сельским языком считался белорусский, то теперь трасянка заняла его место, а статус белорусского вырос.

В 1991-1995 годах, после распада СССР, белорусский был единственным официальным языком Белоруссии, но 83% жителей проголосовали за то, чтобы русский сделали вторым официальным.

Сегодня же белорусский используется официально, но от людей его услышать сложно. Дело в том, что в белорусских городах никогда и не говорили на белорусском. Это мог быть польский, русский или даже идиш. В XX веке белорусский изучали в школе, на нём пели песни и издавали книги, но он так и не проник в городскую среду. И сегодня непривычно слышать белорусский язык. И сегодня белорусский язык непривычно слышать в городе. 

Белорусский язык сегодня подразделяется на два орфографических стандарта: «тарашкевицу», то есть на классическом стандарте, и «наркомовку», то есть на официальном стандарте. Разница лишь в том, как записать то или иное слово. В «тарашкевице» больше слов, заимствованных из польского, или из старых белорусских, которые вновь вошли в обиход в 1990 г. с целью дистанцироваться от русского языка.

Известна ещё трасянка — разговорный язык, форма смешанной русско-белорусский речи, появилась в конце XIX века на пограничье нечто среднее между двумя языками. То же самое происходит на границе Италии и Франции, Португалии и Испании. В Белорусии трасянка получила распространение в 1940–1950 годы XX века, когда начался процесс урбанизации и люди из деревень и колхозов стали переезжать в города со своим родным белорусским сельским диалектом.

До середины 1980 годов белорусский язык в целом считался совершенно непрестижным, считалось, что белорусский — это язык колхозов, язык села, а города — русскоязычные. Если ты переехал в город, то будь добр, перейди на русский язык. Дальше, в конце 1980 годов, начался период национального возрождения и отношение к белорусскому изменилось, он тоже стал пользоваться определенным престижем, а непрестижное место на этой шкале заняла «трасянка». Не многочисленные носители белорусского языка, в основном это городская интеллигенция, более негативно относятся к русизмам, а не к англицизмам. Неофиты стараются избегать слов, похожих на русские, и заменяют их на польские (полонизм). Престижность белорусского языка  подтверждается появлением курсов белорусского языка — «Мова Нанова» или «Моваведа», — где учат активному современному белорусскому языку. На курсы в начале года приходит пара сотен человек, чтобы учить белорусский язык.

Тот белорусский русский, на котором говорит Лукашенко, достаточно силён белорусским акцентом. У него твёрдая «ч», вместо «щ» он говорит «шч», у него твёрдая «р» вместо мягкого «рь» и другие фонетические черты. Любой, кто его послушает, поймет, что он из Белоруссии.

Совершенно другое отношение белорусского народа к русскому языку, потому что русский — государственный язык и является родным для абсолютного большинства белорусов. Поэтому для них принципиально то, как их страна называется по-русски «Белоруссия», так как в русском языке нет соединительной гласной «а» и это не соответствует правилам русского языка. Выросшие уже после распада Советского Союза (1991), все современные жители воспитывались на том, что они живут не в «Белоруссии», а в «Беларуси», для них слово «Белоруссия» означает советскую республику. Когда заходит речь о том, как называть жителей страны, «беларусы» или «белорусы», и как называть язык, «беларуский», «белоруский» или «белорусский», то в белорусских словарях написано «белорусский», что довольно странно, если учитывать, что свою страну они называют Беларусь.

Лингвист Антон Сомин об истории белорусского языка