Пространство и время кельтской мифологии.

Культура кельтов и нордическая традиция античности.
Н.С. Широкова.

Глава III. Религия и мифология древних кельтов.

§ 5. Пространство и время кельтской мифологии.

Действие кельтской мифологии развертывается в особом, магическом пространстве сакральной географии. Если космогонические и эсхатологические мотивы в кельтской мифологии можно выявить главным образом по косвенным намёкам, то, наоборот, важнейшая
символика сакральной географии представлена в ней достаточно полно. Речь идёт о символике Центра Мира, которая имеет большое значение во всех древних традициях, и связанной с  ней философской концепции высшей царской власти. (Страбон. География. — Пер. Г. А. Стратановского. Москва, 1964)

В теории эта проблема подробно исследована в работах Р. Генона.
Согласно Генону, центр — это начало, отправная точка всех вещей. Центральная точка представляет собой Принцип, чистое Бытие, а пространство его заполнено его же излучением, без этого излучения оно Ничто, Небытие. Это Мир в самом обширном смысле этого слова, то есть совокупность всех существ и всех состояний существования, которые составляют всеобщую проявленность. (Guenon R. Symboles de la Saence sacree. P. 63-67. )

Самым простым изображением этой идеи является точка в центре круга: точка является эмблемой Принципа, а круг — эмблемой Мира.

При создании этого символа центр   предшествует окружности, которая приобретает реальность только благодаря идущему от неё излучению.

В реализованной же окружности центр становится собственно «серединой», равноотстоящей от всех точек окружности. Середина делит весь диаметр на две равные части.

Середина между крайностями, представленными противоположными точками окружности, является местом, в котором противоположные тенденции, оканчивающиеся в этих крайних точках, нейтрализуются и находятся в совершенном равновесии.

Идея равновесия, воплощенная в центре, составляет единое целое с идеей гармонии, так как это не две различные идеи, а два аспекта одной и той же идеи.

Имеется ещё третий аспект Центра, более специально связанный с этической стороной концепции, — это идея справедливости. Здесь можно вспомнить, что, по мысли Платона, добродетель заключена как раз в середине между двумя крайностями. Более универсальную точку зрения  представляют дальневосточные традиции, которые без конца говорят о «Не изменяющейся  Середине», представляющей точку, где проявляется «Активность Неба». Согласно индусской
доктрине, в центре каждого существа и каждого состояния космического существования  живёт отблеск высшего Принципа.

 Генон связывает символику центра с высшей царской властью. В Центре Мира находится «Царь Мира». Этот титул в самом высоком, самом полном и в то  же время самом строгом значении относится к вселенскому закону Ману первозданных времён.

Ману (санскр. मनु) — первый царь, правивший землёй и единственный человек, спасённый Вишну от всемирного потопа.

Имя Ману в той или иной огласовке встречается у многих народов древности: Менее у египтян, Менва у кельтов, Минос у греков. По мнению Генона, эти имена не принадлежат какому-либо историческому или легендарному персонажу. Они являются обозначением этого высшего Принципа, космического разума, который изрекает формулы Закона (Дхармы), соответствующего условиям нашего мира. Высший Принцип может проявиться в земном мире в виде духовного центра, хранящего священную традицию нечеловеческого происхождения, посредством которой первозданная Мудрость из
века в век передаётся тем, кто способен её воспринять.

Глава такого центра первозданной мудрости — сам Ману, может законным образом претендовать на его титул и атрибуты.

Символика Центра Мира и Царя Мира чётко прослеживается в кельтской традиции. В кельтской мифологии присутствует понятие о равновесии и гармонии страны, а, значит, и мира, которое географически выражается в соединении сакральных свойств центральной территории. Во времени понятие Центра Мир представлено историческим или мифическим моментом, когда идеальный правитель — Царь Мира сосредоточивает в себе самом совершенство благодетельного правления, в то же время щедро излучая это совершенство вовне.

Другими словами, совершенный царь, царствующий в мифические времена в традиционном центре, ускользает от случайностей времени и пространства, располагаясь на стыке того и другого. Он одновременно — вечный царь и Царь Мира.

Традиция «Царя Мира», который в то же время является «Вечным царём», нашла отражение в Галлии в названии племени битуригов (Bituriges), которое состоит из двух слов: bitu, означающего
одновременно «мир» и «век», riges, представляющего множественное число от rix «царь». В современной Франции города Берри и Бурж называются по имени этого кельтского племени. На территории битуригов находился географический центр Галлии в той точке, где расположен маленький современный городок Шатомейан, в древности называвшийся Медиоланум (Mediolanum). Кельтское слово Mediolanum обычно переводят как «равнина середины».

Франсуаза Леру и X. Гионварк считают, что такой перевод не принимает в расчёт религиозного символизма этого топонима. Медиоланум (Mediolanum) назывались также местности, расположенные на возвышенностях. Существует еще другая, сакральная интерпретация названия Mediolanum: «центр совершенства». (Le Roux F., Guyonvarc’h Ch. Les Druides. P. 405. )

Понятие «центра», в греческом смысле омфала, совпадало с понятием святилища, обозначающим место, особенно наделенное сакральной энергией.
Р. Генон определяет омфал — «пуп Земли», как один из самых примечательных символов, которые в древних традициях соответствуют «Центру Мира». Символ омфала мог располагаться в центре области, скорее духовном, чем географическом, хотя оба эти значения часто совпадали, так как для народа, жившего в данной области, эта точка являлась зримым образом «Центра Мира», подобно тому, как
традиция народа была лишь модификацией первозданной традиции  приспособленной к его образу мыслей и условиям существования. (Генон Р. Царь Мира. С. 99. 125)

Рис. 20. Брошь из Гленлайон (Ирландия) с мотивом четырех сторон света

В самом названии битуригов присутствовала концепция «Царя Мира», связанного с «Центром Мира», традиция рассказывает о конкретном персонаже, который мог бы претендовать на этот титул. Это царь битуригов Амбигат («сражающийся с двух сторон»),который, согласно Титу Ливию, во времена царствования в Риме Тарквиния Древнего подает сигнал к завоеванию Цизальпийской Галлии. Тит
Ливии пишет:

«Вот что мы узнали о переходе галлов в Италию: когда в Риме царствовал Тарквиний Древний, высшая власть у кельтов, занимающих треть Галлии, принадлежала битуригам, они давали кельтскому миру царя. В доблестное правление Амбигата и сам он, и государство разбогатели, а Галлия стала так изобильна и плодами, и людьми, что невозможно оказалось ею управлять. Поскольку население стремительно увеличивалось, Амбигат решил избавить своё царство от избытка людей. Белловезу и Сеговезу, сыновьям своей сестры, он решил назначить для обживания те места, на которые боги укажут в гаданиях. Они могли взять с собой столько людей, сколько хотели, дабы ни одно племя не было в состоянии помешать переселенцам. Тогда Сеговезу достались Герцинские горы, а Белловезу, к огромной его радости, боги указали путь в Италию…» (Liv., V, 34)

Кельтская брошь из Хантерстона

Тит Ливии придал исторический аспект легенде, которую он мог заимствовать у цизальпинских галлов. Но это завоевание стало также прелюдией к основанию Медиоланума Цизальпинской Галлии (современного Милана). (Тит Ливии. История Рима от основания города. Т. 1)

Таким образом, понятие религиозного, сакрального «центра» является у кельтов фундаментальным, и не случайно, и не без причины четыре самых могущественных племени Галлии — битуриги, карнуты, арверны, эдуи, располагались как раз в центре страны. К. Жюллиан называл эту конфигурацию племён «политической федерацией».

Однако, как справедливо замечают Франсуаза Леру и X. Гионварк, «политика» пришла достаточно поздно, когда началась борьба за первенство. (Le Roux F., Guyonvarc’h Ch. Les Druides. P. 220. N. 5.)

Изначально же такой тип четырехчастного объединения
носил религиозный характер и восходил к глубокой древности. В основе его лежит символизм числа четыре, связанный с символикой центра.

Эта проблема также была рассмотрена Р. Геноном. (Guenon R. Symboles de la Science sarcree. P. 104-105)

Генон отмечает то особенное значение пифагорейцы придавали числу четыре — «четверице» (тетрактус, Tetraktys, Τετρακτύς), считавшееся у них основой всего  мироздания. Мистический символ Тетоакутес — это треугольная фигура, состоящая из 10 точек, расположенных в 4 ряда, с одной, двумя, тремя и четырьмя точками в каждом ряду. Генон считает, что число четыре (четверица, четверное) всегда и везде считалось числом всеобщей проявленности. Четыре является отправной точкой «космологии», в то время как единое, двойное и тройное, относятся к учению о бытии — «онтологии».
Число «четыре» играет такую важную роль в древних традициях. Достаточно вспомнить четыре «мира» еврейской Каббалы, которые имеют точный эквивалент в исламском эзотеризме.
Таким образом, четверное всегда предполагает присутствие всех его частей, необходимых для полной проявленности.

«Вот почему, — пишет Генон, — в порядке проявленных вещей всегда обнаруживается отметка (можно было бы сказать «подпись») четверного».

Например: четыре стихии, четыре страны света, четыре фазы, на которые естественным образом делится любой цикл — возрасты человеческой жизни, сезоны годичного цикла, лунные фазы месячного цикла. Можно было бы установить бесконечное множество приложений четверного, которые к тому же все связаны между собой строгими соответствиями, так как они в сущности представляют более или менее специализированные аспекты той же самой общей «схемы» проявленности.

Эта «схема» в геометрической форме является одним из самых распространенных символов, общих для всех традиций: круг, разделенный на четыре равные части крестом, образованным двумя взаимно перпендикулярными диаметрами.
Достаточно сложная концепция космической царской власти, находящейся в «Центре Мира», которая обнаруживается в кельтской мифологии, появилась там, потому что она составляла часть доктрины друидов. Античными текстами зафиксировано также присутствие самих друидов в сакральном центре середины Галлии, хотя этот вопрос не решается однозначно.

По сообщению Юлия Цезаря, ежегодное собрание друидов происходило в области карнутов в освященном месте (loco consecrate), которое «считается центром Галлии» (Caes. В. G, VI, 13).
Однако, как мы видели, географическая середина Галлии, представлявшая в то же время её сакральный центр (Mediolanum), находилась в области битуригов. По поводу этого несовпадения Ф. Леру и X. Гионварк высказывают два предположения. Может быть, произошло перемещение сакрального центра (locus consecratus) из одной области в другую вследствие каких-то политических перемен, или же единый, главный символический и культовый центр разделился на два центра, расположившихся на территориях соседних общин, как это случилось в Ирландии. (Le Roux F., Guyonvarc’h Ch. Les Druides. P. 218.)

Битуриги, и карнуты жили очень близко друг от друга, входя в число четырёх самых могущественных кельтских племён, живших в центре Галлии. В этих местах был найден очень интересный памятник друидов. Это камень, на котором вырезан символический рисунок — три концентрических квадрата, связанных между собой четырьмя
линиями, идущими под прямым углом. Памятник был обнаружен в 1800 году в Сюэвр (деп. Луар и Шер), в 12 км от Блуа, на территории, по которой в древности проходила граница между карнутами и битуригами.

Р. Генон называет этот символ тройного квадрата «тройной друидической оградой» и предлагает две интерпретации его, которые, по его мнению, не противоречат одна другой. По одной интерпретации три ограды представляют три ступени инициации, а тройной квадрат в целом является образом друидической иерархии.

Генон отмечает, что деление инициации на три ступени встречается очень часто и является наиболее фундаментальным, в то время как все другие её деления представляют собой только подразделения или более или менее усложненные развития этого тройственного деления.

В качестве примера он ссылается на документы, которые в некоторых масонских системах высоких ступеней посвящения описывают эти ступени именно как ограды, последовательно друг за другом начерченные вокруг центральной точки.

Конечно, эти масонские документы несравнимо менее древние, чем кельтский друидический памятник, но в них можно уловить эхо очень древних традиций.

Другая интерпретация соотносит три ограды друидического памятника с тремя кругами существования, признаваемыми кельтской традицией, которые аналогичны «трём мирам» индусской традиции.

В индусской традиции небесные круги иногда изображаются как концентрические ограды, окружающие Меру (сакральную Гору, которая символизирует «Полюс» или «Ось Мира»).

По мнению Генона, оба объяснения символа тройного квадрата прекрасно согласуются, а в некотором смысле даже совпадают. Если речь идёт о реальной инициации, то ее ступени сравниваются с состояниями бытия, которые во всех традициях описываются как различные миры. Их «локализация» носит чисто символический характер и связана с символикой «Центра Мира». (Генон Р. Царь Мира. С. 127.)

Таким образом, концепция «Центра Мира» и пребывающего в нём «Царя Мира» привели нас к друидизму, без которого эти идеи просто не могли бы существовать в кельтской мифологии. (Guenon R. Symboles de la Science sacree. P. 78-80. 178)Помимо Галлии, символика Центра представлена также в Ирландии. Она нашла отражение в названии центральной провинции Миде (совр. Meath). Миде была составлена из частей территорий, принадлежащих четырем другим провинциям, на которые в древности была разделена
Ирландия. В центральной провинции находился срединный сакральный центр и его символ, соответствующий «Центру Мира». Это был Уснех (Ушнех), располагавшийся почти точно в центре страны.
В Ушнехе был воздвигнут огромный камень, именовавшийся «пупом Земли», а также «камнем уделов», поскольку он находился в том месте, где сходились пограничные линии четырёх первоначальных провинций Ирландии. Вокруг него ежегодно в первый день мая собирался всеобщий совет, похожий на ежегодное собрание друидов, происходившее, как мы видели, в «срединном священном месте» в области карнутов в Галлии.

Как в Галлии, так и в Ирландии произошло раздвоение символического сакрального центра. Королевство Миде, образованное из территорий, принадлежащих четырем другим королевствам Ирландии, было собственным владение верховного короля, которому подчинялись
все остальные короли. Резиденция верховного короля Ирландии находилась в Таре, которая являлась политической и религиозной столицей Ирландии и вторым после Уснеха важнейшим сакральным центром страны. В Ирландии традиция священной королевской власти издавна связывалась с Тарой, правители которой вступали в священный брак с землей Ирландии.

Братья Рис пишут, что ключевым словом к понятию «Центра» в кельтской мифологии является «Царская власть». (Rees A. and Rees В. Celtic Heritage. P. 128.)
Согласно Генону, символика Центра связана с концепцией высшей царской власти, когда через идею равновесия и гармонии, воплощенную в Центре, в символику Центра входит также идея справедливости.
Э. Хокарт в своём сравнительном исследовании природы царской власти также показал, что по всему миру большая часть царей, веривших в божественную природу своей царской власти, имела три главных атрибута: справедливость, победоносность и способность даровать плодородие земле и здоровье людям.

Цари олицетворяют справедливость, независимо от того, исполняют они юридические функции или нет. Победа также принадлежит им, даже если реальная защита государства может находиться в других руках. И как бы ни были они далеки от земледельческих трудов, плодородием земли все равно ведают они. Из этих трёх атрибутов «Царской власти» первичным и важнейшим является справедливость, а победа и процветание страны происходят из справедливости царя.

Именно так обстояло дело с верховными королями Ирландии. Например, благодаря тому, что Кормак мак Аирт справедливо правил Ирландией и выносил справедливые судебные приговоры, с каждой борозды собирали по полному мешку пшеницы, в реках в изобилии водился лосось и не хватало посуды, чтобы вместить все молоко, которое давали коровы. Верховных королей Ирландии возводили на трон именно в Таре. Как известно, только тот считался законным правителем
Ирландии, под кем вскрикивал священный камень Фаль, находившийся в Таре.

Р. Генон отмечает, что на санскрите слово «тара» значит «звезда»  — Полярная звезда
В этом нет ничего удивительного, так как в древних мифологиях «Центр Мира» часто помещают на Севере.(Генон Р. Царь Мира. С. 127. 143.)

«Север уподобляется Центру во всей Азии от Индии до Сибири», — писал М. Элиаде. (Элиаде М. Космос и история. С. 163.)

Не случайно схожие с кельтскими представления о благодетельной сакральности Центра Мира содержатся в скандинавской мифологии. М. И. Стеблин-Каменский отмечал, что в исландских сагах присутствует идея о том, что всё благое пребывает в середине мира, а все злое — на его окраине. В середине мира находится Мидгард — «средний двор» — обиталище людей. В середине мира находится и Асгард «двор асов» — обитель богов. Наконец, в середине мира находится «Мировое древо» — ясень Иггдразиль, поскольку ветви его простираются над всем миром, и от него зависит благополучие всего мира, ведь у него находится главное святилище богов. (Стеблин-Каменский М. И. Миф. С. 39-40.)

Королевский дворец в Таре имел символическое значение для ирландцев. М. Элиаде отмечает, что в традиционных обществах «любой храм или дворец и, следовательно, любой священный город или царская резиденция — есть «священная гора», а тем самым и некий Центр». (Элиаде М. Космос и история. С. 38)

Дворец в Таре был окружен семью рядами валов. Это число семь здесь не случайно. Р. Генон приводит целый ряд аналогий, в которых символика числа семь оказывается связанной с Центром Мира и Царя Мира. В текстах Каббалы говорится, что «Земля Живых» («обитель бессмертия») включает в себя семь областей, которые символически соответствуют семи «двина», расположенным, согласно индуистской традиции, вокруг священной горы Меру, которая является Центром Мира. (Генон Р. Царь Мира. С. 118)

Точно так же обстоит дело с древними мирами или творениями, которые олицетворяются «семью царями Едома». Генон считал, что эти «семь царей Едома» соответствуют семи Ману, которые сменяли друг друга от начала кальпы — всеобщего цикла, воплощающего процесс полного развития мира с начала времён и до нашей эпохи.

Королевский дворец в Таре состоял из главного Медового покоя, и четырёх других, ориентированных по сторонам света и олицетворявших четыре главных королевства — это Ульстер, Мунстер, Коннахт и Лейнстер. Устройство центрального покоя повторяло эту схему, отводя места представителям четырёх королевств вокруг возвышения для правителя Тары. Символизм четырехчастного деления, связанный с символикой Центра. Центр
в Таре — это камень Фаль.
Так же, как в сакральном центре Галлии, в Таре в королевской резиденции рядом с королями находились друиды. Ф. Леру и X. Гионварк
считают это обстоятельство ещё одним доказательством того, что на островах так же, как на континенте, друиды были связаны с концепцией сакральной географии, которую они же и определяли. (Le Roux F., Guyonvarc’h Ch. Les Druides. P. 221.)
Традиция четырехчастного деления Ирландии в соответствии с устройством центрального королевского дворца в Таре усложнена.

«Книга захватов» приписывает первоначальное деление Ирландии мифическими переселенцам в Ирландию Фир Болг:

«Фир Болг разделили Ирландию на пять частей, как мы рассказывали. Пятая часть — Ганн, которой владел Коипре Ниа Фер. Пятая часть — Сенганн, которой владел Эоху мак Лухта. Пятая часть — Слаинн, которой владел Айлиль, сын Мата. Пятая часть — Рудраиг, которой владел Конхобар, сын Несса. И это деление всегда будет таким, каким его установили Фир Болг». (Шкунаев С. В. Предания и мифы Средневековой Ирландии. С. 249.)

Особенность этого текста состоит в том, что он заявляет о создании пяти провинций, а называет только четыре по именам королей. Пятая не называется, так как она является центром каждой из четырех других и ее существование подразумевается само собой. В данном случае мы имеем дело с понятием настолько традиционным и прочным, что во всех текстах ирландское название провинции обозначается как coiced, «пятая часть»

Что касается мифических установления, приписываемого Фир Болг, то в нём, разумеется, нет ничего исторического. Однако современная Ирландия включает четыре большие провинции: Коннахт, Ульстер, Лейнстер и Мунстер, происхождение которых уходит своими корнями в эпоху, предшествующую началу писаной истории. Эти названия мы встречаем в поэме, приписываемой поэту девятого века Маэлу Мура, в которой речь идёт о восстании вассальных племён Ирландии при правлении четырех королей. Во время этого восстания был убит Фиаху, король Тары. После периода дурного правления была восстановлена законная династия в лице сына Фиаху, Туатхала Техтмара, который разбил вассальные племена в каждой из четырех провинций: в Коннахте, в
Ульстере, в Лейнстере и в Мунстере. Некоторые средневековые тексты утверждают, что именно Туатхал создал центральную провинцию Миде, взяв часть каждой из остальных провинций.

Идея четырехчастного деления Ирландии с добавлением пятой, центральной части представлена и развита в саге «Установление владений Тары», в которой рассказывается, как территориальные
деления были утверждены в начале христианской эры с помощью сверхъестественной силы. Сага рассказывает, что в царствование Диармайта, сына Кербала, исторического короля, правившего в
545-565 годах, знатные люди Ирландии протестовали против того, что королевский домен слишком разросся. В Тару был призван Финтан, сын Бохра, из его жилища в Мунстере, чтобы он определил границы Тары. Усевшись на место судьи в Медовом покое, Финтан пересказал историю Ирландии от Кессайр до сыновей Миля и рассказал о странном персонаже по имени Трефуйлнгид Трееохайр, который внезапно появился на собрании людей Ирландии в тот день, когда был распят Христос. Этот чужестранец был красив и обладал гигантским ростом, и по его воле восходило и заходило солнце. В левой руке он нёс каменные пластинки и ветвь с тремя фруктами, тремя орехами, тремя яблоками и тремя желудями. Он спросил, какие предания о людях Ирландии есть во дворце Тары. Присутствующие ответили, что у них нет мудрых знатоков старины.

«Будут они у вас, — сказал Трефуйлнгид, — ибо установлю я связь преданий и старины о владениях Тары и четырех частях Ирландии вокруг неё, ибо я истинно мудрый очевидец, толкующий каждому все неизвестное. Приведите ко мне теперь по семь самых мудрых, искусных и осмотрительных мужей из каждой части Ирландии, а с ними и ученых людей из самой Тары, ибо подобает четырём королевствам быть при делении Тары и её преданий». (Установление владений Тары. — Пер. С. В. Шкунаева // Предания и мифы Средневековой Ирландии. С.)

Когда представители четырех частей Ирландии и поместья Тары собрались все вместе, обладающий сверхъестественной властью Трефуйлнгид спросил Финтана:

«О Финтан, как поделилась Ирландия и где что в ней было?» И Финтан изложил идею четырехчастного деления страны плюс центр и рассказал о свойствах, которыми обладала каждая из частей: на Западе в Коннахте  — мудрость, на Севере в Ульстере — битва, на Востоке в Лейнстере  — изобилие, на Юге в Мунстере — музыка, а в Центре Миде — власть
Таким образом, и в этой саге мы видим, что с понятием Центра связывается концепция пребывающей в нём власти.

В подтверждение этого деления Трефуйлнгид дал Финтану несколько ягод с ветви, которую держал в руке. А он посадил их в тех местах, где, как полагал, они могут расти. В предании «Старина мест» говорится, что от них произошли пять деревьев: «Эо Росса, Эо Мугна, Биле Дате, Краэб Уисниг, Биле Тортан – всего пять деревьев». Из дальнейшего текста мы узнаем и видовую принадлежность каждого из них. Эо Росса – тис, Эо Мугна – дуб, Краэб Дайти, Биле Исниг и Биле Тортан – ясень. Хотя локализация большинства из этих пяти мест неизвестна, однако ясно, что деревья символизируют четыре четвертые части, расположившиеся вокруг центра.

Р. Генон отмечает, что это разделение Ирландии на четыре королевства с добавлением срединной области, являющейся Центром и резиденцией верховного вождя, связано с традициями седой древности.
Именно поэтому Ирландия называлась «островом четырёх Владык». Однако это название Ирландии так же, как и другое — «Зелёный остров», прилагалось первоначально к сказочному северному острову Туле, который, согласно Генону, был одним из главных, если не самым главным духовным центром определенного периода.
Генон пишет, что память об этом «острове четырёх Владык» сохранилась даже в китайской традиции. Для доказательства он приводит следующий даосский текст:

«Императору Яо казалось, что он — идеальный правитель. Но, посетив четырёх Владык на далеком острове Куши (населенном «истинными людьми», чэн-жэнь, т. е. людьми, вернувшимися в «первозданное состояние»), он признал, что ему до них далеко. Ведь идеал — это безразличие (или, вернее, отрешенность, «деяние посредством недеяния«) истинного человека, вращающего космическое колесо».

Генон проводит и другие параллели. По его мнению, «четверо Владык» идентичны четырем махараджам или «великим царям», которые, согласно традициям Индии и Тибета, предстоят четырём сторонам света. В то же время они соответствуют четырём элементам. В таком случае пятый, верховный Владыка, царящий в центре, на священной горе, олицетворяет собой эфир (Акаша) или «квинтэссенцию» (quinta essentia) представителей герметической традиции, т. е. первоэлемент из которого происходят четыре остальных

Таким образом, кельтская традиция, происходящая из Галлии и из Ирландии, показывает, что такой важнейший аспект сакральной географии, как понятие «Центра Мира» и пребывающего в
нём «Царя Мира» и все связанные с этим понятием символические пространственные представления, получили достаточно полное и интересное воплощение в кельтской мифологии, поскольку они были разработаны друидами и из их доктрины перенесены в кельтские мифы.

В кельтской мифологии понятие пространства тесно связано с понятием времени. М. И. Стеблин-Каменский замечал по поводу скандинавских мифов, что, по-видимому, представления о времени всегда в какой-то мере основаны на представлениях о пространстве, и всякая ориентация во времен предполагает ориентацию в пространстве. (Стеблин-Каменский М. И. Миф. С. 43.)

В древних мифологиях связь времени и пространства находит отражение в понятии космовременной общности, когда Космос сравнивается с космическим временем. М. Элиаде отмечает, что во многих языках аборигенов Северной Америки слово «Мир» — оно же «Космос» используется также в значении «Год». Космос понимается как живое единство, которое рождается, развивается и умирает в последний день года, чтобы вновь возродиться в первый день Нового года. (Элиаде М. Священное и профанное. С. 51.)

Словарь североамериканских народов раскрывает эту религиозную общность между Миром и космическим Временем, она обнаруживается также в самой конструкции их культовых сооружений. Храм, представляя собой картину Мира, заключает в себе также и символизм времени.
Похожий временной символизм встречается и в космологической символике Иерусалимского храма. Согласно Иосифу Флавию (Ant. Jud., Ill, VII, 7), двенадцать хлебов, лежавших на столе, означали двенадцать месяцев года, а канделябр с семьюдесятью ответвлениями символизировал деканы (т. е. зодиакальные деления семи планет на десятки). Храм был «Образом Мира» (imago Mundi). Располагаясь в «Центре Мироздания», в Иерусалиме, он освящал не только Космос в целом, но также и космическую «жизнь», т. е. Время. Г. Узенер объяснил этимологическое родство между словами templum (лат. «Храм») и tempus (лат. «время»), трактуя эти два термина через понятие «пересечения» (Schneidung, Kreuzung). (Usener H. Gotternamen. Bonn, 1920. P. 191.)

Затем это объяснение было уточнено: templum означает пространственный, a tempus — время движения горизонта в пространстве и во времени.

Далее… Кельтский праздник Самайн 1 ноября.