Знак цыганской тропы

Знаменитый романс «Мохнатый шмель» из фильма режиссёра Эльдара Рязанова «Жестокий романс» (1984) написана на стихотворение Редьяра Киплинга в оригинале «The Gypsy Trail» («Тропою цыган«, 1892 год или «А цыган идёт»)

В русском переводе Григория Кружкова «The Gypsy Trail» называется «За цыганской звездой»). Музыку написал композитор Андрей Петров. В фильме перевод Кружкова сокращен: из двенадцати строф звучат только семь. Изменен и их порядок.

Романс «Мохнатый шмель» был безумно популярен в СССР. Песню исполнял Эдуард Хиль, Хор Турецкого и др.

Мохнатый шмель — на душистый хмель,
Мотылек — на вьюнок луговой,
А цыган идёт, куда воля ведёт,
За своей цыганской звездой!

А цыган идёт, куда воля ведёт,
Куда очи его глядят,
За звездой вослед он пройдёт весь свет —
И к подруге придёт назад.

От палаток таборных позади
К неизвестности впереди
(Восход нас ждёт на краю земли) —
Уходи, цыган, уходи!

Полосатый змей — в расщелину скал,
Жеребец — на простор степей.
А цыганская дочь — за любимым в ночь,
По закону крови своей.

Дикий вепрь — в глушь торфяных болот,
Цапля серая — в камыши.
А цыганская дочь — за любимым в ночь,
По родству бродяжьей души.

И вдвоем по тропе, навстречу судьбе,
Не гадая, в ад или в рай.
Так и надо идти, не страшась пути,
Хоть на край земли, хоть за край!

Так вперёд! — за цыганской звездой кочевой —
К синим айсбергам стылых морей,
Где искрятся суда от намерзшего льда
Под сияньем полярных огней.

Так вперёд — за цыганской звездой кочевой
До ревущих южных широт,
Где свирепая буря, как божья метла,
Океанскую пыль метёт.

Так вперёд — за цыганской звездой кочевой —
На закат, где дрожат паруса,
И глаза глядят с бесприютной тоской
В багровеющие небеса.

Так вперёд — за цыганской звездой кочевой —
На свиданье с зарей, на восток,
Где, тиха и нежна, розовеет волна,
На рассветный вползая песок.

Дикий сокол взмывает за облака,
В дебри леса уходит лось.
А мужчина должен подругу искать —
Исстари так повелось.

Мужчина должен подругу найти —
Летите, стрелы дорог!
Восход нас ждёт на краю земли,
И земля — вся у наших ног!

(Перевод Григория Кружкова)

В стихотворении Редьяр Киплинг неоднократно упоминается «romany patteran» -«цыганский паттеран».

Что это такое? Объяснение можно обнаружить в романе Джека Лондона «Маленькая хозяйка большого дома» (1915), герои которого как раз поют «The Gypsy Trail» Киплинга:

«Паттеран — это два прутика, перекрещенные особым образом и оставленные на дороге; но оба прутика непременно должны быть взяты у деревьев или кустарников разной породы. Здесь, в имении, паттеран можно было бы сделать из веток мансаниты и мадроньо, дуба и сосны, бука и ольхи, лавра и ели, черники и сирени. Это знак, который цыгане оставляют друг другу: товарищ — товарищу, возлюбленный — возлюбленной. — И он, в свою очередь, стал напевать:

И опять, опять дорогой морей,
Знакомой тропой плывем —
Тропою цыган, за тобой, паттеран,
Весь шар земной обойдём» 

Следуя за «цыганским паттераном», который в переводе Кружкова стал «цыганской звездой кочевой», читатель совершает мысленное путешествие по всем сторонам света с севера на юг и с запада на восток: от «синих айсбергов стылых морей» «до ревущих южных широт», а потом к «закату, где дрожат паруса» и «на свиданье с зарей, на восток» .

Знак цыганской тропы.

Ночной мотылёк — во цветущий сад,
Пчела — в заливные луга,
А цыганское сердце — цыганскому вслед
Через горы, моря и снега.

Через горы и долы, любовь моя,
Я, ведом путеводной звездой,
Пройду весь свет за тобой вослед,
Чтобы встретиться снова с тобой.

Уходи, цыган, из чужих шатров,
Уходи и назад не гляди.
(Солнце за краем земли встает.)
Уходи, цыган, уходи!

Клыкастый вепрь — в болотную топь,
Выпь — в камышовый затон,
А цыганка — туда, где цыган её ждёт,
Как велит цыганский закон.

Полосатый полоз — в глубокий овраг,
Козёл — в каменистую падь,
А цыганка — туда, где цыган её ждёт,
И вдвоем в путь-дорогу опять!

Вдвоем в путь-дорогу опять, опять!
Там, где идут корабли,
Следуй знаку цыганской тропы —
Морем вокруг земли!

Пусть ведёт тебя по свету знак-патеран
На Север, к плавучим льдам,
Твои палубы лёд как броней закуёт,
Перекроет дорогу судам.

Пусть ведёт тебя по свету знак-патеран
Курсом на сполохи Юга,
Где Господней метлой метёт по морям
Дикая южная вьюга.

Пусть за солнцем ведёт тебя знак-патеран
На Запад, где гаснет оно,
Где на глади вод парус джонки мелькнёт,
Где Восток и Запад — одно.

Пусть ведёт тебя по свету знак-патеран
На Восток, где, объят тишиной,
Замер лес у воды, где смывает следы
С белой дюны лиловый прибой.

«Степной орёл — в небесный простор,
Серый перепел — в ковыли,
К сердцу женщины сердце мужчины влечёт
С первых дней сотворенья земли».

К сердцу женщины сердце мужчины влечет —
Гей, кибиток огни вдоль дорог!
Солнце за краем земли встает,
И весь мир — у наших ног!

Редьяр Киплинг, 1892 г.
Пер. с англ. В. Дымшица

Паттеран – условный знак из листьев, веток разных пород деревьев и камней, оставляемый при дороге цыганами для передачи сообщений друг другу. Это своего рода цыганский компас, походная карта и путеводитель. Вслед за Romany patteran (цыганским знаком) в стихотворении Киплинга мы мысленно крестообразно обходим свет по четырем основным сторонам света.

В фильме Рязанова «Жестокий романс» путь получается более причудливым. В первом — лирическом — варианте песни, который исполняет Никита Михалков, упоминается лишь направление на запад. Во второй версии прочерчивается линия с запада на восток и затем на юг. «Ориентация север» с «сияньем полярных огней» в фильме Рязанова и вовсе отсутствует.

ЦЫГАНСКОЙ ТРОПОЙ
1892

Мотылёк белокрылый – в нависшую тень
И пчела – на солнечный мёд,
А за кровью цыганской цыганская кровь
Весь широкий мир обойдёт.

Обойдёт весь мир, подруга моя,
И тропе придётся петлять,
На вест и ост, а потом внахлёст,
И к тебе вернётся опять.

От сажи и грязи людского жилья,
От мрака закрытых дверей
(Утро ждет на концах земли),
Цыган, уходи скорей!

Кабан – в непролазную грязь болот,
Журавль – к тростникам озёр,
А цыганку цыгану вослед зовёт
Родной кочевой простор.

Пёстрая змейка – прячься в разлом,
Сайгак – по степи лети,
А цыганка цыгану идёт вослед,
И вместе – опять на пути.

И снова, и снова они в пути!
Океаном в рассветной мгле –
Перекрестья цыганских дорог проведут
По всей бескрайней земле!

С паттераном цыганским на север иди,
Где айсберг в тумане сокрыт,
Где повисла в штиль ледяная пыль
И коростою мачта скрипит.

С паттераном цыганским к югу иди,
Где свет ослепит белизной,
Южный ветер, Божья метла, метёт
Закипевший морской прибой.

С паттераном цыганским иди на закат,
Тонет солнца багровый поток,
Одинокая джонка дрейфует вдали
И запад встречает восток.

С паттераном цыганским иди на восход,
Где не слышно людских голосов,
Ляжет пурпур волны на опал берегов
Молчаливых индийских лесов.

«Соколу – ветер небесных высот,
Оленухе – лощина нужна,
А сердцу мужчины – девицу искать,
Как в древние времена».

А сердцу мужчины – девицу искать,
Костры догорели дотла.
Утро ждёт на концах земли,
Что под ноги наши легла!

Перевод с англ. Кистерова Елена Кирилловна

«The heart of a man to the heart of a maid» – это понятная причина странствия: «сердце мужчины – к сердцу девицы». И цыганская девушка странствует вслед за цыганским парнем – по причине внутреннего родства. В оригинале использованы замечательные слова «lad» и «lass» – «парень» и «девушка»; оба слова могут означать и именно возлюбленного и возлюбленную. Эти слова нельзя назвать устаревшими, но они колоритны и имеют шотландскую составляющую; таким образом, в них есть напоминание о старине и простота, непосредственность – ведь речь идёт о странствии, которое в крови, в самой природе человека.

Киплинг умело подмечал культуру и обычаи цыган, он упоминает слово «gorgio» — так сами цыгане именовали «не цыган«, чужих. Напрашивается мысль, что человек в своё время должен оставить «gorgio camp» – чуждое для себя, хотя и привычное существование, чтобы найти самого себя. Строчка из стихотворения Редьяра Киплинга — «and back at the last to you» Образно означает — «странствие приведёт обратно к тебе». Странствие это может быть закончено только с окончанием жизни, а каждое новое утро, по-прежнему, открывает перед нами пути-дороги на все четыре стороны света и выбор за нами — «земля лежит у наших ног».

THE GIPSY TRAIL
1892

The white moth to the closing bine,
The bee to the opened clover,
And the gipsy blood to the gipsy blood
Ever the wide world over.

Ever the wide world over, lass,
Ever the trail held true,
Over the world and under the world,
And back at the last to you.

Out of the dark of the gorgio camp,
Out of the grime and the grey
(Morning waits at the end of the world),
Gipsy, come away!

The wild boar to the sun-dried swamp,
The red crane to her reed,
And the Romany lass to the Romany lad,
By the tie of a roving breed.

The pied snake to the rifted rock,
The buck to the stony plain,
And the Romany lass to the Romany lad,
And both to the road again.

Both to the road again, again!
Out on a clean sea-track –
Follow the cross of the gipsy trail
Over the world and back!

Follow the Romany patteran
North where the blue bergs sail,
And the bows are grey with the frozen spray,
And the masts are shod with mail.

Follow the Romany patteran
Sheer to the Austral Light,
Where the besom of God is the wild South wind,
Sweeping the sea-floors white.

Follow the Romany patteran
West to the sinking sun,
Till the junk-sails lift through the houseless drift.
And the east and west are one.

Follow the Romany patteran
East where the silence broods
By a purple wave on an opal beach
In the hush of the Mahim woods.

«The wild hawk to the wind-swept sky,
The deer to the wholesome wold,
And the heart of a man to the heart of a maid,
As it was in the days of old.»

The heart of a man to the heart of a maid –
Light of my tents, be fleet.
Morning waits at the end of the world,
And the world is all at our feet!