Русский след Русский след в мировой истории
Академик Олег Николаевич Трубачев — «История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя». Глава I. ТЕРМИНЫ КРОВНОГО РОДСТВА.
ОТРОК
Поздним и чисто славянским образованием является слав. *otrokъ — название под батѧ ростка: ст.-слав. отуокъ — ‘παις, παιδίον, παιδάριον, puer’, отрочишта — παιδάριον, puer’, отроча — ‘παιδίον, puer’, отрочица -‘puella’, отроковица — παις, κόρη, puella’, отрочие — ‘servus’, др.-сербск. отрока — ‘puer’, др.-русск. отрокъ — ‘дитя’, ‘подросток, юноша’, ‘дружинник, воин’, ‘слуга, раб, работник’, отроча — ‘дитя’, отрочище, отрочищь -‘дитя, мальчик’, др. — польск. otrok 1. mezczyzna, wyrostek, mlodzieniec; 2. pacholek, dworzanin’, otroczatko, otroczek ‘chlopiatko, pacholatko’, otroczyca ‘dziewczyna, corka’, кашуб. woetrok -‘chlopiec, mlodzieniec, syn’, в.-луж. wotrock — ‘слуга, старший слуга’, полабск. vuotrok, vuotruok — ‘Sohn’ словенск. otrok, otrocaj — ‘дитя’, собир. otrocad ж. р. ‘дети’, болг. отрок — ‘подросток’.
Этимология слав. *otrokъ проста и понятна. Это сравнительно позднее славянское образование мужского рода, сложение приставки ot- и rok-, ср. слав, rekti — ‘говорить, сказать’. Таким образом, otrokъ = ‘не говорящий’, вернее ‘тот, кому отказано в праве говорить’.
Слав. otrokъ обозначало юношу, подростка, который ещё не получил права голоса зрелого мужчины, что хорошо показывают данные этимологии, а также многие значения, засвидетельствованные письменными памятниками славянских языков. В отдельных языках имело место изменение значения, ср. значения ‘дитя’, ‘сын’ (последнее — в кашубском, полабском). Вполне закономерен переход значения в чешск. otrok — ‘раб’.
Вообще же признак ‘не говорить, не говорящий’ довольно часто используется в названиях ребёнка. Ср. лат. infans, причастная форма к глаголу for, fatus sum — ‘говорю’ (и.-е. *bhā-) с отрицанием in- ‘не говорящий’; слав. *пе-тъlvje — чешcк, nemluvne, укр. немовля -*дитя, младенец’ — из пе и mъlviti — ‘говорить’. В формальном отношении слав. nemъlvje является причастием настоящего времени, и к нему полностью подходит объяснение, которое X. Педерсен дал, — на наш взгляд, не для всех случаев правильно — ряду славянских образований на −et- (см. выше). Слав. *nemъlvje ‘не говорящий’ могло играть роль своеобразного эпитета при названии ребёнка.
Ср. другие славянские имена деятеля с −rokъ: ст.-слав. пророкъ ‘προφήτης’, ‘предсказатель, пророк’. Однако слав, rokъ и сложения типа польск. wyrok ‘приговор’ — это первоначальные имена действия. Таковы же, видимо, и первоначальные слав. prorokъ ‘предсказание’, *otrokъ ‘отказ, неразрешение или неговорение’, которые затем развили значения ‘предсказатель, не говорящий’, совершив обычный переход nomen actionis > nomen agentis. Поэтому мы не можем вместе с Мейе (Études, стр. 233) видеть во второй части этих сложений −rokъ исконное имя деятеля. Вполне вероятно, что первоначально слав. *otrokъ ничем не отличалось от перечисленных образований с тем же корнем, в том числе и по ударению, ср. болг. отрок, словенск. otrok. Акцентологическое отличие, столь характерное, например, для русск. отрок, появилось у него вторично: отрок (имя деятеля) < отрок (имя действия), — знаменуя словопроизводственный акт. Кстати, В. И. Даль (изд. 2, т. II, стр. 750) знает отрок «стар. Отказ землевладельца землевладельцу», — т. е. как раз имя действия, и мы склонны верить Далю, вопреки сомнениям К. Мошинского (JP, t. XXXV, 1955, стр. 130).
Не убедительна выдвинутая последним оригинальная этимология слав. otrokъ < o-trokъ к ст.-слав. тръкъ ‘бег’ и родств., откуда otrokъ = ‘гонец’ ≥ ‘парень, подросток, мальчик’ .