Русский писатель Иван Шмелёв в Крыму

Иван Сергеевич Шмелев родился 21 сентября (3 октября) 1873 года в Москве, в семье старообрядца, подрядчика. Прадед торговал в Москве посудным и щепным товаром; дед продолжал его дело и брал подряды на постройку домов.

Семья Шмелёна отличалась патриархальностью, истовой религиозностью. «В доме я не видел книг, кроме Евангелия»,— вспоминал в автобиографии И.С. Шмелев) Неотъемлемой чертой этой патриархальности была любовь к родной земле и её истории. Патриархальны, религиозны были и слуги, рассказывавшие маленькому Ване истории об иконах и подвижниках, сопровождавшие его в путешествии в Троице-Сергиеву лавру. Позднее писатель посвятит одному из них, старому «филенщику» Горкину, лирические воспоминания детских лет.

«Отец, — писал И.С. Шмелев, — ...строил мосты, дома, брал подряды по иллюминации столицы в дни торжеств, держал купальни, лодки, бани, ввёл впервые в Москве ледяные горы, ставил балаганы... Последним его делом был подряд по постройке трибун для публики на открытии памятника Пушкину… я остался после него лет семи» («Автобиография» // Рус. литература. 1973. № 4. С. 142).

Своему отцу, Сергею Ивановичу, И.С. Шмелев посвятил проникновенные страницы в книгах «Богомолье» и «Лето Господне».

Совсем иной дух царил на замоскворецком дворе Шмелевых, куда со всех концов России в поисках заработка стекались рабочие-строители.

«Ранние годы,— вспоминал И.С. Шмелев,— дали мне много впечатлений. Получил я их «на дворе»… Это была первая прочитанная мною книга — книга живого, бойкого и красочного слова. Здесь, во дворе, я увидел народ… Двор наш для меня явился первой школой жизни — самой важной и мудрой» («Автобиография». Рус. литература. 1973. № 4. С. 142-143).

«Наш двор» стал для И.С. Шмелева первой школой правдолюбия и гуманизма, что во многом предопределило характер его дальнейшего творчества и позицию автора — защитника обиженных и угнетенных («Гражданин Уклейкин» (1908), «Человек из ресторана» (1911); «Неупиваемая чаша» (1918); «Наполеон» (1928). Заслугой его матери, Евлампии Гавриловны, купеческой дочери, урожденной Савиновой, закончившей один из московских институтов благородных девиц, стало влияние на становление сына культуры, образования, искусства в семье.

Дошкольное обучение И.С. Шмелева проходило в частном пансионе, затем он учился в 6-московской гимназии, увлекался чтением приключенческих романов и театром. Побудительную роль в страсти к «сочинительству» сыграл А.П.Чехов (очерк «Как я встречался с Чеховым», 1934). Случайные встречи маленького гимназиста через много лет стали казаться И.С. Шмелеву судьбоносными в выборе пути писателя — страдальца, заступника народного. В гимназических буднях светлым лучом выделялся преподаватель словесности Ф. Цветаев, оценивший способности пятиклассника и давший Ивану свободу писать о чём он хочет. Под влиянием Цветаева расширился кругозор И.С. Шмелёва — гимназиста, обогатился его духовный мир.

«Короленко и Успенский закрепили то, что было затронуто во мне Пушкиным и Крыловым, что я видел из жизни на нашем дворе. Некоторые рассказы из «Записок охотника» соответствовали тому настроению, которое во мне крепло,— отмечал он в автобиографии.— Это настроение я назову — чувством народности, русскости, родного. Окончательно это чувство во мне закрепил Толстой» («Автобиография». Рус. литература. 1973. № 4. С. 144).

Гимназист Иван Шмелев сочинял роман из эпохи Ивана Грозного, стихи на 30-летие освобождения крестьян, драму, в которой его герои умирали от чахотки. Первый успех пришёл, когда в дни подготовки к выпускным экзаменам Иван Шмелёв почувствовал необыкновенный прилив творческого возбуждения и за один вечер написал большой рассказ «У мельницы», напечатанный в июле 1895 в журнале «Русское обозрение».

Осенью 1894 Иван Шмелев поступил на юридический факультет Московского университета. В молодости его убеждения круто менялись от истовой религиозности к сугубому рационализму в духе шестидесятников, от рационализма — к учению Льва Толстого, к идеям опрощения и нравственного самоусовершенствования.

Новый прилив религиозности, связанный с женитьбой на Ольге Александровне Охтерлони, дочери генерала, героя обороны Севастополя в Крымскую войну 1853-1856 г.г. После их путешествия (август 1896) в Валаамский Преображенский монастырь на северо-западе Ладоги написаны очерки «На скалах Валаама» (1897). Изданная за счёт автора, обезображенная цензурой книга раскупалась плохо. Перерыв в творчестве Шмелёва затянулся на целое десятилетие.

После окончания университета (1898) и года военной службы И.С. Шмелев восемь лет служит чиновником по особым поручениям Владимирской казенной палаты Министерства внутренних дел. Годы эти обогатили его знанием уездной России.

«Я знал столицу, мелкий ремесленный люд, уклад купеческой жизни,— отмечал И.С. Шмелев — Теперь я узнал деревню, провинциальное чиновничество, фабричные районы, мелкопоместное дворянство» («Автобиография». Рус. литература. С. 145).

В уездных городках, фабричных слободках, пригородах, деревнях встречает писатель прототипов героев многих своих повестей и рассказов 1900-х гг.: «По спешному делу» (1907), «Гражданин Уклейкин», «В норе» (1909), «Под небом» (1910), «Патока» (1911). Сюда доходили раскаты приближающейся революции.

«Я был мёртв для службы,— рассказывал И.С. Шмелев критику В. Львову-Рогачевскому.— Движение девятисотых годов как бы приоткрыло выход. …Новое забрезжило передо мной, открывало выход гнетущей тоске. Я чуял, что начинаю жить» (Львов-Рогачевский В. Новейшая рус. лит-pa. М., 1927. С. 276).

Основные произведения И.С. Шмелева, написанные до «Человека из ресторана», — «Вахмистр» (1906), «Распад», «Иван Кузьмич» (1907), «Гражданин Уклейкин» — прошли под знаком Первой русской революции 1905 г..

«Хотелось бы, — писал М. Горькому И.С. Шмелёв, раскрывая замысел «Человека из ресторана», в котором звучит резкое недовольство жизнью и поднимается тема «маленького человека» — выявить слугу человеческого, который по специфической деятельности как бы в фокусе представляет всю массу слуг на разных путях жизни» (Письмо от 22 декабря 1910. Архив А. М. Горького. ИМЛИ).

О глубоко гуманистическом характере «Человека из ресторана» сказал Корней Чуковский:

«Шмелёв написал, совершенно по-старинному, прекрасную волнующую повесть, т.е. такую прекрасную, что ночь просидишь над нею, намучаешься и настрадаешься, и покажется тебе, что тебя кто-то за что-то простил, приласкал или ты кого-то простил» (Чуковский К. Рус. литератуpa в 1911 // Ежегодник газ. «Речь», 1912).

Одновременно или чуть позже он создает проникнутые оптимизмом рассказы для детей «К солнцу» (1907), «Полочка» (1909), «Светлая страница» (1910), а также рассказы о животных «Мэри» (1907), «Последний выстрел» (1908), «Мой Марс» (1910).

В 1907 году Шмелёв оставляет службу, чтобы целиком отдаться литературной работе и переезжает в Москву. В 1909 году он становится активным участником литературного кружка «Среда» и встречает дружескую поддержку В. Короленко и М. Горького.

«Вы яркой чертой прошли в моей деятельности...— писал М. Горькому И.С. Шмелёв 5 декабря 1911, — и если суждено мне оставить стоящее что-либо… то на этом пути многим обязан я Вам!» (Архив А. М. Горького. ИМЛИ).

Шмелёв в Крыму.

Иван Сергеевич Шмелёв впервые побывал в Крыму в 1907 году, остановившись на даче своего редактора в Профессорском уголке (Алушта). Крымская природа, её роскошь и великолепие, произвели на писателя большое впечатление, которое отразилось позже в рассказах «Под горами» (1907) и «Виноград» (1913). Шмелёв был влюблен в Крым и мечтал поселиться в этом райском краю.

В 1910 И.С. Шмелёв входит в товарищество «Знание», а в 1912 становится членом-вкладчиком Книгоиздательства писателей в Москве, в котором выходит первое его Собрание сочинений в 8 томах (1912-1914), в нем публикуются рассказы и повести «Стена», «Пугливая тишина», «Росстани», «Виноград», упрочившие положение И.С. Шмелеву в литературе как крупного писателя-реалиста.

Первую мировую войну 1914 года И.С. Шмелёв воспринял как тяжёлое испытание для русского народа, откликнувшись на нее циклом рассказов под заглавием «Суровые дни», к которому тематически примыкает рассказ «Забавное приключение» (1917).

Февральскую революцию 1917 года писатель встретил поначалу восторженно. Как корреспондент газеты «Русские ведомости», он ездил в Сибирь для встречи с амнистированными политзаключенными. Но суровая реальность отрезвила писателя, он  резко отрицательно отнесся к Октябрьскому перевороту.

«Глубокая социальная и политическая перестройка сразу вообще немыслима даже в культурнейших странах,— утверждал он в письме к сыну, офицеру-артиллеристу Добровольческой армии,— в нашей же и подавно, некультурный, тёмный вовсе народ наш не может воспринять идею переустройства даже приблизительно» (30 июля 1917; Отдел рукописей ГБРФ).

Летом 1918 года писатель, его жена Ольга Александровна и их единственный сын Сергей, офицер царской армии, бежали от Гражданской войны в Крым. Шмелев намеревался строить дом, сажать виноград, наслаждаться чудесным Крымом и даже завести лошадь… Сначала Шмелёвы остановились в алуштинском пансионе «Вилла Роз», а позже поселились в построенной глинобитной даче на ранее купленном участке земли в Профессорском уголке, где пишет «тихую книгу» о крепостном художнике («Неупиваемая чаша», 1918), осуждает войну как массовый психоз здоровых людей (повесть «Это было», 1919, изд. в 1922), он осуждает войну как массовый психоз здоровых людей в повести «Это было», написанной в 1919, (изд. в 1922), он показывает бессмысленность гибели цельного и чистого прямодушного Ивана в плену, на чужой стороне («Чужой крови», 1919-1922). Во всех произведениях этих лет уже ощутимы отголоски позднейшей проблематики И.С. Шмелева — эмигранта.

В поисках заработка Иван Сергеевич часто ездил из Алушты в Симферополь, где читал лекции по истории русской литературы студентам Таврического университета. Изредка очерки Шмелева публиковались в неофициальных газетах. В Крыму Шмелев написал книгу «Неупиваемая чаша», (1918) о крепостном художнике.

«Солнце мёртвых«

Осенью 1920 года Крым был занят Красной армией. В Крыму начался Красный террор.

Единственный сын писателя — Сергей, офицер армии А. Деникина, в ноябре 1920 был арестован и  расстрелян большевиками. Не веря в гибель сына и не найдя его могилы, Шмелев писал Горькому, Вересаеву, Луначарскому с мольбами о помощи:

«Без сына, единственного, я погибну. Я не могу, не хочу жить… У меня взяли сердце. Я могу только плакать бессильно. Помогите, или я погибну. Прошу Вас, криком своим кричу — помогите вернуть сына. Он чистый, прямой, он мой единственный, не повинен ни в чём». О судьбе сына родители узнали спустя много лет…

Зимой 1921 года в Крыму начался страшный голод, от которого Шмелевы едва не погибли. Они зарегистрировались в коммунальной столовой, где выдавали 200 граммов хлеба в день, но столовая закрылась, так как хлеб кончился. Вдруг к Шмелёву подошёл человек и, оглянувшись по сторонам, тихо спросил: «Вы Шмелёв? Это вы написали «Человек из ресторана»? Шмелёв рассеянно кивнул. Незнакомец вложил в его руку свёрток, это был хлеб! Целая буханка! Он считал эту буханку хлеба лучшим своим гонораром.

«Голод отошёл, мы остались живы. Спасибо человеку, давшему нам хлеб», — писал он в одном из писем.

Расстрел, как офицеру запаса царской армии, угрожал и самому И.С. Шмелеву. В 1922 году Иван Шмелев с женой вернулись из Крыма в Москву. Поэт И. А. Белоусов, друг писателя, вспоминал:

«Шмелёв вернулся в Москву, я едва узнал его при встрече: вместо живого, подвижного и всегда бодрого, я встретил согнутого, седого, с отросшей бородой разбитого человека.»

Из Москвы 22 ноября 1922 Шмелёв с женой выехал в Берлин. За рубежом писатель создал ряд произведений, пронизанных чувством трагической безысходности: «Солнце мёртвых» (1923), «Каменный век» (1924) и др. Его повесть — «эпопея» «Солнце мёртвых» переведенная на многие иностранные языки, вызвала восторженные отзывы Томаса Манна, А. Амфитеатрова, принесла И.С. Шмелёву европейскую известность. Иван Сергеевич пишет своей племяннице Ю.А. Кутыриной:

«Мы в Берлине! Неведомо для чего. Бежал от своего гopя. Тщетно... Мы с Олей разбиты душой и мыкаемся бесцельно… И даже впервые видимая заграница — не трогает… Мёртвой душе свобода не нужна… Итак, я, может быть, попаду в Париж. Потом увижу Гент, Остенде, Брюгге, затем Италия на один или два месяца. И — Москва! Смерть — в Москве. Может быть, в Крыму. Уеду умирать туда. Туда, да. Там у нас есть маленькая дачка. Там мы расстались с нашим бесценным, нашей радостью, нашей жизнью… — Сережей. — Так я любил его, так любил и так потерял страшно. О, если бы чудо! Чудо, чуда хочу! Кошмар это, что я в Берлине. Зачем?»

В эмиграции писатель наотрез отказался от гонораров за свои книги, издававшиеся в Советском Союзе, не желая ничего принимать от власти, убившей его сына. А все 20 его книг, написанных за рубежом, уже были запрещены в СССР. Шмелев остро переживал это.

Из Берлина по приглашению Бунина Шмелёвы перебрались в Париж. Шмелёв ещё не знал, что никогда не вернётся на Родину, ещё таил надежду, что его единственный сын Сергей жив, ещё не отошёл от пережитого в голодной Алуште.

Летом 1923 года Шмелевы окончательно решили не возвращаться в Москву. Постоянно следя за событиями на Родине, он осознавал, что жить им в России при большевиках, лишивших их единственного сына, невозможно. Шмелев видит теперь единственный смысл жизни в долге рассказать миру о том, что произошло в России.

Первое из написанных Шмелёвым зарубежных произведений рассказывает о страшном голоде в Крыму в 1921 году. Его эпопея «Солнце мёртвых» — одна из самых трагических книг за всю историю человечества, эпитафия всем жертвам красного террора. «Солнце мёртвых» написано в марте-сентябре 1923 года в Париже, и у Буниных — в Грассе.

В «Солнце мёртвых» Шмелёв рисует торжество зла в Крыму, голод, бандитизм, постепенную утрату людьми человеческого облика. Стиль повествования отражает запредельное отчаяние, смятенное сознание рассказчика, который не в силах понять, как мог осуществиться такой разгул безнаказанного зла, почему вновь настал «каменный век» с его звериными законами… На фоне бесстрастной в своей красоте крымской природы страдает и гибнет всё живое — птицы, животные, люди. Жестокая в своей правде, повесть эта написана с поэтической, дантовской мощью и наполнена глубоким гуманистическим смыслом. Она ставит вопрос вопросов: о ценности человеческой личности во время великих социальных катастроф.

Томас Манн, Герхард Гауптман, Сельма Лагерлеф, другие знаменитые писатели с мировым именем считали «Солнце мёртвых» самым сильным произведением Шмелева.  Томас Манн писал по поводу «Солнца мёртвых», переведённого почти сразу на пять иностранных языков: «Читайте, если у вас хватит смелости».

По мнению литературного критика Александра Амфитеатрова, «более страшной книги не написано на русском языке…».

Но, пожалуй, наиболее проникновенно высказал своё мнение о «Солнце мёртвых» прекрасный прозаик Иван Лукаш:

Эта замечательная книга вышла в свет и хлынула, как откровение, на всю Европу, лихорадочно переводится на «большие» языки… Читал её за полночь, задыхаясь.

О чём книга И. С. Шмелева? О смерти русского человека и русской земли. О смерти русских трав и зверей, русских садов и русского неба. О смерти русского солнца. О смерти всей вселенной, — когда умерла Россия — о мёртвом солнце мёртвых…

Совсем иной тональностью отличается его роман «История любовная» (1927, отд. изд. 1929). В круг друзей И.С. Шмелева входили Александр Куприн, генерал А. Деникин, А. Карташев, философ и критик И. Ильин, Константин Бальмонт.

Вершиной творчества И.С. Шмелева явились произведения 30-х годов — сборник «Родное» (1931), «Лето Господне: Праздники — радости — скорби» (1933-48), «Богомолье» (1935). В 1936 вышел его роман, построенный в перекличке с «Человеком из ресторана», на сказе, — «Няня из Москвы» (1936). До конца дней И.С. Шмелев рабол над эпопеей о религиозных испытаниях русской души «Пути небесные» (Т. 1 — 1935-1936; Т. 2 — 1944-47, отд. изд. 1948; Т. 3 не окончен), над новеллой «Солдаты», «Иностранец» (не окончены).

В начале Второй Мировой войны Шмелёв остался в Париже. Первое время Шмелёв питал иллюзии, что Германия освободит Россию от большевизма; выступал в русских газетах «Новое слово» (Берлин), в антикоммунистической газете «Парижский вестник» и хотя он не затрагивал в своих материалах политических тем, это сотрудничество дало основание обвинить его в коллаборационизме.

«Фашистом я никогда не был и сочувствия фашизму не проявлял никогда»,— писал И.С. Шмелев (Русская мысль, 31 мая 1947).

Перенеся тяжелую операцию, Шмелёв решил поселиться близ православного монастыря в Бюсси-ан-От, в 140 км от Парижа, и 24 июня 1950 приехал в православную обитель, в этот день сердечный приступ оборвал его жизнь. Похоронен писатель на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем.

О литературном наследии Ивана Шмелёва.

«Своё», лирическое, сказовое И.С. Шмелев обретает уже в «Неупиваемой чаше» и «Чужой крови», однако с наибольшей силой сокровенно авторское раскрывается в его эмигрантском творчестве и прежде всего в «Богомолье» и «Лете Господнем».

«Великий мастер слова и образа, И.С. Шмелев создал здесь в величайшей простоте утонченную и незабываемую ткань русского быта, в словах точных, насыщенных и изобразительных… здесь всё лучится от сдержанных, не проливаемых слёз умиленной благодатной памяти. Россия и православный строй её души показаны здесь силою ясновидящей любви. Эта сила изображения возрастает и утончается ещё оттого, что всё берётся и даётся из детской души, все доверчиво развёрстой, трепетно отзывчивой и радостно наслаждающейся» (Ильин И. А. Творчество И. С. Шмелева // Ильин И. А. О тьме и просветлении. Мюнхен, 1959. С. 176)

Постепенно формируется, отстаивается и кристаллизуется язык прозы писателя.

«Шмелев теперь — последний и единственный из русских писателей, у которого можно учиться богатству, мощи и свободе русского языка»,— писал о нём Куприн (Куприн А. И. К 60-летию И. С. Шмелева // За рулем [Париж] 1933. 7 дек.).

По материалам статьи О.Н. Михайлова.
Из биографического словаря «Русские писатели ХХ века»