Антифашистская группа «Белая роза»

13 июля, в день празднования Собора 12 апостолов Христовых, исполняется 80 лет со дня мученической кончины Александра Шмореля, одного из организаторов студенческой антифашистской подпольной организации «Белая роза», действовавшей в Мюнхене и нескольких других городах Германии в период с лета 1942 по зиму 1943 года.

Русский немец Александр Шморель — лидер студенческой антифашистской организации «Белая роза» в Мюнхене стал одним из главных символов движения Сопротивления в Третьем рейхе.

В Германии о »Белой розе» знает каждый образованный и уважающий себя гражданин этой страны. Как молодогвардейцев в России, этих ребят в Германии, считают национальными героями, их именами названы литературные премии (премия Ганса и Софи Шолль), университеты и т.д. Сравнение германской антифашистской организацией «Белая роза» с советской «Молодой гвардией», действовавшей в тот же период в оккупированном Краснодоне, неизбежно. Однако советские подпольщики молодогвардейцы, лицом к лицу столкнувшиеся с проявлениями фашизма на территории родной страны, воевали не только с помощью листовок — они устраивали взрывы, налёты, поджоги складов. В отличие от «Белой розы», участники которой воздействовали на людей исключительно словом. В России о них и  о »Белой розе» практически никто ничего не знает.

Русская душа Александра Шмореля

Отец Александра Шмореля, доктор Гуго Карлович, был выходцем из немецкой купеческой семьи. Мать, Наталья Петровна Введенская, была русской. Александр Шморель родился в 1917 году в Оренбурге и был крещён в русской православной церкви. Его дед по матери был православным священником.  В 1918 году его мать умерла от тифа.

Отец второй раз женился на дочери владельца пивоваренного завода Елизавете Егоровне Гофман, и в 1921 году переехал в Германию и осел в Мюнхене — тогда Александру было два года.

Его брат Эрих (1921) и сестра Наталья (1925) родились уже в Мюнхене. Частым гостем семьи Шморелей в Мюнхене был Леонид Осипович Пастернак с детьми.

Александр Шморель одинаково хорошо говорил и по-русски, и по-немецки, однако он всегда ощущал себя русским человеком, подчеркивал, что он — русский по матери и его воспитала русская няня Феодосия Лапшина.

В 1921 году Шморели уехали в Германию и взяли няню Шурика — крестьянку Феодосию Лапшину. Именно эта простая русская женщина воспитала Александра и родившихся уже в Мюнхене Эриха и Наташу Шморель. Няня Феодосия водила детей в русскую церковь. Это благодаря ей в семье праздновали православное Рождество 7 января и Пасху с неизменными куличами и крашенными яйцами.

Благодаря русской няне Саша с детства полюбил народные сказки и сохранял любовь к России и её культуре, рассказы о далёкой России засели глубоко в его подсознании. Отец-протестант и мачеха-католичка не запрещали няне воспитывать мальчика в православной традиции.  В Германии Александр Шморель был активным прихожанином Мюнхенского православного прихода и учился в воскресной школе.

Большое влияние на Александра, несомненно, оказала и вторая жена Гуго Шмореля Элизабет (Елизавета Егоровна) — немка, родившаяся в России. Она трепетно относилась к родине и заменила Александру рано умершую мать. В семье чтили и поддерживали русские традиции.

После окончания гимназии Александр был обязан отбывать «Имперскую трудовую повинность» (нем. Reichsarbeitsdienst).

Военная служба

В 1937 году Александр Шморель был призван в армию на полтора года, в батальон конной артиллерии, но отказался от принятия присяги на верность Гитлеру и просил об увольнении из армии. Всё могло бы сложиться очень плохо, если бы не великодушие командира, который посоветовал отцу разобраться с сыном, а позже под нажимом родителей Александр всё же присягнул фюреру, так как снова оказался в армии. В 1938 году Германия аннексировала Австрию, а весной 1939 года  Шморель был уволен в запас.

Возвратившись в Мюнхен, Александр Шморель поступил на медицинское отделение Мюнхенского университета, однако со второго курса его в 1940 году снова призвали в армию. В составе санитарной роты он попал во Францию.

Как студент-практикант санитарной роты летом-осенью 1942 года Александр был отправлен на восточный фронт, где вместе со своими товарищами по оружию Гансом Шоллем и Вилли Графом был свидетелем жестокого обращения с советскими военнопленными и мирным населением оккупированных территорий СССР. 27 июля 1942 года Софи Шолль писала подруге:

«Ганс на прошлой неделе попал на Восточный фронт, в Россию со всеми остальными, которые в течение прошедших недель и месяцев стали мне друзьями».

«Когда кончится война, я вернусь в Россию»

Летом 1942 года Александр нёс службу в 252-пехотной дивизии в районе Гжатска. Пребывание в России он воспринял как возвращение на Родину. В письмах с фронта Александр старался рассказать своему отцу, что он видит и как воспринимает Россию:

«Сегодня мы с Гансом были в церкви. Нас окружала толпа молящихся стариков, женщин и детей. Как они молились! Как пели! Удивительно, что за все годы страшной богоборческой власти у этого народа осталась вера. Её не смогли убить ни репрессии, ни лагеря. Когда кончится война, я вернусь в Россию…»

Александр устанавливал контакт с местным населением, переводил товарищам разговоры с крестьянами и даже организовал хор военнопленных. Осталось очень много воспоминаний и самого Шмореля, и его товарищей об этом периоде. Например, в своих дневниковых записях пребывание в СССР один из друзей Александра оценивает так:

«Для меня пребывание вместе с Алексом совершенно по-другому даёт пережить пребывание здесь, в России. Я чувствую русскую душу, я понимаю русское население, мы много общаемся».

Возвратившись с фронта весной 1942 года Александр снова приступил к учёбе в университете, с перерывом на полевую практику на Восточном фронте осенью 1942 года, Шморель, вместе со своим товарищем Гансом Шоллем, сочиняли и распространяли антифашистские листовки, сплотив вокруг себя товарищей, студентов, объединившихся в группу «Белая роза». Ганс Шоль писал своей младшей сестре Инге:

«После войны я обязательно повезу тебя в Россию. Ты полюбишь эту страну так же сильно, как и я». 

Вернувшись с восточного фронта в Германию Александр отправил в Гжатск такое письмо своей русской подруге Вале:

«Необычным и чуждым показалось мне всё здесь теперь, после того, как я побывал в России. Никогда больше не смогу я свыкнуться с местной европейской «культивированной» жизнью, никогда! Целыми днями я думаю только о вас и о России.., потому что моя душа, мое сердце, мои мысли — все осталось на Родине. Здесь я тоже целиком и полностью живу в русском окружении: самовар и русский чай, балалайка, русские книги и иконы. Даже моя одежда — русская: рубаха, мои русские сапоги — одним словом, все — русское. Мои знакомые тоже русские. Но пока я должен оставаться в Германии…»

Антифашистская группа «Белая роза» в Мюнхене

Ганс и Софи Шолль, Александр Шморель, Кристоф Пробст — лидеры студенческой антифашистской организации «Белая роза» — стали одним из символов антифашистского движения Сопротивления в Германии времён Третьего рейха.

Антифашистская группа студентов медицинского факультета Мюнхенского университета сформировалась весной 1942 года, когда Ганс Шолль и Александр Шморель подружились. Их объединяла любовь к музыке, литературе, политике. Они зачитывались Гёте и Достоевским, ходили на концерты Генделя и на воскресную мессу, молились и читали св. Августина… но вдруг оказалось, что все это ни к чему. Софии Шоль пишет:

«Мы и наши друзья были такие разные, в чем, казалось, и кроется богатство человеческой личности, и вот оказалось, что именно в этом и есть главная опасность для нации, для национальной идеи. Как-то незаметно нас всех поставили под знамена, научили маршировать, ходить строем, не возражать и коллективно думать.

Мы любили Германию так сильно, что никогда не задавали себе вопросов, “за что и почему” мы любим нашу родину? С приходом Гитлера нас стали учить и объяснять “как и за что” мы должны любить нашу родину».

За трёхмесячное пребывание на фронте товарищи по учёбе в университете увидели оккупацию, зверства, не только укрепило их веру в правильность своих антифашистских идеи.

Вокруг Александра Шмореля и Шолля сплотились и другие студенты: сестра Шолля Софи, Вилли Граф, Кристоф Пробст. Чуть позже им удалось привлечь к своей деятельности и профессора философии Курта Хубера.

Всех объединяли христианские принципы жизни и вера в Бога. Ганс и Софи Шоль были протестанты, Вилли Граф — католик, Александр Шморель — православный и русский по матери, Кристоф Пробс был верующим, но некрещеным. Накануне казни он попросил о крещении, но ему было в этом отказано.

«Белая роза» не была организацией в полном смысле слова — она представляла собой группу единомышленников, которых связывала личная дружба и готовность сопротивляться фашистскому режиму.

Круг единомышленников группы «Белая роза» постоянно расширялся. Одним из них стал профессор Курт Хубер, известный своими критическими высказываниями в адрес гитлеровского режима. В своем кругу молодые люди нашли отдушину от угнетающей атмосферы войны и фашистской диктатуры, но вместе с тем выросла готовность действовать против внешнего разрушения страны и внутреннего морального разложения ума и совести людей.

После поражения фашистского вермахта под Сталинградом Александр Шморель вместе с Вилли Графом по ночам стали наносить на стенах домов лозунги «Долой Гитлера!» (нем. Nieder mit Hitler!) и «Свобода!» (нем. Freiheit) и прочие.

Листовки с цитатами из классиков

Весной 1942 года Ганс Шоль нашёл в своём почтовом ящике листовку с проповедью Мюнстерского католического епископа фон Галена, открыто выступающего против нацистов. Так родилась идея именно листовками призывать людей к сопротивлению.

За оружие студенты не брались, они старались словом достучаться до сознания сограждан и объяснить им, что всё происходящее ведёт страну к гибели. Вместе они начали сочинять и распространять листовки, стараясь пробудить нацию, указать на неправильные действия нацистского правительства. Тысячи жителей городов Германии (Берлина, Франкфурта, Мюнхена и других) получали по почте антифашистские листовки, призывающие к сопротивлению фашистскому режиму.

Задача состояла в том, чтобы немецкая интеллигенция осознала положение, в котором пребывает Германия, поняла, какую опасность гитлеровский режим несёт стране и всему миру.

Несколько слов следует сказать и о содержании листовок, которые печатали члены «Белой розы». В нынешней Германии тексты этих листовок являются лучшим образцом антифашистской литературы. Все воззвания ребят написаны очень грамотным языком и серьёзным гражданским стилем обращения к народу. В листовках, помимо примеров многочисленных преступлений нацистов, фактов из повседневной жизни Рейха, приводились цитаты Гёте, Шиллера, Лао-Цзы.

Тексты листовок будили сознание, взывали к совести.
Первый текст листовки «Белой розы» с цитатами из немецкого поэта XIX века Готфрида Келлера звучал так:

«Опустевшая земля проросла бурьяном, народ пребывает в состоянии позора, преступники торжествуют. Слишком поздно мы вспомнили утраченные истины: все добрые люди рассеялись, а имя злым легион».

«Студенты! На нас смотрит немецкий народ! По Гете, у германской нации трагическая суть, её судьба во многом подобна судьбе греков и евреев. Сейчас немцы подобны толпе безвольных трусливых людей, послушных воле любого хозяина, они готовы к тому, чтобы их согнали в стадо и повели в бездну. Они уже наполовину в этой пропасти. Сегодня в результате постоянного насилия власти над совестью каждый человек молчит или лжёт».

«Горе постигло дома русских, польских, немецких крестьян, некому утешить плачущих матерей. Гитлер отнял у них самое дорогое, подверг их детей абсурдной смерти и продолжает нагло их обманывать. Каждое слово, произносимое Гитлером, есть ложь. Когда он говорит “мир” — он думает о войне.

Когда, богохульствуя, Гитлер ссылается на Всемогущего, он думает о силах зла, о падшем ангеле и о сатане. Его рот есть зловонная адова пасть, его мощь обращена на погибель».

В одном из последних текстов «Белой розы» приводятся слова поэта XIX века Новалиса, которые и сегодня звучат пророчески:

«В Европе будет литься кровь, пока нации не осознают своего собственного безумия, пока народы не вернутся к своим древним алтарям, мирному труду, пока не восславят мира на недавних полях битв.

Вера и только вера может помочь проснуться европейскому сознанию и стать гарантом прав народов. И только тогда на наших землях воссияет новым светом христианство, и именно оно принесет нам мир».

В заключении лингвистической экспертизы, которую гестапо заказало с целью найти автора листовок, сказано, что с большой долей вероятности воззвания писал выходец из профессорско-преподавательских кругов, который очень хорошо ориентировался в ситуации не только в самом Мюнхене как столице движения, но и в ситуации в Рейхе, в международной обстановке.

Сначала ребята печатали свои воззвания на пишущей машинке, а потом размножали при помощи гектографа. Адреса получателей они брали из телефонных справочников, пытаясь найти в обществе людей разделяющие антифашистские идеи среди интеллигенции — элиты нации. По почте они рассылали листовки учёным, адвокатам, врачам, владельцам общественных заведений и, конечно, для самим себе, родственникам, чтобы проконтролировать скорость рассылки.

Под различными предлогами в университете Шолль старался достать бумагу — дефицит военного времени. Но ещё большей проблемой было приобретение почтовых марок. Практически сразу после первых акций по распространению листовок гестапо разослало указание немедленно докладывать обо всех, кто приобретает больше 10−15 марок одного типа.

18 февраля 1943 года брат и сестра Шолль пришли в здание Мюнхенского университета и перед лекциями разложили свои листовки пачками в аудиториях. Несколько сотен экземпляров Софи Шолль сбросила в холл университета со второго этажа. В этот момент её увидел сторож и вызвал гестапо. Во время задержания у Ганса Шолля при себе оказался черновик листовки, написанный Кристофом Пробстом, который он попытался проглотить. Естественно, ему никто не дал этого сделать. По почерку имя автора было быстро установлено.

Александр Шморель, направлявшийся на учёбу, совершенно случайно в трамвае услышал, что здание университета оцеплено, кого-то поймали. Он, конечно, догадался, о чём идёт речь, и попытался бежать. Некоторое время он скрывался в Швейцарии с паспортом гражданина Болгарии, но в итоге вернулся в Мюнхен, где практически сразу был выдан в руки гестапо.

Судебный процесс над участниками «Белой розы»

В Германии в 1943 году была раскрыта антифашистская организация «Белая роза». Всего было арестовано 29 человек. По делу «Белой розы» было проведено пять показательных судебных процессов над пятью студентами Мюнхенского университета. Первый суд прошёл молниеносно 22 февраля 1943 года в течение двух часов — Кристофа Пробста, Ганса и Софи Шолль осудили и тут же обезглавили.

Со вторым процессом вышла небольшая заминка. Дело в том, что вермахт был возмущён тем, что политический суд осуждает военнослужащих вермахта. Поэтому в срочном порядке от фельдмаршала Кейтеля поступило распоряжение Александра Шмореля и других ребят уволить из армии и сделать гражданскими лицами.  Семерых  приговорили к смертной казни, шестерых оправдали, остальные получили разные сроки лишения свободы.

Студентов антифашистов судил чрезвычайный суд вермахта Volksgericht (Народный трибунал), занимавшийся делами о государственной измене, шпионаже и других политических преступлениях.

В течение двух месяцев Александра Шмореля допрашивали. На допросах он отвечал, что действовал как русский и как православный христианин. Он признал, что полностью осознаёт, какие последствия могла повлечь за собой борьба с властью, что он может потерять жизнь.

«Через всё это я переступил, потому что для меня моя внутренняя обязанность к действию против национал-социалистического государства стояла выше этого».

Суд объявил ему смертный приговор. Из камеры смертников перед казнью Александр Шморель писал своей сестре:

«… Господи, слава Тебе! Мы никого не выдали. Возблагодарим Господа за силы, которые он нам даёт в борьбе с сатаной. Пусть мы погибнем, но зато у многих немцев откроются, наконец, глаза.

… Ты, вероятно, удивишься, если я напишу тебе, что внутренне я становлюсь с каждым днём всё спокойнее, даже радостнее и веселее, что мое настроение в основном лучше, чем оно было раньше, на свободе! Откуда это? Я хочу сейчас рассказать тебе обо всём: всё это страшное «несчастье» было необходимо, чтобы наставить меня на правильный путь — и потому, на самом деле, оно вовсе не было несчастьем. Я радуюсь всему и благодарю Бога за то, что мне было это дано — понять указание перста Господня и через это выйти на правильный путь. Сейчас, в моем теперешнем положении я весел, спокоен и благодарен Господу за всё. Всё это несчастье было необходимо, чтобы открыть мне глаза — но и не только мне, но и всем нам, всем тем, кого оно постигло, — в том числе и нашей семье».

Из письма родителям перед казнью 13 июля 1943 года:

««Мои дорогие папа и мама!
Ничего не поделаешь. Сегодня по Божьей воле мне суждено завершить земную жизнь, чтобы перейти в другую, которая никогда не закончится и в которой мы все снова встретимся. Пусть эта встреча будет вашим утешением и вашей надеждой. К сожалению, для вас этот удар тяжелее, чем для меня, потому что я ухожу с сознанием, что служил моим искренним убеждениям и правому делу. Это позволяет мне со спокойной совестью ожидать смертного часа.
Помните о миллионах молодых людей, расстающихся с жизнью там, на поле битвы. Их судьба — моя судьба. Огромный сердечный привет всем моим дорогим! В особенности Наташе, Эриху, няне, тёте Тоне, Марии, Аленушке и Андрею.
Через несколько часов я окажусь в ином, лучшем мире, у мамы. Я не забуду вас и буду молить Господа об утешении и покое для вас. Я буду ждать вас!
Об одном прошу Вас: не забывайте Бога!
Ваш Шурик.»

В начале 90-х годов XX века по инициативе архиепископа Берлинского и Германского Марка (РПЦЗ) была инициирована процедура канонизации Александра Шмореля. 11 июля 1994 года решением Архиерейского Собора он был прославлен в Германской епархии Русской православной церкви за границей как местночтимый святой.

4 февраля 2012 года процедура канонизации была завершена в Мюнхене в торжественной церемонии в сослужении с архиереями Московского Патриархата РПЦ и Шморель (Александр Мюнхенский) причислен к лику святых Русской православной церковью за рубежом.

Книга Игоря Хромова «Русская душа «Белой розы» уникальна своей информацией, цитатами из писем, дневников участников, фотографиями и конечно же листовками антифашистской организации.

»Я люблю в России вечные степи, простор, леса и горы, над которыми не властен человек. Люблю русских, всё русское, чего никогда не отнять, без чего человек не является таковым. Их сердце и душа, которые невозможно понять умом, а можно только угадать и почувствовать, которые являются их богатством — богатством, которое никогда не удастся отнять. И даже если нам не представится возможность взглянуть в глаза этим людям, то они улыбаются нам со страниц романов и рассказов Гоголя, Тургенева, Чехова, Толстого, Лермонтова, Достоевского…»

Друзья Шуры Ганс Шолль и Кристофер Пробст восхищались русской литературой, культурой и русским языком. Они даже пытались его учить. Во время войны, когда им выпала возможность побывать в России. Александр писал из Гжатска:

‘‘Я часто и подолгу разговариваю с русским населением — с простым народом и интеллигенцией, особенно с врачами, у меня сложилось самое хорошее впечатление. Если сравнивать современное русское население с современным немецким или французским, то можно прийти к поразительному выводу: насколько оно моложе, свежее и приятнее… Мир должен стать другим — более русским»

 Россия во всех отношениях безгранична, как безгранична и любовь её народа к Родине… Русские — поразительные люди.

Войны в записях и письмах молодых людей не было, были песни, танцы, водка, рыбаки, девушки говорящие по-немецки, а войны не было. Один эпизод достойный внимания, когда Ганс и Александр прогуливались по земле русской, они увидели солдата Красной армии. Голова лежала отдельно, мягкие части тела давно сгнили… Молодые люди вырыли яму, закопали солдата и поставили православный крест, чтобы его душа нашла покой. Вилли Граф был удивлён тем, что тут каждый читал Достоевского. Интересно, что простые русские люди — крестьяне, рыбаки, ремесленники знакомы с Достоевским, осмысливали его не поверхностно, а довольно основательно. О Германии такого не скажешь, ведь людей, по-настоящему знакомых с Гёте, не так уж и много. Именно Александр Шморель »заразил» своих друзей русской литературой. Они читали и обсуждали Гоголя, Толстого, Достоевского. Александр увлекался искусством, он неплохо рисовал, делал скульптуры, много читал, переплетал книги, любил лошадей и походы.

Антифашистские листовки »Белой розы» призывали немецкий народ одуматься и направить свои силы против главного врага — Гитлера и национал -социализма. Работа была трудной и, конечно же, это могло стоить им жизней, но это их не остановило. Сначала Ганс и Алекс действовали вдвоём, но после поездки в Россию они посвятили в своё дело друзей и тех, кому можно было доверять, включая профессора Хуберта. Они писали на стенах университета и домов »Свобода», »’Долой Гитлера», »Гитлер — убийца.’‘ Их не заметили, это бело смело и безумно.
Гестапо так долго не могло их найти. В 1943 году Софи и Ганс Шолль отправились в мюнхенский университет, они хотели разложит листовки в аудиториях. При них был небольшой чемоданчик и поднявшись на третий этаж Софи Шолль допустила роковую ошибку, она сбросила с перил остатки листовок и их заметил слесарь. Их сразу же арестовали. В кармане у Ганса обнаружили некий набросок листовки Кристофера Пробста о победе русских под Сталинградом. Это стоило ему жизни. Кристоферу было 23 года и трое малолетних детей. 22 февраля 1943 все трое были казнены на гильотине. Последними словами Ганса Шолля были: «Да здравствует свобода!»
Во время допросов Александр не выдал ни одного имени, он знал, что его знакомых и тех, кто ему помогал арестуют и скорее всего обвинят в государственной измене, а это значит — смерть.  13 июля 1943 были казнены на гильотине профессор Хуберт, Вилли Граф и Александр Шморель. Участников »Белой розы» было больше. Некоторые отделались сроком, а других отпустили за недостатком улик.