Беседы скифа Анахарсиса с мудрецом Солоном

Диоген Лаэрций в начале III века н.э. кратко суммировал разные данные об Анахарсисе.  «Анахарсис, скиф, сын Гнура и брат Кадуида, скифского царя, по матери же эллин и оттого владевший двумя языками. Он сочинил стихи в 800 строк об обычаях скифских и эллинских в простоте жизни и в войне; а в свободоречии своём он был таков, что это от него пошла поговорка «говорить, как скиф».

Многочисленные скифы, живущие в Афинах, как купцы, торговцы или стражники на рынках, свободно владели  греческими диалектами. Анахарсис соглашался с другим скифским мыслителем Токсарисом в том, что «лучше иметь одного друга, стоящего много, чем многих не стоящих ничего».

Свободная, наполненная смыслом и лаконичная речь самого Анахарсиса сформировала у древних греков представление о «скифском красноречии».

Некоторые исторические свидетельства допускают, что род самого Солона (ок. 640—559 гг. до н.э., одного из «семи мудрецов» мог происходить из Скифии. В 594 г. до н.э., когда Солон, афинский политик, законодатель и поэт, один из «семи мудрецов» Древней Греции, стал архонтом и править в Афинах, к нему приходил молодой скифский философ Анахарсис.

Геродот пишет: «Придя к дому Солона, он приказал одному из слуг доложить Солону; что к нему пришёл Анахарсис, желая посмотреть на него и, если можно, сделаться его гостем. Слуга, доложив, получил от Солона приказание передать Анахарсису, что отношений гостеприимства завязываются каждым на своей родине. Тогда Анахарсис, подхватив, сказал, что сам он (т.е. Солон) теперь на родине, и поэтому ему следует заключать связи гостеприимства; изумившись этой сообразительности, Солон принял его и сделал величайшим другом».

Сосикрат (др.-греч. Σωσικράτης; fl. 180 г. до н. э.) с острова Родос и древнегреческий доксограф Гермипп из Смирны (др.-греч. Ἕρμιππος, 2-я пол. III века до н. э.), один из историков греческой философии также пересказывают эту историю встречи Анахарсиса с греческим философом Солоном и свидетельствуют о том, что Анахарсис прибыл в Афины в 48 олимпиаду, в правление архонта Евкрата и «явился к дому Солона и велел одному из рабов передать, что к хозяину пришёл Анахарсис, чтобы его видеть и стать, если можно, его другом и гостем. Услышав такое, Солон велел рабу передать, что друзей обычно заводят у себя на родине. Но Анахарсис тотчас нашёлся и сказал, что Солон как раз у себя на родине, так почему бы ему не завести друга? И пораженный его находчивостью, Солон впустил его и стал ему лучшим другом».

«Отцу истории» Геродоту было хорошо известно имя выдающегося скифского философа Анахарсиса (550—535 гг. до н.э.): «...Мы не встречаем (у скифов) ни одного знаменитого человека, кроме скифа Анахарсиса».

Лукиан Самосатский во II веке н. э. на основе скифо-македонских архивов и устной памяти сочинил произведение «Анахарсис или о гимнасиях», в котором создал возможный диалог скифа Анахарсиса с афинянином Солоном по темам скифского и греческого образования и воспитания, принятого почти 26 веков назад.

Солон допускал, что гимнастика и спорт в чистом виде чужды скифским обычаям, для скифского образа жизни  на природе кажутся слишком искусственными и странными, и добавил: «Все равно как и у вас, должно быть, есть много предметов обучения и занятий, которые показались бы странными нам…».

Анахарсис не возражал, но дал такое пояснение: «…А у нас, скифов, если кто ударит кого-либо из равных или, напав, повалит на землю и разорвет платье, то старейшины налагают за это большое наказание, даже если обида будет нанесена при немногих свидетелях…» виновник наказывался общественным судом старейшин. В Скифии, наряду с царскими повелениями, важную роль на местах, на пагусах (погостах) играл суд старейшин, который восстанавливал справедливость и осуждал преступника.

Скиф Анахарсис ставил задачу лучше изучить эллинские законы и обычаи, не рассуждать о государственном устройстве и не учить афинян правильной жизни. По сведениям Лукиана, Солон во время беседы с Анахарсисом  соглашался с ним и высказывал свои представления о жизни скифов: «Вам простительно жить постоянно с оружием: жизнь в открытых местах легко допускает злоумышления, а врагов у вас очень много, и неизвестно, когда кто-нибудь из них стащит спящего с повозки и убьёт. Затем недоверие друг к другу людей, живущих по своему произволу, а не по законам, также делает постоянно необходимым оружие, чтобы близок был защитник в случае насилия…».

Скифскому мудрецу очень не хотелось верить в истинность этих слов, Анахарсис нередко говорил о том, что у скифов нет или почти нет врагов.

«Мы все владеем всей землей; то, что она даёт добровольно, мы берём, а что скрывает, оставляем; защищая стада от диких зверей, мы берём взаимен молоко и сыр; оружие имеем мы не против других, а для собственной защиты в случае надобности; но доселе это не понадобилось: ибо мы являемся для наступающих и борцами и призами за победу, но такой приз немногие любят…»

Ратное обучение, владение оружием у скифов с младенческих лет являлось важной школой жизни каждого члена общества и защиты государства и экономики скифского общества в целом.

Арабские, византийские и другие авторы в средние века отмечали, что на Руси существует традиционное «недоверие к  людям, живущим по своему произволу».
Даже философы-богословы IV—VI веков н.э. не могли отрицать высокого уровня скифского мышления. Епифаний (314—402 г.г.) определял дохристианскую философию как развитие 20 сект, из которых ведущие «суть следующие: варварство, скифство, эллинство, иудейство».

Археология приносит все больше артефактов, найденных в скифских погребениях, указывающих на появление иудейских общин на рубежах Скифии задолго до нашей эры (например, в Фанагории, Тамань). Восточные иудеи скифских земель с гордостью носили имя «аскеназ» (скиф).

Самый  распространенный гаплотип ашкенази H6, совпадает с самым распространенным гаплотипом найденным среди европейских R1a1 — русский маркер. Ашкенази H10 совпадает с пятой самой распространенной европейской гаплогруппой R1a1. Русская гаплогруппа R1a1 часто встречается не только в Восточной Европе, где было царство хазарское, но и во многих населения Центральной Азии,  откуда происходят многие представители ашкенази. 

Этот пласт истории сегодня изучается всё более внимательно, но богословы все же никогда не путали настоящих скифов и иудеев.

Мудрый Солон слишком гордился своими законами, в ответ на это Анахарсис ответил: «А по-моему, всякий закон похож на паутину: слабый в нём запутается, а сильный его прорвет; или на канат поперек дороги: маленький под него пролезет, а большой его перешагнет». Это высказывание скифского философа сродни русской народной пословице: «Закон, что дышло – куда повернул, туда и вышло.»

Это спор мудрецы Солона и скифа Анахарсиса, указывает на принципиальное расхождение двух учений, как и спор между двумя основными религиозно -философскими школами: конфуцианством и даосизмом.

Даосизм зародился в Китае примерно в середине первого тысячелетия до н.э. Основателем даосизма считается архивариус Лао-Цзы (или Ларо-Цзы -579-499 гг.), который младше Анахарсиса примерно на полвека.

Идеи скифского мудреца Анахассиса мы находим и у Лао-Цзы (579-499 гг.), который считал, что «Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует. Они не отдают приказаний, а следуют естественности. Когда в стране много запретительных законов, народ становится бедным. 
Когда растут законы и приказы, увеличивается число воров и разбойников.
Когда правительство спокойно, народ становится простодушным. Когда правительство деятельно, народ становится несчастным. Когда народ не боится могущественных, тогда приходит могущество.
Не тесните его жилища, не презирайте его жизни. Кто не презирает [народа], тот не будет презрен [народом]».

Академик Конрад Н.И. писал: «Конфуций настаивал на том, что человек живёт и действует в организованном коллективе — обществе, государстве. Эта организованность достигается подчинением каждого члена общества определённым правилам — нормам общественной жизни, выработанным самим человечеством в процессе развития цивилизации.

Основатель даосизма Лао — цзы  считал, что все бедствия человечества, все пороки — и личности, и общества — проистекают от этих самых правил общественной жизни. Идеальный порядок достигается только отказом от всяких правил; их должно заменить следование человеком его естественной природе, а Правила есть насилие над человеческой личностью». (Быков Ф.С. Зарождение политической и философской мысли в Китае. М. Наука 1966 г. с.182).

Видя упадок чжоусского царства, Лао-Цзы решил уйти, то есть совсем отказаться от общественной жизни страны, и отправился на запад – ближе к Скифии. На пограничной заставе царства Чжоу его встретил начальник и попросил оставить хоть что-нибудь для своей страны. Лао-Цзы дал ему свою  рукопись в 5000 иероглифов — ту самую поэму, которая вошла в историю под названием «Дао дэ дзин» — небольшой трактат в двух частях, излагающий суть учения о Дао. Он отдал то, что у него было, и ушёл в Скифию, так судьба Лао-Цзы и осталась незвестной». (Мудрецы поднебесной. Симферополь. «Реноме». 1998 г. стр. 5-6).

Скифы, как и приверженцы учения Дао, даосы, понимали, что привязанность к богатству, недвижимому имуществу, вещам делает человека зависимым, не свободным, порождает страх и лишает человека покоя — об этом говорит скифский философ Анахарсис.

Из диалога Анахарсиса с Эзопом, в изложении Плутарха, известно, что Эзоп язвил: «У Анахарсиса нет дома и он даже гордится тем, что живет на повозке, подобно тому, как солнце, говорят, что оно странствует на колеснице, посещая то ту, то другую сторону неба». На эту насмешку Анахарсис возражал так:
«Поэтому-то, оно (Солнце) или единственное из богов или преимущественно перед другими свободно, самостоятельно и властвует над всем, а само никому не подвластно, но царствует и правит». (Агубнов М.В. Путешествие в загадочную Скифию. М. Наука 1989 г., с.112).

Скифский философ Анахарсис был из основоположников древнегреческого философского учения киников (циников) и близких им стоиков.  Важнейшими чертами его мировоззрения и образа жизни была убеждённость, что человек должен довольствоваться малым, тем, что дала Природа, жить по законам природы и никому не завидовать.

В письме «К Медоку», Анахарсис подтверждал мнение скифа Токсариса, что скифы объективно оценивают достижения инородцев и иноверцев, и радуются чужому благополучию:
«Зависть и страх суть великие доказательства низкой души: за завистью следует печаль от благополучия друзей и сограждан, а за страхом — надежды на пустые слова. Скифы одобряют таких людей, но радуются чужому благополучию и стремятся к тому, чего и им возможно достигнуть; а ненависть, зависть и всякие пагубные страсти они постоянно всеми силами изгоняют, как врагов».