Торговый дом «Савва Морозов с сыновьями»

Савва Тимофеевич Морозов  (1862 — 1905) — русский предприниматель, меценат и благотворитель, мануфактур-советник, происходил из старообрядческой купеческой династии Морозовых, обосновавшейся на Патриаршине в XVI веке. Савве Морозову принадлежит высказывание:

«Русская земля необычайно богата, а народ русский щедро одарен. Нам не нужно быть данниками чужой казны, напротив, Россия может быть одной из ведущих промышленных стран Европы».

Предок династии, старейший из рода Морозовых — Василий Фёдорович (1749—1825) — был рыбаком и происходил из старообрядцев поморского согласия.
Основатель династии Савва Васильевич Морозов (1770—1860 гг.), дед Саввы Тимофеевича, был крепостным крестьянином села Зуева Богородского уезда Московской губернии помещичьей вотчины Рюминых. Трудился ткачом в шелкоткацкой мануфактуре Фёдора Кононова в Зуеве, затем организовал домашнюю мастерскую, а там и свою небольшую фабрику, накопил средства и в 1820—1830-е годы за 17 тысяч рублей ассигнациями выкупил себя и пятерых сыновей из крепостной неволи. За 30 лет благодаря кипучей предпринимательской деятельности он, так и не освоив грамоты (в документах расписывался сын Иван), разбогател и фактически стал одним из основателей российской ткацкой промышленности. На момент смерти купец первой гильдии

Савва Васильевич Морозов владел многомиллионным капиталом, торговым домом «Савва Морозов с сыновьями» и четырьмя фабриками, на которых работали новейшие английские станки и иностранные специалисты. Все сыновья Саввы Васильевича, получив наследство, стали крупными предпринимателями и промышленниками России.

Отец Саввы Тимофеевича, Тимофей Саввич Морозов (1823—1889), был младшим сыном Саввы Васильевича и одним из самых активных помощников отца начиная с 1840-х годов. Он получил в наследство «Товарищество Никольской мануфактуры Саввы Морозова сын и К°», текстильный комбинат, который состоял из трёх фабрик в поселках Никольском, Городищах и Ваулове и девяти вспомогательных предприятий — чугуномеднолитейных, газовых, механических, кирпичных и др. По годовому обороту Никольская мануфактура занимала третье место среди фабрично-заводских предприятий России, благодаря ей на месте деревень Орехово, Зуево, Дубровка и Никольского возник рабочий посёлок Орехово-Зуево, получивший в 1917 г. статус города. Ещё одна бумагопрядильная фабрика досталась в приданое после женитьбы на Марии Фёдоровне Симоновой (1830—1911), дочери московского фабриканта-старообрядца, ведшей свой род от крещеных казанских татар. Семейство состояло из двух сыновей — Саввы и Сергея — и трех дочерей — Анны, Юлии и Александры; ещё два сына, Иоанн и Арсений, умерли в младенческом возрасте.

 Детство Саввы Тимофеевича Морозова  прошло в усадьбе в Трёхсвятительском переулке. В 1881 году он окончил 4-ю московскую гимназию у Покровских ворот, и поступил на естественное отделение физико-математического факультета Императорского Московского университета, который закончил в 1887 году с дипломом химика. В эти годы написал значительную работу — исследование о красителях, а позднее общался с Менделеевым.

В 1883 году стал одним из учредителей Русского гимнастического общества.
В 1885—1887 годах изучал химию в Кембриджском университете (Великобритания), одновременно знакомился с организацией текстильного дела на английских фабриках в Манчестере.

С 1886 года Савва Тимофеевич Морозов стал директором-распорядителем Товарищества Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и К°».

На международных выставках текстильная продукция Никольской мануфактуры много раз получила дипломы и медали за отличное качество продукции. Русская пресса окрестила Савву Морозова «купеческим воеводой».

На Всероссийской промышленной выставке и ярмарке в Нижнем Новгороде как председатель ярмарочного комитета Морозов подносил царю хлеб-соль. А позже у «Макария» произнёс боевую речь. В ней Савва Тимофеевич сказал такие мудрые слова, что они и сейчас звучат как завещание потомкам:

«Богато наделённой русской земле и щедро одарённому русскому народу не пристало быть данниками чужой казны и чужого народа… Россия, благодаря своим естественным богатствам, благодаря исключительной сметливости своего населения, благодаря редкой выносливости своего рабочего, может и должна быть одной из первых по промышленности стран Европы».

Эту речь Саввы Темофеевича поддержали видные представители промышленности и торговли.

Доставшаяся Савве Морозову от отца Никольская мануфактура серьезно пострадала от известной Морозовской стачки 1885 г. Поэтому, окончив университет в Лондоне, Савва занялся реорганизацией предприятия. Вложил гигантские деньги на закупку нового английского оборудования.
Савва Морозов очень любил работу и не раз говорил, оспаривая известный афоризм «мыслю, следовательно, существую»:

«Не согласен я с Декартом в этой формулировке. Мышление — процесс, замкнутый в самом себе. Он может не прейти вовне, оставаясь бесплодным и неведомым для людей. Мы не знаем, что такое мышление в таинственной своей сущности, но знаем, где его границы… Я говорю: работаю, значит, существую. Для меня очевидно: только работа расширяет, обогащает мир и моё сознание».

В 1888 году, 24 июня, состоялось венчание Саввы Тимофеевича Морозова и Зинаиды Григорьевны Викулович; спустя 9 месяцев у них родился первый сын Тимофей.

В 1890 году Морозов приобрёл имение на Урале в посёлке Всеволодо-Вильва Пермской губернии. Его привлекло прежде всего наличие леса как сырья для производства химических реактивов необходимых для создания новых красителей, использовавшихся в мануфактурном производстве. Во Всеволодо-Вильве Савва Морозов преобразовал бывший железоделательный завод в химический. Открыл ещё один завод такого же профиля на реке Иваке. Главным инженером обоих позднее был известный биохимик Б. И. Збарский.

В 1893 году Морозов купил у А. Н. Аксакова дом на Спиридоновке, снёс его и по проекту архитектора Ф. О. Шехтеля построил для своей жены роскошный дом.

В новом доме Савва Морозов принимал гостей и устраивал балы, на которых можно было встретить Мамонтова, Боткина, Шаляпина, Горького, Чехова, Станиславского, Боборыкина и других видных людей России. Об одном из таких балов вспоминала актриса Книппер-Чехова:

«Мне пришлось побывать на балу у Морозова. Я никогда в жизни не видела такой роскоши и богатства».

Да, богатство и могущество С. Т. Морозова, пожалуй, не имели себе равных в стране. Ещё один случай рассказывает об этом. Однажды Зинаида Григорьевна была приглашена к великой княгине Ксении Александровне. Букет у гостьи был такой красоты и роскоши, что великая княгиня от зависти закусила губы. Лучшие садовники Саввы Морозова составляли этот букет, превзошедший по искусству царский.

За образованность и активную поддержку интересов русского торгово-промышленного капитала приобрел большой авторитет среди купеческого сословия.

В 1893 году московское купечество выдвинуло его на пост московского городского главы с условием принятия православия, однако Савва Морозов отказался.
В 28 лет он был выбран председателем Ярмарочного комитета Нижегородской ярмарки и занимал его два срока, часто посещая Нижний Новгород.
В 1896 году за успешное проведение при Нижегородской ярмарке Всероссийской торгово-промышленной выставки был пожалован орденом Святой Анны 2-й степени.
В 1905 году Савва Тимофеевич Морозов учредил Акционерное общество соединённых химических заводов «С. Т. Морозов, Крель и Оттман». Он пользовался влиянием в предпринимательских кругах, был членом московского отделения Совета торговли и мануфактур и Общества для содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности.

Савва Морозов оказал большую помощь Московскому художественному театру: в 1898 году вошёл в состав Товарищества для учреждения в Москве Общедоступного театра, регулярно вносил пожертвования на строительство и развитие МХТ, заведовал его финансовой частью (1901—1904), был инициатором и председателем правления паевого товарищества по эксплуатации МХТ (1901) и строительству нового театрального здания в Камергерском переулке.
Станиславский сказал, обращаясь к Савве Тимофеевичу:

«… внесённый Вами труд мне представляется подвигом… Я радуюсь, что русский театр нашёл своего Морозова подобно тому, как художество дождалось своего Третьякова…»

В начале XX века Савва Морозов поддерживал отношения с лидерами либерального движения, в его особняке на Спиридоновке, построенном в 1893—1898 годах для его жены З. Г. Морозовой, проходили полулегальные заседания земцев-конституционалистов.

Морозов был связан и с революционным движением в России. Как утверждают биографы, многочисленные нужды большевиков Морозов оплачивал по просьбе актрисы МХТ Марии Андреевой, в которую был влюблен. По этой же причине он помогал скрываться беглым революционерам и выкупал их из тюрем.

Ленин называл Марию Андрееву «товарищ Феномен» – она без труда добывала огромные суммы для партии и на собственные нужды, параллельно с Морозовым крутила роман с Максимом Горьким. Морозов финансировал издание нелегальной социал-демократической газеты «Искра», выделяя на издание около 24 тысяч рублей в год. На средства Морозова издавались первые большевистские легальные газеты «Новая жизнь» и «Борьба». Морозов нелегально провозил на свою фабрику запрещённую литературу и типографские шрифты, в 1905 году прятал от полиции одного из лидеров большевиков Николая Баумана. Дружил с Максимом Горьким, был близко знаком с Леонидом Борисовичем Красиным.

Савва Тимофеевич Морозов всегда внимательно следил за состоянием рабочих на своей фабрике. Он лично просматривал списки рабочих, принятых и уволенных с предприятия .При приёме на работу Савва Тимофеевич отдавал предпочтение семейным, старший предельно допустимый возраст приёма на работу был 45 лет.  Однажды он увидел в списках вновь поступивших на работу много холостяков, то за это сделал предупреждение директору отбельно-красильной фабрики С. А. Назарову.

С рабочими Савва Морозов обращался внимательно, понимал их революционные взгляды. Сократил и отменил некоторые штрафы для рабочих.  Савва Морозов построил для рабочих социальное жильё и ввёл обязательную вакцинацию рабочих, медицинский осмотр и 9-часовой рабочий день. 4 месяца в году рабочие могли получать лечение у стоматолога. На своих фабриках Морозов ввёл оплату по беременности женщинам-работницам. Для профилактики пьянства создал для рабочих образовательные кружки, приглашал деятелей культуры выступать с концертами и лекциями перед рабочими.

Рабочие на ткацких фабриках Морозова были более грамотны, чем рабочие других российских промышленных предприятий.

Подростки могли поступить на фабрику только после окончания курса народного училища иполучения специального образования. Талантливую рабочую молодежь отправлял учиться за границу. Увольнял рабочих только за серьезные проступки (40% случаев были связаны с кражей продукции), на работу старался брать семейных людей.

После событий 9 января 1905 г. («кровавое воскресенье») Морозов перестал спонсировать большевиков. Революционер Л. Красин, которого ранее Савва Тимофеевич устроил к себе на фабрику, неоднократно к нему обращался за финансовой помощью, угрожал и настаивал. Морозов ему отказывал: «На кровь денег с меня не возьмете».

Через несколько дней после 9 января 1905 года Савва Морозов составил записку «О причинах забастовочного движения. Требования введения демократических свобод» с требованиями свободы слова, печати и союзов, всеобщего равноправия, неприкосновенности личности и жилища, обязательного школьного образования, общественного контроля за государственным бюджетом и другого. В Записке указывалось, что

«рабочему сословию должно быть представлено полное право собраний, право организовывать всякого рода союзы и другие общества для самопомощи и защиты своих интересов. В такой же мере все означенные права должны быть распространены и на сословие промышленников».

По мнению Морозова, забастовки, представляющие собой мирное оставление работы, не сопровождаемое ни убийством, ни угрозами, ни насилием, ни уничтожением или порчей имущества, не должны быть наказуемы ни административными, ни уголовными законами. Ход записке не был дан, поскольку правление Никольской мануфактуры во главе с М. Ф. Морозовой не поддержали её.

«…Мать действительно грозила Савве Тимофеевичу отстранением от дел, но формально это сделано не было. 17 марта 1905 года на очередном собрании пайщиков Никольской мануфактуры М. Ф. Морозова была переизбрана на должность директора-распорядителя, а Савва Тимофеевич — заступающим место директора-распорядителя. То, что Савву Морозова, вопреки многолетним утверждениям советских историков, не отстраняли от дел, подтверждает и изучение журналов заседаний правления Никольской мануфактуры. Это, безусловно, важное открытие принадлежит правнучке Саввы Тимофеевича Т. П. Морозовой и исследователю Морозовской мануфактуры И. В. Поткиной»

Морозов тяжело переживал свою беспомощность, невозможность что-либо изменить. Он стал много времени проводить в одиночестве, не желал никого видеть. По Москве начали распространяться слухи о его сумасшествии. По настоянию жены и матери Морозова 15 апреля 1905 года был созван консилиум, в котором участвовали врачи Г. И. Россолимо, Ф. А. Гриневский и Н. Н. Селивановский. Консилиум пришёл к выводу, что у Саввы Морозова «тяжёлое общее нервное расстройство, выражавшееся то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессоннице, то в подавленном состоянии, приступах тоски и прочее». Рекомендовалось направить Савву Морозова для лечения в Европу.

В сопровождении жены и доктора Селивановского Савва Морозов выехал в Берлин, а затем — в Канны. Здесь 13 (26) мая 1905 года он был найден в гостиничном номере мёртвым, с простреленной грудью. На полу лежал листок:

«В смерти моей прошу никого не винить». Однако жена не опознала почерка Саввы Тимофеевича.

Согласно официальной версии, Морозов покончил с собой, однако, нельзя исключать и другую версию: его могли убить, инсценируя самоубийство. По воспоминаниям Максима Горького, сам Савва Тимофеевич ещё задолго до своей смерти говорил ему, что в его смерти заинтересованы черносотенцы, которые неоднократно присылали ему письма с угрозами из-за его участия в революции 1905 года. Максим Горький рассказывал:

«После смерти Саввы Морозова среди рабочих его фабрики возникла легенда: Савва не помер, вместо него похоронили другого, а он „отказался от богатства и тайно ходит по фабрикам, поучая рабочих уму-разуму“».

Похоронен Савва Морозов 29 мая 1905 года на старообрядческом Рогожском кладбище, в похороны пришли около 15 тысяч человек.

Позже стало известно, что незадолго до смерти Савва Морозов застраховал свою жизнь на 100 000 рублей, оформил страховой полис на предъявителя и отдал его Марии Андреевой. Актриса сообщила об этом руководителю Боевой группы при ЦК РСДРП Леониду Борисовичу Красину, тот отправился вслед за промышленником в Канны. Для самоубийства у мецената Морозова не было ни повода, ни намерений.

Вдова Саввы Морозова Зинаида Григорьевна в память о муже построила в Москве дом дешевых квартир им. Саввы Морозова, потратив на это 70 тысяч рублей. А актриса Мария Андреева получила деньги по страховому полису, 60 тысяч рублей отдала большевикам, погасила собственные долги. Оставшиеся деньги якобы были потрачены на стипендиатов, но нет никаких подтверждающих это документов.

УСТРОЙСТВО НИКОЛЬСКОЙ МАНУФАКТУРЫ

Для краеведов, изучающих историю развития фабричного производства в Орехово-Зуеве до 1917 года, неоценимы брошюры, которые выпускались владельцами фирм к различным выставкам. В этой статье использована брошюра «Мануфактура и фабрики Торгового Дома под фирмою «Савва Морозов с сыновьями», выпущенная в 1870 году. Эта брошюра выпускалась к Всероссийской выставке 1870 года в Санкт-Петербурге, и в ней Торговый дом представляет для «любознательных» краткий очерк основания фирмы, описание принадлежащих ей мануфактур и фабрик, с различными при них учреждениями и сведения о производстве, сбыте товаров, а также о количестве рабочих и их жалованье. Данные представлены на 1869 год.

«Торговый дом под фирмою «Савва Морозов с сыновьями» мануфактура и фабрики основаны родоначальником настоящих владельцев, покойным потомственным почётным гражданином Саввою Васильевичем Морозовым в 1860 году.

Ещё при жизни Саввы Васильевича, до постройки им бумагопрядильной фабрики старшие его сыновья, Елисей и Захар Саввичи, пожелали отделиться, и он выделил первому капитал с участками земли по выбору его в Никольском (отчего и вышли…владения чересполосные), второму же капитал и красильное заведение в г. Богородске. Оба они открыли свои фабрики; первый одни ткацкие, второй ткацкие и бумагопрядильную…»

Таким образом, данный первоисточник четко показывает процесс становления двух мануфактур в селе Никольское Покровского уезда Владимирской губернии. Дальше речь пойдёт только о мануфактуре, основанной С.В. Морозовым.

В 1869 году Никольская мануфактура состояла из бумагопрядильной фабрики с механической ткацкой и заведений: красильно–отбельного и товаро-отделочного с ручным ткачеством.

Начало постройки прядильной фабрики в 1846 году, дата основания самого производства по документам  1847 год. Вначале Никольская мануфактура помещалась в трёх каменных корпусах с 20-ю пристройками для котельных, мастерских, литейной, газовой и пожарного депо. Имелось еще 2 кладовые для склада хлопка, пряжи и товара. Мотальный с прядильным корпусом соединены тоннелем над улицей. В литейном корпусе отливали все механические детали к машинам всего Торгового дома. В брошюре отмечено, что дела на фабрике пошли успешнее с 1868 года с приходом русского директора.

Все корпуса Никольских фабрик, а также главная контора, улицы и дворы освещались газовыми фонарями, всего 3000 газовых рожков на территории мануфактуры.

Красильное заведение основано в 1830 году в деревне Зуево, а отбельное в 1868 году. В 1869 году красильно-отбельное заведение располагалось в 5 каменных корпусах с 9-ю каменными пристройками: котельные, паровые, опальные, сушильни, лаборатория, материальный магазин, а также имелся один деревянный корпус – плисорезный.

В красильном отделении работала химическая лаборатория, устроенная в 1868 году. В ней же было небольшое химическая лаборатория для производства красок для тканей — лазори кубовой, индиго-кармина, вара смолового, солей и кислот. Лабораторией заведовал кандидат Московского Университета. В ней проводились исследования материалов, применяемых для крашения товаров, крашение опытных образцов тканей из остатков от фабричного производства.

Товаро-отделочное заведение с ручным ткачеством основано одновременно с красильным заведением в Никольском, на территории бывшей ткацкой фабрики №1, как она называлась в советское время. Здесь Савва Морозов в 1837-1838 году открыл первую фабрику – суконно-шерстяную. Об открытии этой фабрики Савва Васильевич в прошении губернатору пишет:

«…имею я собственные свои фабричные заведения Богородского уезда деревни Зуевой, на коих производятся мною разные изделия с лишком сорок лет; ныне я оные фабричные заведения намерен перенести на купленную мною у помещика Рюмина землю, состоящую Покровского уезда при селе Орехове, для чего заготовлено мною на постройку сию разного материала слишком на двадцать тысяч рублей, более двух лет которые от долгого времени приходят в совершенную непрочность для употребления на постройку»

Текстильная фабрика располагалась в 2 каменных корпусах с 7-ю пристройками для котельной, паровой, колотильной, крахмальной, двух сушильных, кузницы и две каменные кладовые для склада готового к продаже товара.

Управляющий товаро-отделочного заведения ткацкой фабрики вёл кассу и лично наблюдал за выработкой всего ассортимента манерного цветного товара.

Фабрики Вауловская (1859 год) и Московская (1825 год), входящие в Никольскую мануфактуру, имели только ручные ткацкие станы.

Во всех ткацких фабриках производилось ткачество на Жаккардовых и обыкновенных станках, преимущественно только цветного манерного полотна (красивое, тонкое), а прочие товары вырабатывались на ручных ткацких станках в бумагопрядильной фабрике и на стороне мастерками.

Жилые строения и ручная ткацкая фабрика отапливалась обыкновенными печами, а бумагопрядильная фабрика и красильно-отбельное заведение — паром, через проведенные в зданиях трубы.

Дрова частью доставлялись из своих рощ, а частью приобретались у дровяных промышленников дров и подвозили крестьяне ближайших деревень и степных губерний. Торф добывали на собственных болотах, а также на арендуемых у церковнослужителей села Орехова. Использовали древесный уголь своего обжига, а каменный уголь и кокс выписывались из Петербурга.

В 1869 году для суконно-шерстяной фабрики было закуплено  180375 пудов хлопка различных сортов для прядения, и из него изготовлено 165474 пуда пряжи.

Конторы Торгового Дома в Ливерпуле, Санкт-Петербурге, Москве, на Нижегородской ярмарке, или его комиссионерами в Оренбурге и Астрахани закупали хлопок — американский, египетский, ост-индский, персидский, китайский, греческий, бухарский, хивинский и кавказский. Ливерпульская контора Торгового дома работала с 1864 года для покупки хлопка, материалов и разных принадлежностей к машинам. В Ливерпульской конторе работали все русские — управляющий, бухгалтер и помощники.

в 1869 году поступило в продажу 43320 пудов пряжи, доход от продажи пряжи составил 866.400 рублей , а из остального количества пряжи на всех фабриках и на стороне мастерками было соткано 24.592.000 аршин сурового и цветного полотна, по цене от 11 до 42 копеек за аршин, итого на 5.048.400 рублей. Всего пряжи и полотна было выработано на сумму 5.914.800 руб.

Большая часть пряжи использовалась для своего собственного ткачества, но часть её продавалась вместе с товарами в Москве, Харькове, на Нижегородской, Ирбитской и украинских ярмарках, покупателям из Сибири, Кавказа, Крыма, Польши, Бессарабской области, Новороссийского края, а также азиатским купцам из Кяхты, Ташкента, Бухары и Персии.

РАБОТНИКИ НИКОЛЬСКОЙ МАНУФАКТУРЫ И ИХ БЫТ.

В 1869 году на Никольских фабриках работало 5368 человек, на Вауловской – 780, на Московской — 377. Всего 6525 человек. В это число входят директора, управляющий, технологи, механики, приказчики, бухгалтер, его помощники и конторщики – 240 человек, все они были русскими и только 3 мастера — англичанина. Раньше же (с 1847 года) управлением технической, механической и прочими частями заведовали 12 англичан.

На мануфактуру работало до 100 мастерков, которые занимались ткачеством, а также размоткой и круткой пряжи.

Эти мастерки от себя раздавали пряжу по деревням крестьянам для ткачества на ручных станках в свободное от сельских работ время, преимущественно в зимнюю пору: 25700 человек работало на мануфактуру в Владимирской, Московской, Рязанской, Тульской, Смоленской и Калужской губерниях.

На торфяном производстве, а также подрядчиков, поставщиков и работающих по лесной операции ещё было до 3600 человек.

Таким образом, на всего на Торговый дом в 1869 году работало до 35825 служащего и рабочего народа, получившего сдельной и месячной платы до 2.000.000 рублей серебром. В Никольском проживали до 1100 человек престарелых и малолетних, не работающих на Торговый Дом.

Торговый дом помимо производственной деятельности занимался и социальными вопросами.

Продовольствие. Владельцы Торгового дома считают, что торговля жизненными припасами обоюдовыгодна и им, и рабочим. Владельцы фабрики устанавливают более выгодную для рабочих цену на продовольствие , к тому же, продавая в фабричной лавке продукты они экономят время рабочего — им не нужно далеко ходить. Однако, Торговый дом и не запрещал своим фабричным покупать у посторонних торговцев.

Народное образование. При Никольской мануфактуре работало Начальное училище. В нем было два отделения: для мальчиков и для девочек. В Училище преподавали два священника церкви села Орехова — законоучители, а также учитель, учительница. В Начальном училище обучалось  220  учащихся, из них 145 мальчиков и 75 девочек.

Больницы. Больница при Никольской мануфактуре на 100 коек имела два отделения: мужское и женское. При больнице была аптека, имелись все необходимые хирургические инструменты. Работал постоянный врач, два фельдшера и 8 служителей и сиделок. Для работниц фабрики было родильное отделение (8 акушерок и доктор), колыбельная для младенцев на 36 кроваток, куда матери приносили детей на время, пока они на работе, за детьми ухаживали 10 нянек.

При Вауловской фабрике также была больница на 10 коек с медикаментами, фельдшером и прислугою.

При Московской фабрике имелся только больничный покой, где больных принимали врач и фельдшер.

В случае заразных болезней при Никольской мануфактуре использовалось отдельное помещение.

С фабричных рабочих не брали никакой платы за учёбу в училище, содержание в больнице, уход за больными и детьми, за медикаменты, белье, молоко и питание для взрослых и младенцев.

В местечке Никольское в 1869 году существовала конно-железная дорога: от Нижегородской железной дороги до станции Орехово к фабричным корпусам, были проложены рельсы, что облегчало перевозку грузов, без перегрузки доставлявшиеся до места. По железной дороге происходила и отправка товаров. От Ореховской железнодорожной станции до фабрики было проложено и шоссе.

При Никольских фабриках имелось большое подсобное хозяйство: скотный двор на 20 коров – молоко поставлялось в колыбельную детям и в больницу; конный двор с 100 лошадьми как рабочими, так и выездными; хлебопекарня, квасная готовила квас для рабочих бесплатно во время работы; огороды в таких размерах, что капусты, картофеля и других овощей хватало почти на год. Кирпичные заводы мануфактуры давали ежегодно до 700.000 штук белого и красного кирпича.

Во владении Торгового дома в Никольском было 30853 десятин земли, из которых 20000 под лесом. Лесные материалы не продавались, а использовались для нужд своих фабрик.

Все ткацкие фабрики Морозова были оценены Земской управой в 809.000 руб. Земских губернских и уездных повинностей владельцы выплачивали до 7.000 рублей.

Страховые общества оценили фабрики с машинами и материалами на 1.686.475 рублей. Однако, владельцы застраховали в 1869 году только 2/3 капитала,  на 1.124.317 руб. серебром.

Брошюра завершается планом строений Торгового дома в Никольском с подробным описанием всех строений. Сравнивая этот план с планом 1914-1916 годов, который дан в книге А. Бирюковой «Никольское – вотчина Морозовых», можно узнать, как развивалось местечко Никольское. Так что «любознательным» читателям есть над чем поработать.