Борис Александрович Рыбаков.
Книга «Язычество древних славян».
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ИСТОКИ СЛАВЯНСКОЙ МИФОЛОГИИ.
Глава девятая. Русские вышивки и мифология.
1. РОЖАНИЦЫ И ОЛЕНИ (лоси).
2. РОЖАНИЦЫ – МАТЬ И ДОЧЬ.
1. РОЖАНИЦЫ И ОЛЕНИ (лоси).
В свете разобранных ранее данных о глубокой древности и повсеместности культа небесных оленьих важенок-прародительниц едва ли подлежит сомнению, что поиск наиболее архаичного женского образа мы должны начинать с тех вышивок, которые содержат изображения оленей или лосей, еще не вытесненных конями и всадниками.
В 1975 г. я сделал попытку связать новгородскую вышивку как с мифом о богинях-важенках, так и с легендой, бытовавшей в Новгородской земле в XII веке, о небесном происхождении оленьцов. (17 Рыбаков В. А. Макрокосм в микрокосме народного искусства. – Декоративное искусство, 1975, № 1, с. 30 – 33 и 53; № 3, с. 38 – 43; Богуславская И. Я. Русская вышивка. М., 1972, рис. 11.)
На подзоре ритмично повторяются бегущие олени и изображения огромной женщины с ветвистыми рогами. Ноги и руки этой полуженщины-полуоленя широко раскинуты – она представлена в позе роженицы. Кисти рук превращены в ветки. Этот крупный срединный узор окаймлен сверху и снизу более узким «подузором» с изображением женских фигурок, ёлочек и оленьих рогов. В промежутках между «рождающей» и оленями вышиты птицы.
H. H. Турина обнаружила на берегу p. Поной в урочище Чалмы-Варрэ петроглифы неолитического времени, чрезвычайно важные для нашей темы о рожаницах. (18 Гурина H. H. Новые наскальные изображения советской Арктики. – Природа, 1978, № 7, с. 90 – 95. Выражаю благодарность H. H. Гуриной за предоставление мне фотографий и прорисей петроглифов с «роженицами».)
Петроглифы содержат изображения женщин и женщин-лосих в позе родовых схваток, иной раз даже с «оленьцом» in statu nascendi. Рожающие женщины окружены новорожденными лосятами; y женщин четко обозначены груди и иногда округлый живот; ноги y них раскинуты и согнуты в коленях, руки раскинуты в стороны. Одна женская фигура изображена слитно с четвероногим туловищем лосихи. Все женские фигуры на прибрежных камнях окружены большим количеством лосиного молодняка, что воскрешает в нашей памяти как древний охотничий миф о женщинах-лосихах, Хозяйках Мира, так и его первую запись, сделанную в 1114 г., где летописец говорит о рождающихся на небе «оленьцах малых».
Эти петроглифы с лосятами и рожающими их женщинами важны для нас ещё и потому, что они начинают собою долгий хронологический ряд, завершающийся русскими вышивками, происходящими из тех же самых северных районов, что и наскальные изображения неолита.
В вышивках на полотенцах, кроватных подзорах и на кокошниках широко представлены композиции с женской фигурой в центре и оленями по сторонам ее. Женщина нередко показана в позе роженицы с раскинутыми руками и согнутыми и тоже раскинутыми в стороны ногами. Существует много вариантов этого не очень пристойного сюжета. Натуралистичность ситуации старались скрыть то множеством дополнительных деталей, то предельной стилизацией и упрощением образа, но для нас ценно то, что, невзирая на эти ухищрения вышивальщиц, мы во многих случаях можем разглядеть основу архаичного образа – рожающую женщину или телящуюся лосиху.
В большинстве вышивок эта роженица воспринимается антропоморфно, хотя почти всегда y нее обозначены рога, то небольшие, то ветвистые, иногда тяжёлые, явно лосиные. У антропоморфной фигуры нередко обозначены не две груди, а четыре сосца вымени важенки. Смешение звериного и человеческого начала иногда приводит к тому, что распластанная фигура «рождающей» держит в руках двух птиц, как это обычно для бесспорно женских фигур в стандартной трехчастной композиции, женщина и два всадника.
Иногда «рождающая» показана в виде распластанной лягушки («Царевны»). Лягушкообразная фигура изображалась над двумя оленями со сросшимися туловищами. Любопытна трехчастная композиция, в центре которой поставлена сильно видоизмененная «лягушка», а по сторонам – олени. Под брюхом каждого оленя виднеются головки рождающихся оленьцов.
Новорожденные оленьцы встречаются в вышивке неоднократно. Иногда оленьими головками завершаются ноги рогатой фигуры. В некоторых случаях вышивальщицы давали почти полную иллюстрацию древнего охотничьего мифа: вышивалась огромная фигура с шестью конечностями; нижние конечности были (как y кентавра) звериными ногами лосихи, а передние – руками полуочеловеченной богини. В руках такая богиня держала по оленёнку, как бы опуская их на землю.
Известны вышивки, в которых звериные фигурки новорожденных заменялись человеческими; идея остается прежней. (19 См.: Собрание русской старины кн. Сидамон-Эристовой и H. П. Шабельской.. Вышивки и кружева. М., 1910, вып. 1, табл. IV, рис. 1.)
Такие «кентавры», зрительно похожие на какой-то запутанный вензель, иногда входят в состав трехчастной композиции: в центре – женщина с птицами в поднятых руках и в платье, украшенном рядами вышитых птиц.
Голова женщины образована четырьмя ромбическими знаками плодородия («ромб с крючками»). По сторонам женской фигуры вышиты две огромные «рождающие», с небольшими животными в длинных изогнутых руках и со знаками плодородия на головах.
Большой интерес представляет один из ранних вышитых подзоров начала XIX века с изображением рогатой рожаницы. (20 История русского искусства. М., 1964, т. VIII, с. 579.)
Вся фигура распластана. Голова моделирована крайне условно. Ниже головы, на месте рук — это наблюдается часто, показаны огромные массивные лосиные рога. Далее две пары конечностей, между которыми от живота отходят сосцы. Внизу, под нижними (задними) конечностями, показаны пять маленьких существ: в центре – нечто вроде женской фигурки, по сторонам её – какие-то эмбрионы с четко-обозначенными глазами — «веверицы, аки топерворожены» (?), а на краях – «оленьцы малые», тоже с глазами. Вся композиция воскрешает в нашей памяти северовосточные шаманские бляшки «сульде», на которых изображалось опускание новорожденных зверьков с небесного яруса на землю.
Крайне интересно, что новорожденных оленьцов y каждой рождающей фигуры всегда по два, что ещё прочнее сближает их с Небесными Хозяйками охотничьего мифа: «Одна из женщин была беременна. Она родила, двух оленят… Вторая женщина тоже родила двух оленят». (21 Анисимов А. Ф. Космологические представления народов Севера. М.; Л. с. 50.)
Близость всех этих «рождающих», изображенных в вышивках, к повествованию сибирского шамана о путешествии в небесное царство к двум полуженщинам-полулосихам постоянно подчеркнута в вышивках обилием птиц, окружающих основные фигуры. Птицы на одном уровне с «рождающими», птицы над ними или между ними и, наконец, зачастую ряд птиц под большими фигурами – все это выражало изобразительными средствами, путем несложной общепонятной символики идею неба.
«Рождающие», которых пора уже хотя бы условно назвать рожаницами, мыслились когда-то, когда еще осознавался первоначальный мифологический смысл композиций, небесными существами, что и должно было подчеркиваться обилием птиц.
Одним из поздних вариантов изображения рожаниц, связанных с оленями, является вышивка 1880-х годов из Тверской губернии. (22 Богуславская И. Я. Русская вышивка, рис. 52.)
Полотенце украшено сложной композицией, состоящей из двух построек, воспроизводящих нечто вроде трехнефных церквушек с закомарами и с крестами на кровлях. В срединных арках обеих построек четко изображены женщины с подчеркнуто обрисованными грудями. В боковых арках, по сторонам каждой женщины, вышиты фигуры с оленьими или лосиными рогами и с торчащими ушами.
В середине композиции между обеими постройками вышито дерево, выше которого два концентрических круга обозначают, очевидно, солнце.
Рожаницы здесь уже вполне антропоморфны и показаны не в позе рождения. Оленья или лосиная сущность двух мифологических Небесных Хозяек, находящихся около солнца, здесь показана посредством обособленных от женщин оленей, окружающих их. Сакральность композиции подчеркнута тем, что солнечный дом архаичного охотничьего мифа здесь показан как церковь.
Композиция с рожаницами и оленями часто вышивалась на свадебных девичьих кокошниках; здесь птицы присутствуют не всегда, но «небесность» ситуации подчеркнута тем, что изображения помещены в самой верхней части девичьего убора, где песни и сказки размещают «месяц ясный» и «частые звезды».
По мере забвения первичного смысла изображения фигура рожаницы превращалась y русских крестьянок то в подобие дерева, то в неясную замысловатую фигуру, что неизбежно привело к затруднениям в расшифровке и позволило исследователям сближать её прежде всего с деревом. Начал это еще В. В. Стасов и очень убежденно продолжил Л. А. Динцес, писавший о «символе Матери-земли (дерева)» и о том, что «богиня Земли… часто замещается близким по значению образом цветущего или плодоносного дерева, называемого рукодельницами березкой, яблоней или рябинкой». (23 История культуры древней Руси, т. II, с. 473.)
Вслед за вышивальщицами и первыми исследователями этнографы (например, Г. С. Маслова) до сих пор воспринимают женскую фигуру как дерево и называют ее то «деревом сложной конфигурации», то «женщиной-деревом», то «женщиной-вазоном». (24 В своей статье о славянском языческом искусстве я тоже отдал дань этому взгляду. См.: История русского искусства. М., 1953, т. I, с. 57.)
Собиратели и исследователи русских вышивок нередко становились в тупик перед древними мифологическими образами, не находившими прямого соответствия в русском фольклоре. (25 Фалеева В. А. Женский персонаж…, с. 124; Маслова Г. С. Орнамент…, с. 74, 76, 115.)
Отметив трансформацию композиций и отдельных изображений, И. Я. Богуславская пишет:
«Прочесть такие орнаменты почти невозможно. Они впечатляют ритмической красотой узора и какой-то таинственной, почти магической, исходящей от них силой. Такое «чудище» вышито на оплечье рубахи из дер. Клещево Онежского уезда Архангельской губ. Оно вырастает из ромбов и крестов разного рисунка и отдаленно напоминает человекообразную фигуру с поднятыми руками-лапами». (26 Богуславская И. Я. Русская вышивка, с. 13, рис. 13, 14, 37.)
Обе исследовательницы, и Г. С. Маслова и И. Я. Богуславская, всё же наполовину прочли эти интересующие нас изображения: и «женщина-вазон», и «чудище с лапами» являются передачей женской фигуры, но в очень необычной мифологической интерпретации роженицы, рождающей новые живые существа.
Иногда искажение первичной схемы дополнительными завитками доходит до того, что вся фигура рожаницы превращается в подобие скифской змееногой богини. (27 Сообщения Загорского музея. Загорск, 1960, вып. 3, табл. 101-6.)
Некоторое сходство русской вышивки со змееногой богиней Северного Причерноморья (дополняемое в ряде случаев звериными головами на концах ног) не даёт ещё нам права вести поиск так прямолинейно, как это делал В. А. Городцов: «дако-сарматские элементы в русском народном творчестве». Здесь вполне возможна конвергенция: архаичный, неолитический образ небесных лосих-рожаниц мог y скифов дожить в ритуальном искусстве до соприкосновения с греками, которые по-своему осмыслили эту архаику, назвав рожающую полуженщину-полуоленя змееногой богиней и оформив её в изделиях в соответствии с этим.
Количество вариантов «женщины-дерева» или «женщины-вазона» в вышивках необычайно велико. Если составить сводную таблицу этих сложных и замысловатых фигур, то мы увидим, что основными признаками являются следующие: вся вензелеобразная фигура вписана в квадрат, с вертикальным стержнем посередине, изогнутые в разных направлениях ноги, часто превращающиеся в завитки, раскинутые руки или руки-завитки, опускающиеся книзу, сильно стилизованная голова, нередко украшенная рогами или возвышающаяся над рогами, как бы закинутыми за спину. Очень часто изображается выпуклое чрево в виде ромба. Груди или вымя изображаются двумя-четырьмя отростками или черточками. Для всех видов рожаниц характерна распластанность, широкая раскинутость конечностей, которых может быть четыре (женщина), но может быть и шесть, если прообразом была женщина-лосиха или важенка.
К основным элементам фигуры рожаницы часто добавляются растительные узоры – ветки, «ёлочки», что и позволяло говорить о дереве, но наряду с ветками часто вышивались и колосья. Нередко изображения рожаниц дополнены символами плодородия – «ромбом с крючками», квадратами с семенами и т. п.
Забвение древних представлений о рожаницах привело к тому, что эту сложную распластанную фигуру с большим количеством разных отростков и завитков стали заменять изображением царского («кабацкого») двуглавого орла, своей распластанностью действительно напоминавшего фигуру вышитой рожаницы. В том, что рожаница и двуглавый орёл взаимозаменимы в вышивках, нас убеждает целый ряд вышитых композиций с одинаковыми постройками в центре: в одних случаях внутри и по сторонам постройки-церквушки вышиты стилизованные рожаницы, а в других на этих же самых местах – двуглавые орлы. Севернорусским крестьянкам царский герб был хорошо известен как по монетам, так и по вывескам на государевых кабаках, отсюда название орла в вышивках «кабацким». Л. А. Динцес ещё в 1947 г. писал, что московский орел заменил собою более древний образ, но только в определении истоков образа он был не на верном пути. (28 Динцес Л. А. Мотив московского герба в народном искусстве. – Сообщ. ГЭ. Л., 1947, вып. II.)
О модификации древних форм и забвении исходного образа писала и И. Я. Богуславская. (29 Богуславская И. Я. О трансформации орнаментальных мотивов, связанных с древней мифологией, в русской народной вышивке. М., 1964, с. 4 – 7.)
Образ вышитых изображений рожаниц был бы очень обеднен, если бы мы ограничились только главными, крупными фигурами вышивок на полотенцах, ширинках, подзорах, свадебных покрышках и т. п. Миниатюрные рожаницы, сильно схематизированные, изображались целыми строчками в 10 – 20 фигур на орнаментальных полосах, окаймляющих основную центральную композицию. Иногда они перемежаются с птичками, а иногда образуют сплошную полосу, несшую, разумеется, не только орнаментальную, но и смысловую нагрузку, насыщая всю композицию идеей плодовитости и плодородия, рождения новой жизни.
Интереснейшей композицией, находящейся как бы на грани двух эпох, двух стадий человеческого мышления, является вышивка на подоле женской рубахи, введенная в науку еще В. А. Городцовым. (30 Городцов В. А. Дако-сарматские религиозные элементы…, рис. 8. Вышивка хранится в ГИМ.)
Новое здесь представлено стандартной трехчастной композицией: женщина держит поводья двух коней, на которых сидят всадники. Но это новое едва заметно на фоне космически громадных элементов давней архаики: женская фигура не самостоятельна; она оказывается лишь верхней частью огромной рожаницы с раскинутыми в стороны ногами, под которыми изображены две звезды. В верхнем, тоже небесном, ярусе по сторонам женщины-рожаницы с большими рогами помещены две крупные лосиные головы с массивными рогами.
Соотношение нового и старого таково, что новое – всадники – совершенно затерялось рядом с грандиозной рожающей, в восемь раз превышающей рост маленьких лошадок. Старое, идущее из глубин охотничьей первобытности, подавило новое своей мифологической монументальностью.
Подводя итог рассмотрению многочисленных схем в русской ритуальной (полотенца) и бытовой вышивке, передающих образ рождающей женщины или женщины-лосихи, можно утверждать, во-первых, что этот образ вполне соответствует литературному понятию «рожаниц», божеств, покровительствующих рождению всего, плодовитости и плодородию, а во-вторых, что этот образ в вышивке несравненно архаичнее, чем уцелевшие до нас литературные и этнографические (применительно к XVII – XVIII вв.) сведения о рожаницах, и прямо сближает рожаниц с Небесными Хозяйками охотничьих мифов.
Нас может смущать, что почитаемые рожаницы, праздник которых был присоединен ко дню рождества Богородицы, изображались в такой непристойной позе, которая превосходит натурализм Золя. Однако следует отметить, что даже православным иконам был не чужд подобный натурализм. H. М. Гальковскому были известны «в храмах и домах иконы, представляющие богоматерь в муках рождения…» (31 Гальковский H. М. Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси. Харьков, 1916, т. I, с. 168.)
Эта запись относится к юго-западной Украине, но тем важнее отметить общий ход народной мысли, останавливающей внимание на самом акте рождения во всей его неприглядности. При дальнейшем рассмотрении нам встретятся вышивки с изображением церковок (с главами и крестами), внутри которых вышивальщицы помещали змееногую рожаницу со всеми признаками телящейся лосихи.
2. РОЖАНИЦЫ – МАТЬ И ДОЧЬ
Древние художники, чьи схемы несознательно повторяли девушки-вышивальщицы, сумели очень лаконично и вместе с тем четко обозначить родственную, генетическую связь двух рожаниц, матери и дочери. В вышивках мы видим женские фигуры, в нижнюю часть которых вписаны женские же изображения меньшего размера, как бы только что рожденные первыми. (32 Маслова Г. С. Орнамент…, рис. 43, 63.)
Подобный сюжет вышивался иногда на кокошниках. (33 Маслова Г. С. Северодвинская золотошвейная вышивка. – МАЭ, 1972, т. XXVIII, рис. 4.)
Большой интерес представляет сложная композиция на одном из кокошников: в центре композиции – солнце, по сторонам которого расположены сильно стилизованные птицы. Ниже солнца – ступенчатая преграда, напоминающая иконописные лещадки (древнерусский: колотый, плоский камень) или иконные горки, как элемент пейзажа на иконах, изображаемый в виде уступов гор, земля (?). Над солнцем, в верхнем небесном ярусе, – две рожаницы, вписанные одна в другую. Внизу, около «земли», – ещё одна рожающая женщина, на этот раз, возможно, она связана не с небесными роженицами – владычицами мира, а с земными женщинами-роженицами.
Иногда мы встречаем в вышивках одетую женскую фигуру, точно такую, как в композиции с двумя всадниками, по сторонам которой изображены две змееногие рожаницы. Все три фигуры выполнены крупно, образуя единую композицию, окаймленную снизу орнаментальной полосой из маленьких стилизованных рожаниц и птиц.
Интересна нижегородская вышивка, изображающая рожаницу с лосиными рогами (сильно стилизованную), в животе которой вышита небольшая женская фигура. (34 См.: L’art rustique en Russie. СПб., 1913.)
Далее… 2. Рожаницы – мать и дочь.