Грабители иранского народа

Все страны делятся на две категории: богатые на ресурсы и богатые на технологии. Так сложилось исторически, что Европа оказалась богата на технологии, а весь остальной мир — на ресурсы. Технологически более продвинутая Европа вот уже пару тысяч лет доминирует над миром и кажется, не собирается останавливаться. Само понятие «Европа» немного изменилось, сдвинувшись на запад через Атлантику, изменился и «мир», однако суть игры все та же: белые начинают и выигрывают.

Выигрывают, разумеется, за счет эксплуатации ресурсов технологически менее развитых стран. Менялась схема эксплуатации — от неприкрытой колонизации до политики канонерок, концессий и, наконец, к самой эффективной на сегодняшний день технологии — ставке на компрадорскую буржуазию в развивающихся странах. Менялись и сами ресурсы: зерно, пряности, лес, пенька, пушнина, нефть и… пока всё ещё нефть. Менялась колонизаторская риторика и идеологическое прикрытие. Не менялось только главное, суть процесса: взять у слабого, съесть, стать сильнее, снова отобрать у слабого, ограбить страну, управляя марионеточным правительством

Только шесть стран сколько-нибудь заметных на карте смогли избежать европейской колонизации. Это Китай, Япония, Эфиопия, Иран, Сиам и Афганистан. В Эфиопии нечего брать. Сиам был нужен как буфер между колониальными державами. Афганистан беден, колюч и тоже играет роль буфера. Япония далеко, да и сама не без колонизаторских замашек. Китай отравили опиумом и запугали канонерками. Ирану, в отличие от Индии, удалось уклониться от прямой колонизации западом, но не удалось избежать ограбления. Противостояние России и Англии сохранило трон персидским шахам, зато уж и порезвились обе силушки на персидской земле от души.

Первая концессия барона Ройтера

Промышленная революция XVIII-XIX веков породила целую плеяду гениев от предпринимательства, сравнимых по масштабу и авантюризму с титанами Возрождения и героями эпохи Великих географических открытий.
Одним из таких деятелей был барон Пол Джулиус Рейтер (Пауль Юлиус Ройтер, он же Исраэль Бер Иошафат, Изя Самуэльевич Йосафат, сын раввина из Касселя (1816— 1899) — известный немецкий и английский предприниматель, журналист. В 1845 году в Лондоне перешёл в лютеранство, получив имя Пауль Юлиус Рейтер и женился на дочери берлинского банкира Магнуса.
В 1848 году эмигрировал в Париж, где устроился в телеграфное агентство Гаваса (будущее «Франс-Пресс»). Получил известность оперативными сообщениями о революционной активности того времени, которые молниеносно доставлялись почтовыми голубями между Ахеном и Брюсселем. Затем перебрался в Лондонский Сити, где в 1851 г. основал собственное агентство «Рейтер», ставшее известным рупором западной пропаганды в трактовке свежих новостей.
В 1857 г. Рейтер стал подданным британской короны и Английское телеграфное агентство Reuters существует  более 170 лет.

Интересна и весьма показательна история основателя агентство «Рейтер» барона Пауля Юлиуса Рейтера (Изя Самуэльевич Йосафат). Барон Ройтер  стал первым европейским буржуазным конкистадором на земле Персии. Именно с его появления начался захват естественных природных богатств Персии, современного Ирана и их эксплуатация. Пронырливый делец барон Рейтер в 1872 году смог получить от персидского шаха Насера ад-Дина (правил 1848 — 1895) совершенно феноменальную концессию, благодаря тому, что шах Персии был сторонником сближения с Западом и относился к клану «реформаторов».

В 1872 г. Насер ад-Дин Шах заключил с Рейтером неравноправный договор (концессию), по которому передавал ему в концессию практически всю существующую и будущую инфраструктуру и промышленность Персии.

Концессия давала Рейтеру исключительные права в Персии сроком на 70 лет на все персидские недра и всю инфраструктуру: дороги, телеграф, фабрики, мосты, дамбы, железные дороги. Концессия определила экстраординарную передачу всех промышленных ресурсов королевства Персии в иностранные руки.

Английской концессии в Персии принадлежала «монополия государственных лесов, и все не обрабатываемые земли; исключительное строительство каналов, каналов и ирригационных сооружений; первый отказ от национального банка Персии и всех будущих предприятий, связанных с строительством дорог, телеграфов, заводов, фабрик, мастерских и всевозможных общественных работ — от всех доходов шаху 20%; англичанам принадлежала вся таможня Персидской империи в течение 25 лет с 1 марта 1874 года при уплате шаху от суммы чистого дохода 20%, а за первые пять лет дополнительно 60% . Персидское правительство получало 20% прибыли от железных дорог и 15% от всех других источников доходов концессии».

Таким образом, был проложен путь для английского капитала в Персию, предоставлявшую в распоряжение британцев все национальные богатства страны.

От такого успеха Рейтера были в шоке даже сами англичане. Позднее в XX веке глава британского МИД Дж. Керзон охарактеризовал эту грабительскую концессию как

«небывалый и самый экстраординарный факт полной продажи всех богатств государства иностранцам».

Правда очень скоро щедроты персидского шаха в адрес английского барона вызвали шквал всеобщего возмущения в Персии.  Понятно, что недовольны были все. В первую очередь персидские элиты, усмотревшие ущемление своих прав. Затем — исламский клир. Шах продал Персию еврею, который проведёт «дьявольскую чугунку» (железную дорогу) прямо по святым местам и могилам праведников. Примерно такого рода листовки ходили по Тегерану.

К слову, не последнюю роль тут сыграла и Российская империя, которая тоже была не в восторге от концессии. Даже несмотря на то, что северные области Персии, которые наша страна на тот момент контролировала, были благоразумно из концессии исключены, русская дипломатия активно способствовала лишению англичан подобных привилегий у себя под боком.

Даже британская корона не очень сильно радовалась пронырливости своего подданного, справедливо полагая, что за столь наглый захват богатств Персии придётся платить ей, и не оказала никакой поддержки концессии Рейтера.

Под давлением иранских патриотов и британского правительства договор был расторгнут,

Под давлением общественного мнения и персидской знати шах Насер эд-Дин уже в следующем в 1873 году был вынужден аннулировать этот кабальный для Персии и «слишком щедрый для Англии» договор.

Однако барону Рейтеру всё же удалось урвать жирный кусок. В 1885 году он получил концессию на создание первого банка в Персии по европейскому образцу — Imperial Bank of Persia, существовал до 1959 года. В дальнейшем этот британский банк до конца 70-х годов XX века выполнял функции иранского госбанка и эмиссионного центра. Государственные доходы Ирана поступали на его текущий счёт- Imperial Bank of Persia. В 1889 г. Рейтер организовал Шахиншахский банк, обладавший монополией на кредитную деятельность в стране. Фактически банк подчинил себе иранский монетный двор и устанавливал курс иностранной валюты.

Попытал удачу Ройтер и с недрами Персии. Потеряв первую концессию, он получил вторую, на поиск и добычу нефти. 30 января 1889 года он получил вторую концессию на 60 лет. Теперь исключительно на поиск и добычу нефти. По условиям концессии она ликвидировалась, если в течение 10 лет нефть не будет найдена. Доля Персии в прибылях концессии должна была составлять 16%. Ройтер создал под это дело специальную компанию Persian Bank Mining Rights Corporation, привлек 1 000 000 фунтов стерлингов, за десять лет пробурил 3 скважины и… ничего не нашёл. В 1899 году концессия была ликвидирована, а в 1901 ликвидирована и компания. В дальнейшем на основе созданной бароном Рейтером компании уже в начале XX века появилась Anglo-Persian Oil Company, известная сегодня как BP. 

Торговое проникновение европейцев в Персию началось задолго до Ройтера. Еще при Сефевидах, в XVI—XVII веках, европейцы (голландцы, англичане, французы и португальцы) опутали страну так называемыми «капитуляциями», которые подразумевали частичный отказ Персии от суверенных прав. Например, экстерриториальность торговых факторий, неподсудность европейцев персидским судам, фиксированные таможенные ставки и т.п.

Но ни до ни после ни один европеец не получал таких исключительных, всеобъемлющих прав на персидскую землю, как барон Ройтер. Лорд Керзон охарактеризовал концессию барона Ройтера, как самую полную в истории передачу контроля над ресурсами страны в руки иностранца.

Несмотря на то, что сам Ройтер никакой нефти в Персии так и не нашёл, он положил начало процессу. Деятельность Рейтера открыла дорогу в Персию и другим английским дельцам. В 1860-е годы Великобритания получила от правительства Ирана концессии на строительство телеграфных линий, стремясь установить постоянную оперативную телеграфную связь со своей колонией — Индией через территорию Ирана.

В 1888 году английская фирма «Братья Линч» получила концессию на организацию судоходства, в результате чего Британия получила контроль над Персидским заливом. Позднее они прибрали к рукам и шоссейные дороги.

В 1890 году был подписан концессионный договор с компанией Тальбот о предоставлении монопольного права на скупку, продажу и переработку табака на всей территории Персии сроком на 50 лет. Действия компании вызвали народное возмущение, что вылилось в так называемые «табачные бунты».

Через год монополия англичан была отменена. Однако за это Персии пришлось выплачивать значительную неустойку, для уплаты которой британцы выдали шаху заем под залог доходов таможен. Это было первое крупное иностранное заимствование, положившее начало финансовому закабалению страны.

Вот такая символичная история. Основатель самого крупного современного западного информационного агентства фактически открыл англосаксам дорогу для колонизации экономики Персии. В последствии Англия пол века беззастенчиво выкачивала огромные ресурсы и национальные богатства страны, ущемляя её экономику и население.Британия убралась из Ирана только в 1920-е годы.

Концессия д’Арси

Вильям Нокс Д’Арси, наш следующий персонаж. Ирландец. Адвокат и сын адвоката. В 17 уехал в Австралию. В 33 основал компанию по золотодобыче. В 37 стал миллионером. Ушел из бизнеса (но сохранил акции), уехал в Англию, купил поместье, дом в Лондоне, охота, клубы, в Спа на воды… Расточительный образ жизни и биржевой кризис в Австралии стали сказываться на состоянии Д’Арси, и тут, как нельзя кстати, пришло предложение из Персии, от которого просто невозможно было отказаться.

Соперничество между Россией и Британией в конце XIX начале XX веков превратило Персию в важный фактор Большой игры, как с легкой руки Киплинга окрестили это противостояние двух империй. Уже упоминавшийся лорд Керзон, вице-король Индии и человек, начертивший нам границу на западе (знаменитая линия Керзона; как только Россия переходит линию Керзона у европейского истеблишмента случается истерика) так описывал положение Персии в этот период: «одна из фигур на шахматной доске на которой идет игра за владычество над миром».

К этому моменту, к 1901 году, Россия доминировала в 5 северных провинциях Персии и рвалась на юг, что не устраивало Британию и её генерального консула в Персии Артура Генри Гардинджа. Призрак русских cossacks у ворот Индии — последнее, что нужно британской короне. Нет уж. Пусть лучше сидят в Баку, Гиляне и Хорасане.

С такой постановкой вопроса в общем и целом был согласен и главный визирь Мозафереддин-шаха с непроизносимой титулатурой: Атабак-и-Азам Мирза Али-Ашгар Хан Амин-аль-Солтан (Atābak-e Aʿẓam Mīrzā ʿAlī-Aṣḡar Khan Amīn-al-Solṭān), но по своим соображениям. Иран привык играть на противоречиях великих держав и тем самым сохранять какую-никакую самостоятельность в колониальном мире. Тотальная гегемония одной из сторон ему не улыбалась. В то же время сам Мозафереддин-шах, большой мот, судорожно нуждался в деньгах и был готов на любые уступки, лишь бы пополнить казну.

Идеальным выходом из ситуации казалось создание британской концессии в Персии в противовес влиянию России. Это решало все вопросы. Нужен был лишь человек, готовый кинуться в эту авантюру, и таким человеком, с подачи бывшего чрезвычайного и полномочного посланника Британской империи в Персии сэра Генри Драммонда Вольфа, стал Вильям Нокс Д’Арси.

Конечно, при дворе Шаха была и «русская партия», которой все это не нравилось, но, как позднее писал Гардиндж к Д’Арси человек визиря (Ketābčī Khan) «самым тщательным образом обеспечил поддержку важнейших министров и придворных, включая и личного слугу Шаха, который подает его величеству утренний кофе». Знаем мы, как именно «обеспечивается поддержка» на востоке.

16 апреля 1901 года человек Д’Арси прибыл в Тегеран на переговоры, а уже 28 мая 1901 года Мозафереддин-шах предоставил Д’Арси концессию на королевских условиях. Концессия предусматривала шестидесятилетнее эксклюзивное право на нефтедобычу, переработку, транспортировку и продажу нефти, освобождение от всех налогов и сборов, включая таможенные платежи. Право на постройку трубопровода от месторождений к Персидскому заливу. Право на постройку транспортных терминалов. Право на «любые другие работы и услуги, необходимые для функционирования концессии». Концессия действовала на всей территории Персии за исключением провинций Азербайджан, Гилян, Мазандаран, Астарабад и Хорасан — злить русских сверх меры всё же не стоило. Взамен Д’Арси выплачивал 20 000 фунтов стерлингов наличкой (это примерно 2,5 миллиона долларов в нынешних ценах — приличную яхту и то не купишь), 20 000 фунтов стерлингов в акциях компании, которую еще предстояло создать, и ежегодно 16% от чистой прибыли, которую можно очень по-разному считать. Единственное «но» — все созданное в процессе работы предприятий по истечении шестидесяти лет переходит в собственность Персии. Но кто же заглядывает так далеко? Внуки разберутся. А так — шоколадные условия! Никаких тебе НДПИ, НДС, НП, СРП и т. п. Качай, хоть по полдоллара за бочку (а бочка, к слову, тогда стоила около 20 долларов в нынешних ценах). Правда, Вагит Юсуфович? Так ведь, Игорь Иванович?

Надо заметить, что к началу авантюры у Нокса не было ни компании, ни офиса, ни сотрудников — ничего. Только личный секретарь для ведения деловой переписки. Это человек, у которого стоило бы поучиться нынешним «нефтяникам», которые обросли многоэтажными офисами и многотысячной толпой «управленцев». В том числе и преемникам Вильяма Нокса в одной известной компании.

Для работы «на земле» Д’Арси, которому совсем не хотелось ехать в Персию (он так ни разу там и не побывал) нанял квалифицированного инженера — Джорджа Рейнольдса. Три года основанная Д’Арси «First Exploitation Company» ковыряла землю юго-западного Ирана. Вильям Нокс Д’Арси потратил на поисковые работы 225 000 фунтов стерлингов, заложил акции своих австралийских предприятий, но нефти так и не нашел. К апрелю 1904 года затея начала трещать по швам.

Нокс заметался в поисках финансирования, и не только в метрополии. Перед Британией замаячил призрак потери концессии, а, как следствие, ослабление влияния в Персии.

Burmah oil спешит на помощь

Спасение пришло с моря. Флот Его величества, вполне резонно прогнозируя скорый переход материальной части с угля на нефть, был кровно заинтересован в любых потенциальных источниках топлива. Отдавать в руки иностранцев, пусть даже и союзников, перспективную разработку не хотелось. А флот в те времена мог многое. В 1905 году флотские свели Вильяма Нокса Д’Арси, владельца концессии и First Exploitation Company и сэра Джона Трэйла Каргилла, главу и сына отца-основателя «Burmah Oil Company».

По прошествии ста лет сложно сказать, кого кому навязали: то ли сэра Каргилла заставили поддержать загибающуюся концессию,  расстроив потенциальную сделку с Ротшильдами, то ли это был добровольный «брак по расчёту», но фактическая сторона дела такова, что в 1905 году было образованно совместное предприятие «Concessions Syndicate Ltd.», которому перешли акции «First Exploitation Company» и права на концессию.

Concessions Syndicate Ltd. продолжил поиски нефти на юго-западе Ирана. В 1905 году компании удалось-таки обнаружить небольшие количества нефти. Это обнадеживало. Бурение перенесли в провинцию Хузестан, в долину Майдан-И-Нафтен (в переводе — долина нефти; ну кто бы мог подумать, что в месте с таким названием есть нефть!). Поначалу, правда, дело не задалось. Три скважины оказались сухими. Потратив около полумиллиона фунтов стерлингов синдикат уже готов был свернуть работы, но, как говорится, никогда не надо отчаиваться. Около четырех часов утра 26 мая 1908 года над буровой в местечке Месджеде-Солейман около храма огнепоклонников ударил пятнадцатиметровый фонтан нефти. Нефть в южном Иране наконец-то нашлась.

Дело пошло и невнятный синдикат надо было срочно акционировать, пока участники не передрались из-за прибылей. Год спустя после первой нефти, в 1909 году на базе Синдиката с помощью сложных финансовых и политических маневров была создана Англо-персидская Нефтяная Компания (Anglo-Persian Oil Company, APOC).

Дело пошло и APOC начала расширять свою активность. И с самого первого момента столкнулась с противодействием местных племен, лишь номинально подчиненных Тегерану. Приходилось как-то выкручиваться. Так, например, чтобы сломить сопротивление племен бахтиари пришлось создать отдельную компанию Bakhtiari Oil Company и передать 3% акций племенным вождям.

Чтобы умаслить другого племенного царька, шейха Хазала (Shaikh Ḵaẓʿal) в провинции Хузестан, и получить от землю под строительство НПЗ на острове Абадан, пришлось подарить бусики, пардон, немножко наличности, и дать 10 000 фунтов стерлингов в кредит. И еще пообещали не обижать, то есть, де-факто, гарантировали безопасность его маленького квазигосударства. Но чего стоят гарантии англичан? Они легко раздают туземцам цацки (вроде орденов Индийской империи), деньги и обещания, даже письменные, но воевать? Увольте. Вот и с Шейхом Хазалом вышло так, что в 1925 году шах Реза Пехлеви уничтожил шейха Хазала вместе с его «доменом» и никакие англичане его не спасли.

Примерно так же сейчас вынужден сейчас работать ЛУКОЙЛ в Западной Курне, задабривая так называемых болотных арабов из племени Имара (Imara) современными компьютерами для школ. Сколько денег перепадает от ЛУКОЙЛа шейхам местных племен нам не скажут никогда, поскольку теперь это называется коррупцией.