Ярило — бог весеннего солнца

Фаминцын Александр Сергеевич.
 Божества древних славян.
IV. Система славянской мифологии.
А. БОЖЕСТВА НЕБЕСНЫЕ.
3. Олицетворения солнца у восточных славян.
 Ярило — бог весеннего солнца.

К циклу божеств солнечных следует отнести также божество, по общему мнению, не засвидетельствованное летописью Нестора и другими древними памятниками, но глубоко коренящееся в религиозном сознании русского народа, – божество, как по названию, так и по смыслу своему представляющее близкое сходство с Яровитом и Радегастом балтийских славян, – русского ЯРИЛА. «Подобно санскритскому корню ar, – замечает Ефименко, – славянский корень яр также сохранил значение стремительности, быстроты, пылкости, силы, света, весеннего или восходящего солнца… Весенний и утренний солнечный свет возбуждает во всей природе силу возрождающую; поэтому корень яр употребляется в значении плодотворной силы весеннего и утреннего солнечного света. Что именно под корнем яр надобно понимать свет весеннего или восходящего солнца, видно из названий весны: чешское garo, малорусское ярь —  «Ярь наш отец и мати: кто не посее, не буде зберати», – говорят галицкие русины. [З.Р. Геогр. О. (этн.) II. 362]….

Отсюда название хлеба, сееного весной: малорус. ярыня, великорус. ярица, чеш. gar, словен. garice, польск. jarzyna, и прилагательные: яровой, jary, ярый... Весна и утро – время появления света и теплоты солнца, возбуждающих похоть в человеке и животных и стремление к оплодотворению в растениях. Отсюда новое значение корня яp – животная похоть, плотская любовь и оплодотворяющая сила. Яриться – иметь похоть. Кроме похоти весенний свет возбуждает силу, мужество; поэтому корень яр у нас, как и в санскрите, означает силу, мужество, ярый – сильный, мужественный, чеш. jarоst – свежесть, юношеская сила. Судя по вышеизложенному словопроизводству, – прибавляет Ефименко, – слово Ярило будет обозначать быстро распространяющийся весенний свет или утренний солнечный свет, возбуждающий растительную силу в травах и деревах, и плотскую любовь в людях и животных, потом юношескую свежесть, силу и храбрость в человеке. Отсюда следует, что Ярило, как божество, должно быть богом восходящего или весеннего солнца, богом похоти и любви, богом произрастающем и покровителем животных, производителем растений, богом силы и храбрости. В таком смысле наш Ярило тождествен с Яровитом гаволян» . В Архангельской губ. яро значит: сильно, шибко, скоро. [Обл. в.-рус. слов.] – Чешское название бога солнца Ясонь, происходит от другой формы того же корня яр – яс.[Ефименко. О Яриле. 80-81. Срезневский. Об обожест. солнца. 46.].

Ярило или Ярыло, в смысле бога весеннего солнца, до сих пор живёт в сознании белоруссов, вообще сохранивших в обрядах и верованиях своих множество весьма древних черт и мотивов. Белоруссы представляют себе «Ярылу» молодым, красивым, разъезжающим на белом коне, в белой мантии, с венком из цветов на голове; в правой руке он держит человеческую голову, а в левой – маленький снопок ржаных колосьев. В честь его белорусские девушки устраивают праздник около времени первых яровых посевов — 27 апреля, то есть приблизительно в то же время, как отправлялось торжество в честь Яровита в Гавельберге. Нарядив одну из своих подруг «Ярылом», в белую мантию, и украсив её венком из полевых цветов, её сажают на белого коня, привязанного к столбу. Вокруг Ярыла девицы, также украшенные венками, водят хоровод, пляшут и поют. В случае благоприятной погоды обряд этот совершается на посеянных нивах. Во время пляски девушки поют в честь Ярила песню, в которой он изображается шествующим по земле и приносящим с собою плодородие нив и полей. Песня эта начинается так:

А гдзе ж ион нагою –
Там жито капoю,
А гдзе ж ион ни зырне (т.е. взглянет),
Там колас зацьвицe.

По свидетельству Древлянского, она очень длинна, но приведена им только эта строфа [Древлянский. Белорусские народные предания 20-21].

Все признаки белорусского Ярила требуют включения его в ряд божеств солнца, притом как представителя весеннего солнца: 1) ему дается белый конь – обычный характерный атрибут бога солнца, 2) праздник в честь его происходит в начале весны, 3) он, как по имени, так и по свойствам своим, сходен с Яровитом балтийских славян, имеющим, правда, кроме мирного характера оживления природы и плододавца, каковыми свойствами исчерпывается природа белорусского Ярила, ещё характер южного палящего солнца, представителя бога войны, отождествляясь в этом отношении с Аресом и Марсом. В военном отношении имя Яровита балтийских славян принимает в себя ещё и хорошо известное также в русском языке значение корня яp в смысле гнева, запальчивости, воинственности: ярью называется на народном языке, например, укус змеи. В заговоре от укуса змеи произносят: «Гад (змея) подколодный, гад подземельный, возьми свою ярь (укушение)». [Майков. Великорусские заклинания 73]. Ярым называется человек сердитый, вспыльчивый, сильный, распаленный гневом, жестокий. «Не будь ты яр, будь ты милостив», – поётся в песне о свадьбе Иоанна Грозного. [Востоков. Опыт областного великорусского словаря См. это сл. –  Буслаев. Ист. Оч. I, 428] Ярость, по объяснению Берынды – синоним рети, по толкованию Л. Зизания = сердитость, запальчивость. [Сахаров. Сказания русского народа. II. V, 111, 134].

В Великой Руси имя и культ Ярила, несомненно, были очень распространены, в особенности в средних и восточных губерниях, оставив по себе неизгладимые следы в названиях местностей, ярмарок, игрищ и гуляний. Но здесь Ярило хотя и является представителем весеннего солнца, как и в Белоруссии, однако имеет совершенно иной характер: в нем чествуется по преимуществу жарко, и притом плодотворно, полезно греющая, «припекающая», похотливая, фаллическая сторона божества, сходного с греческим Приапом, с южно-славянским Бронтоном-Анксуром, с балтийско-славянским Припекалом. Вследствие этого, Ярилины игрища и гуляния происходят, не в начале, а в конце весны, или даже летом, то есть при проводах уходящей весны, именно в конце мая или в июне, непосредственно перед началом и в первый день Петрова поста, в более редких случаях – даже тотчас после поста. Само игрище ныне местами, а в старину, быть может, повсеместно, заключается обрядом погребения отживающего свой век, вместе с весною, бога. Служа исключительно олицетворением «припекающей» стороны солнца, вызывающей в природе похоть (ярь), сочетание полов и обильное плодородие, великорусский, одряхлевший к концу весны, Ярило изображался стариком или куклой с непомерно большим фаллосом: любезного бога чествовали, носили процессией, пели во хвалу его песни и в заключение, с причитаниями, плачем и завываниями, хоронили.

В Ярилиных игрищах воспроизводится в драматической, хотя, в более первобытно-деревенской форме, чем в древней Греции, та же самая идея кончины представителя весеннего плодородия, возвратившего всю природу к новой жизни после зимнего сна, а затем, с наступлением высшего солнцестояния, удаляющегося, умирающего, уступая место возвращающейся зиме.

Вспомним мифы о Персефоне, Адонисе, Аттисе, Дионисе, во цвете лет умирающих с окончанием весны.

И по русскому народному представлению, матушка-солнце, в праздник Коляды (Рождество) направляющая коней своих на лето, в Иванов день поворачивает их обратно на зиму. Причиной тому, что Ярилин погребальный праздник отправляется не в самое время высшего солнцестояния, как бы можно было ожидать, служит, без сомнения, препятствующий такому игрищу Петровский пост. От этого Ярилины игрища обыкновенно отправляются на Всесвятской неделе, перед самым Петровским постом, и кончаются в первый день поста, если же отправляются позже, то уже тотчас после Петрова дня, по окончании неудобного для игрища времени поста.

Ярило, как миф, известен, кроме Белоруссии, в Тверской, Костромской, Владимирской, Нижегородской, Рязанской, Тамбовской и Воронежской губерниях. От имени Ярила произошли многочисленные географические названия местностей и в других губерниях: Яриловичи в Тихвинском и Валдайском уездах, также в Черниговской губернии, Ярилово поле в Костроме, Ярилова роща под Кинешмою, Ерилово в Дорогобужском уезде, Ериловый овраг в Переяславль-Залесском уезде, Ярилова долина около Владимира. На Яриловой долине, по словам г. Буслаева, бывает ежегодно, в день сошествия Св. Духа, простонародное гулянье, носящее, по свидетельству Снегирева, название «на Ярилову» с хороводами, в которых, особенно в этот день, поётся языческая песня: «А мы просо сеяли, сеяли – Ой, Дид Ладо! Сеяли, сеяли!..» Ярилом или Ерилом слывут ярмарки в Оренбургской и Пензенской губерниях, Ярилин день сопровождается торгами и ярмарками в губерниях Тамбовской, Рязанской и Московской (Можайском уезде); торги эти слывут под именем на Ярилину. [Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. IV, 52, 60-61. – Сахаров. Сказания русского народа. II. VII, 91 и сл. – Шеппинг. Мифы слав. 60. – Ходаковский. Сравн. Слов. 187. – Буслаев. Местн. сказ. 8. – Востоков. Опыт областного великорусского словаря См. слова: «Ерила», «Ярило»].

Глубокие корни, которые, как видно, пустило в разных местах России имя Ярила, и воспоминание о его чествовании, несомненно свидетельствуют в пользу большой известности и популярности его в языческой Руси.
Ещё в весьма недавнее время в некоторых местах совершался ежегодно обряд погребения Ярила. В Костроме в этот день народ собирался на площадь после обедни. Из среды толпы избирался старик, одевали его в лохмотья и давали ему в руки гроб с чучелом – Ярилою, представлявшим мужчину с его естественными принадлежностями. После того начиналось шествие из города в поле. Женщины в это время завываниями и причитаниями выражали скорбь и отчаяние; мужчины пели песни и плясали; дети бегали взад и вперед. В поле вырывали палками могилу и гроб, заключавший в себе Ярила, закапывали в землю, с плачем и воплем. Игрище оканчивалось плясками и играми. Всесвятское заговенье, гулянье и по уничтожении описанного обряда сохранило название Ярило. Подобный же обряд совершался ещё в начале нынешнего столетия в Калязинском уезде (Тверской губ.) под старой сосной, куда и впоследствии, когда обряд уже исчез, народ собирался по привычке, для гуляния. В Галиче (Костромской губ.) в начале нынешнего столетия напаивали какого-нибудь старика, шутили над ним и забавлялись, как над представителем Ярила. Старика водили на луг, где устраивались хороводы и игры. Каждая молодица или девушка, принимавшая участие в хороводе, предварительно кланялась «Яриле» в пояс. По старинному преданию близ города Галича, на поклонной горе, стоял идол Ярила, куда галичане продолжали ежегодно собираться в неделю всех Святых, для отправления трёхдневного празднества. То же самое игрище происходило и в Кинешме.

«В Воронеже, – читаем в жизнеописании преосвященного Тихона, епископа Воронежского, – исстари и, вероятно, последуя ещё древнему какому-нибудь языческому славянскому празднеству, был некоторый праздник, называвшийся Ярило и отправлявшийся ежегодно перед заговеньем Петрова поста до вторника самого поста. В сии дни весь городской, а также и окрестный сельский народ съезжался на прежде бывшую за старыми московскими воротами в Воронеже площадь, составлял род ярмарки, и в домах по городу делалось приуготовление к сим дням, как бы к какому-нибудь знаменитому празднеству. На сборище сие избирался человек, которого обвязывали всякими цветами, разными лентами и колокольчиками; на голову надевали высокий колпак, сделанный из бумаги, раскрашенный и развязанный также лентами; лицо ему намазывали румянами; в руки давали позвонки. В таком наряде ходил он пляшучи по площади, сопровождаемый толпами народа обоего пола, и назывался Ярилом. Повсюду видимы были также игры, пляски, лакомство и пьянство и страшные кулачные бои, от коих часто праздник сей ознаменуем бывал смертоубийствами и увечьями людей». Сам преосв. Тихон, уничтоживший этот праздник в Воронеже, в «увещании» своём к жителям города представляет картину бесчинного, разгульного веселья народа во время празднования Ярила и прибавляет: «Из всех обстоятельств праздника сего видно, что древний некий был идол, называемый именем Ярило, который в сих странах за бога почитаем был, пока ещё не было христианского благочестия. А иные праздник сей, как я от здешних людей слышу, называют игрищем. А давно ль праздник сей начался, спрашивал я у тех же стариков? Они мне на то объявили, что он ещё издавна; а потом примолвили, что от году в год умножается, и так де люди его ожидают, как годового торжества, и как он приспеет, убираются празднующие его в самое лучшее платье, и помалу в нём начинают беситися, куда и малые дети с великим усилием у своих отцов и матерей испрашиваются. Начинается он, как тыяжде мне люди объявляют, в среду или четверток по сошествии Св. Духа и умножается через следующие дни. А в понедельник, первый поста сего (Петровского) день, и скончается; только с великим бесчинием и умножением нечестия, как я сам приметил с сожалением«.

Оба автора умалчивают о заключительном действии этого праздника, именно об акте погребения Ярила. Впрочем, быть может, в то время уже исчез обычай хоронить Ярила, точно так же, как во многих других местах исчезла из празднества даже самая фигура Ярила, хотя отправляемые до сего времени, в соответствующие дни, гуляния все ещё называются его именем: Ярило, на Ярилину. На этих позднейших гуляньях, нередко продолжавшихся целую ночь, иногда ещё сохранялся обычай плясать и петь песни в честь Ярила, как, например, в Чистопольском уезде (Казанской губ.). В Твери старинное празднество Яриле или Яруле, уничтоженное в XIX веке, начиналось с первого воскресенья после Петрова дня — 12 июля. Впоследствии в этот так называемый «Ярилин день» молодежь из мещан и слободчиков собиралась вечером плясать и веселиться. На это веселье местные мещане посылали дочерей «поневеститься».[Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. IV, 55, 57, 58. – Сахаров. Сказ. р. нар. П. VII, 91, 92. – Энцикл. лекс. XIII, 177. – Опис. жизни и подв. пр. Тих. 22-23. – Пр. Тихон. Остальн. соч. 55].

В Тульской губернии в это же время отправлялись «проводы весны» в лице мужика, которому надевали березовый венок на голову, нашивали ленты на кафтан, давали в руки древесные ветви и цветы; его угощали и провожали с песнями и плясками.[Сахаров. Сказ. р. и. П. VII, 93]. Мужик этот, вероятно, и здесь служил представителем Ярила, на это указывает, независимо от сходства его с только что описанными стариками – главными участниками Ярилина празднества в Костроме, Галиче и Калязинском уезде, – народная песня, записанная в Тульской губернии, показывающая, что Ярилино игрище не безызвестное и в Тульской губернии:

Уж как звали молодца,
Позывали удальца,
На игрище поглядеть,
На Ярилу посмотреть… [Шейн. Русские народные песни.I, 186.]

Вариант этой же песни записан был в начале нынешнего столетия Макаровым в Рязанской губернии.[О стар. р. праз. 115] В селениях Рязанской и Тамбовской губ. в Ярилиных игрищах, по словам Сахарова, всегда первенствовал избранный міром человек, как в Воронеже.

Погребение чучела, одетого, подобно Яриле, в мужское платье, известно и в Малой Руси. После всесвятского заговенья, по словам Терещенко, бывшего очевидцем описанного ниже обряда, сходились пополудни женщины и казаки, чтобы погулять у шинка. Там пели и плясали до вечера, по захождении же солнца выносили на улицу мужское соломенное чучело, со всеми его естественными частями и клали в гроб. Подпившие женщины подходили к нему и рыдали: «Помер вiн, помер!» Мужчины поднимали и трясли куклу, как бы стараясь разбудить усопшего Ярила. Бабы продолжали горевать и причитать: «Якiй же вiн був хороший! Не встане вiн бiльше! О як же нам расставатися с тобою? И що за жiзнь, коли нема тебе! Приподнимись хочь на часочек! Но вiн нi встае и нi встане!» После продолжительных и многообразных причитаний уносили чучело и хоронили. Погребение заключалось закуской и попойкой. Максимович называет соломенное чучело это кострубоньком и прибавляет, что похороны его происходили в старину на Украине при пении песни, в которой заунывный напев перемежался с весёлым. Песня эта начиналась так:

Помер, помер Кострубонько,
Сивый, милый голубонько! [Терещенко. Быт русского народа. V, 100-101. – Максимович. Дни и мес. III, 105]

Вышеописанного полубога Ярила, представителя весеннего солнечного тепла, вызывающего в природе похоть и плодородие, несомненно, имел в виду Нестор, когда, рядом с Перуном, Хорсом Дажьбогом и Стрибогом, он назвал Симарьгла. Это странно звучащее название, несомненно, состоит из двух слов, слитых в одно переписчиком летописи. Христолюбец, повторяя в «Слове» своем известие Нестора о богах языческих, разделил упомянутое название так: «Верують, – пишет он, – в перуна… и в сима, и въ рьгла» (по списку XIV века).
Сопоставим имя этого бога, над которым тщетно так долго и так много ломали себе голову, в тех формах, в коих оно встречается в летописях и других старинных памятниках. Не следует при этом упускать из виду винительный падеж, в котором имя это приведено в большинстве случаев. Мы встречаем следующие формы: Симарьгла, Семаргла, Сима Рьгла, Сима Регла, Симаергля, Simaergla и т.п. Непонятое, неверно написанное в древнейших из дошедших до нас списков летописи, имя это, у позднейших переписчиков, подвергалось естественным дальнейшим искажениям.
Полагаю, наиболее правильным из всех чтений этого загадочного имени будет Сима Ерьгла (или Сема Ерьгла). Заменив ьг буквой ы – а замещение, при переписке, буквы ы двумя буквами ьг, очевидно, весьма легко могло случиться – мы получим Сима Ерыла или Сема Ерыла, то есть винительный падеж от Сим или Сем Ерыл или Ерыло.

Имя Ерыло, Ерило, Ярыло, Ярило до сих пор живёт в устах народа и звучит, как было показано выше, в многочисленных названиях местностей, игрищ, гуляний, ярмарок в России. Слово же Сим или Сем, может быть объяснено древнесабинским Semо, что означало гения или полубога,  каковым действительно и является приапо-образный (от Приап) Ярило в вышеописанных, сохранявшихся ещё до недавнего времени культах его в средних и восточных великорусских губерниях.

– Сим, по толкованию Павла Берынды, означает «славу, достойность«. Старинный азбуковник переводит Сим словом: «совершен«. [Ср. Preller. Röm. Myth. I, 90 и сл. Сахаров. Сказ. р. нар. II. V, 92, 183.] Употребление здесь древнеиталийского термина не должно удивлять нас, если принять в расчёт уже не раз указанное мною выше близкое соотношение славянской мифологии вообще с древнеиталийскою, которое подтвердится ниже ещё целым рядом поразительных аналогий; пока же достаточно вспомнить встретившиеся уже выше случаи подобного сходства: Святовит = Semo Sanсus,  Jupiter Sancus, Hercules sanctus, Дый (Дий) = Diespiter, Сварожич = Apollo Soranus = Sauranus, Яровиг = Garanus, Хорс = Horso, точно так и Сим (Сем) = Semo.
Итак, несправедливо заподозренный, отрицаемый, коренной русский бог Ярило спасен для славянской мифологии!

Но что скажут отрицатели его, когда вспомнят, что имя Ярила, буквально в той форме, как называет его Нестор, именно Herilus или Etilus, за много веков до христианства известно было в Италии, а в Сицилии Геркулес именовался греч. Ἡρακλῆς — Гераклес, опять буквально как Несторов Ерыл? Я говорил о приапической природе великорусского Ярила, совпадающей с природой балтийско-славянского Припекала, который в окружных посланиях полабских епископов XII века сравнивается с Приапом.

Но кто был Приап (др.-греч. Πρίαπος, лат. Priapus) ? – Сын Диониса и Афродиты, он служил представителем животной похоти и плодородия, а потому принадлежал к вакхическому культу, и, как Ярило, изображался обязательно с выдающимися половыми частями. В древней Италии известен был Херилус = Herilus или Ерилус = Erilus, сын Феронии — богини весны, подобно Афродите, в свою очередь сочетавшейся или с Аполлоном Соранским, или с солнечным богом – Юпитером Анксуром; следовательно, италийский Херилус = Herilus, по своему происхождению, соответствовал греческому Приапу, тождественному с нашим Ярилом. Но о нём сохранилось в Италии ещё меньше определённых воспоминаний, чем о самой Феронии и её названных выше супругах. Упоминается же Херилус = Herilus «царь«, получивший от матери своей, Феронии, «три души», у Вергилия, который сохранил какое-то смутное воспоминание об этом славянском витязе. [Aen. VIII, 563-565]. У Вергилия он, несмотря на сходную с Приапом генеалогию, имеет совершенно иной характер и погибает от руки Эвандра.

Но кто же была сама Ферония? Варрон прямо называет Феронию сабинской богиней. [De l. lat. V, 74]. Имя «Ферония» может быть производимо от одного корня с Here, Hersilia, Herentas, как и Feronia, отождествляются с Венерой, а буквы f и h нередко взаимно замещаются (например, fircus и hircus, foedus и hoedus). О всех этих божествах или полубожествах  в римской мифологии сохранились только самые тёмные, смутные понятия, как о чём-то стародавнем, коренящемся в глубокой древности, но утратившем точный, ясный смысл. [Preller. Röm. Myth. I, 343.]. В таком случае сабинская богиня Feronia называлась бы Heronia, в пользу этого говорит имя её сына Herilus. [612]. Если признать такую форму имени богини, то на горе Соракте (Сваракте) и в связи с ней окажется целая колония богов, тождественных со славянскими: Аполлон Соранский = Сварожич, Юпитер Анксур = Припекала, Ферония (Heronia) = Герунья или Ярунья (ср. Геровит или Яровит: богини Яруньи мы не знаем в славянской мифологии, но именем Ярун называется в Переяславской летописи бог, несомненно тождественный с Ярилой, и, наконец, сын Феронии – Herilus = Ярило. Я уже заметил выше, что именем Ἡρακλῆς — Херакл = Ерыл назывался в Сицилии Геракл, который, по весьма распространенному во всем древнем мире сказанию, как представитель солнечного тепла и света, является победоносным поборником чудовищ, приносящих мрак и стужу, каковы Герион и Алкион, словом, Геракл – Солнце, побеждающий зиму.

По словам Моммзена (Unterital. Dial. 262), Herius и Herennius принадлежали к наиболее любимым именам главнейшего народа сабинского племени, самнитов. Корни Херъ — Her и Хар — Har у славян находят себе аналогию в Ger и Gar, и тождественных с ними Jer (Ер) и Jar(Яр), также весьма часто звучащих в славянских именах собственных и нарицательных: Геро — Gero (Ср. Хериус — Herius) – имя, нередко встречавшееся у лужицких сербов (Scr. гег. Lusat.: Jndex. См. это имя); garo, jaro (чеш.), яр – весна, Яровит, называвшийся также Геровит (через G или Н), Яpило, называемый также Ерило, Ярун- этим именем назывались в XIII веке воеводы Ржевский и Полоцкий. (Карамзин. Ист. Гос. Рос. III, 144 и пр. 164. Ср. выше Herenius); Еруново, Ерищи, Еринья, Еринево и др. т.п. географические названия в разных местах России (Ходаковский. Сравн. слов. 186-187); Garany в Венгрии, Garassen в Чехии, Garaszewo в Познани, Jarušе или Jerušeв Хорватии, Jaruge и мног. др.; имена личные: Ярослав, Ярополк, Яромир и др. Интересно, что имя богини светлого неба, Геры (греч. Ήρα, Hera – Ярь, в смысле блеска, яркости, белизны [Даль. Толковый словарь.: «Ярый»]) признаётся уже Геродотом за название пелазгийского происхождения (II, 50). Имя же Геракла (греч. Ήρακλής), обыкновенно приводимое в соотношение с именем Геры, также близкородственно славянским именам на «Яр» и даже может быть приравнено Ярославу: Ήρα – ярь, κλίω – славлю, τό κλές – слава, молва. Отсюда заключаем, что тождество сицилийского названия Геракла: Ήρυλλος, со славянским Ерылом – не случайное. Напротив того, оно бросает новый свет на тесное соотношение между древнеиталийскими и славянскими народами.

В древней Италии Геркулес — Herculēs -Херкулес, в первоначальном, сельском представлении, почитался как благой гений, приносящий довольство и благосостояние, а потому сопоставлялся с Церерой и Сильваном. [Preller. Röm, Myth. II, 282]. Разумеется, чествовалась и прославлялась прежде всего его солнечная природа Геркулеса. Итак, древне-италийский Garanus-Hercules и тождественный с ним древнесицилийский – Геркулес в основном значении своём, и по имени, и по существу, совпадают со славянским Ерылом – Припекалом. Теперь ещё более правдоподобным является предположение, что Владимир привез истуканы богов, воздвигнутые им в Киеве, из балтийско-славянского помория. Упоминаемый Нестором Сим Ерыл, пресловутый Симарьгль был не кто иной, как один из славянских Геркулесов, один из солнцеподобных обожествленных витязей: Святовит, Сварожич (Радегаст), Руиевит, Яровит, вероятно – последний, или, и это ещё вероятнее – Радегаст бодричей, имя которого, если понимать его в смысле ратного или ретивого,  ярого витязя, даже совпадает с именем Яровита. Впрочем, ниже предложено будет ещё другое объяснение этого названия (См. «Купало»).

Вспомним, что Святовит соответствовал, и по имени, и по значению своему, сабинскому Semo Sancus = Сим Свят; по аналогии и Яровит, или Геровит = Сим Яр, Сим Гер или Сим Ep. При перенесении Яровита или Сима Яра, Сима Ера в Киев, Владимиру невольно должна была подвернуться и даже напроситься форма этого имени: Сим Ярыл или Ерыл, тождественная с названиями: древнеиталийским – Herilus или Erilus и древнесицилийским –, которые, в свою очередь, звучат столь знакомо русскому слуху. В России, привезенный издалека Владимиром, Сим Ерыл, соответственно мирному нраву русского народа, его исключительно земледельческому образу жизни, соответственно присущему вообще народам средних и северных широт взгляду на солнце не как на кровожадного воителя, а как на доброго, благодетельного бога, попечителя и радетеля о народном благосостоянии, – в России Сим Ерыл удержал только значение доброго гения сельского населения; он естественно, непринужденно слился с народным представлением о греющем, припекающем и вызывающем во всей природе похоть и плодородие весеннем солнце, которое и олицетворяется народом в Белой Руси, как недавно возродившееся, вступающее в свои права светило, в образе Ярыла – девушки на белом (солнцевом) коне, в празднестве в начале весны. А в Великой Руси Ярила предстаёт в облике совершившего своё назначение, отживающего свой век, одряхлевшего старика, готового вновь удалиться, участвует в народном празднике в образе пёстро убранного и разукрашенного, снабженного большим фаллосом старика – Ярыла, чествуемый в конце весны.

Небезынтересно сличить внешность нашего старика – Ярила с весьма сходным изображением Приапа у греков: Приап представлялся в виде изнеженного (weichlich), одетого по-азиатски старика, с редкой бородой, с платком на голове, в пёстром кафтане; в поднятых спереди полах кафтана виднелись плоды земные, а из-под них – характерный признак Приапа, непомерной величины фаллос. [Preller. Gr. Myth. I, 580.].

Впрочем, быть может, имя Ярила было известно на Руси и до Владимира; в таком случае этому богу естественно мог быть воздвигнут Владимиром в Киеве истукан, сооруженный по образцу одного из наиболее близких к нему богов балтийско-славянских, а таковыми были: Яровит, Радегаст, Припекало.

По времени отправления торжество в честь Ярила в Белой Руси -27 апреля) почти совпадает с праздником Яровита Гавельбергского, которого чествовали около 15 апреля. Ярилины же торжества, приуроченные в Великой Руси ко времени, непосредственно предшествующему Петровскому посту или следующему за ним, с поразительною точностью совпадают с праздниками в честь Геркулеса по римскому календарю. Для наглядности представлю сравнительную таблицу праздников в честь Геркулеса и соответствующих празднеств славянских народов.
4 июня чествовался Hercules Gustos (Геркулес- страж). В Нижегородской губ. 4-го июня происходило празднование Ярила, соединенное с ярмаркой. [Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. IV, 57].
4 июня в 1121 г. на Балтийском поморий, близ Пирица, происходил языческий праздник, на котором собиралось до 4000 человек: опьяненные напитками и праздничным веселием, они справляли праздник «играми, сладострастными телодвижениями, песнями и громким криком». Ввиду разгульного характера этого празднества и точного совпадения дня его отправления с днём праздника Геркулеса в Италии и Ярила в Нижегородской губ., нельзя не признать в нём праздника балтийского Геркулеса – Ярила, то есть Припекала, которого современные христианские писатели сравнивали с «Приапом и бесстыдным Ваалом Фегорским». – Может быть, таким же празднеством в честь Ярила-Припекала было  торжество в поморской Волыни, которое, по свидетельству Эбона, «народ имел обычай праздновать в начале лета в честь какого-то божества»; на этот праздник «для игр и плясок сходилось множество народа».
30 июня праздновался Hercules Musarum = Геркулес — предводитель муз. В селениях Рязанской и Тамбовской губ. Ярилин праздник отправлялся или в день Всех Святых, или на другой день после Петрова поста, именно,  30 июня.
Около того же времени, а именно 24 июня происходит почти повсеместно торжество Святоянское или Ивана-Купала, связанное местами с началом жатвы, называемым на Руси «зажинками».

12 августа чествовался Hercules Invictus = Гекрулес- непобедимый. Около того же времени происходило знаменитое после жатвенное торжество у храма Святовита Арконского.
10 августа чехи празднуют память св. Лаврентия, пользующегося в народе большим почетом. Св. Лаврентий в старину считался патроном цеха «мастеров и поваров всех трех городов пражских» (mistruv a kucharu vsech tri mest Prazskych) или «братства св. Лаврентия» (bratrstv Sv. Lavrince). [Reinsb. -Düringsfeld. Festkal. 395]. В этом своеобразном почитании очевидно проглядывает воспоминание о Геркулесе – Ерыле, к культу которого, как было указано выше, обязательно принадлежали пиры с обрядным, если можно так выразиться, объеданием. Вспомним эпитет Геракла — «съедающий быка», вспомним вошедшие в поговорку Лукулловские пиры в честь Геркулеса, вспомним, наконец, после жертвенные пиры у святилища арконского Геркулеса – Святовита, в которых, по словам Саксона Грамматика, «неумеренность была добродетелью, а воздержание – стыдом». Лучшего патрона повара не могли себе избрать. Между христианскими святыми, память которых празднуется около 12 августа, наиболее популярным был св. Лаврентий, которым и завладели пражские «мастера и повара», избрав его своим патроном.

21 декабря происходили жертвоприношения в честь Геркулеса и Цереры. Болгары 20 декабря бьют свиней, приготовляемых к рождественской трапезе. [Каравелов. Пам. болг. 276]. – В Черногории то же происходит 23 декабря; день этот носит там название «Тучин дан». [Montenegro. 104]. – В Белой Руси (Виленской губ.) всякий зажиточный хозяин к Рождеству режет откормленного кабана, что на местном говоре значит: «забиць коляду».[Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу. I, 780]. – У словаков забивание свиней — «svinske kary» происходит в течение времени от последних чисел ноября до Рождества, а с 21 декабря начинают приготовлять к празднику Рождества обрядные печения: колачи, опеканцы и пр. [Sbor. Mat. Slov. 210, 211] Эта таблица, ввиду всего раньше изложенного, несомненно доказывает, что в основе своей Святовит, великорусский Ярил (Несторов Сим Ерыл) и сицилийский Ерыл – одно и то же мифологическое лицо, получившее, под влиянием различных местных условий, различное своеобразное развитие и характер, причем нельзя однако не заметить, что Святовит сближается с Геркулесом – воинственным героем, прославленным на весь мир, а Ярило с Гараном – Геркулесом, мирным, добрым гением сельского населения.
В то время, как в лице Святовита народный герой в своем апофеозе является возведенным в достоинство высшего, небесного бога, в Яриле белорусском и великорусском мы видим только полубога, представителя весеннего плодородия, вроде Приапа, что даже вполне подтверждается и словами Нестора, называющего Ерыла «Симом» — гением, полубогом. С наступлением момента высшего солнцестояния Ярило естественно умирает до будущей весны.

Фаминцын Александр Сергеевич. Божества древних славян. IV. Система славянской мифологии.  А. БОЖЕСТВА НЕБЕСНЫЕ. 3. Олицетворения солнца у восточных славян.

Далее… Солнечный Тур и Турица — покровители весеннего плодородия.