Пятница , 29 Март 2024
Домой / Мир средневековья / Язычество в развитии культуры и искусства в странах Балтики

Язычество в развитии культуры и искусства в странах Балтики

цв. илл. 1. Серебряная подвеска из клада X века, найденного в 1868 г. в Гнездово под Смоленском.

Славяне и скандинавы.
Под редакцией Е.А. Мельниковой. Москва: Прогресс, 1986

Йоахим Херрман.
Славяне и норманны в ранней истории балтийского региона.

Социальные условия и формы развития культуры и искусства в странах Балтийского региона

Произведения культуры и искусства, дошедшие до нас от этой далекой эпохи, отличает глубокая и тесная взаимосвязь между функционально обусловленной формой предмета и его богатым декоративным оформлением, отразившим специфические особенности мышления и мировосприятия людей того времени, будь то оружие, застежка одежды — фибула или пряжка, деталь конской сбруи, орудие труда или бытовая вещь, вплоть до столовой и кухонной посуды. (илл. 7, цв. илл. 1).

илл.7. Резное украшение корабля из Гокстада, Норвегия, IX в.

Рационалистические представления о природе, производственных процессах, общественных отношениях переплетались, а порою сливались с представлениями фантастическими, в которых миром, судьбами людей и вещей управляли грозные, могущественные и многообразные силы. Мифология и языческие верования народов Балтики далеко не в полном объеме дошли до нас. По существу своему эти представления не очень различались у разных племён; божества и другие сакральные силы славян и скандинавов, балтов и финнов оказываются вполне сопоставимыми.

Отдельные племена уже имели своих великих богов, составлявших иногда даже целые семейства. У скандинавов  Один (др.-сканд. Óðinn) . Proto-Germanic: *Woðanaz или *Wōđinaz — «воданаз», «водиназ»); датский: Woen (ВОЕН), Woden (ВОДЕН) был великим богом войны, а его божественная супруга, богиней плодородия ФреяFreyja (Frea, Frija, Fria, Frigg, Frikk) в имени её соединяются понятия любви, брачного союза и плодородия: freyen (frijen, friggen) — сватать, женить, freyer— любимый, жених, готск. frijon— любить, frijonds (freund)— друг, сканд. fri — procus (сватающийся), maritus, freia, швед. frija, дат. frie; сканд. frekr — бесстыдный, impudens, friof — семя, friofr — плодовитый, foecundus. Фрее соответствует славянская богиня Прия от санскр. pri (зенд. fri) — любить, prijas — любимый человек, супруг.

У некоторых западнославянских племён богом войны был Свентовит. На санскрите: Сви, свит — cvi, cvit, cveta = белый, эпитет божества солнца. Жрецы следили за тем, чтобы рог Свентовита был полон, ведь рог всюду играл роль символа изобилия, его наполняли пивом или мёдом. В искусстве рог изобилия представлен одинаково широко, как в скандинавском, так и в славянском мире.

Один и Свентовит были всадниками, имеющими военную дружину, и требовали жертв. Один разъезжал на восьминогом жеребце Слейпнире, а для Свентовита жрецы берегли чудесного белого коня, в следах копыт которого можно было прочитать волю бога.

Тор (Thor от прагерманского *thunaraz — «гром» — Таранас происходит древнеисландское слово Þorr, нем. Donner, дат. donder, др.-англ. Þunor, англ. thunder. швед. tordön, дат. donder и норв. torden , где суффикс -dön/-den — «грохот», «гул».)бог молнии, у скандинавов был великим громовержцем, символом которого служил молот Мёльнир (др.-сканд. moʊlnᵻr — «МОЛНУР» =  «молния», означает «сокрушитель». «Молоты Тора» во множестве встречаются среди украшений из золота, серебра, бронзы, железа или янтаря.

Скидбладнир — корабль Бога Фрейра.

По воле Одина Фрейр (Freyr или Fro от friof— семя, friofr — плодовитый) — бог плодородия, мира и процветания, стал правителем в Уппсале, одном из древнейших городов Швеции.В храме Упсалы у свеев (свебов) рядом с изображением Одина и Тора на капище стоял идол Фрейра, символом бога плодородия служил фаллос15. Фрейр обладает мечом света, оружием исключительной мощи, с которым расстаётся ради любви. Священным животным Фрейра был кабан — на санскрите — Вараха – varāha – боров, хряк.

У восточных славян и балтов скандинавскому Тору соответствовал Перун, Перкунас, великий громовержец16. В конце дохристианской эпохи у скандинавской великанши Йорд (Jörd, от Fjörgyn) был муж с тем же именем — Fjörgyn — ПЕРУН от PRE: *perūn — «гора», а бог Грома ПЕРУН — от PRE: *perō(ṷ)nos — «гром, бог-громовержец» . Перкун (Perkun, от глагола *perti, *pьrǫ — «ударять, бить»). В др.-инд. Parjánya восходит к пра-индоевропейскому названию дуба — *perkṷu-, поскольку дуб является священным деревом Громовержца. Имя Fjörgyn связывают с Old High German: forha — дубfir — ель; Latin: quercus  — «дуб».

Вильцы-лютичи почитали Сварожича, солнечного бога-покровителя кузнецов и огня.

В некоторых местах, таких, как Хафельсберг и Вольгаст, славяне поклонялись богу Геревиту в образе копья.

У восточных и западных славян существовал культ бога скота и богатства Волоса (Велеса).

Збруческий идол

Образы богов воплощались в идолах, сделанных в человеческий рост и даже больше, но наряду с этим и в маленьких фигурках. Такие «портативные» боги, чаще всего вырезанные из дерева, известны и у германцев, и у славян; возможно, они восходят к бронзовым статуэткам, появляющимся в первых веках нашей эры.

Бронзовый идол из Чёрной могилы подобен Тору

Относящиеся, видимо, к культу предков, эти ранние бронзовые изображения по некоторым формальным особенностям можно связать с подобными же миниатюрными скульптурами римлян. С первых столетий н. э. такого рода изображения появляются в районе Балтики, здесь они видоизменяются и, наконец, становятся составной частью местной художественной образности17.

Особое значение среди символических фигурок в славянском и германском мире придавалось изображениям лошади. Они воплощали божественную силу, воспроизводились в бронзовой и деревянной пластике, резьбе, гравировке.

Курган Куль-Оба-браслет-змей-дракон

Змей в скандинавской мифологии — эсхатологическое чудовище: змей Ёрмунганд опоясывает «Срединный мир» — Мидгард (Midgard ) — дом человечества. Змей также часто встречается и в славянском искусстве; особым почитанием змеи пользовались у балтов и восточных славян. Иметь изображение змеи в доме значило располагать неисчерпаемой силой, защищающей от зла, и неиссякаемым богатством.

Весьма важно при этом иметь в виду, что декоративное оформление предметов обихода, украшений, одежды, оружия преследовало не собственно художественные цели; смысл его прежде всего определялся религиозно-мифологическим содержанием и магией. Искусство с этой точки зрения выполняло весьма важную идеологическую функцию.

Типологически единая основа художественного развития получала у народов Балтики достаточно разнообразное воплощение. Перекрестные взаимосвязи стилистических течений вели к появлению произведений, которые порою не только трудно отнести к тому или иному стилю, но и связать с определенной этнической культурой.

Большое значение также имела различная степень воздействия на страны Балтики высокоразвитых культурных областей Южной, Юго-Восточной, Западной и Центральной Европы, то есть культур Средиземноморья, Каролингской империи, Византии, Киевской Руси, арабских стран и Средней Азии, Хазарии и Волжской Булгарии, так же как ирландско-шотландской и англосаксонской островных культур Британии. Степень доступности этих, уже глубоко отличавшихся друг от друга культурных областей для жителей стран Балтики была весьма различной. Однако, поступая в Балтийский регион из различных источников, культурные импульсы распространялись здесь по единой сети коммуникаций, связавшей центры и области разных племён и народов, и в этих центрах происходил своеобразный сплав различных по происхождению культурных и стилистических элементов, определявший специфику культуры Балтики раннего средневековья.

Конечно, наибольшее значение имели этнокультурные и исторические традиции. В Скандинавии, на датских островах, в Ютландии и Шлезвиг-Гольштейне сохранялась на протяжении тысячелетий, по крайней мере с бронзового века и в течение эпохи раннего железа, преемственность германских племён.

Натиск варваров, сокрушивших Римскую империю и античный рабовладельческий строй, почти не затронул эти северные окраины континента. Группы общинников или воинов, устремлявшихся на юг, как правило, навсегда отрывались от своей родины. Лишь изредка отмечаются обратные переселения с юга на север. Так, например, вернулись, потерпев в низовьях Дуная поражение в борьбе с лангобардами, герулы (после 508 г.)18. Конечно, переселенцы с юга принесли определенные культурные и материальные ценности, технические навыки и представления о классово организованном общественном строе19. Многое указывает на то, что находки византийских монет связаны с возвращением скандинавских наёмников с византийской службы. Укрепления городов также могли быть воздвигнуты под влиянием византийских образцов оборонительных укреплений. Одно из крупнейших оборонительных сооружений такого рода — Лэт на шведском острове Эланд в Балтийском море .

Однако общественная структура лишь в ограниченной мере поддавалась таким воздействиям. В этом обособленном регионе господствовала относительная замкнутость, даже можно сказать изоляция, особенно в период накануне перехода к классовому обществу, к цивилизации. Основу общественного строя Скандинавии этого времени составлял широкий слой свободных общинников-бондов, чьё могущество базировалось на частном землевладении, сочетавшемся с сохраняющимися ещё элементами родовых отношений. Бонды стояли во главе домовых общин, объединений кровных родственников и домочадцев, представлявших собою основную экономическую ячейку скандинавского общества.

Домохозяин-бонд, свободный крестьянин, сам ходил за плугом, сеял хлеб и ухаживал за скотом; но при этом он держал значительное количество обращенных в рабство работников и работниц, которые также обрабатывали его землю и пасли скот; хотя, они сами имели небольшие хозяйства.

Племенная знать и племенные вожди в отличие от бондов владели значительно большими земельными угодьями, количеством рабов. Постепенно усадьбы знати, обрастая зависимыми людьми, рабами, вольноотпущенными с их наделами, превращаются в феодальную земельную вотчину.

Представить структуру и облик такой домовой общины, подчиненной крупному предводителю, позволяет один из отрывков «Круга земного» («Хеймскринглы») Снорри Стурлусона, свода исландских саг, составленного в XIII веке, но повествующего об эпохе викингов. Здесь рассказывается о том, как зять конунга Олава Трюггвасона Эрлинг, получив право собирать подати в одной из норвежских областей, добивается того, чтобы

«… бонды платили ему двойные подати, так как иначе он разорял их селения… Часто Эрлинг отправлялся в походы и добывал добро… У Эрлинга в усадьбе всегда, зимой и летом, было не менее девяноста свободных людей и за обедом питье отмерялось, а за ужином каждый пил, сколько хотел… Он никогда не выходил в море иначе, чем на ладье с двенадцатью гребцами. У Эрлинга был очень большой корабль с сорока двумя скамьями для гребцов. Он всегда ходил на нём в викингские походы, а когда собирали ополчение, на этом корабле было не менее двухсот человек… У Эрлинга в усадьбе было всегда тридцать рабов и, кроме того, всякая другая прислуга. Днём Эрлинг заставлял своих людей работать на него, а вечером или ночью он давал возможность тем из них, кто хотел, работать на себя. Он давал рабам землю, и они сеяли хлеб и снимали урожай. Эрлинг устанавливал размер выкупа, и многие рабы выкупали себя через полгода или год, а все, у кого было хоть сколько-нибудь удачи, выкупали себя через полтора года. На эти деньги Эрлинг покупал себе других рабов. Тех, кто становился свободными, он посылал на ловлю сельди или отправлял на другие промыслы. Некоторые расчищали себе участки и селились там, и каждому он чем-нибудь помогал»20.

Викингские походы, грабежи и убийства были обычными для деятельности знатного предводителя, так же как пиры со своими воинами и патриархальная благосклонность к работникам, исполнившим урочную работу. При этом никто не бунтовал против такой системы господства и эксплуатации. Но если и возникнет неповиновение, всегда под рукой находятся воины, готовые «разорить селения» непокорных. Так, по берегам северных фьордов, среди разбросанных хуторов, занятых домовыми общинами свободных бондов, в основном семейными коллективами с их челядью,  первоначально — почти в неотличимых от этих общин формах, превосходя их по численности зависимых людей, домочадцев, скота, утвари, — зарождаются и крепнут очаги господства, могущества, угнетения, со временем превращающиеся в феодальные вотчины средневековья.

Далее…  Социальный строй и художественное творчество Скандинавии эпохи викингов.

Социальный строй и художественное творчество Скандинавии эпохи викингов
Новые основы истории

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.Необходимы поля отмечены *

*