Сферы проявления балтийской культуры

Славяне и скандинавы.
Под редакцией Е.А. Мельниковой. Москва: Прогресс, 1986

Йоахим Херрман.
Славяне и норманны в ранней истории балтийского региона.

Сферы проявления балтийской культуры

Итак, общие основы культурного и художественного развития славянских народов Балтики получали в каждой из областей различное по своему облику культурно-художественное выражение. Можно выделить несколько сфер, в которых проявлялась балтийская культура. Несомненно, выделяется общая для всей Балтики сфера художественной культуры, опирающейся на достижения европейской. В ней используются близкие или тождественные изобразительные орнаментальные мотивы, такие, как «плетёнка», растительные «усики», элементы звериного орнамента и т. д.

В искусстве малых форм подчас невозможно установить локальные различия и определить точное место изготовления отдельных категорий украшений, например бронзовых или серебряных браслетов56. Уже P. Сковман обратил внимание на то, что трудно или невозможно отличить серебряные изделия, изготовленные на южном или на северном побережье Балтики славянскими или скандинавскими мастерами.

Вторая сфера характеризуется тем, что поступающие из-за моря материальные художественные ценности не только вовлекаются в обмен между жителями балтийских побережий, но и воспроизводятся в местных мастерских. К этой категории относятся многочисленные вещи, такие, как резные костяные орнаментированные гребни57.

Археологи нашли в погребениях гребни со стилизованной звериной головкой. Изготавливались так называемые фризские гребни на Староладожском поселении с начала его существования, и найдены в погребениях.

Специфическая славянская керамика, возможно, даже существовало местное производство славянских по происхождению гончарных форм в Швеции; на Балтике изготовляются определенные виды оружия. Особенно показательно распространение на Балтике многочисленных богато декорированных мечей (цв. илл. 3).

По мере исследования все отчётливее обрисовывается основной центр их производства: ранне-средневековые мастерские франкской Рейнской области, Рейнланда. В Скандинавию это оружие ввозили, снабжали здесь художественно выполненными рукоятями и часть его перепродавали или вывозили во время военных и торговых походов далее на юг. Местные центры производства этого оружия в Скандинавии до сих пор неизвестны. Зато такое производство вполне определенно установлено в некоторых других районах, на путях и в торговых центрах Великой Моравии и Древней Руси58. На одном из найденных на территории южной Руси клинков обнаружена бесспорно славянская, выполненная русской кириллической азбукой надпись Коваль Людота59.

Надпись: Коваль Людота.

Многие другие художественные изделия, восходящие к образцам арабского или византийского производства, также были усвоены и воспроизведены местными мастерами и вошли в обиход балтийской культуры. Это относится к боевым топорам с бородкой, отделанным серебряной инкрустацией или медными накладками; то же можно предположить относительно покроя и отделки некоторых видов одежды. Не исключено также, что пользовавшиеся широким спросом змеевидные браслеты, по происхождению связанные с балтийскими и финно-угорскими племенами, производились и на других территориях Балтики.60.

Датировка находок в западных областях Балтики должна быть существенно откорректирована в связи с находкой в Ральсвике: спиральные браслеты и гривны со змеевидными головками известны уже в IX века и не позднее середины X века. При обсуждении рукописи данной работы В. В. Седов отметил, что браслеты со змеевидными головками – не финно-угорского, а балтийского происхождения.

Раннее и широкое распространение украшений со змеиными головками, связанное с культом змеи у балтийских славян, недавно твёрдо установлено исследователями.

   Змеевики XI — XIII веков являются прекрасным примером русского двоеверия, сочетавшего изображения христианских православных святых, с древними языческими верованиями и изображениями змееногой скифской богини Апи. Языческий талисман со змеевидной фигурой скифской богини — «змеевик», защищающий владельца от болезней и смерти, принадлежал в XI веке русскому князю Владимиру Всеволодовичу Мономаху (1053-1125).

В восточнославянских областях Балтики подобные украшения представлены прежде всего там, где славяне соседствовали с балтами или ассимилировали их.

В распространении таких над региональных явлений определенную роль играли пленные мастера или странствующие ремесленники, которые упоминаются в письменных источниках, а иногда опознаются по археологическим находкам.

Наконец, следующую сферу художественного проявления балтийской культуры составляют изделия с ярко выраженной национальной или этнической спецификой, если и попадавшие в чуждую среду, то не вызывавшие в ней подражаний; таковы, например, славянские S-образные, змеевидные височные кольца, обнаруженные в Скандинавии. Норманнские женщины не носили этих украшений. Три S-образных височных кольца, найденные в одной из могил в Станго на Готланде, указывают, что здесь погребена славянка. В качестве предметов из драгоценного металла такие кольца попали в некоторые клады серебра, найденные на Готланде, в Сконе, в Смоланде (цв. илл. 10).

Изготовлены они были, по-видимому, в низовьях Одера61. Подобным же образом обычно оцениваются скандинавские скорлупообразные, кольцевидные и трехлепестковые фибулы (цв. илл. 13).

Скорлупообразные фибулы были существенным функциональным и декоративным элементом этнографически своеобразного костюма скандинавских женщин. Находки таких фибул в славянских землях, особенно в погребениях, определенно указывают на захоронения скандинавских женщин, а если погребенный мужчина, то, вероятно, его не славянское, а скорее балтское или финское происхождение62 (цв. илл. 14).

Так полагает исследовательница курганов юго-восточного Приладожья С. И. Кочкуркина. Однако в первых столетиях II тыс. н. э. у прибалтийских ливов эти украшения вошли в состав местного этнографического костюма и были дополнены вполне самобытными роскошными нагрудными привесками, подобные дополнения скандинавских фибул местными финно-угорскими украшениями известны и в некоторых приладожских курганах.

Одиночные находки украшений на поселениях, конечно, могли быть военной добычей. Наконец, распространение рунических камней или рунических надписей на местных материалах столь же определенно указывает на присутствие скандинавских резчиков, владевших руническим письмом.

Итак, с VI века появляются разнообразные, всё более обильные источники, из которых поступают различные по масштабу и по характеру импульсы, взаимодействие и переработка которых на Балтике ведут к формированию качественно новой, многообразной в своих проявлениях балтийской культуры. Вместе с рядом существенных общих черт с самого начала эта культура характеризуется и важными различиями.

Славянские племена и народы Балтики во всех случаях создают свои собственные варианты этой культуры, основывающейся, однако, на едином общем фонде западноевропейских, северо- и среднеевропейских, римско-византийских и даже арабо-мусульманских культурных традиций.

Далее… Славяне и викинги как торговцы и воины