Древнескандинавское «Сказание о Сигурде».

Конунг  (исл. kenning — кеннинг, протогерм. *kun-ing— от слав. «конник«, князь) франков Сигмунд,  hringbroti — «раздаватель колец», правнук самого бога Одина, был славным воином. Но пришёл его час, и он погиб в бою. Враги захватили его страну, чужой конунг Люнгви занял его престол.

Вдова Сигмунда Хьёрдис нашла приют у конунга Дании Хьялпрека. Хьёрдис была беременна и вскоре родила сына, которого назвала Сигурд (др. исланд. Sigurd), что значит «победитель». Хьёрдис верила, что сын, возмужав, отомстит за отца Сигмунда.

Сигурд рос в доме и семье датского конунга Хьялпрека.  Воспитателем Сигурда стал мудрый карлик Регин (Regin) — колдун и искуснейший мастер-кузнец, он обучил Сигурда многим искусствам, в том числе знанию рун и разным языкам.

 В древнескандинавской литературе карлики — непревзойденные мастера, создатели дивных сокровищ и волшебного оружия. Самые прославленные вещи в скандинавских мифах были созданы карлами: копье Одина Гунгнир, молот Тора Мьёлльнир и Скидбладнир, корабль бога Фрейра, который способен нести на себе всех богов. Корабль Фрейра так искусно сделан, что его можно свернуть как простой платок к упрятать в кошель.

Однажды, когда Сигурд был уже юношей, Регин выковал для себя меч Ридил (Ridil: др.исл. Riðill, меч Регина), и один меч для Сигурда. Взял Сигурд меч и сказал: «Надобно его испытать!» Ударил мечом по наковальне — и клинок разлетелся на мелкие осколки.

Выковал Регин другой меч, сказав: «Вот этот будет получше!» Ударил Сигурд новым мечом по наковальне — и сломал его тоже.

Тогда Регин сказал: «Обычный меч для тебя не годится. Поди к своей матери Хьёрдис, пусть она даст тебе меч, который твой отец получил от самого Одина. Зовется тот меч Грам, и нет ему равных. Твой отец в своем последнем бою сломал его пополам, но если меч починить, то будет он тебе как раз по руке».

Пошёл Сигурд к матери Хьёрдис, дала ему мать сломанный отцовский меч.

Сигурд принёс меч к Регину. Тот развёл огонь, починил клинок. Когда работа была закончена, из клинка вырвалось пламя.

Взял Сигурд меч Грамр (Gramr), ударил им по железной наковальне — разрубил её пополам, до самого подножья. Похвалил Сигурд меч, сказал Регину: «Спасибо».

Был теперь у Сигурда меч, но не было коня. Пошёл он просить коня у конунга Хиальпрека. Хиальпрек сказал: «На берегу реки пасётся мой табун. Выбери себе коня по сердцу, да не ошибись, выбери лучшего».

Вот пришёл Сигурд на берег реки. Паслось там больше сотни коней. Смотрит на них Сигурд — и не знает, который из них лучший.

Вдруг появился сам бог Один на коне Слейпнере (Sleipnir), и указал Сигурду, какого коня ему взять. Звали того коня Грани, и он приходился сыном коню самого Одина, восьминогому Слейпниру.

Теперь были у Сигурда и славный меч Грамр (Gramr ~ «гром»), и добрый конь Грани. Пришла пора отправляться в путь, чтобы отомстить за отца.

Заехал Сигурд к Регину, чтобы проститься. Но Регин сказал: «Подожди. Есть для тебя другое дело, которое принесёт нам с тобой большое богатство».

Был тогда Регин молод и жил с отцом и двумя братьями на берегу реки, возле водопада. Отца Регина звали Хрейдмар, старшего брата — Фафнир (Fafnir), младшего — Отр (Ótr — «ОТРок»). А Регин был средним. Братья и их отец умели колдовать, могли превращаться в разных зверей и птиц.

Однажды Отр, превратившись в выдру, поймал в реке жирного лосося и ел его на берегу, зажмурившись от удовольствия.

В это время мимо проходили три бога: Один, Хенир и хитрый Локи. Боги странствовали по земле, желая всю ее осмотреть. Подстрелили боги выдру себе на ужин, а заодно забрали и лосося, которого она не успела доесть.

Верховный бог в германо-скандинавской мифологии, отец и предводитель асов Один (др.-сканд. Óðinn) или Вотан (прагерм. *Wōđanaz или *Wōđinaz — «воданаз», «водиназ»; «Viðurr at vígum» — «Видур в боях» («ведун»); «Sviðurr ok Sviðrir er ek hét at Sökkmímis» — «Свидур и Свидрир я был у Сёккмимира»). (Из Перечня имён Одина  в Старшей Эдде в одной в главе «Речи Гримнира»)

Верховный бог Один и ловкий  Локи (Loki — «ЛОвКИй») — бог хитрости и обмана, были связаны клятвой побратимства, которую давали друг другу скандинавы.

На ночлег боги попросились к Хрейдмару. Тот увидел убитую выдру, узнал в ней младшего сына Отра (Ótr — «ОТРок»), но не подал виду и принял богов в своем доме как дорогих гостей.

Ночью, когда боги уснули, Хрейдмар сказал сыновьям: «Ваш брат убит, и вот его убийцы». Отец и сыновья втроём напали на спящих богов, связали их кожаными ремнями.

Боги, узнав о своей невольной вине перед хозяином дома, предложили ему за убитого сына выкуп, какой он только пожелает. Хейдмар потребовал столько золота, чтобы можно было им наполнить шкуру выдры изнутри и засыпать ее снаружи — да так, чтобы не осталось на виду ни одной шерстинки.

Один и Хёнир остались в доме Хрейдмара заложниками, а ловкий Локи отправился добывать золото.

Богаче всех был тогда карлик Андвари. Превратившись в щуку, жил Андвари в водах глубокой реки, а на её дне хранил свои сокровища.

Локи одолжил у жены морского великана большую сеть, которой она утягивала на дно тонущие корабли, этой сетью поймал Андвари-щуку и потребовал с него выкуп — всё, чем тот владеет.

Согласился Андвари. Принёс он своё золото, сложил к ногам Локи. Лишь одно золотое кольцо оставил себе, но Локи велел отдать его тоже.

Тогда взмолился Андвари: «Не отбирай у меня последнего! Если сохраню я это кольцо, оно снова принесет мне богатство. Если же потеряю его — лишусь всего навсегда».

Но Локи отнял у Андвари кольцо, надел его на палец и, взвалив на плечи мешок с золотом, пошёл прочь.

Андвари крикнул ему вслед: «Будь же отныне проклято это кольцо! Пусть приносит оно горе и погибель всякому, кто им завладеет.»

С мешком золота пришёл Локи в дом Хрейдмара и сказал. «Я принёс выкуп». Как было условлено, он наполнил золотом шкуру выдры и засыпал её снаружи.

На это ушло всё золото Андвари, но всё равно кончик уса оставался виден. Тогда Локи снял с пальца проклятое кольцо и прикрыл им кончик уса. Выкуп был уплачен сполна.

Как только боги ушли, старший брат Фафнир и средний — Регин стали требовать, чтобы отец уделил им часть золота, полученного за гибель брата Отра (Ótr — «ОТРок»).

Хрейдмар отказался — и сыновья убили отца.

Стали братья делить наследство. Фафнир, как старший, забрал себе всё, а Регина выгнал из дому.

Регин покинул родные края и нанялся кузнецом на службу к конунгу Хиальпреку.

Оставшись один, Фафнир взял шлем своего отца Хрейдмара и надел его на себя — шлем называется œgis+hjálmr — «ШЛЕмр-страшилище»; (œgis -«эгида»), пугающий всё живое.

Фафнир поднялся на Гнитахейд (Gnitaheid, др.исланд. Gnitaheiðr — от heiðr — «пустошь», схоже с Геррос — местом захоронения скифов), превратился в огромного змея и устроил там своё логово, улёгшись на золото.  С тех пор Фафнир, которого называют в сагах «göfugt dýr», то есть «благородный ЗВЕРь», стережёт своё золото.

Поведав Сигурду эту историю, Регин сказал: «Ты молод, силен и храбр. Убей змея- Фафнира, и мы разделим его золото пополам».

Но Сигурд ответил: «Вздор говоришь, мудрый Регин. Я стану посмешищем в глазах любого, если отправлюсь добывать богатство прежде, чем отомщу за отца!» Отправился Сигурда в исконную землю Вёльсунгов, дабы отомстить за смерть своего отца Сигмунда.

Снарядил Сигурд сто кораблей, набрал храбрых воинов и пустился по морю к франкским берегам, где царствовал Люнгви, убийца его отца.

В пути их застигла буря. Холодные волны вздымались выше бортов, и никто не мог совладать с парусами. Корабли несло на одинокий утес.

Там, на самой вершине утёса, стоял человек. Он крикнул, заглушая бурю: «Кто вы и куда держите путь?» Сигурд ответил: «Сигурд, сын Сигмунда, со своею дружиной. Ветер дует в наши паруса, попутный ветер нашей смерти!» Тогда человек на утёсе крикнул: «Возьми меня на свой корабль, Сигурд, сын Сигмунда!» И тут же буря утихла. Сигурд подвёл корабль к утесу, человек спрыгнул на палубу. Сигурд узнал его — это был бог Один.

Вот достигли корабли Сигурда франкских берегов. Выставил Люнгви против Сигурда большое войско. Жестокой была битва, но Сигурду помогал сам Один, и вскоре войско Люнгви было разбито, а сам он пал от руки Сигурда.

Так Сигурд отомстил за отца. Он мог бы занять отцовский престол, но решил прежде постранствовать по свету.

Сигурд вернулся к Регину и сказал: «Теперь я готов добывать богатство».

Пустились в путь Сигурд на коне Грани и Регин на коне Ганд (др. исл. gandr; gandreið — «используется для обозначения ночного выезда ведьм»).  Вот выехали они на тропу, что вела от жилища змея-Фафнира к водопою. Увидел Сигурд следы на тропе и сказал Регину: «Верно, очень велик твой брат!» Вырыл Сигурд на пути у змея большую яму, залез в неё и стал ждать. Вот показался на тропе змей-Фафнир. Он полз, извиваясь и изрыгая яд. Когда змей проползал над ямой, Сигурд вонзил в него  меч по самую рукоятку.

Хлынула из раны черная кровь. Издыхая, змей-Фафнир сказал Сигурду: «Послушай моего совета: не трогай золота, ради которого ты меня убил. Оно проклято и тебе тоже принесёт погибель».

Но Сигурд ответил: «Я не стал бы его трогать, если бы был уверен, что в таком случае буду жить вечно».

Змей издох. Сигурд вытер травой кровь со своего меча. Тут к нему подошёл Регин, который до тех пор ждал в стороне, и сказал: «Если бы я не выковал тебе меч и не привел бы тебя сюда, ты не убил бы змея. Так что убили мы его вместе». Сигурд отвечает: «В бою храброе сердце лучше острого меча». До самого своего смертного дня Сигурд пользовался немалой славой, ведь он один отважился на опасный подвиг, сразил змея, хранителя Клада, и захватил все его золотые сокровища.

Регин вырезал у змея сердце и велел Сигурду его зажарить, а сам «ek mun sofa ganga» [«я пойду спать»], лег на землю и заснул.

Сигурд развёл костёр, насадил змеиное сердце на вертел и стал жарить. Когда змеиное сердце изжарилось, Сигурд хотел снять его с вертела, но обжегся — и сунул палец в рот. Капля запекшейся крови со змеиного сердца попала ему на язык — и он стал понимать все, что говорят звери и птицы (igður -птицы).

Рядом щебетали три ласточки. Одна сказала: «Вот сидит Сигурд и жарит для Регина змеиное сердце. А если бы он съел его сам, то стал бы мудрейшим среди людей». Другая ласточка сказала: «Регин притворяется спящим, а сам выжидает минуту, чтобы убить Сигурда и одному завладеть богатством змея-Фафнира». А третья ласточка прощебетала: «Если бы Сигурд не был глуп, он сам убил бы Регина, а золото змея-Фафнира забрал себе».

Ласточки улетели. Сигурд взял меч и отрубил Регину голову. Потом он съел змеиное сердце и пошёл к жилищу змея-Фафнира. Двери в змеином жилище были железные, крыша держалась на железных стропилах. Но двери не были заперты, и Сигурд вошёл внутрь. Там грудой лежало золото. Стал Сигурд складывать его в мешки, которые заранее приготовил Регин, он также взял «шлем-страшилище и золотую броню». Сверкнуло среди золота кольцо — проклятое кольцо Андвари. Оно так понравилось Сигурду, что он сразу надел его на палец.

Сигурд погрузил мешки с золотом на своего коня Грани и хотел вести его в поводу, но конь не шёл. Тогда Сигурд сел на него верхом, и Грани поскакал, как будто не было на нём никакой ноши.

Увидел Сигурд по пути высокую гору. На вершине её будто горел огонь, зарево достигало самого неба. Но когда Сигурд подъехал поближе, то увидел, что это не огонь, а шатёр, сложенный из медных щитов, ярко блестевших на солнце.

Сигурд сошёл с коня и заглянул в шатер. Посреди шатра на высокой постели спал молодой воин в доспехах и шлеме. Снял Сигурд шлем с головы воина, и длинные волосы упали до самой земли. Воин оказался девушкой.

Девушку звали Брюнхильд, её отцом был Будли, а её воспитателем — Хеймир. Брата Брюнхильд звали Атилла, а сестру Беккхильд  (др.-исл. bekkr — «скамья»).

Некогда Брюнхильд была валькирией, её уделом было реять над битвой, приносить по велению Одина одним — победу, другим — поражение.

Раз Один послал валькирию Брюнхильд в бой, чтобы даровала она победу знаменитому герою, свершившему много подвигов и изведавшему много славы. Противник его был молод, ещё ничем себя не прославил, но сражался храбро. Брюнхильд ослушалась Одина: даровала победу молодому воину.

Разгневался Один и приказал непокорной валькирии отныне жить среди людей, избрать себе мужа, чтобы покоряться ему до конца своих дней.

Брюнхильд сказала: «Я не смею ослушаться, но клянусь, что моим мужем станет лишь тот, кто ни разу в жизни не изведал страха!» «Будь по-твоему, — ответил Один — Ты уснешь зачарованным сном, и тот, кто ни разу в жизни не изведал страха, придет и разбудит тебя».

Один уколол ей палец шипом терновника, и Брюнхильд (др.ирл. brynja — «БРОНЯ, кольчуга») тут же заснула. Её отнесли на вершину горы, положили в шатре из медных щитов и оставили ждать избавителя.

Когда Сигурд снял с головы Брюнхильд тяжёлый шлем, она проснулась. Увидела Брюнхильд Сигурда — и полюбила его, а он полюбил её.

Сигурд сказал: «Клянусь, если я тебе по сердцу, ты станешь моей женой». Брюнхильд ответила: «Я бы выбрала тебя своим мужем, даже если бы мне довелось выбирать из всех людей, что живут на свете!»

 Сигурд просит «поучить его мудрости» («now rede me» — «теперь дай мне совет»), и валькирия Брюнхильд приносит Сигурду брагу, сваренную на благих заклятьях и gaman+rúna («руны счастья» или «радостные руны, что по краю вьются» были написаны на чаше), и даёт ему одиннадцать советов. В конце разговора Брюнхильд молвила: «Не судила судьба, чтоб мы жили вместе; я — паленица («дева-воительница», как Афина Паллада), и ношу я шлем с конунгами ратей; им прихожу я на помощь, и мне не наскучили битвы, — и предсказала ему — а ты возьмёшь в жены Гудрун Гьюка+доттир»(Гьюка-дочь). «Не обольстит меня ни одна королевна, — сказал Сигурд, — и нет у меня двух мыслей в этом деле; и в том клянусь я богам, что на тебе я женюсь и ни на ком другом». Они обручились, Сигурд надел ей на палец проклятое золотое кольцо Андвари («ok svörðu nú eiða af nýju» = «вновь обменялись они клятвами»).

Брюнхильд, дочь конунгу Будли (Buðli, отправилась в дом своего брата, конунга гуннов Атли (Атилла), и там стала ждать сигурдовых сватов. Сигурд поехал к своей матери, чтобы объявить ей о своей предстоящей женитьбе.

По пути Сигурд остановился отдохнуть в доме бургундского конунга Гьюка (Gjúkingar; др.англ. Гивика — Gifeca) из земле Нифлунгов. Королевство Гьюки лежит «к югу от Рейна» (по-исландски — Rín).

«Гьюкинги, которых называют также Нифлунгом» («Gjúkingar, þeir eru ok kallaðir Niflungar», «Нифлунги» — немецкое Nibelungen — Нибелунги)  был женат на сестре Брюнхильд (brynja — «БРОНЯ, кольчуга») по имени Гримхильд.

У Гьюка было три сына Гуннар, Хёгни, Готторм, и дочь Гудрун (Guðrún). Сын Гьюка Гуннар (др. сканд. Guðhere — Гудхере; Гундахари — Gundahari) назван «vin Borgunda» — «владыка бургундов», он правил в городе Вормсе (нем. Woms, Woams, старое название в летописях — «Верница», др.-в.-нем. Verniza, Vernica).

Гудрун была красива, жила в доме отца счастливо и беззаботно, не зная горестей — ни истинных, ни мнимых. В саге Гудрун однажды приснилось, будто на руке у нее сидит прекрасный сокол с золотыми перьями, и сокол этот ей дороже всего на свете — она охотнее рассталась бы со всем своим богатством, нежели с ним. По мнению служанки, сон предвещал, будто к Гудрун посватается какой-нибудь королевич: он будет хорош собою, добронравен и девушка полюбит его всей душой. «Обидно мне, что я не знаю, кто он такой. Нужно нам поехать к Брюнхильд; верно, она знает», — сказала на это Гудрун.

Гудрун полюбила Сигурда с первого взгляда, и старый Гьюка был бы рад назвать Сигурда зятем, но Сигурд сказал, что у него уже есть невеста.

Жена Гьюка, мать Гудрун, Гримхильд была колдуньей и чародейкой  лютого нрава. Она собрала ей одной ведомые травы, смешала их с мёдом и на пиру приказала Гудрун поднести Сигурду этого мёду. Сигурд выпил «glamoured» — «заклятый, заколдованный» напиток, и тут же забыл Брюнхильд.

Вскоре Сигурд посватался к Гудрун и женился на ней. Сигурд прожил среди Гьюкингов два с половиной года. У супругов родился сын по имени Сигмунд. После свадьбы Сигурд дал Гудрун вкусить от сердца Фафнира.

Братья Гудрун — Хёгни, Готторм и Гуннар (др. сканд. Guðhere — Гудхере; Гундахари — Gundahari; окончание имени «-хари«, схоже с именем скифского философа АнаХАРСиса, в имени заложен корень слова санскрита: ХАР – Har — приятный, благостный; Харша — harṣa (hṛṣ) — радость, счастье, ХОРОШ), стали его друзьями. А чтобы дружба была ещё крепче, они совершили обряд побратимства: все трое надрезали себе руки, по-скифски смешали кровь на земле и поклялись друг другу в верности.

Через некоторое время скончался старый Гьюки, и молодые Гьюкинги вместе с Сигурдом стали управлять королевством.

А Брюнхильд ничего об этом не знала. Живя в доме брата Атила, она ждала Сигурда и отказывала всем женихам.

Наконец, сам Один постановил ей выйти замуж. Тогда Брюнхильд окружила свой дом огненной стеной и объявила, что станет женой тому, кто пройдет через огонь. Она знала, что никому, кроме Сигурда, не под силу такое испытание. И правда: многие пытались преодолеть огненную стену, но никому это не удалось.

Тем временем старший из Гьюкингов Гуннар решил жениться и задумал взять в жены Брюнхильд. Гуннар отправился за невестой, его братья Хёгни и Сигурд сопровождали его.

Вот подъехали они к огненной стене, что окружала жилище Брюнхильд. Гуннар направил своего коня в огонь, но тот не пошёл. Сигурд сказал: «У тебя плохой конь, возьми моего Грани».

Вскочил Гуннар на сигурдова коня, но Грани не послушался чужого всадника и едва не сбросил Гуннара на землю.

Тогда Сигурд решил поменяться с Гуннаром обличьем. Произнесли они заклинания, и стал Гуннар точь-в-точь, как Сигурд, а Сигурд — как Гуннар.

Вскочил Сигурд, в облике Гуннара, на своего Грани, вихрем промчался сквозь пламя.

Выбежала ему навстречу Брюнхильд, но не узнала Сигурда в чужом обличье. Горько ей стало, что приехал за ней не тот, кого она ждала. А Сигурд так и не вспомнил Брюнхильд и приветствовал её от имени Гуннара Они провели вместе ночь, но Сигурд положил между собой и Брюнхильд свой меч Грам.

Утром Сигурд надел ей на палец кольцо Гуннара, а она ему — проклятое кольцо Андвари, то, что Сигурд дал ей прежде.

Огонь вокруг жилища Брюнхильд угас сам собой, и свита Гуннара торжественно вошла в дом. Сигурд и Гуннар опять поменялись обличьем, и никто не заметил обмана.

Гуннар привёз молодую жену Брюнхильд домой. Тут увидела Брюнхильд, что Сигурд женился на Гудрун — и жизнь её обратилась в муку.

Раз пошли Гудрун и Брюнхильд к реке мыть волосы — и заспорили, которой из них следует войти в воду выше по течению Брюнхильд сказала: «Неуместно мне мыться той водой, что стекает с твоих волос. Ведь мой муж, Гуннар, отважнее твоего Сигурда».

Гудрун ответила: «Гуннар отважен, спору нет, но с Сигурдом ему не сравниться».

Брюнхильд возразила: «Гуннар прошёл через огонь, чтобы взять меня в жены. Сигурд бы такого не совершил».

Тогда засмеялась Гудрун и поведала, что не сам Гуннар добыл себе Брюнхильд, а Сигурд добыл её для Гуннара. Ничего не сказала Брюнхильд, пошла домой. Там её встретил муж. Брюнхильд сказала Гуннару: «Я поклялась выйти замуж за того, кто отважней всех, а вышла за тебя. Не ты, а Сигурд проскакал через пламя. Теперь я — клятвопреступница. Лучше бы мне умереть!» Брюнхильд затворилась в своем покое и так горевала, что весь дом погрузился в глубокую скорбь.

Сигурд пошёл к Брюнхильд. Он сказал: «Напрасно ты гневаешься на Гуннара. Он был готов пройти ради тебя сквозь огонь, да мой конь его не послушался».

Брюнхильд сказала: «Не Гуннара избрала я себе в мужья. Никогда при виде его не веселилось мое сердце».

Тут Сигурд словно очнулся. Кончилось действие колдовского напитка, и он вспомнил, что любил Брюнхильд и должен был стать её мужем. Сердце его забилось так сильно, что разошлись кольца кольчуги на груди Сказал Сигурд: «Я оставлю Гудрун и буду любить тебя!» Брюнхильд ответила: «Я хотела стать твоей женой, а вышла за Гуннара. Вы оба обманули меня, и теперь я ненавижу вас обоих».

В саге ярость и горе Брюнхильд отчасти подсказаны гордостью: она вышла замуж не за величайшего из героев Сигурда, именно поэтому она ненавидит Гудрун; ведь, к замужеству её вынудили обманом, и за это она ненавидит Гуннара и Сигурда. Её клятва нарушена — она ненавидит сама себя. На самом деле она любит одного Сигурда: её заветное желание не сбылось, она готова скорее убить того, кого любит, нежели разделить его с соперницей. Её обручение с Сигурдом расторгнуто по вине обоих: вмешательством судьбы и магии. Из-за этого она негодует на Сигурда и на себя — и не намерена долее жить в браке с Гуннаром. А за всем этим маячит Один, и его приговор, и бессмысленность её обетов — ибо Один постановил ей выйти замуж. И сюда же неразрывно вплетена тема проклятого золота.

Сигурд ушёл в печали, а Брюнхильд решила: «Коли нету меня ни любви, ни радости, сотворю я себе радость из своего гнева!» Она позвала Гуннара и сказала: «Не будет нам с тобой жизни, пока жив Сигурд. Убей его, или я покину тебя навсегда».

Брюнхильд была Гуннару дороже всего на свете, но Сигурд был его побратимом. В горестном смятении спросил Гуннар совета у своего младшего брата Хёгни. Хёгни ответил: «Недостойно было бы убить того, с кем смешал ты свою кровь в знак побратимства. Нельзя рассечь мечом принесенную клятву».

Тогда Брюнхильд возвела напраслину на себя и на Сигурда, сказала, что в ту ночь, которую провели они вместе, не было между ними меча.

Гуннар поверил навету. Вместе с Хёгни заманили они Сигурда в лес — и зарубили мечами.

Поздним вечером на забрызганных кровью конях вернулись убийцы домой, а следом без седока прискакал Грани.

Гудрун почуяла беду. Она спросила: «Отчего вернулись вы без Сигурда?» Гуннар стал мрачен, как туча, а Хёгни ответил: «Мертвым лежит твой муж в лесу за рекой. Вороны клекочут над ним, и завывают подле него волки».

Горестно закричала Гудрун. Так громок был её крик, что зазвенели кубки в доме, откликнулись издали дикие гуси.

Отправилась Гудрун в лес, лунная ночь казалась ей тёмной, как в новолуние. Отыскала она тело Сигурда, в горести склонилась над ним. В ту ночь желала Гудрун, чтобы вышли из чащи свирепые волки и растерзали бы её, избавив от нестерпимого страданья.

Утром тело Сигурда с почётом перенесли домой. Пришли знатные женщины, чтобы оплакать его.

Гудрун не плакала, не заламывала рук. Словно мертвая сидела она подле тела мужа. Но когда женщины приподняли покров с лица Сигурда, Гудрун посмотрела на его закрытые глаза — и слезы дождем хлынули ей на колени.

Запричитала Гудрун: «Муж мой любимый! Был ты, как высокий стебель среди травы, как драгоценный камень в ожерелье, как сияющее золото рядом с оловом! Пусть будут прокляты твои убийцы — мои братья! Пусть будут пусты их земли, как были пусты их клятвы! Пусть погибнут они жестокою смертью!»

Брюнхильд стояла рядом. Она сказала: «Сейчас Гудрун горюет по мужу, проклинает его убийц, своих братьев. Но скоро она помирится с братьями и изберёт себе нового мужа. А я, хоть и не была женой Сигурда, умру вместе с ним!»  Она взяла меч и вонзила его себе в грудь.

Умирая, Брюнхильд сказала: «Прошу тебя, Гуннар, последней просьбой. Пусть воздвигнут большой костёр для меня и для Сигурда. И когда будем мы лежать на погребальном ложе, прикажи положить между нами меч Грам, как положил его Сигурд, взойдя со мной на брачное ложе».

Тут кровь хлынула из раны Брюнхильд — и она умерла. Гуннар исполнил её последнюю просьбу. Брюнхильд и Сигурда сожгли на одном костре, и они соединились в царстве мёртвых.

***************************** ***

История Сигурда рассказывается в нескольких песнях «Старшей Эдды», в «Младшей Эдде» и в «Саге о Вёльсунгах».

Поэтические сложные слова в песнях: hiǫrþíng — «тинг мечей» (битва), «рог+дорн» — rógþorn —«шип битвы» (меч), brimsvín «вепрь моря» (корабль), «долг+видр» — dolgviðr «дерево распри» (воин), «ринг_броти» — hringbroti «раздаватель колец» (конунг), hugborg «крепость духа» (грудь), «мёда+карн» -móðakarn -«желудь мужества» (сердце), «шилм+стофн» — hiálmstofn -«ствол шлема» (голова), «одр+бедр» — ormbeðr — «ложе дракона» (золото), «винд+гимр» — vindheimr — «жилье ветра» (небо), hiǫrlǫgr «влага меча» (кровь), «линг+фискр» — lyngfiskr — «рыба вереска» (змея).

Сказания о Сигурде южно-германского происхождения и по сюжету почти полностью совпадают с немецкой «Песнью о Нибелунгах», герой которой носит имя Зигфрид.

В скандинавском варианте саг присутствуют более архаичные по сравнению с «Песнью о Нибелунгах» черты, отражены более древние нравы и образ жизни.

Неоднократно предпринимались попытки отыскать исторические прототипы сказаний о Сигурде.

Прообразом Гуннара считают бургундского короля Гундихария, погибшего в 437 году в сражении с гуннами Аттилы.

Прообразом Сигурда называли различных франкских и бургундских королей с созвучными именами, но убедительных к тому доказательств найдено не было.

Несмотря на то, что образ Сигурда, скорее всего, полностью вымышлен, в Исландии его почитают как реального героя. Современный исландский историк Эйнар Ольгейрссон в своей книге «Из прошлого исландского народа» пишет: «И по сей день каждый исландец с легкостью может возвести свой род к Сигурду».

Касательно происхождения и бытования легенды возникают следующие ключевые вопросы; как так вышло, что «герой-драконоборец» вторгся в историю Аттилы и бургундов, почему золотой клад этого героя зовётся «сокровищем Нибелунгов» и почему самих бургундов стали называть Нибелунгами. 

О толковании имени Нибелунг (Нифлунг) (Nibelung; Niflung) как этимологически родственного группе германских слов, означающих «тьма» или «туман». В современном немецком языке сохранилось слово Nebel — «туман». Этот факт ассоциируется с некоторыми характеристиками Нибелунгов. Снорри Стурлусон говорит о внуках короля Гьюки: «У всех у них волосы были чёрные как вороново крыло, так же как и у Гуннара, Хёгни и других Нифлунгов»; а в существенно более ранней песни (IX века) они названы hrafnbláir «чёрные как вороново крыло». В «Песни о Вёльсунгах» (VII.10) говорится: «Врановы друга вранов темнее».

Клан Нибелунгов Бургундии либо действительно обладал огромным богатством, либо на очень ранней стадии ему такое богатство приписывалось. Таким образом, «клад Нибелунгов» — это фамильное сокровище бургундских королей.

 Связь «героя-драконоборца» Сигурда с бургундским королем Гундахари ( Гуннар) начинается с «золота» как мотива, объясняющего нападение Аттилы начале V века на бургундское королевство на западном берегу Рейна с центром в Вормсе (нем. Woms, Woams, старое название в летописях — «Верница», др.-в.-нем. Verniza, Vernica).

В легенде «героя-драконоборца» Сигурда необходимо было убить, чтобы вернуть золото.