Жизнь богов на Олимпе. Красота божественного бытия

Греческая мифология. А.А. Тахо-Годи.

Жизнь богов на Олимпе.

Красота божественного бытия

Жизнь на Олимпе исполнена великолепия и торжественной пышности, как и подобает небожителям.
Искусный Гефест возвёл каждому из богов прекрасное жилище, но самый великолепный золотой дворец с гладким блестящим портиком, медным порогом и прекрасной опочивальней — у Зевса. В чертогах самого Гефеста, сияющих медью, звездных, нетленных, есть мастерская, где трудится божественный кузнец, а в покоях — искусно сработанные кресла, обитые серебряными гвоздями, и удобные скамеечки для ног. Гера — обладательница укромной спальни, надежные двери которой с потайным замком, тоже работы Гефеста. Там богиня облачается в наряды, умащается притираниями, там хранятся её драгоценности и платья.

Афродита обитает то в доме своего супруга Гефеста, то на Кипре в Пафосе, где у неё алтарь, священная роща и уютные покои с ванной для омовения.
Собрания и пиршества объединяют всех богов во дворце Зевса, где бы они ни обитали.

С восходом зари Зевс собирает богов на высочайшей вершине многоглавого Олимпа и обращается к ним с речью, требуя повиновения в предстоящем сражении ахейцев и троянцев. Боги в изумлении перед угрозами Зевса хранят молчание (Илиада. VIII стр.1-29). Задумав потешиться битвой между самими небожителями, Зевс посылает Фемиду созвать на Олимп бессмертных обитателей земли, моря и рек (Илиада. XX стр.1-14). Когда решается судьба Одиссея, боги тоже собираются в чертогах Кронида на совет. (Одиссея. I стр.26-28).

Однако чаще всего во дворце Зевса происходят пиршества. Беспечальная жизнь бессмертных, если только они не бродят по земле, вмешиваясь в человеческие дела, и не предаются своим обязанностям, посвящена радостному провождению времени — пирам, хороводам, музыке, пению.

В покоях Зевса боги восседают на золотых тронах за золотым столом. Там мальчик Ганимед виночерпием, правда, боги пьют не вино, а нектар. Там юная Геба подает на стол пищу, дающую бессмертие, — амбросию, ибо боги не вкушают хлеба. Хромоногий Гефест обносит сотрапезников полными чашами, а они, потешаясь над его ужимками, пьют из золотых кубков и хохочут, как это свидетельствует всезнающий Гомер, «неугасимым смехом» (Илиада. I стр.599).

Боги любят, чтобы их угощали. С особенным удовольствием отправляются они с Олимпа на край света, к водам Океана, где обитают «беспорочные эфиопы» (Илиада I стр.423), устроители пиршественного веселья. Зевс и все Олимпийцы отправились на одиннадцать дней пировать к эфиопам и вернулись оттуда с зарей двенадцатого дня (Илиада. I стр.493-495). Именно в этот момент богиня Фетида взошла с ранним туманом на Олимп, чтобы просить Зевса о милости.

Посейдон настолько любит наслаждаться пиршествами, что часто один путешествует в страну эфиопов, населявших оба края земли, там, где восходит и заходит небесное светило. Посейдон пирует там, и ещё охотно принимает жертвы, целые гекатомбы быков и баранов (Одиссей. I стр.22-26). Пировал Посейдон ни много ни мало, а целых семнадцать дней, больше, чем все боги, взятые вместе. И вот в то время, когда колебатель земли пребывал у эфиопов и не явился на совет богов, Одиссею было позволено вернуться домой из многолетних странствий.

Покидает Олимп и Аполлон Гиперборейский, чтобы отправиться в страну, «лежащую за северным ветром Бореем», к счастливым гиперборейцам. Аполлон летит туда на колеснице, запряженной лебедями, и возвращается в свой священный город Дельфы только летом (Гимерий. Речи XIV 10).

Там на севере, у гиперборейцев, бог наслаждается песнями, хороводами, музыкой, пирами. Иные полагают, что Аполлон посещает эту блаженную страну раз в девятнадцать лет (Пиндар. Пиф. II стр.47) и тем самым приносит особое счастье и так уже счастливым людям, которые настолько пресыщены наслаждениями, что, испытав их всё, по собственной воле бросаются в море.

Особая радость наступает на Олимпе, когда Аполлон в благоухающих одеждах, играя на блистающей лире, быстрее мысли переносится из Дельф на Олимп и появляется в палатах Зевса. Каждый из богов жаждет песен и лиры. Музы начинают петь, сменяя друг друга, полухориями.

Другие дочери Зевса, пышноволосые Хариты, веселые Оры, Афродита, Геба, а также дочь Афродиты и Ареса Гармония, взявшись за руки, начинают хоровод. С ними вместе становится в круг великая ростом Артемида, тут же веселятся могучий Арес и Гермес, славный своей зоркостью. Аполлон играет на кифаре, шагая в такт песне. Его окружает сиянье, развеваются пышные одежды, мелькают быстрые ноги. Всемудрый Зевс и златокудрая Лето радуются, глядя на милого сына (Гомер. гимн. II стр.4-28).

Весёлые хороводы устраиваются также в доме самого Аполлона, в дельфийской округе. Артемида, натешившись охотой, приходит к брату, вешает лук и колчан, надевает украшения и приглашает в хоровод Муз и Харит. Танцуя, бессмертные поют сладкими голосами, прославляя богиню Лето, родившую таких славных детей, как Аполлон и Артемида (Гомер. гимн. XXVII стр.11-20).

Любят водить хороводы и нимфы. Горные нимфы — ореады, нимфы дубрав и священных рощ пляшут вместе с богами (Гомер. гимн. V стр. 257-261).
Океаниды играют на цветочных лугах (там же V 6, 417), а Музы ведут хоровод на священной горе Геликон, вблизи источника с фиалково-темной водой и жертвенником Зевса, распевая чудесные песни и прославляя племя бессмертных богов (Гес. Теог. 1-21).

Ореады пляшут вместе с Паном вблизи темноводных родников, а сам козлоногий бог то играет на свирели и приплясывает, то выступает в хороводе на мягком цветущем лугу (Гомер. гимн.XIX стр.15-17).

Красота божественной природы

Земля с её красками и цветами, птицами и солнцем благосклонна утехам богов, и от присутствия божества хорошеет природа.
Море, по словам древнего поэта, улыбается (Гомер. гимн. V стр.14), играет и лучится под солнцем, одевается туманной дымкой, ластится к девам-нереидам. Море цвета искрящегося или густого вина, переливается синевой и перламутром, волнуется пурпуром, темное в час заката, как фиалка, сверкает серебристыми брызгами, белеет пеной; оно зеленовато-голубое на дальних просторах, черное в безднах. Источники и родники, бьющие из глубин земли, бархатисто-тёмные, фиалковые. А рядом танцуют Музы.

Струятся светло-текучие воды Кефиса, и на берегу в раздумье Аполлон ищет место для храма. Он поднимается на каменисто-суровую гору Кинф, а внизу на влажно-густых лугах и в тенистых рощах ведут пляску нимфы.
На скале сидит Дионис в пурпурном плаще, иссиня-черные кудри падают на его плечи, а по «винно-черному» (Гомер. гимн. VII стр. 2-8) морю плывут тирренские корабельщики.

Козлоногий Пан забирается на снежные вершины, прыгает со скалы на скалу через пропасти, бродит по тропинкам кремнистых утесов, пробирается сквозь частый кустарник, где нежно журчит поток, склонился над темноводным родником. Тёплым весенним вечером звучит свирель Пана, призывно тоскуя, и звонкоголосые горные нимфы сбегаются слушать песни влюбленного бога.
На весенних лугах пестреют цветы — крокусы, гиацинты, ирисы, фиалки, нарциссы, лилии, розы.

Девы-океаниды с нежными именами: Мелита — Пчёлка, Хрисеида — Златовидная, Родопа — Розоволикая, Родейя — Роза, Ианфа — Фиалка, Электра — Прозрачно-блистающая (Янтарная) — и сама «цветоликая» Персефона вместе с Афиной, Артемидой и Уранией — Небесной (Гомер. гимн. V стр.5-10, 418-428) играют на лугах, собирая приветливые цветы, и зачарованно смотрят на чудо с сотней цветочных благоухающих бутонов ярких цветов, которым Аид задумал прельстить Персефону. Этот благовонный цветок источает такой аромат, что невольно улыбаются широкое небо, земля и солёное море (Гомер. гимн. стр.11-14).

Там, где ступила нога божества, всегда прекрасно.

А каким покоем веет от обители нимфы Калипсо, которая в числе подруг Персефоны тоже забавлялась на цветочном лугу! Калипсо — дочь титана Атланта и племянница Прометея. Она владычица таинственного острова там, где самый пуп моря и где своими чарами, подобным чарам древних могущественных богинь, она семь лет скрывает Одиссея.
Нимфа живёт в большой пещере на берегу фиалково-тёмного моря. Вокруг — густой лес: чёрный тополь, ольха, кипарис, где гнездятся птицы — совы, копчики, морские вороны. Возле пещеры — лозы винограда, светлая вода четырех источников бежит на четыре стороны света, на лужайках — фиалки и сельдерей, любимый греками, как и укроп, за свой аромат, душистые травы всегда вплетали в пиршественные венки. Красота острова Калипсо поражает даже бога Гермеса. Он стоит охваченный изумлением, вдыхая аромат от брошенного в очаг кедра и благовоний, которыми напоен воздух (Одиссея. V стр.55-75).

Миру олимпийской мифологии чужд ужас, внушаемый тайнами земли и моря, гор и лесов. Природа смотрит на бога и человека приветливо и мягко, очаровывая души бессмертных и смертных. Бури и грозы посылаются Зевсом, но он же посылает и светлые, солнечные дни, которые становятся особенно дороги после дождя и снега, посылаемого Зевсом и тоже необходимых для полной гармонии бытия, где ночь сменяется днем, лунный свет — солнечным, сон — бодрствованием, а жизнь непрестанно борется со смертью.
У первых людей не оставалось счастливой надежды, спрятанной в сосуде Пандоры, олимпийский же мир живёт надеждой на благо. И хотя в глубинах Тартара затаились титаны, но к «чудовищам прежних времён» возврата нет, по словам Эсхила (Прометей, стр. 151).

Красота искусства и труда

Олимпийские боги, пройдя через все испытания в борьбе с хтоническими врагами, а среди них были их собственные отцы, предаются мирному устроению Олимпа и земли. Боги древней Греции пируют, поют, внимая музыке Аполлона, и водят хороводы, а греки также, как и их боги не мыслят совместной жизни без искусства и дружеского общения за столом. Боги Олимпа твёрдо выполняют возложенные на них Зевсом обязанности.

Каждое божество занято своим уделом, но всех объединяет одно — наслаждение в труде, который можно прямо назвать вдохновенным искусством. Древние греки, как известно, вообще не разделяли искусство и ремесло.
Искусство и ремесло, разделённое в Новое время, тысячелетия назад были едины, именуясь одним словом — «техне» (от греч. techne — искусство, мастерство, умение). Каждая вещь, вышедшая из рук ремесленника, была не только полезна, но и прекрасна, а создатель её был истинным Мастером. Так было в жизни, так было в мифе. На классическом Олимпе, так же как и на земле классических героев, все преданы благородным ремеслам-искусствам.

Главное место здесь занимает мудрый бог Гефест, внешний уродливый вид которого вполне искупается высокой художественной одаренностью божественного мастера.
Ещё ребёнком, сброшенный с Олимпа Гефест за свою хромоту, он попадает к Фетиде и Евриноме.

И там, на дне Океана, сидя в глубокой пещере, он девять лет мастерит прекрасные украшения для нереид и океанид. Вокруг бежит бесконечный шумный Океан, играя пеной, а прилежный Гефест в тишине и одиночестве изготавливает пряжки, застежки, витые запястья, ожерелья (Илиада. XVIII стр.400-405), и о нём никто ни из богов, ни из людей не проведал.

А теперь, уже в славе на Олимпе, Гефест — божественный кузнец работает в своей удивительной мастерской, где горит горн, дышат шумно меха, шипит раскаленное железо и слышны удары молота.

Гефест изготовил двадцать треножников на золотых колесиках, чтобы они сами катились в собранье богов и сами бы возвращались домой. Для удобства треножники имели ручки, чтобы на них было приятно сидеть.

Фетида просит Гефеста выковать оружие для сына Ахиллеса, и Гефест, увидев пришедшую к нему Фетиду, отодвигает в сторону от горнила меха, прячет инструменты в серебряный ящик, вытирает губкой запотевшие щеки, руки, грудь и шею, облачается в хитон и, опираясь на палку, идёт к двери. Гефеста поддерживают чудо-служанки, сделанные им из золота, обладающие разумом и голосом, да еще умеющие работать.
Приступая к изготовлению оружия для Ахилла, он приказывает двадцати мехам дышать, раздувая огонь. Бросает в горнило медь и олово, золото и серебро, берет в правую руку молот, в левую клещи и бьет по наковальне.

Сначала Гефест выковал щит с тройным ярким ободом и в пять слоев, а сзади прикрепил серебряный ремень. Этот щит, описанный Гомером, поражал воображение слушателей, занимая со всеми подробностями сто тридцать стихов. Коротко говоря, Гефест представил на щите весь космос с землей, небом, морем, солнцем, месяцем, созвездиями.
Но здесь же картины из жизни людей, где представлена мирная и военная жизнь городов, свадьбы, пляски, судилище, осада, угон стад, сражение, гибель воинов. Здесь же — труд землепашцев, жатва, обед на поле, виноградник с тяжкими гроздьями, сбор спелых плодов, пенье и танец под формингу. Здесь же — стада коров и пастухи, отбивающие их от нападения львов; стада овец, загоны и хлевы; хороводы юношей и дев в легких хитонах и платьях, в прекрасных венках и певец в хороводном кругу, поющий под формингу, да еще два скомороха. Самый же край щита окружает великий Океан (Илиада. XVIII стр. 478-608).

Гефест выковал Ахиллу также панцирь ярче пламени, прекрасный шлем с золотым гребнем и поножи из гибкого олова (Илиада. XVIII, стр. 609-613).

Всё самое прекрасное на Олимпе является работой Гефеста — дома, колесницы, утварь, украшения.

Великолепное описание кузницы Гефеста можно найти в «Энеиде» Вергилия (VIII 370-453). И там Гефест не только куёт громы и молнии Зевса вместе со своими подручными Киклопами, но создает роскошные доспехи Энею по просьбе его матери Венеры (греческой Афродиты).

Не забудем, что украшение Пандоры, соблазнительницы людей, тоже произведение рук Гефеста. Его выдумке принадлежат и четыре источника вблизи дворца сына Солнца, царя Ээта, в Колхиде — источники молока, масла, воды и вина, текущие из-под виноградной лозы (Аполлодор. Род. III 219-229).

Роскошное ожерелье преподнесли богини покровительнице рожениц, Илифии, чтобы она облегчила роды Лето. Это ожерелье в девять локтей длиной было из золота и янтарных зёрен (Гомер. гимн. I стр. 102-104).

Когда родилась Афродита, то Оры в золотых диадемах увенчали ей голову золотым венцом, в уши вдели серьги из золотомеди, шею обвили золотым ожерельем (Гомер. гимн. VI стр.5-13). На свидание с Анхизом Афродита пришла в лучезарном пеплосе, на шее золотые ожерелья светились, как месяц, на руках витые, жаркие, как пламя, запястья (Гомер. гимн. IV стр.85-90).

В пещере нимфы Майи, в кладовых, вместе с запасами нектара и амбросии хранятся золото, серебро, серебряно-белые и пурпурные платья (Гомер. гимн. III стр.247-251).
Гера в своей тайной опочивальне умащает тело прекрасными ароматами, надевает пестроузорное платье, которое ей выткала богиня Афина, золотые застежки, пояс с сотней висящих кистей, серьги с тремя глазками, наподобие тутовой ягоды, набрасывает блестящее, как солнце, покрывало, только что сотканное, надевает красивые сандалии (Ил. XIV 169-188).

Нимфа Калипсо ткачиха не хуже Афины и Геры. В серебряном длинном платье с золотым поясом она обходит ткацкий станок, держа в руках золотой челнок (Одиссея. V стр.61-62, 230-232).

Коварная волшебница Кирка, дочь Гелиоса, на своём острове, что окружен морем, как венком, тоже работает за ткацким станком, выделывая тонкую, мягкую ткань, и при этом распевает звонким голосом (Одиссея. X стр.220-223). Она усаживает Одиссея на прекрасное кресло, обитое серебряными гвоздиками, со скамеечкой для ног, наливает в золотой кубок питье. На серебряных столах у неё стоят золотые корзины для снеди, вино в серебряном кратере, золотые кубки. В доме ванна из блестящей меди, где она омывает Одиссея. Для умывания — золотой кувшин и серебряный таз (Одиссея. X стр.348-370).

Афина надевает на себя Зевсову эгиду, сняв мягкий пестроузорный пеплос, вытканный ею самой (Илиада. V стр.733-735).
Зевс облекается в золотые одежды, выезжает на дивно сработанной колеснице, берет в руки золотой бич и несется, паря между землею и звездным небом (Илиада.VIII стр.41-46).
На колеснице Геры медные колеса из восьми спиц с железной осью, ободы колёс — из золота и меди, ступицы из серебра. На конях золотые сбруи и впряжены они в золотое ярмо. Так, вся сияющая золотом, выезжает супруга Зевса с Олимпа в раскрытые Орами небесные ворота (Илиада. V стр. 720-732).

Как видим, на Олимпе и на земле великие и малые боги окружены ласковой прекрасной природой, сияньем, которое исходит от солнца, золота, серебра и меди. Всё, к чему прикасаются их руки, на что обращен их ум и уменье, красиво, искусно и поистине, божественно, как говорит Гомер. Перед нами созидательная, животворная красота, радующая дух, вселяющая силу и в бога и в человека.

Далее… Страдания не чужды богам.