Воля к богатству и этноцентризм. Уильям Самнер.

Философ Александр Дугин (отец Дарьи).

Уильям Самнер — воля к богатству и этноцентризм.

Наиболее ёмкие формулировки социал-дарвинизма дал Уильям Самнер (1840-1910), один из основателей американской социологии. Другим её основателем был Альбион Смолл (1854-1906), который также придерживался социал-дарвинистских позиций.

В 1883 году Уильям Самнер выпустил знаменитую брошюру под названием «Что социальные классы должны друг другу?»[1], в которой приходит к простому выводу: ничего.
Удача богатых и сильных принадлежит только им, а бедность нищих и обездоленных и слабость «проигравших» целиком и полностью их индивидуальная проблема. Самнер утверждает, что если строить общество на том основании, что богатые и сильные будут обязаны помогать бедным и слабым, и все время выравнивать социальные условия, тогда бедные и слабые будут поощряться как социальный тип, плодиться и размножаться, и, в конце концов, общество начнёт деградировать. Элиты должны быть образцом, к которому слабые должны тянуться и стремиться, тогда они, убегая от нищеты и спеша к богатству и силе, будут развиваться, а не довольствоваться тем, что имеют.

При этом Самнер полагал, что идеалом «силы» является американский предприниматель, главной опасностью и главным врагом для которого является государство, вынужденное заигрывать с морем неудачников, которые представляют собой в любом обществе большинство, и тем самым повышать налоги на богатство, чтобы успокоить бедняков, сдерживая, таким образом, силовой потенциал лучших и сильнейших в их борьба за личные эгоистические жизненные интересы.

Соответственно, Самнер отождествил ключевую фигуру американского общества – свободного предпринимателя, торговца – с успешным и высокоэффективным «общественным зверем», прокладывающим себе путь в джунглях свободного рынка, не заботясь о тех мелких и даже крупных жертвах, которые ему приходится уничтожать на этом пути.

Эти идеи составляют ядро американского либерализма в его правой версии, так как здесь основной акцент ставится на свободе индивидуума реализовывать свои эгоистические интересы любыми способами, остающимися в рамках закона. Но закон делается самими людьми, и должен постоянно пересматриваться в пользу экономически сильных в ходе непрерывных либеральных реформ законодательства.

Самнер рассуждает так же, как англо-голландский философ Бернард Мандевиль в своем знаменитой поэме о пчёлах «Взроптавший улей, или мошенники, ставшие честными[2]».
Если в обществе все будут полными эгоистами, заботящимися только о самих себе и безразличными к судьбам окружающих, то рано или поздно всеобщее благосостояние возрастёт, и всё общество в целом будет жить лучше.
Если же «мошенники одумаются» и «станут честными», начав помогать друг другу и заботиться о ближнем, у них пропадет стимул к материальному накоплению – т.е. злость, зависть, эгоизм, тщеславие, хитрость, и общество начнет беднеть и, деградировать.

Самнер утверждает парадокс, ставший классическим местом либерализма:

общество, построенное на эгоизме, приводит к росту благосостояния всех, хотя не ставит такой цели, а общество, ориентированное на благополучие всех, в действительности приводит к обнищанию всех и к социальной деградации. Сильные и успешные воспроизводят сильных и успешных, и это есть прогресс.

Так как американская цивилизация основана на свободе сильных, ловких и удачливых предпринимателей быть такими, какие они есть, эта цивилизация – самая сильная, удачная и успешная. Так мы подходим ещё с одной стороны к идее избранности американского общества: на сей раз, не с теологической стороны и не в силу философского прагматизма, воспевающего волю американского народа, но с позиции эволюционистской теории, где эгоистическая воля к комфорту, накоплению, богатству и власти становится выражением «закона выживания сильнейшего», то есть кульминацией животного (жизненного) начала.

Самнер впервые вводит в социологию понятие «we-group» («мы-группа») и «other-group» («группа других») или «they-group» («они-группа»), что стало с тех пор классическим инструментарием любого социологического анализа группового поведения и групповой идентичности. В частности, на этом фундаментальном делении основаны аутостереотипы и гетеростереотипы, предопределяющие базовые структуры взаимоотношения между собой различных сегментов общества.

Наиболее ярко стереотипы и структура «мы-групп» и «они-групп» прослеживается именно в сфере этносов, и Самнер вводит этот концепт, основываясь на материале архаических коллективов, этносов. Процессы, протекающие внутри «мы-группы», Самнер называет «in-group», отделяя от них процессы, протекающее вовне группы – «out-group». Это видно уже в том, что он описывает явление «мы-группа» как «этноцентризм», заимствуя этот термин у Гумпловича, с трудами которого он был знаком. Людвиг Гумплович (Ludwig Gumplowicz, 1838 — 1909) — австрийский социолог, юрист, политолог, один из основателей этносоциологии и разработчик теории социального конфликта, представитель австрийской социологической школы конца XIX века.

Своё основное исследование Самнер посвящает «народным обычаям», хотя сам он использует особый термин «folkways» – дословно «народные пути»[3]. Это явление он считает целиком бессознательным и изначальным, построенным не на философии и рассудке, но на прямом процессе жизни. Можно сказать, что folkways – это базовый социальный феномен, свойственный самым простым и архаическим обществам, у которых отсутствуют социальные институты, классы, правовые системы и т.д. Folkways у разных этносов различны и могут варьироваться даже у малых социальных групп одного этноса. Но именно они, факт их наличия и их автоматического (неосознанного) признания всеми формирует общество как единство.

Первой формой более определенного структурирования бессознательных folkways являются то, что Самнер называет латинским термином «mores», дословно «нравы», от которого образовано прилагательное «moralis», а от него слово «мораль». Этому явлению Самнер уделяет центральное место в своей книге, давая обширную панораму «нравов» самых разных обществ и народов – от архаических до современных. «Нравы» (mores) вырастают из folkways, то есть их природа бессознательна и не поддаётся рациональному объяснению, но сами они связаны с историческими, материальными, климатическими, социальными и иными условиями, что придаёт им постепенно всё более и более рациональную форму. Рационализация нравов, по Самнеру, есть прогресс.

Над «нравами» надстраиваются ещё более формализованные конструкции – социальные институты, политические и правовые системы, религиозные и экономические структуры. Они, как правило, рациональны и прагматичны, то есть служат конкретным целям и выражают осознанные интересы каких-то социальных групп. Но корни эти рациональных структур следует искать в полурациональных или слабо рациональных «нравах» (mores), а те, в свою очередь, складываются на основе уже полностью иррациональных folkways, которые отражают архаические структуры этнической «мы-группы».

Самнер делает одно очень серьезное замечание, которое предопределит философию последующих поколений антропологов и встанет в центре страстной полемики о сущности человека и общества. Одну из глав он называет в форме афоризма:

Нравы (mores) могут сделать всё что угодно правильным и предотвратить осуждение чего бы то ни было[4].

Если вынести это утверждение из контекста социал-дарвинизма и эволюционизма, мы получим готовый закон множественности человеческих обществ: их культура и мораль окажутся не сопоставимыми друг с другом, а любая форма оценки одним обществом другого будет ни чем иным, как всё тем же «этноцентризмом» и заведомо некорректным гетеростереотипом, пристрастным (и поэтому ложным) мнением «мы-группы» («we-group») об «они-группе» («they-group»).

Сходные идеи отстаивал Эндрю Карнеги (1835 – 1919; Andrew Carnegie) — крупный американский предприниматель, сталепромышленник, мультимиллионер, филантроп, интеллектуал и основатель Фонда Карнеги. В 1901 году Эндрю Карнеги продал сталелитейные заводы Питтсбурга, объединённые (1889) в холдинг Carnegie Steel, Джону Пирпонту Моргану — Carnegie Steel вошла в состав U.S. Steel. В результате этой сделки Карнеги получил 300 миллионов долларов США, на несколько лет став самым богатым человеком в мире.

В отличие от Самнера  Эндрю Карнеги не отвергал благотворительность (по Самнеру, благотворительность вредна, так как помощь бедным только разлагает их морально, вместо того, чтобы обучать тому, как им самим становиться богатыми), но, напротив, инвестировал в неё солидную часть своих капиталов. Однако благотворительность Карнеги лишь на первый взгляд противоречит социал-дарвинизму, согласно которому богатые и успешные должны заботиться только о самих себе, предоставив нищету самим нищим. На самом деле, Карнеги ставит перед собой цель воспроизводства сильных, пропаганду либеральных ценностей и моделей, распространение «американского образа жизни» и консолидацию предпринимательской элиты как «правящего класса».

Подобно тому, как Спенсер увидел в капитализме не отступление от закона силы и войны за выживание, но вывод его на новый, более интенсивный и усложненный уровень, так и Эндрю Карнеги, а также целый ряд крупных бизнесменов социал-дарвинистской либеральной ориентации, видят в практике меценатства, особенно в сфере образования, способ вывода капитализма ещё на одну ступень, где сила будет доказываться не просто в рыночной конкуренции (как в классическом капитализме), а в способности интеграции наиболее волевых и жизнеспособных людей в мировую капиталистическую элиту, составляющую основу для будущего Мирового Правительства.

Источники и примечания:

[1] Sumner W. What Social Classes Owe to Each Other. Caldwell; Idaho: The Caxton Printers, 1974.

[2] Mandeville B. The fable of the bees; or, Private vices, public benefits. London: Clarendon Press, 1714.

[3] Sumner W. G. Folkways. Boston: Atheneum-press, 1906.

[4] Sumner W. G. Folkways. Op. cit. С.521.