Торговый путь X века по Волге — «Из варяг в арабы»

Способность людей передвигаться по рекам и перевозить грузы заметно оживила торговлю, хотя трудностей и опасностей для купцов здесь было не меньше, чем в лесных чащобах и на горных перевалах. К примеру, на Волге можно было встретить настоящих пиратов, но если повезет, то быстро сколотить целое состояние.

Торговый след восточных сокровищ на Руси.

Маршруты торговых путей, проложенных по рекам, археологи прослеживают, находя древние клады. Монеты, которые закапывали осторожные путешественники, следовавшие по Волжскому торговому пути, — это арабские дирхемы, которые в IX–XI веках были самой ходовой валютой. Расположение же зарытых ценностей наглядно иллюстрирует, как именно перемещались купцы с северо-запада на восток.

До Волги торговые караваны добирались по множеству разных рек, от одной до другой суда временами перетаскивали волоком. Первым торговым центром, где могли найти приют и защиту путешественники, была Ладога, первая столица Руси, выросшая на берегу Волхова ещё в середине VIII века.

Именно в Ладогу прибыл 7 сентября 862 года Рюрик со своей дружиной и обосновался на Руси в IX веке.

Кладов с дирхемами на Ладоге обнаружилось немало, но и западноевропейские монеты тоже встречаются, подтверждая, что купцы, побывавшие и на западе, и на востоке встречались в Ладоге.

Дальше торговые маршруты вели по небольшим рекам Северо-Западной Руси. Один, так называемый Селигерский путь, шёл через Волхов и Ильмень, где раскинулся Господин Великий Новгород. Был и другой торговый путь — через Ладогу на юг. Неподалеку от Ярославля археологи раскопали Тимеревский комплекс, также богатый кладами с арабскими монетами.

Основных таких кладов было три — правда, первый из них успели растащить до того, как до него добрались учёные. Им досталось всего 17 монет, которых, предположительно, была пара тысяч. Именно столько насчитывал второй из местных кладов — самый крупный из относящихся к раннему Средневековью. Монеты и впрямь очень старые: один из дирхемов датируется 867 годом, другой был выпущен при Идрисе II, правившем в Марокко с 791 до 828 года. Западноевропейский след на валюте арабского происхождения тоже остался — на некоторых из монет исследователи обнаружили вырезанные рунические символы. Судя по всему, поселение достигло расцвета в Х веке, тогда же, когда вовсю процветала торговля с Востоком.

Крупнейшим транзитным пунктом на Волге был Булгар — там встречались арабы, хазары, славяне, финно-угры, скандинавы… Кладов тут тоже археологи обнаружили немало: с ювелирными изделиями, монетами, серебряными слитками, золотниками. Деньги, судя по находкам, здесь ходили самые разнообразные: и дирхемы, и европейские денарии, и византийские монеты, и местные — булгарские. Отсюда торговая дорога по Волге вела дальше — до Каспийского моря, откуда можно было попасть в арабские страны.

Торговля и набеги

Конечно, клады — не единственное свидетельство торгового пути по Волге. Есть и письменные источники, которые подтверждают его существование. О волжском торговом маршруте писали многочисленные арабские и персидские путешественники тех времен, о нём упоминается в «Повести временных лет». Судя по арабским текстам, сами арабы не забирались дальше Волжской Булгарии, тогда как некоторые славянские купцы доходили до Багдада.

«Древние русы не были случайными посетителями Среднего и Нижнего Поволжья: они поддерживали с ним постоянные и более или менее правильные сношения, и богатые данные оставили нам в этом отношении арабские писатели X–XI веков. По свидетельству одного из этих авторов, известного Ибн-Фадлана, ездившего в г. Булгар в составе посольства халифа Мухтадира, русы образовывали в этом городе целую торговую колонию. Другой арабский писатель, Аль-Масуди, свидетельствует, что русы вели постоянную торговлю не только с булгарами, но и с хазарами и что количество их бывало в г. Итиле настолько значительным, что здесь имелся даже особый судья, дававший в их делах суд и расправу. О постоянных торговых сношениях русов с булгарами, хазарами и Сириею оставил нам свидетельство и византийский император Константин Багрянородный. Спускаясь из г. Итиля в Каспийское море, русы иногда простирали свои торговые путешествия и за его южные пределы, доходя (свидетельство араба Ибн-Хордадбе) до Багдада — столицы восточного халифата». (Николай Загоскин «Русские водные пути и судовое дело в допетровской России»)

Итиль, столица Хазарского каганата, был еще одной важной торговой точкой Волжского пути. Где именно он располагался, ученые спорят по сей день. Большинство полагают, что это Самосдельское городище, расположенное в Астраханской области. Другие склоняются к тому, что ставка хана находилась на Дону, на дне современного Цимлянского водохранилища, где некогда был Саркел, что в переводе с хазарского означает «белая крепость».

Так или иначе у впадения Волги в Каспийское море определенно имелось крупное многонациональное поселение, весьма богатое. И в то время, как одни налаживали торговые отношения, другие совершали набеги.

Вот что рассказывает о таком случае, произошедшем в 943 году, Имам Абул-Хасан Али, известный под именем Масуди:

«Приплыв на судах своих к хазарским караулам, расставленным при устье пролива, русы послали к царю хазарскому просить позволения пройти чрез его владения и рекою Волгою спуститься в море Хазарское, называемое также, как мы выше упомянули, морем Джорджанским, Табарестанским и именами других персидских областей, обещая ему за это половину добычи, которую возьмут от народов, обитающих у сего моря. Получив на то позволение, они вошли в пролив, дошли до устья реки и стали подыматься ею вверх до реки Хазарской, которою прибыли к городу Итилю».

Ничем хорошим для города это не закончилось. Хазарский хан получил свою долю добычи, после чего призадумался, не слишком ли опасны для него «подельники», и инициировал нападение уже на русов. Так и шло: то один набег, то другой, а в промежутках — оживленная торговля.

Позже на Волге обосновалась Золотая Орда. Однако торговля с булгарами не прекратилась, а там и в ханской столице Сарае возникла колония русских купцов.

Конечно, ордынское иго не могло пройти бесследно для торгово-промышленной деятельности, и знаменитый водный путь «из варяг в греки», шедший по Днепру, начал терять своё значение.

Одновременно с этим волжский торговый путь становился все более оживленным и, как водилось в то неспокойное время, использовался не только для торговых целей, но и для разбойничьих.

В этот период по Волге сновали шустрые суда — ушкуи, на которых ходили лихие молодцы-ушкуйники, то и дело совершавшие набеги на прибрежные поселения.

Ушкуйники (повольники) — русские пираты и разбойники средневековья, выходцы из Новгорода, Поморья и других северных земель Руси. Название получили от лёгких судов — ушкуев, на которых совершали набеги по рекам Волге, Двине и Каспийскому морю. 

«Отношения русских к булгарам не ограничивались одними мирными целями в XIV веке, как это было и до татарского погрома. Немало доводилось терпеть булгарским городам от буйных и неустрашимых новгородских ушкуйников, беспрестанно тревоживших волжские и камские побережья, к которым они отважно спускались по хорошо проторенным ими северным водным путям. Летописи полны свидетельств о воинственных набегах этих представителей северно-русской вольницы. <…> Длинный ряд летописных свидетельств об удалых авантюрах ушкуйников в пределах Прикамья и Среднего Поволжья непрерывною цепью тянется вплоть до первых годов XV столетия». (Николай Загоскин «Русские водные пути и судовое дело в допетровской России»)

К концу XV века ушкуйничество сошло на нет — такая вольница была возможна, когда не было достаточно сильной власти, чтобы усмирить этих речных пиратов. Они чувствовали себя вольготно в тот период, когда Золотая Орда потихоньку приходила в упадок, а русские князья выясняли отношения между собой, пока не набрало силу Московское княжество. Но и после того, как ушкуйники канули в Лету, разбойники нет-нет да и пошаливали на Волге и в её окрестностях.

Пираты и атаманша

Что любопытно, промышляли этим не только мужчины, но и женщины. Так, по преданию, на Каме, самом крупном притоке Волги, разбойничала атаманша Фелисата, историю которой записал Василий Немирович-Данченко. Атаманша Фелисата была «красивая, здоровая, а силы такой, что раз переоделась парнем, да на бой с солеварами и вышла». В те времена по праздникам в Усолье проходили такие соревнования. Стоит ли говорить, что богатырша всех победила?

Местный поп женился на девушке, но брак был несчастливым, и как-то в пылу ссоры «Фелисата эта ушибла его так, что он уже не вставал больше». Её же с большим трудом заперли в остроге, да ненадолго. В ту же ночь буйная Фелисата высадила ворота и ушла, заодно забрав и колодников, сидевших в остроге. Последних она отпустила на все четыре стороны, дав им наказ промышлять вольным разбойным делом, но с запретом:

«Воевод и купцов хоть в Каме топите, а только мужика у меня чтоб не трогать».

«Опосля того забрала она двух своих сестёр из Орла-городка, переоделась с ними парнями, накупила себе оружия всякого и стала по всей Каме плавать… Где прослышит, что есть сильная баба либо девка, сейчас к себе сманит. Так она большую шайку собрала, баб с полсотни у ней было. Нашли они себе пещеры, убрали их коврами персидскими, утварью разною и положили промежду собой такой завет, чтобы всё поровну делить и чтобы отнюдь к себе мужчин не пускать… <…> Пять годов она бушевала так-то — ни купцу, ни царскому приставу ходу по Каме не было. Ежели кого начальство либо хозяева обижали, сейчас к Фелисате шёл. Она разбирала по всей правде. Князя одного розгами высекла, гунчурского купца вверх ногами повесила». (Василий Немирович-Данченко «Кама и Урал»)

Чем кончилось дело, так и неясно. По одной версии, натешившись разбоем, атаманша-богатырша построила на свои средства монастырь в Беловодье и стала там игуменьей, замаливая грехи. По другой — ушла с Камы на Волгу, где повстречала Стеньку Разина. Он чрезвычайно заинтересовался этой яркой личностью — настолько, что пожелал жениться.

Якобы Фелисата предложила решить, годится ли Стенька Разин ей в мужья, в честном бою, и победить её оказалось практически непосильной задачей.

«Семь дней бились, никак один другого взять не могли… Тогда Стенька и слукавил. Говорит: «Не может этого быть, чтоб ты бабой была, потому где твои косы?» А у ней коса под шелом запрятана была, только она показала ему косу, а коса у ей по земле волоклась, он и схватил за неёе… Схватил, закрутил на руку — и победил Фелисату. А после они поженились и Персию вместе воевать ходили…» (Василий Немирович-Данченко «Кама и Урал».)

Прошло ещё некоторое время, и разбойников на русских реках повывели. Но товары возят по Волге и по сей день, пусть и не до Багдада. Да и для путешествий волжская «водная дорога» до сих пор активно используется. Только если раньше она помогала сокращать время в пути, сейчас, наоборот, позволяет насладиться неспешным движением и даёт возможность отдохнуть от быстрого ритма жизни, присущего мегаполисам. Почитают Волгу-матушку в наши дни не меньше, чем десяток веков назад.

Русское географическое общество. Ольга Ладыгина