Русский след Русский след в мировой истории
Академик Олег Николаевич Трубачев — «История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя». Глава II. ТЕРМИНЫ СВОЙСТВЕННОГО РОДСТВА.
Славянское děva
Ст.-слав. дѢва, дѢваѩ, др.-сербск. дѢва, дѢвая, дѢвица, дѢвоика, др.-русск. дѢва, дѢвица, русск. дева, девица, девушка, девочка, укр. дiвчина, дiвка, польск. dziewczyna, dziezvucha, dziewcze, диал. dziewa, dziewka — corka ‘дочь’, прибалт.-словинск. зofса-cica ‘Mädchen’, полабск. deva ‘Mädchen’, ‘Magd’, devka ‘Mädchen, Tochter’, чешск. divka, devce, словацк. dievca, словенск. deva ‘die Jungfrau’, сюда же dekla ‘das Mädchen’, die Magd’, deklaca ‘die Dirne’, deklaj м. p. ‘das Madchen’, dekle cp. p. ‘das Mädchen’, deklica ‘das Madchen’, deklic м. р. ‘das Madchen’, сербск. Aj’dea, AJ&edJKa ‘das Mädchen puella’, диал. dekla, deklica ‘Magd’, dikle ‘Mädchen’[822], болг. дзва, болг. (банатское) divica ‘девица’, совр. болг. девойка ‘девочка’.
Значение перечисленных слов достаточно единообразно: ‘девушка, девочка’. Слав, deva используется также в отдельных славянских языках и диалектах в качестве замены о. — слав, dъkti. Поздний характер, значения ‘служанка’ (пример см. выше) не оставляет никаких сомнений.
В словообразовательном отношении слав. deva правильно объясняется как древнее субстантивированное прилагательное с суффиксом −va. Это подтверждается фактами старославянского языка, в котором, как указывает А. Вайан в последнем из названных сочинений, адъективность дѢва, правда уже субстантивированного, акцентируется употреблением дублета дѢваѩ, дат. п. ед. ч. дѢвѢи (Клоц. 898 — Супр. 4525). Отмеченный для ст. — слав, дѢваѩ вторичный суффикс −aja, видимо, связан отношениями количественного чередования гласных с −oja в польск. dziewoja ‘девка, девушка’; В. Вондрак приводит единственный пример с суффиксом −oj- в виде упомянутого польского слова. Важно отметить, что и этот редкий непродуктивный суффикс характеризовал первоначально адъективные образования. Сюда же примыкают осложненные суффиксом −ка болг. девой-ка, сербск. дjeвoj-ка. Славянский дает крайне мало материала для подобного обобщения, однако число примеров с суффиксом −oj(a), очевидно, не ограничивается названными. Так, например, сюда может относиться русск. Утроя, название реки бассейна Псковского озера, которая в своих верховьях, на территории латышского языка, носит название Ritupe (собств. ‘утренняя река’). Тем самым русск. Утроя этимологически объясняется как Утро-ja/ymp-oja, адъективное производное от утро: *Utroja reka ‘утренняя река’, ср. значение латышского названия.
Славянское deva давно получило правдоподобную в своей сущности этимологию: к известному индоевропейскому корню *dhei- ‘кормить грудью’ и др. В деталях этимологического толкования авторы расходятся между собой. Так, В. Вондрак видит в слав. deva первоначальное название ребенка женского пола. Э. Бернекер полагает, напротив, что deva имело активное переходное значение ‘кормящая’, ср. греч. θηλυς ‘женский’. Примерно таково же мнение А. Брюкнера, который считает, что deva первоначально обозначало женщину именно как ‘доящую’ (‘кормящую’) — Новый словарь И. Голуба и Фр. Копечного, к сожалению, даже не ставит вопроса о конкретном значении морфологического образования слав. deva. Фр. Славский в основном обобщает сведения по литературе вопроса, предлагая на выбор весьма различные решения: ‘сосущая’ или ‘имеющая особенности женщины, например, могущая кормить’.
Что касается судьбы индоевропейского корня *dhe(i)~ в слав. de-va, славянский, как видно, имел на месте данного е древний дифтонг *oi, о чём могут свидетельствовать следы его в гетеросиллабических позициях: словацк. dojka ‘кормилица’, dojcit ‘кормить (грудью)’, dojca ‘грудной ребёнок’, словенск. doj ‘das Säugen, die Ammenschaft’, сербск. дojeњe ‘das Säugen, nutritio’, ‘das Saugen, lactatio’, доjилица, доjиља, доjкиња ‘Amme, nutrix’, болг. дойка 1. кормилица’, 2. ‘грудь женщины’, доилка, дойлница, доителка, подойка, подойница ‘нянька, кормилица’, подойниче ‘грудное дитя’, ср. русск. доить, уже специфически животноводческий термин, наиболее далекий от значений привлеченных выше слов.
Остается вопрос о форманте −va (de-va) и его семантико-морфологической роли в данном славянском производном. Не решив этого вопроса, мы вправе констатировать лишь то, что славянское слово состоит из и.-е. *dhē(i) — и −uā, всякие же дальнейшие предположения о значении славянского слова в древности носили бы голословный характер. Суффикс −uā, точнее −u(v), при помощи которого образовано слово, принадлежит к числу общеиндоевропейских словообразовательных формантов. В славянском почти нет этимологически прозрачных производных с суффиксом −v-, что также говорит о его большой древности и непродуктивности в собственно славянский период. Однако трудно согласиться с А. Г. Преображенским, который заявляет, что «слов с таким образованием только три: дева, диво, пиво…» .
Этимология позволяет выделить суффиксальное −v- в гораздо большем количестве случаев. Трудность заключается в том, что −v- был одним из материальных средств расширения индоевропейского корня . При этом — этимологически суффиксальное — v постоянно вовлекалось в структуру корня в роли корневого детерминатива. Хронологические рамки этого процесса трудно определить даже приблизительно. Так, слав. pьrvъ ‘первый’ унаследовало этот древний суффиксальный −v- в роли неотделимого корневого детерминатива, ср. оформленное иным суффиксом литовск. pirmas ‘первый’. Этот пример различного расширения корня, возможно, относится к числу древнейших диалектных различий индоевропейского, ср. также примеры, с одной стороны, из индо-иранского, с другой стороны, лат. primus. Есть, несомненно, и менее древние аналогичные случаи, ср. слав. сьr-vь: литовск. kir-mis ‘червь’ и с аблаутом — kur-mis ‘крот’ — к общему корню *ker- ‘рыть, копать, резать’. Ср. также только балто-слав. *kor-ua, корова, производимое от и.-е. *kor- ‘рог’ и, наконец, только славянское — *deva <C *doi-ца.
Познакомившись в общем с особенностями исторического употребления суффикса −v-, перейдем к семантико-морфологическому анализу образований для выяснения наиболее типичного их морфологического значения. Предположительные значения слав. *čьr-vь, *kor-va, *pi-vo, *de-va— ‘способный рыть’, ‘имеющая рога’, ‘пригодное для питья’, ‘способная кормить’. Понять эти образования можно, лишь допустив для древнего суффикса −v- значение потенции, способности, наличия. Значение отглагольного de-v-a было скорее медиальным — ‘способная кормить своих детей’, а не активно-переходным (ср. Э. Бернекер, выше) и уж, конечно, не пассивным, как полагали Ф. Миклошич и В. Вондрак. Таким образом, этимология слав. deva не говорит о древности значения ‘дева, не вступившая в брак’. Это название могло обозначать каждую молодую женщину, которая уже способна кормить.
Общего термина, аналогичного слав. deva, индоевропейские языки не знают. Они развили соответствующие возрастные названия в большинстве своем уже поздно, ср. характер отдельных названий девы, девушки, приводимых ниже. Болг. мома, момиче С. Младенов толкует как слово «детского языка»
Греч. |μειραξ, μειράκιον из *μεριακ- с индоевропейским корнем *mer-, встречающимся в близких возрастных обозначениях нескольких языков, ср. критск. μαρνά ‘девушка’, литовск. merga ‘девушка’, с суффиксом −g-. Последнее название девушки в литовском языке насчитывает по говорам огромное множество производных форм: mergike, merguila, mergzna, merginas, mergynas, mergyna, mergesa, mergese, mergse, mergiscia, mergyste, mergiote, mergiokste, mergiocius, mergýte, mergỹte, mergystaite, merguta, mergele, mergukstis, mergakste, merguze — все со значением ‘девочка, девушка’.
Греч. κόρη, диал. κόρFα, κόυρη связано с κειρω (*κεριω) ‘резать’, возрастной термин, ср. обычай обрезания волос у подростков, *τριχοκουρία. Греч. παρθένος ‘дева’ не имеет этимологии и подозревается в заимствовании из «догреческого» языка.
Лат. virgo ‘дева, девственница’ тоже как будто не имеет этимологии. Ср., однако, в книге Г. Хирта и Г. Арнтца попытку объединить греч. παρθένος — парфенос, лат. virgo, а также англ. girl, н.-нем. Göhre ‘девушка’ вокруг и.-е. *ghwьrghwen, *gwerghen.
Хеттск. suppessara ‘дева’ — местное образование хеттского языка из прилагательного suppi-s ‘чистый, незапятнанный’ и суффикса имен женского рода −šara—
Готск. magaps ‘παρθένος’, герм. maзa-, наряду с maзu-, корень, которого уже приходилось подробно касаться в первой главе при рассмотрении целого ряда обозначений ребёнка, мальчика, девочки; этот корень лежит в основе некоторых возрастных обозначений.