Тактика боя славян

Любор Нидерле. Славянские древности. 

Книга вторая. Жизнь древних славян.

Глава XI. Военное дело. 

Тактика боя славян

С того времени, как славяне появились на исторической арене, древние сообщения говорят о способе ведения боя, присущем только славянам, а именно: славяне не вступали в открытый бой, а старались в труднодоступных местах неожиданно напасть на неприятеля и уничтожить его или хотя бы нанести ему ущерб, а затем быстро скрыться в лесу и скалах (21). Это описывает подробно Маврикий в своём Стратегиконе (XI.5.)

Эту тактику внезапных набегов они сохранили кое-где и позднее (22), но в сообщениях X-XI веков упоминаются чаще всего уже регулярные бои. Славяне со временем приспособились, видимо, к римской (византийской) или германской тактике. Больше того, это восприятие простиралось так далеко, что уже в VI–IX веках славянам известны были все приемы римской военной тактики. Хотя ни один источник, изображая славянские бои той эпохи, не описывает нам подробно приёмы и тактику какого-либо похода и боя, мы можем всё-таки восстановить их – хотя бы в общих чертах – по отдельным, разрозненным сведениям и военным терминам.

В военном походе славянское войско шло отдельными группами, которые в древнейших славянских источниках обычно именуются плъкъ, пълкъ (23). Слово полк родственно, возможно, даже заимствовано у готов (?) или от немецкого: Volk.

• Вольки-тектосаги  (вольки — «любители странствий»)  волохи — это кельты, выйдя из Галлии и двигаясь на восток вдоль южных границ тогдашнего германского ареала, приобрели известность под германизированным именем (герм. *Walhōz < галльск.Volcae.
• Кельтский этноним Volcae этимологически значил «волки»,  слав. *vьlkъ «волк»,  выступает в личных именах части южных славян — у сербов, хорватов: Vukobrat, Vukoman, Vukomil, Vukomir, Vukosav, Vukovoj, Bjeloruk, Dobrovuk, Milovuk.

В латинских источниках читаем: agmen (линия), cuneus (клин), legio (легион), acies (бой). Древний славянский полк не обозначал ещё большой группы воинов определенной численности; это был обычно небольшой отряд, посланный в бой родом и насчитывавший всего лишь около ста человек (24), ещё меньшим отрядом была ecta , и только с XI века можно говорить, что численность полка стала большей 1000 воинов (?), по крайней мере на западе. Когда наступала ночь, командир отыскивал пригодное для лагеря место, а если нужно было разбить лагерь на более длительное время, то место это окружалось окопами, по-видимому, по римско-византийскому образцу (25).

Самым интересным видом лагеря у славян был лагерь, окруженный тяжёлыми повозками, которые сопровождали войска, будучи нагруженными продовольствием и другими необходимыми вещами, – то есть это был тот лагерь, которым прославились в XV веке чешские гуситы; он был известен в древности германцам, галлам и тюрко-татарам. У славян он засвидетельствован в VI веке и в Лаврентьевской летописи под 907 и 1177 гг.(26).

Каждый войсковой отряд, сначала родовой и жупный, имел свою эмблему, или знамя (signum, effigies, vexillum), так же как это было у галльских, германских или тюрко-татарских соседей (27). Odznak – знак, эмблема – носил славянское название прапоръ (из порпоръ — пурпурный — красный) или издревле чужеземное название choręgy, чешек. korithev, заимствованное либо у готов (hrunga), либо, вероятнее всего, у тюрко-татар (horongo). На воинских эмблемах славянского войска от рода имелось изображение тотемного  животного рода, либо фигуры богов, а на востоке — хвосты лошадей, конский хвост на половецком или русском знамени назывался чёлка, чолка (Лаврентьевская летопись, 342). О лютичах мы имеем несколько сообщений, свидетельствующих о том, что на своих знамёнах они помещали изображения богинь.(28)

Первые славянские князья также изображаются со знаменем в руках, например св. Вацлав в Вольфенбюттельском или Вышеградском кодексе. Когда нужно было идти в бой, командир прежде всего выстраивал свои полки в боевом порядке – по древней летописной терминологии: нарядити, иставити полки, исполчитися.

О том, каким был славянский строй, нет достоверных сообщений, но, вероятно, сначала он не имел клинообразной формы, которую применяли древние германцы (см. Тас., Germ., 6: «acies per cuneos instruitor» -«Расположиться (кунеос) клином в бою») и которую Шрадор считает древней индоевропейской формой (Reallexikon, 351); вероятно, это был широкий ровный фронт в один либо два ряда. Только начиная с XII века мы встречаем намёки и на клинообразную форму строя (cuneus = клин) у славян (Helmold, 1.38; Ebbo, III.5; Gallus, III. 1; Kosmas, 1.12), хотя они и не безусловны, так как возможно, что здесь слово cuneus употребляется просто вместо agmen. У Титмара под 1018 годом мы читаем: «acies turmatim ordinata» — «в массовой обширной линии» (30).

Затем князь обращался к воинам, призывая их к храбрости, после чего по его приказу поднимались знамёна и войско с громкими криками и под звуки труб бросалось на врага. «Zevate signa» –«Сигнальный знак» — восклицал языческий князь Власлав перед боем с чехами (31). Со времени венгерских набегов старая тактика изменилась настолько, что, следуя венгерскому примеру, а на Руси также по тюрко-татарскому примеру, бой начинали большие отряды лучников (sagittarii, русский: стрельцы), действовавшие рассыпным строем с целью противостоять туче венгерских стрел (32).

О поединках русских перед боем в сообщении Ибн Русте (Гаркави, указ. соч., 269). Только после этого построенная в ряды часть войска вступала в бой (борнь, брань, сечь). Иногда большой битвы не было, так как предводители вызывали друг друга на поединок либо выставляли для этого вместо себя выбранных из своих войск мужей. Исход поединка двух воинов решал победу всего войска, по воле богов. Этот обычай мы встречаем в обеих частях славянского мира – на западе в боях с германцами, а на востоке в боях с печенегами и касогами (33), и трудно установить, заимствован ли он славянами у кого-нибудь из вышеуказанных соседей или же являлся древним местным обычаем.

О том, насколько славяне сумели воспринять военные приёмы своих врагов, лучше всего видно по тому, как они научились начиная с VI века совместно с аварами, болгарами или самостоятельно захватывать древние римские города и крепости. При этом они использовали и военную технику византийцев, более того, славяне употребляли и неизвестные византийцам виды военной техники – всевозможные пращи, черепахи, башни, лестницы и, конечно, устраивали различные валы и подкопы. Об этом имеется ряд сообщений, описывающих бои за Солунь, Топерос, Царьград, а также сообщения из северных областей.

Неизвестный автор легенды о св. Димитрии удивляется ухищрениям славян во время нападений на солунские городские стены (34). Самое подробное сообщение об этих приспособлениях имеется у неизвестного византийского автора, описывающего бои Крума в 814 г. Славяне не сумели использовать только греческий огонь, и хотя византийский император Константин жалуется однажды на то, что греческие предатели продали это изобретение варварам (35), которые поджигали города самым примитивным способом.

Когда в 946 году княгиня Ольга хотела поджечь главный город древлян Искоростень, она хитростью вытребовала из этого города голубей и воробьев и затем выпустила их обратно в город с горящей серой на хвостах (36). Лишь в XII веке в русских источниках появляются два упоминания о метании живого огня: одно в Ипатьевской летописи, где указывается, что в 1184 году половецкий хан Кончак метал огонь из самострелов на русских, и другое – в «Слове о полку Игореве». Об успехах, которых славяне достигли в морских битвах, я уже упоминал выше.

Примечания

21 Pгосор., II.26, 111.22, 38, 40; Михаил Сириец, Х.18; Miracula Sti Demetrii, XII.98, XIII. Ill; Theophyl. (ed. Boor), 236, 247 и др.

22 Helmold, 11.13; «Vita Hludovici», 32.

23 Miklosich, Etym. Worterbuch, 236.

24 Лаврентьевская летопись под 1097 годом. Berneker, Etym. Wórterb., I, 152. См. Т. Korzon, Dzieje wojen etc. w Polsce, 1.36 (Krakov, 1912).

25 Paulus Diacon, IV.46, VI.24; Лаврентьевская летопись под 980 годом.

26 Theophyl. Sim., VII.1–2, II; Theoph. (ed. Boor), 276;

27 Miklosich, Etym. Worterbuch, 89, 259; Berneker, Etym. Worterbuch, I, 398). Древним русским термином является еще слово «стяг» (Miklosich, I, с. 323), но и он образован от скандинавского stang, stóng (Schrader, Reallexikon, 209).

28 Helmold, 1.38; Thietmar, VIII.64 (VII.47); VI.16–18. См. также 111.18 (II).

30 Thietmar, VIII. 16 (IX.31).

31 Kosmas, Chron., 1.10. Другие примеры поднятия знамен см. в «Ziv. st. Slov.», III.503.

32 Thietmar, VI.10 (8), VII.13, 44; Лаврентьевская летопись, 212 (1093). О нападении венгерских стрелков см. Regino под 889 г. (Mon. Germ., SS. 1.600).

33 «Legenda Kristianova» (ed. Pekai), 167, 193; Wippo, Vita Chounradi, 33 (1034 год), Saxo Gram. (ed. Holder), 83; Лаврентьевская летопись под 993 и 1022 годами (с. 120, 143).

34 Procop., 111.38; Пасхальная хроника под 623, 626 годами. Georgios Pisides, Bell. Avar., 220; Nikeph., Brev., 20 (ed. Boor, 17); Theoph. (ed. Boor), 487; Anon. (Mai Nova bibl., VI.428); Miracula Sti Demetrii, XIV. 125, 138, 139, 141; Const. Porph., De adm. imp., 32; Лаврентьевская летопись под 988 и 1077 гг.; Arnold, Chron., II.19, 22; Thietmar, VII.44; Gallus, 11.44,111.26.  см. в «Źiv. st. Slov.», III, 504. Scriptor incertus, ed. Bonn, 347; см. толкование Златарского в его «Истории Болгарии» (1.415), а также у неизвестного автора легенды о св. Димитрии в нескольких местах его сочинения (см. Tougard, Histoire profane, Paris, 1874, 103, 105, Ul, 133 и 167–171).

35 Const. Porph., De adm. imp., 13. 36 Лаврентьевская летопись, 57. 37 Ипатьевский список, 1184 г.; Slovo (ed. Erben), 5. По этому вопросу см. статью П. Мелиоранского в «Изв. отд. русск. языка и слов.», 1922, VII, 2, 297.

Далее…Вооружение славян.