Священный брак Зевса и Геры

Греческая мифология. А.А. Тахо-Годи.

Священный брак Зевса и Геры

На классическом Олимпе, как заметно из нашего изложения, побежденный хтонизм переживает внутреннее переосмысление и внешнюю трансформацию. В уравновешенном олимпийском космосе существует всё — и сияющий огненный эфир, из которого сотканы тела богов, и глубины Тартара, где пребывают чудовищные титаны, и поднебесье, где веют ветры, и подземелье, куда уходят души. Гея бессмертна, Небо вечно объемлет Землю. Неисчислимое плодородие Урана и Геи — в прошлом. Мудрая Земля сама положила предел избыточным силам рождения и по своему усмотрению распоряжается потомством. Что же говорить о богах третьего поколения, создавших новую семью и пытающихся преодолеть анархию природных сил.

Всё проходит, всё подвержено гибели, всё можно истребить, кроме памяти. Мудрая Мнемосина — Память родила Зевсу девять дочерей — Муз, благодаря которым помнят и поют о прошлом певцы, помнят и воссоздают прошлое художники, помнят и записывают предания летописцы. Поэтому и классическая мифология в расцвете блеска и славы своих владык помнит то начало, когда боги ещё не обитали в золотых дворцах на высоких вершинах Олимпа, а были только Земля и Небо. И они влеклись друг к другу мощной силой любовного влечения — Эроса. И покоились в страстных объятиях, сочетаясь космическим браком, освящая и благословляя им всю мировую жизнь и все грядущие поколения.
Теперь же герои олимпийского мифа Зевс и Гера удаляются на ночь в свою опочивальню с золотым ложем, и сладостный сон спускается на молневержца Зевса и златотронную Геру.

Неожиданно среди этого благоденственного и мирного бытия разгораются страсти Троянской войны.  Гера с Посейдоном и Афиной, решают помочь ахейцам,  видя их бедственное положение. Однако Зевс пообещал Фетиде победу троянских войск, чтобы прославить её сына Ахилла, который один из ахейцев способен сокрушить врагов. Но как преступить волю Зевса?

Хитроумная Гера задумывает обольстить супруга, явившись к нему в расцвете красоты и великолепия, усыпить его в своих объятиях, а затем повернуть военные действия на пользу ахейцам.
Не долго думая, Гера надевает роскошный наряд в тайной спальне, где хранятся её сокровища, натирается ароматным маслом, прячет на груди взятый у Афродиты пояс, в котором заключаются обольстительные слова, желания, любовь, и устремляется с вершины Олимпа.
Гомер рисует внушительную картину мощного полёта Геры. С Олимпа через Пиерию, землю фракийцев, она вихрем несётся над высочайшими вершинами снежных гор, не касаясь земли, спускается с Афона на кипящее волнами море и приходит на остров Лемнос.

Там Гера встречает бога Сна и просит усыпить Зевса, обещая ему в награду золотое кресло работы Гефеста. Однако Сон делает вид, что его страшит гнев Зевса, вспоминая, как уже однажды усыпил молневержца, когда Гера наслала бурю на корабли Зевсова сына Геракла. Тогда Гера обещает в жены Сну прекрасную Хариту Пасифею, давно желаемую Сном, и тот не может устоять, требуя тем не менее от Геры в подтверждение страшной клятвы именами титанов.
Теперь уже оба летят они к Трое, и вершины лесов колеблются у них под ногами. Достигнув горы Иды, боги разлучаются. Сон, уподобляясь птице, укрывается в ветвях идейской ели, а Гера поднимается вверх на отрог Иды — Гаргарскую вершину.

И тотчас же страсть затуманивает разум Зевса, как только он, сидя на этой вершине, видит Геру. Но Гера с деланным равнодушием говорит, что она собирается навестить стариков, Океана и Тефию, некогда её воспитавших.
Зевс, охваченный страстью, вспоминает всех своих бывших возлюбленных и признается, что никого Зевс не любил так, как сейчас нынешнюю Геру. Кокетливая Гера противится, как бы стыдясь всеблаженных богов, которые увидят супругов спящими на вершине Иды, и просит вернуться на Олимп в дом, в спальню, сооруженную Гефестом, снабженную крепчайшими дверями.
Зевс окутывает себя и супругу золотистым облаком, сквозь которое не проникнет даже глаз Гелиоса. И вот оба покоятся, скрытые золотистым густым покровом, с которого ниспадают, сверкая, капли росы. А земля, радуясь этому союзу, тотчас же взращивает вокруг них цветущие травы, росистый донник, шафран и цветы гиацинта, на которых спит в объятиях громовержца белолокотная Гера (Илиада. XIV стр. 152-353).
Эта милая, с тонким юмором и изяществом нарисованная Гомером сцена есть не что иное, как воспоминание о космическом браке Неба и Земли, давшем начало всему сущему в мире.

Мифология классического Олимпа признаёт красоту высшей ценностью, а наслаждение ею смыслом жизни, и этот древний священный союз Урана и Геи, создаёт отраженный и преображенный искусством образ, в прошлом которого встают страшные беспредельные силы, животворящие вселенную своим грандиозным единением.

На победившем Олимпе по сравнению с прошлым всё иное — соразмерное, гармоничное, прекрасное в своей стройности и величине. Любовные объятия Зевса и Геры не над безднами мрачных мировых пространств, озаряемых огнями далеких светил, а на цветущем весеннем ковре под золотым облаком. Но это — отблеск и память былых бурных страстей мощных стихийных сил.
В памяти людей менялись места, где покоились на ложе любви Зевс и Гера. То это был сад Гесперид с золотыми яблоками, то Эвбея, то Крит, но гомеровская цветущая Ида затмила всё.
Вот почему воспоминанием о любовном союзе владык Олимпа явились в античной Греции ритуальные празднества, прославляющие   священный брак Зевса и Геры, когда статую богини омывали, украшали подвенечным нарядом и торжественно провожали к храму через весь город на колеснице в коровьей упряжке, так как зооморфная доклассическая волоокая Гера — корова, и этот её рудимент — коровьи «волоокие» глаза. В храме было приготовлено брачное ложе для заключения священного брака Земли и Неба — Геры и Зевса.

Боги основывают свои святилища на Земле.

Боги покидают золотые дворцы на Олимпе, чтобы на земле утвердить свои святилища и храмы. Этот процесс происходит не без борьбы с прежними, хтоническими владыками священных мест.
О соперничестве между самими Олимпийцами, как, например, между Афиной, Герой и Посейдоном, мы уже говорили. Со своей стороны и мифология Аполлона интересна как насильственное вытеснение светлым героическим богом древних чудовищ.

Архаический Аполлон, как известно, сам был демоном смерти, убийств и человеческих жертвоприношений.
Но классическая мифология, знающая власть Аполлона над жизнью и смертью, укрепляет и преобразует её в духе героической борьбы божества с тёмными силами природы. Отсюда прославление странствий Аполлона в поисках места для знаменитого оракула с подробным описанием всего пути бога Аполлона из Гипербореи с севера в самое сердце Греции (Гомер. гимн. II стр. 38-115).

Аполлон шествует с Олимпа через Фессалию с её горами и долинами, затем на Эвбею, оттуда в Беотию, в Фивы, одетые дремучим лесом, где ещё даже не обитали люди и где ещё не колосились поля — свидетельство того, что Деметра пока не научила людей землепашеству.
Миновав священную рощу Посейдона в Онхесте, Аполлон достиг прекрасно струящегося Кефиса, пересёк луга Галиарта и дошёл до источника Тельфусы.
Прельстившись этим местом, он тут же заложил основание для храма и прорицалища, чтобы можно было подавать людям благие советы и принимать от них жертвоприношения (гекатомбы).

Однако давняя владелица источника, нимфа Тельфуса, убедила Аполлона идти дальше, ибо здесь, по её словам, у воды будет слишком шумно и людно, а в долине под снежным Парнасом в укромном месте находится Криса, самое подходящее место для храма.
Хитроумная Тельфуса, отговорив бога, оставила священное место в своём владении, а обманутый стреловержец отправился дальше, перевалил через скалистый хребет, пришёл в Крису, что лежит под Парнасом, под самой его скалой, в дикой долине.

В долине горы Парнас Аполлон заложил основание для храма и оракула в ожидании великих гекатомб.
Умелые строители Трофоний и Агамед возвели сначала каменный порог, а затем был воздвигнут неисчислимыми строителями храм недалеко от знаменитого родника.
По одной из старших версий, на этом месте уже существовал оракул Геи — Фемиды, который Земля передала сестре, титаниде Фебе, а Феба принесла его в дар внуку Аполлону.

По другой, более новой версии, Аполлону пришлось выдержать борьбу с хтоническим чудовищем, владыкой источника, огромным драконом. Это был тот самый змей, которому некогда Гера отдала на воспитание Тифона. Аполлон поразил змея стрелами, восклицая при этом: «Иэ-пеан«. Первоначально Пеан – это божество, исцеляющее от недугов, впоследствии отождествлявшееся с Аполлоном и Асклепием (одна из эпитетов Аполлона – Пеан, то есть «исцеляющий»), а также ритуальное восклицание «иэ́ Пеан», призывавшее это божество и религиозная песнь в его честь. Дракон, извиваясь и хрипя, катался по чёрной земле, по лесной чаще, пока не испустил дух. Стрелоносный бог радостно прославил свою победу, а убитый им змей под лучами Гелиоса превратился в гниль и поэтому был прозван Пифоном (греч. pytho — сгнаиваю). Аполлон же отныне стал именоваться Пифийским, как и его собственный храм в этом месте.

Только одержав победу, понял Аполлон, как его обманула нимфа Тельфуса. В гневе он снова отправился к оставленному им источнику, чтобы наказать Тельфусу. Аполлон завалил каменистое устье родника, скрыл его под обвалом, а себе построил в тенистой роще около свободно струящейся воды жертвенник. С тех пор Аполлон носит ещё и имя Тельфусийского, посрамив нимфу и сделав её святилище своим (Гомер. гимн. II стр.178-209).

Вслед за этим Аполлон заставил приплыть в Крису корабль с острова Крита, плывший в Пилос. Аполлон уподобился дельфину, выскочил из воды, залег на дне корабля и, сотрясая корабельные балки, наводя страх на моряков, заставил плыть корабль сам собою в Крисейский залив. Там Аполлон уподобился звезде, рассыпающей вокруг искры, спустился в свой храм, осветив сиянием всю Крису. Наконец, Аполлон принял вид прекрасного юноши и на вопросы пораженных корабельщиков открыл им своё божественное имя, предписав им забыть родной Крит, поселиться вблизи храма в долине Парнаса, куда они пришли, ведомые богом, и где принесли ему обильные жертвы.

Бывшие критяне стали стражами храма, гостеприимно принимая паломников, жрецами, приносящими богу гигантские жертвенные приношения — гекатомбы (др.-греч. ἑκατόμβη, «сто быков»). А сам Аполлон, явившийся им в виде дельфина, получил сакральное имя Дельфиний, храм же его стал называться Дельфийским (Гомер. гимн. II стр. 210-366).
Таким образом, Аполлон, чтобы основать свой храм, вынужден был, прибегнув к силе, наказать нимфу Тельфусу, а главное, уничтожить дракона Пифона, присвоим себе их имена и став тем самым наследником древней славы.

Однако тому же Аполлону пришлось в дальнейшем искупить перед хтоническим Пифоном его убийство. Аполлон установил пифийские игры в честь своей победы, но ещё должен был отправиться в Темпейскую долину (Фессалия), чтобы очиститься от скверны, причём это уединение в Темпе (там тоже был жертвенник Аполлону) толковалось как нисхождение бога Аполлона в Аид, в мир смерти, где он прикоснулся к мощным силам земли и возвратился на свет, как бы рождаясь заново (Плутарх. О падении оракулов. стр. 21).

По некоторым свидетельствам, Аполлон сражался с героем Гераклом за обладание дельфийским треножником (Аполлодор. II стр. 6,2). Аполлон и Геракл, в наказание были посланы в рабское служение людям, чтобы получить очищение после совершенных ими убийств (Аполлодор. II стр. 6,2; III стр. 10,4).
Если архаические мифы гласили о гибели Аполлона от чудовища и этот слух подкреплялся якобы наличием в Дельфах могилы божества (Порфирий. Жизнь Пифагора 16), то в классической мифологии Аполлон — убийца Пифона.

Архаический Аполлон близок Гее и получает от неё дар прорицания (или же от кентавра Хирона), но классический Дельфийский Аполлон именуется «пророком Зевса» (Эсхил. Эвм. стр. 19), возвещая в Дельфах волю своего великого отца (Софокл. Царь Эдип 151).

В Дельфах, Аполлон не фитоморфный демон лаврового дерева, но только прорицает из лавра (Гомер. гимн. II стр. 215) или любит нимфу Дафну (греч. daphne — лавр). Аполлон перестал быть демоном плюща, но зато на Парнасе, у подножия которого находится Дельфийский храм, Аполлона почитают как «плющевого», объединяя его с Дионисом (Эсхил, стр. 341). Аполлон наделяет даром прорицания полюбившуюся ему царевну Кассандру, но, отвергнутый, лишает её прорицания доверия (Аполлод. III 12,5). Дети Аполлона — тоже прорицатели: Бранх, Сивилла Кумекая, Мопс, Идмон.

Став прорицателем и победив Пифона, Аполлон основывает множество святилищ в Малой Азии и Италии, например Кларос, Дидимы, Колофон, Кумы и даже именуется Мойрагетом, «водителем судьбы».
Аполлон как божество героической мифологии особенно выделяется победами над чудовищами прежних времён. Аполлон убил великана Тития, пытавшегося обесчестить Лето (Аполлодор. I стр.4, 1), гигантов (Аполлодор. I стр.6,2), титанов (Гигин, стр.150), Алоадов, Киклопов.
Из всех этих примеров вполне очевиден трудный путь Аполлона к достижению славы олимпийского бога, сопряженный и с кровавой борьбой, и с её искуплением, со строительством храмов, святилищ и других мест его почитания.

Герои. Мифы о поколениях людей — подготовка героизма