Сработала бомба, заложенная Никитой Хрущевым

17 сентября 1955 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны».

Документ снимал с них судимость и поражение в правах, позволяя бывшим прислужникам гитлеровцев не просто вернуться из лагерей и эмиграции, но выдвигаться на руководящие посты в советском государстве почти без ограничений.
И в наибольшей части этот нормативный акт коснулся именно бывших членов ОУН-УПА (запрещённой в современной России организации).
По данным МВД, только в 1955–1958 гг. в УССР прибыло более 25 тысяч амнистированных, из них 7 тысяч – в Львовскую область. А к 1962 году на одной только Львовщине насчитывалось уже 50 тысяч «возвращенцев». Активно селились они и в центре, и на востоке Украины.

Уже в 1956 г. в адрес ЦК КПСС была направлена докладная записка за подписью 2-го секретаря ЦК КПУ Николая Подгорного.
В ней указывалось, что из мест заключения вернулись больше 40 тысяч украинских националистов и даже «ряд бывших главарей оуновского и церковно-сектантского подполья». Но никаких последствий докладная записка Подгорного не возымела.
Никита Хрущев успокаивал соратников, мол, они «перекуются», увидев на деле преимущества советского строя.

Однако украинские националисты не собирались перековываться. Наоборот. Они стали действовать по завету одного из руководителей ОУН

– «врастать в советскую власть с целью её перерождения, проникать на всевозможные посты, как можно больше быть в руководстве промышленностью, транспортом, образованием, быть в руководстве молодёжью, чтобы прививать молодёжи всё национальное…».

Даже анекдот родился тогда.
Мол, «Жили два брата-украинца: один был Героем Советского Союза, а другой бандеровцем. Последний вернулся из лагеря, поработал год конюхом, потом стал бригадиром, ещё через год – директором колхоза, затем ушёл в райком партии. Его брат-герой войны при встрече спрашивает: «Как так, я все эти годы простой тракторист, а ты уже большой начальник?»
А тот и отвечает: «Ну ты же в анкетах пишешь, что у тебя брат бандеровец, а я – что мой брат Герой Советского Союза»».

Историки утверждают, что в партийных, общественных и хозяйственных организациях УССР в 1955–1959 гг. было не меньше трети амнистированных националистов и членов их семей.
С годами в обкоме КПСС и райкомах Львовской области доля некогда осуждённых бандеровцев превышала 30%.
А в Волынской, Ивано-Франковской и Тернопольской областях их было от 35% до 50%.

Также по хрущёвской амнистии освободили и последнего лидера УПА Василя Кука, приемника главкома УПА Романа Шухевича. Василий Кук отсидел всего 6 лет и вернулся в Киев. Его устроили на работу в Центральном государственном историческом архиве УССР и Институте истории АН УССР. Говорят, почти вся партийно-государственная верхушка Украины считала за честь тайно посещать этого видного «діяча українського визвольного руху», включая Первого секретаря ЦК КПУ Петра Шелеста. С подачи которого в советские и партийные органы союзной республики буквально хлынули западноукраинские (в т.ч. «бандеровские») кадры.
В их числе оказался и будущий первый президент «незалежной» Украины Леонид Кравчук, который в 1970 году стал завсектором Агитпропа ЦК КПУ.

В начале 1990-х сработал первый заряд «хрущевской бомбы».
Украина в одночасье возжелала отделения от СССР — впрочем, тогда центробежные идеи овладели многими союзными республиками. Советский Союз в итоге распался, и украинское руководство сыграло в этом одну из ключевых ролей. Но если большинство его «осколков» СССР старались держаться вместе хотя бы в рамках аморфного СНГ, то украинцы старались дистанцироваться от сотрудничества. Украина не подписывала и не ратифицировала Устав Содружества СНГ, а также никогда не была членом СНГ, хотя и пользовалась всеми его преференциями.
Ну и параллельно формировала свою идентичность сперва как «не-Россию», а затем и как Анти-Россию.

В этом смысле заложенная почти 80 лет назад бомба Никиты Хрущева сработала чётко, на все 100%.

Наталия Нарочницкая