Солоха — скифский царский курган

 «В поисках скифских сокровищ» — в начало книги Иосифа Брашинского

Чертомлык, поразивший мир богатством своих сокровищ, был далеко не единственным большим курганом на берегах Днепра. Здесь расположены сотни курганов; некоторые по величине немногим уступают Чертомлыку. Однако в течение долгого времени археологи, при всей соблазнительности богатых находок, неохотно брались за их раскопки. Богатый опыт, накопленный в течение XIX века, показывал, что большинство курганов разграблено и вероятность блестящих находок весьма невелика. М. И. Ростовцев писал: «Тяжёл и часто неблагодарен труд учёного, открывающего заступом и киркой остатки прошлой жизни. Неделями копают землю десятки рабочих и часто находят давно уже разграбленную могилу».

В 1865 г. И. Е. Забелин раскопал 14-метровый курган Козёл. Он был ограблен. В 1891 — 1894 гг. И. И. Веселовский раскопал 20-метровый курган Огуз, один из крупнейших в Скифии. Он был ограблен…

Особое внимание археологов привлекал огромный курган, стоящий на левом берегу Днепра, неподалеку от Никополя, вблизи села Большая Знаменка, на наделах крестьян Трофима Грязева и Ивана Борейко. Окрестные жители почему-то окрестили его Солохой, и под этим именем он вошёл в мировую науку.

Ещё летом 1882 г. императорская Археологическая комиссия при Министерстве двора сообщала таврическому губернатору о своём намерении в следующем году приступить к раскопкам кургана. Для этой цели предполагалось отпустить три с половиной — четыре тысячи рублей и нанять 30—40 конноподводных «грабарей». Завязалась оживленная переписка по найму подрядчиков и по выяснению различных обстоятельств, связанных с готовящимися раскопками. Однако в мае 1883 г. Археологическая комиссия объявила, что в этом году «по непредвиденным обстоятельствам» работа проведена не будет.

Исследования кургана Солоха началась лишь через 30 лет, в 1912 г., спустя полвека после открытия Чертомлыка. Раскопки кургана связаны с именем профессора Петербургского университета Николая Ивановича Веселовского (1848—1918).

Востоковед по образованию и основной специальности, Николай Веселовский прославился главным образом своими археологическими открытиями. Это был один из самых удачливых русских археологов. Деятельность его как археолога началась в 1884 году и с тех пор редко проходил год, чтобы он не возвращался из поля с богатой «жатвой». Поле археологической деятельности Н. И. Веселовского было чрезвычайно обширно. Им были раскопаны многие и многие десятки курганов на Днепре, в Крыму, на Кубани и Дону. И среди них такие известные, как Майкопский курган, Келермесский, Елизаветинский, Чмырев, наконец Солоха и многие другие. Импозантную фигуру Веселовского можно было встретить в самых разных местах юга России. Энергия этого человека была поистине не иссякаема. Достаточно сказать, что он провёл без перерыва 29 полевых кампаний — невиданный случай для дореволюционного археолога. Заключительным аккордом археологической деятельности Н. И. Веселовского, её апогеем, было исследование Солохи.

Курган был столь грандиозным (высота его превышала 18 метров), что за один год его исследование оказалось не под силу археологам. Раскопки длились два сезона — в 1912 и 1913 годах. Уже первый внешний осмотр Солохи показал, что и она не избежала участи большинства курганов: на склонах курганной насыпи были заметны ямы и западины — остатки заплывших грабительских ходов, верные свидетели хозяйничанья злоумышленников. По всем признакам, курган был ограблен. Это, однако, не смутило Н. И. Веселовского. Богатый опыт археолога подсказывал ему, что грабителям редко удавалось ограбить могилу начисто, что-нибудь да оставалось ими незамеченным — тайник ли, боковая ли могила или что-нибудь ещё. Исследователь знал, что под столь могучей насыпью чаще всего бывает не одно, а несколько захоронений, и маловероятно, почти исключено, чтобы ворам, орудовавшим под толщей земли вслепую, подобно кротам, да притом ещё в страшной спешке из-за боязни быть застигнутыми на месте преступления, а то и погребёнными заживо, удалось найти и опустошить сразу все могилы.

Раскопки велись по старинке, так называемой «глухой траншеей». В центральной части кургана как бы вырезалась широкая полоса до его середины, и её углубляли постепенно до материкового грунта. По бокам этой траншеи оставались, таким образом, высокие отвесные земляные стенки — их высота достигала 18 метров, грозившие обвалом. Для его предотвращения стенки делались наклонными: чем ближе ко дну, тем уже становилась траншея, а следовательно, тем больше сокращалась исследуемая площадь кургана. Для раскопок иным способом, для полного сноса всей насыпи кургана — единственного способа полного и окончательного его исследования — в то время ещё не было технических возможностей. Они появились лишь в наши дни, в век техники, когда в распоряжении археолога имеются мощные землеройные машины — бульдозеры с широкими железными ножами-лопатами, скреперы с огромными ковшами и т. д. Вернёмся, однако, в 1912 год, к началу исследований Солохи.

Когда в результате долгого и изнурительного труда была наконец снята часть насыпи кургана и достигнут уровень материка, в нём обнаружились очертания огромной могильной ямы, площадью около 27 квадратных метров, глубина её достигала 6 метров, извлечение засыпавшей могилу земли заняло много сил и труда. Когда могила была наконец очищена, оказалось, что она, как и следовало ожидать, ограблена. О былом её богатстве давали представление оброненные грабителями золотые нашивные бляшки от одежды, золотая иголка, а также серебряная чаша для питья вина — килик с греческой надписью на нём. Судя по найденной игле, здесь была похоронена знатная женщина, возможно, скифская царица. В боковом подземелье могилы археологи нашли большой медный котел для варки мяса и небольшую железную тележку на колесах с сеткой для поджаривания мяса и его развозки между участниками пиршества. Рядом с центральной могилой обнаружили захоронения двух коней в богатом уборе: здесь были найдены золотые налобники в виде рыб, нащёчники в виде крыльев и т. д.

Многие признаки, однако, подсказывали, что открытыми погребениями тайны Солохи не исчерпывались.

Можно было предполагать, под курганом должна быть по меньшей мере ещё одна могила. В 1912 г. средства и время не позволили продолжить раскопки, и к ним приступили вновь лишь в следующем году.

Второй год исследований Солохи принёс сенсационные открытия. В 1913 году раскопки показали, что через некоторое время после насыпки кургана (его высота тогда составляла 15 метрам) над могилой, открытой в 1912 г., часть курганной насыпи сбоку была снесена до основания и вырыта новая, но менее грандиозная могила. После совершения в ней погребения курган был досыпан уже над обеими могилами и ещё более увеличен в размерах. В этой второй, боковой могиле был похоронен скифский царь. Его могила, как и могила царя, похороненного в Чертомлыцком кургане, представляла собой сложное подземное сооружение.

Длинный (более 10 метров) подземный коридор вёл из глубокой шахты, или колодца со ступеньками, в обширную погребальную камеру — пещеру с тремя боковыми нишами. В самую большую из этих ниш и был помещён скифский царь, а две другие предназначались для погребального инвентаря: сюда были положены различные предметы, главным образом посуда. Кроме того, в боковой стенке главной ниши был вырыт тайник, в который были спрятаны особенно ценные вещи. Царское погребение оказалось совершенно не потревоженным — всё лежало здесь в том порядке, как было положено тысячи лет тому назад.

Снова, как и при раскопках Куль-Обы и Чертомлыка, исследователи были ослеплены обилием золота и серебра. Оружие царя было сплошь украшено обкладками из благородных металлов. Царский горит, в котором оказалось 180 бронзовых наконечников стрел (их древки истлели и не сохранились, так же как и лук), был обит серебряной пластиной, украшенной рельефными изображениями. Как обычно, обкладка горита имеет несколько поясов украшений.

Серебряная обкладка горита со сценой боя скифов. Солоха. IV век до н.э.. Эрмитаж

На верхнем — уже знакомая по другим памятникам сцена: лев и грифон терзают оленя. Особенно интересен средний, широкий фриз. Здесь изображена сцена схватки конных и пеших воинов. Судя но одежде и вооружению, и те и другие  скифы: у них длинные, ниспадающие на плечи волосы, короткие, типично скифские мечи-акинаки, боевые секиры; одеты они в подпоясанные кафтаны, отороченные мехом, длинные штаны. Однако если всадники бородаты, то пешие воины все безбороды. Вероятно, художник изобразил здесь сцену битвы между воинами двух различных скифких племен.

В отличие от реалистического изображения скифов на сосуде из Куль-Обы или чертомлыцкой амфоре, на горите из кургана Солоха мы видим идеализированные, как бы собирательные, образы. Юные пешие воины могучи и красивы, а их конные противники изображены нарочито безобразными: у них выпученные глаза, толстые губы, носы «картошкой». Таков же облик и третьего пехотинца, в правом углу сцены, который, очевидно, лишился коня в ходе боя. Победа явно на стороне пеших воинов. Один из них замахнулся боевым топором на преследуемого им всадника, прикрываясь от его занесенного копья щитом. Юный воин оголен до пояса — то ли он в пылу схватки сбросил кафтан, то ли не успел одеться, застигнутый врасплох внезапным налётом неприятельских всадников. Другой пеший скиф стаскивает за волосы второго всадника, раненый конь которого падает, тот силится вытащить свой меч из ножен, но судьба его предрешена, хотя на помощь ему и спешит его спешенный соплеменник с обнаженным акинаком в руке.

Надо полагать, что и сцена, изображенная на горите из Солохи, отображает какой-то неизвестный нам сюжет из скифского героического эпоса или мифологии.

Как и в других скифских царских погребениях, рядом с погребённым лежал его меч с золотым эфесом в обложенных золотом ножнах, украшенных изображениями зверей.
Ножны меча-акинака в золотой обкладке с рельефным тиснением.
Длина – 59 см, наибольшая ширина с выступом для подвешивания к поясу –12,8 см. На ножнах и на двух выступах изображены хищники, терзающие оленей и других животных.

На руках скифского царя было пять золотых браслетов, на шее — золотая гривна, с украшенными цветной эмалью львиными головками на концах. Одежда расшита золотыми бляшками с рельефными украшениями. Здесь мы снова встречаем бляшки с изображением обряда побратимства, знакомого нам по бляшкам из Куль-Обы: двое скифов пьют из одного рога. Здесь же стояла и парадная посуда — шесть серебряных сосудов и большой деревянный, обитый золотыми рельефными пластинками.

Особенно большой интерес представляет один из серебряных сосудов, украшенный изображением сцены охоты конных скифов на львов. Как и мастера других шедевров античного искусства, изображавших жизнь скифов (куль-обская и воронежская вазы, чертомлыцкая амфора), греческий художник, создавший серебряный сосуд из Солохи, превосходно знаком с обликом скифов, их одеждой и вооружением.

На сосуде изображены две пары всадников, охотящихся на льва и львицу. Лев нападает на одного из охотников, который занес копье, готовый поразить разъяренного зверя, а сзади на помощь ему спешит другой всадник, изготовившийся для выстрела из лука.

Вторая сцена изображает рогатую львицу, готовую наброситься на охотника, который занёс короткое копьё над зверем.Его вздыбившийся конь храпит, отвернув в испуге голову. А сзади львицы другой верховой скиф на полном скаку стреляет в неё из лука.В охоте принимают участие и собаки, которые присутствуют в обеих сценах.
Солоха. Золотые изделия

При всей внешней реалистичности изображения охоты, что могло бы навести на мысль о реальности и самого сюжета, обращает на себя внимание фантастическое изображение рогатой львицы. По-видимому, и на чаше из кургана Солоха изображён какой-то сюжет из скифской мифологии.

У головы скифского царя лежал греческий бронзовый шлем. Вместе со своим владыкой были похоронены и его насильственно умерщвленные слуги — оруженосец и виночерпий, а также пять царских коней с конюшим. В больших медных котлах лежали кости животных — остатки напутственной мясной пищи; здесь же стояли глиняные амфоры, в которых некогда было вино. Одним словом, в кургане Солоха всё соответствовало описанию Геродота похорон скифского царя.

Но самой выдающейся находкой в кургане, прославившейся на весь мир, был золотой гребень, лежавший у изголовья царя.
Золотой гребень со сценой боя скифов. Солоха. IV век до н. э. Эрмитаж.

Массивный гребень весит 294 грамма, его высота 12.3, а ширина 10.2 см. Девятнадцать длинных четырехгранных зубьев соединены фризом из фигур лежащих львов. А над ним — изумительная скульптурная группа трёх сражающихся воинов. С первого же взгляда не остается сомнения в том, что это скифы.

Они длинноволосы и бородаты, одеты в характерные скифские одежды — кафтаны, длинные шаровары, а обуты в мягкие сапоги. Но у двоих из них поверх кафтанов надеты панцири, а у верхового скифа, по-видимому царя, — на голове греческий шлем, а на голенях поножи-кнемиды. С большой точностью переданы предметы вооружения скифов—щиты разной формы и конструкции, гориты-налучья с луками и стрелами, короткие скифские мечи-акинаки и их ножны, копьё.

С живой непосредственностью изображена сцена боя двух всадников и пешего воина. Один из всадников уже вынужден продолжать сражение пешим — раненый конь его лежит на земле, истекая кровью. Прикрываясь щитом, воин пытается защищаться от всадника, который занес над ним копьё. А тому на помощь спешит пеший воин с обнаженным акинаком. Таким же коротким мечом-акинаком вооружен и их противник. Ясно, что воин, потерявший коня, обречён, он не в состоянии дать отпор двум своим врагам, и гибель его неминуема.

С поразительным реализмом исполнены фигуры людей и животных. Лицо всадника сосредоточенно и сурово — он уверен в победе и спокоен за исход схватки. Между тем, на лице его врага, а также и помощника — гнев и ярость. Мы видим предсмертные судороги поверженного коня, видим кровь, струящуюся из его открытых ран, вздувшиеся вены на ногах вздыбленного коня — настолько тонко передал художник мельчайшие детали.

Отдельные фигуры — воины, кони, а также предметы вооружения и т. д. — отчеканены из кусочков золота, а затем спаяны. После этого весь гребень был отполирован и дополнительно отделан при помощи острого резца.

Уникальный гребень из кургана Солоха —  шедевр древнегреческого искусства, не имеющий себе равных во всем мире. Он, как и другие замечательные золотые изделия из скифских царских курганов, является произведением выдающегося греческого мастера, работавшего в Северном Причерноморье, прекрасно знакомого с жизнью и бытом скифов и выполнявшего заказы окруженной неимоверным богатством и роскошью аристократической верхушки скифского общества.

Сокровища кургана Солоха вызвали огромный интерес и отклик во всем мире. Учёные разных стран предлагали свое толкование сюжетов, изображенных на драгоценных вещах. Дело не обошлось и без невероятных фантазий, в которых особенно преуспел директор Национального музея в Афинах, знаменитый нумизмат Своронос, объявивший Солоху усыпальницей боспорских царей. Домыслы Свороноса вызвали резкую отповедь выдающегося русского учёного М. И. Ростовцева, озаглавившего свой ответ греческому нумизмату «Учёная фантазия». Не вступая с афинским профессором в научный спор, «так как доказывать абсолютную невозможность „открытий» Свороноса значило бы учить грамотных людей азбуке», Ростовцев показал всю безграмотность и беспочвенность его «доказательств», назвав их «рафинированными антинаучными измышлениями», «болезненным стремлением Свороноса к поразительным открытиям».

Если сравнить погребения в скифских царских курганах Солоха, Чертомлык и Куль-Оба, то сразу же бросится в глаза их очень большое сходство. Все три кургана обнаруживают одинаковые черты погребального обряда, очень много общего и в погребальном инвентаре их захоронений. Очевидно, что эти скифские царские курганы относятся примерно к одному времени. Говоря о Куль-Обе, мы уже указывали, что этот курган, по-видимому, был сооружен в последней четверти IV века до и. э. Курган Солоха, очевидно, несколько древнее и относится к середине IV столетия, а Чертомлык  датируется концом IV веком до н. э., он, вероятно, несколько моложе Куль-Обы.

Эти три кургана рассказали нам очень многое о скифах, которые жили в причерноморских степях две с половиной тысячи лет тому назад. Они познакомили нас с непревзойденными творениями античного искусства, которые восхищают миллионы людей, имевших возможность видеть их в витринах Эрмитажа, а теперь и на выставках во многих городах разных континентов.

Геродот, сведения которого о похоронах скифских царей мы уже неоднократно приводили, сообщает и о том, что скифы хоронят своих властителей «в области Геррос», недалеко от Днепровских порогов. И действительно, как уже отмечалось, и Солоха, и Чертомлык расположены сравнительно недалеко друг от друга, вблизи города Никополя на Днепре. В этом же районе находится и ряд других крупных курганов — целое огромное древнее кладбище. Это, очевидно, и есть то «кладбище» скифских царей, которое тщетно искали археологи первой половины XIX века.

Многие курганы уже раскрыли учёным свои тайны, иные, разграбленные ещё в древности и в последующие века, сохранят их навсегда. Многие другие, продолжающие и сегодня хранить глубоко скрытые в них тайны, готовы раскрыть их пытливому исследователю. Среди них и не докопанные археологами прошлого скифские курганы, в числе которых на первом месте стоят знакомые нам Куль-Оба, Чертомлык, Солоха. Кто знает, что ещё скрыто под их не исследованными гигантскими насыпями? Полное исследование этих курганов, которое, без сомнений, приведёт ко многим важным открытиям, — неотложный долг современных археологов.

Раскопки Солохи заключают дореволюционный период исследований скифских древностей. Следующая страница этой «подземной книги» была прочитана уже советскими археологами.

«Тиара Сайтафарна».

«В поисках скифских сокровищ» — книга И.Б. Брашинского