Самый страшный секрет латвийской истории

Историк Игорь Гусев рассказывает…

Народ, который «неправильный»…

Поговорим теперь, дорогой Читатель, о том удивительном противоречии, которое наблюдается при оценке некоторых общепризнанных фактов. Речь опять пойдёт о ВЕНДАХ. Целые шкафы книг, бесчисленные источники, учёные с мировым именем из разных стран, вне зависимости от отношения к славянской истории, по поводу вендов сходятся в одном — это БЕССПОРНЫЕ СЛАВЯНЕ. И лишь в одной стране этот факт подвергается не просто сомнению. Его здесь яростно опровергают! И страна эта — Латвия.

«В Латвии нет мест, где в далёкой древности жили бы какие-то славянские общины», —— в очередной раз недавно заявил в газете «Latvijas Avīze» ассоциированный профессор Историко-философского факультета Латвийского университета Андрис Шне.

Почему же латышские историки до хрипоты, до драки готовы отстаивать своё весьма сомнительное и спорное убеждение? Причина есть и чрезвычайно серьёзная…

Дело в том, что славяне-венды — самый страшный, самый убийственный секрет латвийской национальной истории! В чём же состоит опасная суть этого ужасного секрета?

Каждый житель Латвии хотя бы раз в жизни пробовал минеральную воду «Venden». Вода, безусловно, вкусная и заслуживает внимания, да только знает ли этот среднестатистический латвийский житель, какой интереснейший исторический пласт вскрывает он, срывая пробку с обычной минералки, разлитой в старинном городе Цесис?

О вендах многократно упоминает знаменитый хронист Генрих Ливонский (Латвийский), особо выделяя их среди племён, живущих рядом с ливами и лэттами (латгалами). В «Рифмованной хронике» о вендах практически ничего не говорится, лишь упоминается «Вендская земля», и, по мнению Г.Вирхуфа (один из священников Цесиса), автор «Рифмованной хроники» просто перепутал вендов с латышами. Запомним, Читатель, это забавное «перепутал»…

 Венды — венеды это древний этноним с основой ven(e)d — является традиционным обозначением славян в немецком и прибалтийско–финских языках.

Сравним нем. Wenden, Winden, windish, Wendish, эст. Venemaa — «Россия», vene — «русский», финск. Venäjä — «Россия», venäläinen — «русский», venäjän — «по–русски». Это же название в формах Venedi, Venadi, Veneti многократно встречается в местах, где отмечены славяне. Не исключено, что имя магистра Ордена меченосцев (Wenno, Vinnо), в правление которого было начато строительство Венденского замка (а также Сигулдского и Айзкрауклского), указывает на то, что он был онемеченным славянином.

Отметим также, что в перечислении Я.Длугошем участников Грюнвальдской битвы со стороны Ордена меченосцев встречается имя Фридрих фон Венден, что, скорее всего, указывает на славянскую генеалогию Торуньского комтура (1397–1407 гг.). В Австрии ещё в XIX веке выделялось славянское происхождение тех, кто уже носил германские имена: например, в каринтийской грамоте 1321 года среди зависимых держателей различаются два Генриха: «der windisch» и «der teutsch», «славянский» и «немецкий, тевтонский».

О распространённости вендов на южном побережье Балтийского моря и вообще в прибалтийском регионе говорит тот факт, что ещё Птолемей называл Балтийское море Венедским заливом (sinus Veneticus); Рижский же залив назывался Венедским вплоть до ХVI века.

Термин «венеды» встречается также на территории раннего их обитания в Германии (Венден, Винден, Винденнен, Виндсбах, Виндхофе, Виндсгейм, Виндгейм). Известно, что область между Майном и рекой Раданицей (Rednitz), где в VIII–IX вв. образовались целые славянские края, в документах и «грамотах» того времени называются землёй «славян, которые живут между Майном и Раданицей и именуются Майнскими и Раданицкими Винидами».

Известно также, что области на севере и северо–западе от г.Лодзь были ранее заселены славянами и ещё в XIX веке их жители назывались вендами.

После IX века славянские земли в Восточных Альпах называются «Склавинией», а сами славяне носят название «Sсlavi», «Windischе». В XIX веке этническое обозначение «венды» применяется уже только по отношению к лужичанам, которые сами себя называют сербами (сорбами), а наименование «винды» немцы дают словенцам в Каринтии, Крайне и Штирии. Срезневский о славянских наречиях в Штирии, Каринтии, Краине и Фриули.

В XI–XII вв. существовала на огромной территории между устьями рек Лабы (Эльбы) и Одры (Одера) на севере и до Дуная и Днестра на юге Вендская держава XI — XII веков н.э., раннефеодальное государственное объединение полабских славян (вендов), на побережье Балтийского моря между устьями рек Одр и Эльба, просуществовало более сто лет, приблизительно с 1040 года до 1129 года. Они активно боролись с германскими, саксонскими и датскими феодалами. Те же славяне, которые не желали ассимилироваться (говоря языком нынешних латвийских властей «интегрироваться»), немецкими цивилизаторами, уходили на восток и расселялись там.

Венды несли с собой свои верования, обычаи, образ жизни. Но ещё в ХIV веке сохранились обозначения всего юго–западного балтийского поморья именем Славии, вендской земли; в торговых договорах эти области обозначаются как лежащие «по славянскому или вендскому берегу».

Любопытно, что хотя славянское присутствие на этих землях шло постепенно на убыль, оно ещё долго заявляет о себе. Например, в постановлении 1261 г. в составе магдебургского городского права говорится о предъявленном в суде иске «по славянскому обычаю» (nach windischen site) и на «родном языке» славян.

В 1379 году как объединение ганзейских городов возникает Монетный Союз под названием — Wendischer Munzverein. Таких примеров можно привести много.

Напомним, что на острове Рюген (Руяна, Руйяна, Рутения) находилось главное святилище верховного славянского божества Святовита. Сравним теперь созвучие названий: неподалёку от Рюгена на севере Германии находится город Барт, речка Барте, городок Бартов, на западе Латвии в Курземе есть городок Барта, а в 70 км от Цесиса (Вендена) стоит городок Руйиена (Руен).

В городе Аркона, являвшемся религиозным центром балтийских славян, стоял храм, в котором содержался священный белый конь. На Рюгене особые жрецы заботились о поддержании культа белого коня. В храмах хранились священные знамёна, которые почитались особо. Эти хоругви выносились в праздники и во время военных походов. Первосвященник вендов носил белое, вышитое золотом, одеяние, поверх которого одевался красный плащ. В самих храмах находились ткани красного и пурпурного цветов и, выходя в море, венды вели свои корабли под красно–белыми флагами.

Расселяясь в новые пределы, венды несли туда и свои обычаи. С приходом вендов на территории нынешней Латвии распространились славянские названия, которые ведут свое начало от этнического имени вендов.

Имеются историко–этнографические исследования, указывающие на обилие в XIII веке мест в Курляндии, где жили венды, и где ещё долго сохранялась память о них. В западной части Курземе (область в Латвии) археологические находки, датируемые временем ещё до Рождества Христова, указывают на многие общие черты с жившими на южном побережье Балтийского моря венедами–вендами.

Лишь после того, как многие из них ушли дальше на восток, оставшиеся славяне были изгнаны со своих мест и подчинились немцам. Языковеды, говоря о реке Венте (Винде) — Windau, Winda, Wenda,Wenta,Vende — усматривают в этом названии его несомненное славянское происхождение.

В Латвии сохранилось много географических названий с основой vent, vind, vint: Вентспилс (Виндава), поселок Вентава. На реке Венте, где жили венды, селение Пилтене (Wensau) в 1230 году носило имя Venetis, недалеко от Сигулды и Цесиса деревня Wende culla. В ХIII веке весь район по реке Венте и по морскому побережью носил название Winda (terra Winda). Янис Эндзелин отмечал в цесисском уезде названия местностей: Viņdele, Viņdeces, Vintiei, Vindedzes; в Рижском уезде: Venezis, Viņda; в Валмиерском уезде: Veņte, Viņdens, Ventere. В Бауском районе, невдалеке от Межотне находится древнее городище Vina kalns, что традиционно переводится, как «Винная гора». Причём здесь вино? Виноделие никогда не являлось традиционной местной отраслью. Всё логично объясняется древними вендскими корнями.

Венды проживали на территории Эстонии, например — около Дорпата (Тарту). В 26 км к юго–востоку от него есть посёлок Võnnu. Его старое название Вендау (Веннокиррик), в буквальном переводе это означает «храм вендов» или «храм русских». Были известны река Венефер, впадающая в Чудское озеро, а также Веневере («русский конец») в Везенбергском уезде Эстляндской губернии. Недалеко от города Хаапсалу, на карте 1862 г. отмечены Венно, Венден (в окрестностях теперешнего Üsse) и озеро Венно.

Венды расселялись у Великого Новгорода, на реке Волхов и далее; предполагается также, что небольшой остров Виндин на реке Волхов к югу от Новой Ладоги получил своё название именно от вендов.

В тексте «Ливонской хроники» говорится о том ужасном положении, в котором оказался этот народ в начале XIII века:

«венды в то время были бедны и жалки: прогнанные с Винды, реки в Куронии, они жили сначала на Древней Горе, у которой ныне построен город Рига, но откуда были опять изгнаны курами; многие были убиты, а остальные бежали к лэттам, жили там вместе с ними и очень обрадовались приходу священника».

Генрих Ливонский (Латвийский) безусловно отличает вендов от других местных народностей, описывая то бедственное состояние, в котором они находились к моменту прихода сюда немцев. Курши устроили им резню, преследуя упорно и жестоко. Лишь у союзных латгалов остатки племени вендов сумели найти прибежище. Видно сильно допекли вендов лихие курши, раз с такой приязнью отнеслись они к тевтонским миссионерам.

Нигде в тексте «Ливонской хроники» не упоминается о том, что венды враждовали с немцами, хотя «Ливонская хроника» — это, прежде всего, описание борьбы с местными народами. Венды жили рядом с немцами, составляя что–то вроде наёмной дружины. Кровная месть врагам, убивавшим родных и близких, уничтожавшим их селения, сделала вендов естественными союзниками тевтонов. Их совместные походы были описаны в «Рифмованной хронике», например, в том знаменитом эпизоде, где говорится, что отряд ландвера, состоящий из ста мужчин, нёс флаг «по вендскому обычаю».

Вернёмся к тем настойчивым попыткам, с которыми латышские историки пытаются представить вендов, описанных Генрихом Ливонским, «древними латышами». Например, Э.Мугуревич и Я.Апалс утверждают, что материальная культура вендов, живших в Цесисе, имеет «некоторые общие черты с культурой курземских ливов». На этом основании они убеждают нас в том, что «цесисские венды», относятся к племенной ливской группе.

Действительно, некоторые параллельные моменты культуры вендов с культурными традициями других народов Латвии просто бросаются в глаза. Но не лежит ли в основе этой схожести как раз то, что эти традиции появились здесь именно под влиянием вендов? Сравним. Главным богом, общим для всех славян, был Перун (латышск. Pērkons), бог грозового неба с громом и молнией. У вендов особо почитался священный конь, и по тому, какой ногой он перешагивал через разложенные на земле копья, они гадали о будущем (вспомним о сакральном значении коня у язычников Рюгена). О том, что ливы также гадали посредством коня, упоминает хронист Генрих.

Души умерших латышей — «вели» — перекликаются с фольклорными славянскими — «вилы». Славяне и древние предки латышей сжигали мёртвых с последующим их погребением; у тех и других было широко распространено гадание на золе; те и другие селились хуторами, рассеянными на расстоянии друг от друга ; в период солнцестояния венды украшали храмы и дома зелёными берёзовыми ветками, сопровождаемые пением, плясками, разжиганием костра и прыжками через него — у латышей всё это происходит на праздник «Лиго»; венды специально сажали дубы и почитали их как священные деревья — в точности то же самое у латышей. Общим для славян и латышей является магический знак — свастика (латышск. ugunskrusts «огненный крест»), который отмечен у славян на клеймах сосудов Х–ХI вв. В женской одежде вендов широкое распространение имели покрывала «виллайне» и «сагша», которые соседним народам были чужды. Теперь этнографы относят их к наиболее характерным особенностям латышского национального костюма.

Любопытно, что попытки представить вендов, проживавших в древности на территории современной Латвии как племенную разновидность древних латышей (ventiņi, ventinieki), предпринимались ещё в конце XIX века А.Биленштейном, который совершенно серьёзно утверждал, что «никаких славян в Курляндии не было» и доказывал латышское происхождение живших около устья Венты венетов. Но самое забавное в том, что история последнего тысячелетия просто не знает другого народа с именем венетов или вендов, кроме славян! Это признано везде, кроме Латвии.

Живущая на озере Курземе и по реке Венте этническая группа, названная ventiņi — «вентини», «вентиниеки», образовалась от смешения вендов–славян с латышской народностью, но в более позднее время, сохранив однако в своём наименовании славянские истоки своего происхождения.

Давность присутствия славян-венды на территории Латвии доказывается и другим, весьма специфическим фактором. Антропологические исследования показали, что на западе Латвии (в Лиепае и особенно в Вентспилсе) обнаружена примесь южного, более тёмно пигментированного, мезокефального и более грацильного типа (по сравнению с прибалтийскими). Это указывает на средиземноморскую примесь. В свою очередь, ясно выраженные средиземноморские черты имеет западнославянский краниологический материал балтийского Поморья и Мекленбурга, относящийся к IX–XII векам. Как считал один из виднейших антропологов Н.Н.Чебоксаров, распространение в Прибалтике северопонтийского типа связано с проникновением в лето–литовскую, а возможно и в эстонско–ливскую среду славянских элементов.

В IX–XII веках венды начинают ассимилироваться ливами и латгалами. Вследствие активного притеснения вендов уже к моменту их крещения в Вендене (1206 г.) или к ХIV веку процесс их ассимиляции завершается…
Понятно теперь, почему эта тема, мягко говоря, не пользуется популярностью в современных латвийских учебниках истории? Но это ещё не самое интересное…

Примерно в 1870 году в г.Дерпте, как тогда назывался Тарту, несколько студентов, входивших в общество младолатышей (группа молодёжи, поставившей себе целью пробуждение латышского национального самосознания), обратили внимание на то, что в «Рифмованной хронике» впервые как будто говорится о латышском флаге. Этим своим замечательным открытием они поделились с другими. Позднее, основываясь на версии, что в «Рифмованной хронике» описывается именно латышский флаг («красный с белой полосой»), младолатыши восторженно избрали именно его своим национальным символом.

В начале ХХ века, когда обсуждалось, каким должен быть национальный флаг Латвии, высказывались разные мнения. Некоторые считали, что для латышей, за редкими исключениями (области Барта, Ница), красный цвет не является типичным. Например, М.Силиньш указывал, что в Северной и Западной Видземе доминируют тёмные краски — зелёные, коричневые и синие. А.Швабе считал, что древние латышские флаги были богато расписанными, вышитыми узорами. Л.Лайцен пропагандировал оранжево–зелёный флаг, поскольку эти цвета доминируют в одежде латышей. М.Силиньш считал, что латышский флаг мог быть с перекрещивающимися синими и белыми полосами или зелёными и белыми. В общем, спорам не было конца…

В конце концов, чтобы прекратить бесплодные дискуссии, решили положиться на авторитет документа, в котором подтверждалась древность флага — «Рифмованную хронику». В мае 1917 года на заседании Общества содействия искусствам, на котором предлагалось несколько вариантов флага, красно–бело–красный флаг был принят в качестве образа национального флага с соотношением горизонтальных полос 2:1:2 (чтобы, как тогда же отмечалось, он не совпадал полностью с австрийским флагом) и несколько сместив красный цвет к пурпурному.

Как же звучит в переводе с латышского языка (важный нюанс!) тот самый фрагмент «Рифмованной хроники» , который определил судьбоносное решение? Читатель, изучи внимательно. Это очень важно!

Как стражи земли в Ригу спешили
Ещё и цесисский отряд, как мне сказали.
Когда известие о войне услышали,
Один брат (рыцарь) сотню мужчин привёл
Шли они бравые, величавые;
Флаг этого отряда красным был
Притом с белой полосой он
По обычаю цесисцев.
Цесисом называется там замок один,
У знамени его расцветка такая.
Тот замок средь латышей
Могу вам сказать; там женщины
Как мужчины скачут (на конях), такое обыкновение
У них. И это истинно вам
Я скажу, что латышский флаг этот.
В то время из них отряд маленький был,
Сто мужей в Ригу пришли.
Как вы это слышали.
И брат (рыцарь) их был ведущим,
Кому они охотно были послушны.

Всё понятно? Согласитесь, выглядит безупречно. Но как говорится, есть нюансы. Дело даже не в том, что латгалов (лэттов) в данном переводе именуют «латышами». В «Рифмованной хронике», содержащей 12 016 строк, утверждению о том, что «красный флаг с белой полосой» — «это флаг лэттов (латгалов)» («vor war ich uch daz, sagen kan, die banier der Letten ist») посвящено лишь две строки и больше нигде в тексте об этом не говорится.

Любопытно, что вообще заставило её автора считать, будто увиденный им осенью 1279 года флаг отряда ландвера, ведомый «братом–рыцарем» из резиденции Ливонского Ордена (Вендена) есть «флаг лэттов»?

Как известно, Рижский епископ Альберт для выполнения папской миссии и германизации восточной Прибалтики основал Орден рыцарей меченосцев. Их отличительным знаком стали красные крест и меч на белом фоне. Ряды орденской братии пополнялись «пилигримами» из Германии, завербованными на год. За их услуги по колонизации Прибалтики им было обещано полное отпущение всех грехов.

Образовав государство в государстве, рыцари переняли в своё прямое подчинение значительные земли. В их владениях находился и Цесис (Wenden) — «город меченосцев». Первый каменный замок был построен в этих местах в 1207 году, неподалёку от уже имевшегося старого, деревянного, возле озера Арайши, на территории, где жили венды. По их имени новое укрепление получило название замка вендов (castrum wendorum).

Позднее, у городища на Ореховой горе (Riekstu kalns) появился нынешний цесисский замок вендов (castrum wendorum). Это городище в IX–XIII вв. было заселено вендами, жившими там рядом с латгалами.

Именно их можно считать основателями города Венден (Кies). О нём упоминает ещё Новгородская летопись, называя «Кись», «Кесь». На старославянском языке весь, это означало «поселение», «жилище» (в современном болгарском «дом» — къща).

Разгромленный в 1236 году под Шяуляем жемайтами и земгалами, Орден меченосцев вливается в Тевтонский орден, получая соответственно наименование Ливонского Ордена.

В XX веке, получив независимость, латыши, стремясь освободиться от следов немецкого пребывания в Латвии, заменили название города Венден на Цесис.

В оригинале «Рифмованной хроники» сообщается, что флаг, который нёс отряд ландвера из Вендена, был красный с белой полосой по вендскому обычаю («mit einer banier rot gevar, daz, was mit wize, durch gesniten hute nach wendischen siten»). В тексте отмечается, что Венден — замок, откуда и известен этот флаг, располагается на земле лэттов («Wenden ist ein burc genant, von den die banier wart bekant und ist in Letten Lant gelegen»). И вот, публикуя старую хронику и переводя немецкий оригинал на латышский язык, «Wenden» с лукавой непосредственностью заменили на «Цесис» (Cēsis). Просто и изящно!

Таким образом народ венды превращается в «цесисцев», «wendischen siten» в «обычай цесисцев» (говоря по–научному, этноним — венды подменяется топонимом -Цесис), а отряд «ландвера» легким движением пера в «латышский полк». Как говорится: «Ловкость рук и никакого мошенства!»

У большинства наивных читателей «Рифмованной хроники» в латышском переводе, не знакомых с историческими фактами, никаких проблем относительно того «что есть что» и «кто есть кто» просто не возникает. Хотя в действительности, происходит подмена. Подлог, уголовно наказуемое преступление! Рождается стойкое заблуждение относительно действительной истории Латвии.

Чтобы «облагородить историю», в начале ХХ века в Латвии был создан своеобразный Латышский апокриф о происхождении красно–бело–красного флага. Появилась легенда, что в древние времена, когда латыши боролись с захватчиками–рыцарями за свою свободу, в одном из боёв они захватили белый флаг врага. Но в схватке был ранен предводитель латышей. Этот флаг опустили на землю и положили на него героического вождя. Тот созвал воинов вокруг себя и сказал, что если он умрёт, то пусть они обещают бороться до тех пор, пока враг не будет разбит, а родная земля не станет свободной. Все поклялись. Предводитель умер, и когда его подняли с полотнища, то увидели, что оно стало совсем красным. Лишь белое место осталось там, где находилось тело. Опечаленные и разгневанные смертью предводителя, латыши прикрепили окроплённый кровью флаг к копью, бросились в бой и разбили завоевателей. Это событие якобы и послужило возникновению латышского национального флага. Ничего не скажешь, сочинили красиво и патриотично…

На свой приоритет в принадлежности красно–бело–красного флага также претендуют латгалы. При всём уважении к этому достойному народу, чьё существование в нынешней Латвии отрицается так же, как и славянское происхождение вендов, претензии латгалов малообоснованны. Даже если к моменту написания Хроники латгалы приняли этот флаг как свой, но в первооснове, красно–бело–красный флаг безусловно является вендским. Мы полагаем, что автор «Рифмованной хроники», сам рыцарь Ордена, утверждая, что флаг по вендскому обычаю — «есть флаг лэттов» (имеющий как бы двойную принадлежность — вендам и латгалам), тем самым хотел подчеркнуть, что лэтты теперь уже христиане, подчинены Ордену и находятся под началом «владетелей судеб рабов земли Пресвятой Девы» из Вендена (как пишет о рыцарях Генрих Ливонский). Символом этого успеха и является флаг «по вендскому обычаю».

Да и трудно предположить, чтобы войско, спешащее на помощь маршалу Ордена Герхарду Каценелленбогену для отражения набега на Ригу одного из местных племён, «охотно и с удовольствием» подчиняющееся «брату–рыцарю» ненавистного Ливонского Ордена, подняло бы перед битвой какой–либо местный флаг жителей Ливонии. Скорее всего, ко времени написания «Рифмованной хроники», различия между вендами и латгалами были уже столь незначительны, что на них никто не обращал внимание. Произошло слияние двух народов. Но, по сути, красно–бело–красный флаг был флагом славян, ставших волею обстоятельств союзниками тевтонов, и помнивших его как свой древний родовой символ, «согласно вендскому обычаю».

Где же ещё мы встречаем подобные красно–бело–красные флаги?

В первую очередь, напрашивается аналогия с государственным флагом Австрии, столицей которой, как известно, является город Вена (Виндебож, Виндебон в древности).

Это же сочетание цветов считалось родовым у польских королей из династии Пястов.

Красно–белые цвета на флагах — это традиционные цвета торгового ганзейского союза, в состав которого входил г. Венден.

В Грюнвальдской битве поляки захватили флаг Великого комтура Конрада фон Лихтенштейна, «знамя с широкой белой полосой на красном фоне». Великий комтур — заместитель Великого магистра Тевтонского Ордена, правитель Мариенбурга (ныне г.Мальборк в Польше).

Известен красно–бело–красный флаг Крита, долгое время принадлежавшего Венецианской республике. Кстати, своё название Венеция получила от латинского «Veneti», группы племён, населявших в древности берега Адриатического моря и, которые, по мнению древних авторов, являются предками славян.

Конечно, использование красно–белых сочетаний — не редкость. Но флаги именно в красно–бело–красном соотношении цветов и в соответствующих пропорциях распространены исключительно на территориях древнего проживания славян–вендов. Таким образом, флаг, описанный автором «Рифмованной хроники» как имеющий расцветку по вендскому обычаю, несомненно, имеет славянское происхождение.

Это и есть самый страшный секрет латвийской истории, тот самый неудобный факт, на признание которого никогда не пойдут упёртые латышские национал–радикалы. Им гораздо проще и политически выгоднее просто игнорировать значение и роль славянского элемента в истории и культуре Прибалтики, изображая славян недавно прибывшими «колонистами», никогда не имевшими в Латвии ни корней, ни традиций.

Но также, как проживавшие на территории, которая в средние века называлась Ливонией, племена ливов, земгалов, куршей, латгалов, эстов, селов в XVI–XVII вв. сформировали латышский народ, так и русские с полным правом и на законнейшем основании могут считать себя потомками балтийских славян — вендов. А как мы уже убедились, венды, как никакой другой народ оставили свой след на латвийской земле, внесли огромный вклад в культурно–историческое богатство Балтии. Но об этом в нынешней Латвии, вслух говорить сегодня не принято!