Кельтские друиды. Книга Франсуазы Леру. Исследуя ритуальную и магическую технику друидов, Франсуаза Леру в главе III, использует в качестве источника материал ирландских саг. Предварительно она отмечает, что, разумеется, магические операции, приписываемые друидам в сагах, не могли строго соответствовать действительности, но даже преувеличения, которые в них содержатся, имели в качестве отправной точки то, что происходило на самом деле. По ирландским сагам можно изучать магию и ритуалы друидов, всех этих «Катбадов и Мог Руитхов». [102 — См. наст. изд. стр. 128.]
Когда это возможно, Леру использует также античные источники при рассмотрении этих сюжетов. В разделе, посвященном растительной магии и магическому целительству, Леру приводит рассказ Плиния о сборе омелы, растущей на дубе, которую собирал жрец в белой одежде, срезая растение золотым серпом.[103 — Plin. N. П., XVI, 249.] Дополнением к нему является свидетельство Плиния о ритуальном сборе двух лекарственных растений. Растение samolus (Samolus valerandi; примула) собирали левой рукой и при условии соблюдения поста.
Ступая босыми ногами и пользуясь железным ножом, жрец проводил процедуру ритуального сбора растения растение selago (лат.
Такое полнокровное использование обеих групп литературных источников, конечно, является весьма плодотворным. Однако, иногда возникает сожаление, что автор не рассматривает археологические материалы, которые могли бы заполнить некоторые лакуны в нашем знании древнего друидизма, в том числе, и в области ритуальных и магических техник.
Франсуаза Леру приводит ирландские свидетельства о том, что друид мог воздвигать непреодолимую друидическую ограду.[105 — См. наст. изд. стр. 170-171.] Между тем, Рене. Генон описал интересный археологический памятник, найденный в 1800 г. в Сюэвр (деп. Луар и Шер), в 12 км. от г. Блуа, рядом с теми местами, где располагался сакральный центр друидов Галлии и происходило ежегодное торжественное собрание друидов. Этот памятник представляет собой камень, на котором вырезан символический рисунок — три концентрические квадрата, связанные между собой четырьмя линиями, идущими под прямым углом. Генон называет этот символ «тройной друидической оградой» и интерпретирует его таким образом: три ограды представляют три ступени инициации, а тройной квадрат в целом является, образом друидической иерархии. Однако символ может иметь различные интерпретации. Возможно, этот рисунок представляет собой графическое изображение «непреодолимой ограды друида», действие которой втройне усилено тройным изображением. [106 — Guenon R. Symboles de la Science sacre. P. 79-80.]
В заключение Леру выражает уверенность, что элементы тайного культа друидов, которые удалось реконструировать, несмотря на художественные преувеличения кельтских легенд, опирались на систематическое и гармоническое восприятие мира, на связную доктрину. И в двух следующих главах Леру делает попытку выявить некоторые главные черты, и руководящие идеи утраченной друидической доктрины. Прежде всего, это друидическая концепция пространства и времени, которой посвящена IV глава. Эта глава состоит из трёх небольших по объёму параграфов, в которых, тем не менее, в кратком изложении представлены идеи, имеющие под собой глубинную философскую основу.
Автор начинает эту главу таким пассажем: «Понятие равновесия выражается географически стягиванием сакральных свойств к срединному пространству: это не случайно, что кельтский народ Битуриги (Bituriges; ед. ч. Biturix ), «цари мира» жили в центре Галлии».[107 — См. наст. изд. стр. 190.] На первый взгляд, этот текст кажется несколько загадочным. На самом деле, здесь идёт речь о символике Центра, которая имеет большое значение во всех древних традициях и связанной с ней философской концепцией высшей царской власти.
За теоретическими разъяснениями символики друидов нужно обратиться к работам Рене Генона, который досконально исследовал древний символизм в его разнообразных аспектах, в том числе, и символизм Центра. [108 — Guenon R. Symboles de la Science sacree. P. 63-64.]. Согласно Генону, центр — это начало, отправная точка всех вещей. Эта центральная точка представляет собой Принцип, чистое Бытие, а пространство, которое заполняет Центр своим излучением — это Мир в самом обширном смысле этого слова, то есть совокупность всех существ и всех состояний существования, который существует только благодаря этому излучению Центра, без него мир — ничто, небытие.
Самым простым изображением этой идеи является точка в центре круга: точка является эмблемой Принципа, а круг — эмблемой Мира. При создании этого символа центр предшествует окружности, которая приобретает реальность только благодаря идущему от него излучению. В реализованной окружности центр становится собственно «серединой», равноотстоящей от всех точек окружности. Он делит весь диаметр на две равные части. Середина между крайностями, представленными противоположными точками окружности, является местом, в котором противоположные тенденции, имеющие окончание в этих крайних точках, нейтрализуются и находятся в совершенном равновесии. Идея равновесия, воплощенная в центре, составляет единое целое с идеей гармонии, так как это не две различные идеи, а два аспекта одной и той же.
Имеется ещё третий аспект, более специально связанный с этической стороной концепции: это идея справедливости. Здесь можно вспомнить, что, по мысли Платона, добродетель заключена как раз в середине между двумя крайностями. Более универсальную точку зрения представляют дальневосточные традиции, которые без конца говорят о «Неизменяющейся Середине», представляющей точку, где проявляется «Активность Неба», Согласно индусской доктрине, в центре каждого существа и каждого состояния космического существования живет отблеск высшего Принципа.
На данном этапе Генон связывает символику центра с концепцией высшей царской власти. В Центре Мира находится «Царь Мира». Этот титул в самом возвышенном, самом полном и строгом значении относится к Ману, великому законодателю первозданных времён.[109 — Генон P. Царь мира // Вопросы философии. № 3, 1993. С. 99.]
Символика Центра Мира и Царя Мира четко прослеживается в кельтской традиции. В кельтской мифологии присутствует понятие о равновесии и гармонии страны, а, значит, и мира, которое географически отражается в соединении сакральных свойств центральной территории. Во времени же это понятие представлено историческим или мифическим моментом, когда идеальный правитель сосредоточивает в себе самом совершенство благодетельного правления, в то же время щедро излучая это совершенство вовне. Другими словами, совершенный царь, царствующий в мифические времена в традиционном центре, ускользает от случайностей времени и пространства, располагаясь на стыке того и другого. Он одновременно — вечный царь и Царь Мира. Традиция «Царя Мира», который в то же время является «вечным царём», нашла отражение в Галлии в названии кельтского племени битуригов (bituriges), которое приводит Франсуаза Леру. Это название состоит из двух слов: bitu, означающего одновременно «мир» и «век», и riges, представляющего множественное число от rix «царь».
С символикой «центра» автор связывает также понятие святилища или «неметон» (nemeton), которое очень близко к понятию омфала (др.-греч. ὀμφαλός — «пуп земли»).[110 — См. наст. изд. стр. 191.] В самом деле, представление о «центре», греческом омфале, совпадало с представлением о святилище, которое являлось центральным местом, особенно наделенном сакральной энергией. Рене Генон определял омфал, как один из самых примечательных символов, которые в древних традициях соответствуют «Центру Мира», хотя в широком смысле он служит для обозначения любой центральной точки. Символ омфала мог располагаться в таком месте, которое служило всего-навсего центром определенной области, скорее, впрочем, духовным, чем географическим, хотя оба эти значения часто совпадали. Для народа, жившего в данной области, эта точка (святилище или немон) являлась зримым образом «Центра Мира», в модификации первозданной традиции, приспособленной к кельтскому образу мыслей и условиям существования. [111 — Генон Р. Царь Мира. С. 125.]
Далее… Цикличное время в триаде друидов
Кельтские друиды. Книга Франсуазы Леру. Предисловие к русскому изданию Я. С. Широкова