Сабинские племена и славянские народы

Фаминцын Александр Сергеевич. Божества древних славян. III. Основы религиозного мировоззрения древних ариев Ирана и Индии, древних греков и пелазгов, древних италийцев и сабинов, и народов литовского племени.

Сабинские племена и славянские народы

При рассмотрении славянских божеств и сличении как природы, так и наименований их, с божествами прочих древних народов, нам не раз придётся останавливаться на аналогиях, всегда поразительных, между явлениями из религиозной жизни славянских и древнеиталийских народов, преимущественно сабинов, которые, и независимо от мифологии своей, в некоторых проявлениях народной своей жизни обнаруживают замечательное сходство с народами славянскими.

Вспомним, прежде всего, древнюю легенду о колонизации сабинов, – легенду, проливающую неожиданный свет на близкое отношение между народами этого племени и славянами, и обратим внимание, с одной стороны, на связанную с этой легендой номенклатуру сабинских поколений, с другой – на общинный строй жизни главнейшей отрасли сабинского племени – самнитов, в отличие от Латинского государства, централизованного в Риме. Теснимые умбрами, сабины, по словам легенды, дали обет «священной весны», то есть поклялись посвятить богам родившихся в год войны детей своих (сыновей и дочерей), с тем, чтобы они, достигнув совершеннолетия, направились за пределы сабинской земли для отыскания себе новых жилищ.

Во главе одной из выселявшихся партий, направившихся первоначально в горы, в окрестностях реки Загра, шёл бык (бовис — bovis) Марса: эта партия получила название сафинов или самнитов. Основанный ими город получил название Bovianum в честь священного быка.

Вторую партию вёл дятел (пикус — picus) Марса; эта толпа переселенцев заняла нынешнюю область Анконы, под именем пицентов.

Третью партию вёл волк (гирпус — hirpus) Марса; она заняла область Беневента, под именем гирпинов. По имени самого Марса получило название поколение марсов (Marsi). Подобным же образом, по словам Моммзена, из общего ствола отделились и прочие народы или поколения. Во всех их сохранилось сознание родства и общего происхождения из сабинского отечества. В то время как умбры погибли в неравной борьбе, и западные отпрыски этого поколения слились с латинским и греческим населением страны, сабинские племена, замкнутые в отдаленных горных местностях и свободные от влияния этрусков, латинов и греков, сохраняли свою самостоятельность. Из всех народов сабинского племени самниты, от которых отделились и направились на юг и на запад поколения кампанцев, луканцев и бреттиев, достигли первенствующего значения в восточной Италии, как латины – в западной.

В Самнии мы не встречаем преобладания одной какой-либо общины, также не было здесь какого-либо городского центра, который бы сдерживал самнитский народ, как Рим – латинский; но сила страны лежала в отдельных сельских общинах, в собрании представителей сих последних. В связи с этим, и политика этого союза была не наступательная, как римская, но ограничивалась обороною своих границ. «Вся история обоих народов, – продолжает Моммзен, – была предначертана в диаметрально противоположной системе их колонизации. Что приобретали римляне, то делалось достоянием государства; что занимали самниты, то завоевывали толпы добровольцев, отправлявшиеся на захват земель, предоставлявшиеся отечеством своим на произвол судьбы, и в счастье и в несчастье (Mommsen. Röm. Gesch. I, 115 и сл.)

Взглянем теперь на разительную аналогию между названиями только что перечисленных поколений сабинского племени и наименованиями многочисленных народов и народцев славянских. Название самниты, Samnites (ср. греч. Σαυνίται) означает копьеносцев, то же значение имеет и название квириты, которое давалось сабинам, и может быть приравнено к имени одного из главных племён балтийских славян – велетов (ср. ниже ст. «Велес»).

Основанный самнитами город Бовинум — Bovianum (ср. также названия городов: Tauracia [Taurus – тур, бык] в Самнии, Тавраниа — Taurania в Кампании и Лукании, Bovinum в Апулии, Bovillae и Вителлиа — Vitellia [vitulus – теленок] в Лациуме, и пр.), по имени соответствует городу Волыни и многочисленным географическим названиям, производимым от слова вол или тур (бык), весьма часто, повсеместно, встречающимся в славянских землях (см. ниже ст.: «Олицетворение солнца» – Тур).

Отделившимся от самнитов поколениям: кампанцам и луканцам, то есть обитателям полей и лесов, соответствуют, между славянскими племенами, на западе: лучане (лука [серб.], loka словин.], lauka, lucina [чеш.], laka [польс.] = луг, поляна) и древане (ср. древляне), на востоке: поляне и древляне, названные так, по словам Нестора первые: «занеже в поле седяху», а вторые: «зане седоша в лесех«. (ПСРЛ 1, 3, 12.).

Третьим поколением, отделившимся от самнитов, были бреттии. Если принять происхождение этого племени от одного корня с греч. βρέμω = шумлю, бушую, свирепствую, и серб. врети = кипеть, свирепствовать, то имя бреттиев или вреттиев соответствовало бы названию балтийско-славянского племени лютичей (лютый = свирепый). Лютичи и велеты обыкновенно признаются за разные названия одного и того же племени.

Вещему Марсову дятлу, в честь которого, по словам сабинской легенды, получило своё название поколение пицентов, у славян соответствует вещий вóрон (символ бога солнца, Аполлона, как у греков, так и у римлян); по имени вóрона называется поколение балтийских славян враны или варны (Warnabi, Vamovi), занимавшие Вранью землю (terra Wamowe), в нынешнем герцогстве Мекленбургском (Kühnel. D. Sl. Ortsnam. 155-156).

Имя ворона звучит и в бесчисленных географических названиях славянских местностей. Ворон называется также krkawec (чеш.), kruk (польс.), каркун (Владим. губ).

Вероятно, в связи с этим именем ворона находится название племени корконтов, упоминаемого Птолемеем, от которых Исполиновы горы получили название Крконоше (Эрбен. О сл. мифол. 112, пр. 1)

Наконец, в чешских преданиях, сообщаемых Козьмою Пражским, важную роль играют мудрый народный правитель Кrak или Krok, имя которого, по словам Богухвала, означало вóрона «Krak, qui legitime corvus dicitur» (Эрбен. О сл. мифол. 121). По имени Крака был назван город Краков (С о s m a s. Chron. Bohem. 10).

Крáк (Ворон) напоминает собою Пикуса (Дятла), который в древнеиталийском сказании также является в образе правителя, а именно царя и храброго витязя (Virgil. Aen. VII, 170 и сл. – Ovid. Metam. XIV, 313 и сл.). С тою, впрочем, разницей, что Пикус, бездетный, превращается в дятла, а Крак оставляет своему народу трёх мудрых и вещих дочерей – прорицательниц; последняя черта опять сближает Крака с Пикусом, отличавшимся именно вещей природой своей.

Гирпины, названные в честь Марсова волка, находят себе соответствующее название в имени вильцев (волков). Вильцы – третье название, дававшееся поколению велетов. Вероятно, однако, лютичи, вильцы и велеты были разными ветвями одного поколения. Не сюда ли следует отнести и хорутан? [ср. hert (словин.), хрет (болг.), хрт (серб.), хорт (русс.) = борзая собака; на Украине волки называются хортами или хартами св. Юрия]. Отождествление хорта (собаки) с волком естественно: оба животные суть только разные виды одного рода (canis). Собака и волк отождествляются и в великорусском заклинании, произносимом во время святочного гадания о суженом: «Залай, залай, собаченька! Залай, серенький волчек!«

[Снегирев. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. II, 44. – Вспомним, что Аресу, близкородственному Марсу, приносились в жертву собаки (Preller. Gr. Myth. I, 257). He произошло ли и название сербов (Serbi, Sirbi, ίρβοι древних писателей): срб, србин от одного корня с сабинским hirpus, hirpinus? В таком случае, имена славянских народов: вильцев, хорутан и сербов были бы синонимами и находились бы, подобно названию италийских гирпинов, в ближайшем соотношении с культом божества солнца, одним из главнейших символов которого, у большинства древних народов, был волк. Вспомним стоявшее во служении Марса древнее товарищество или братство «Волков» (Luperci) в Риме, святилище этих «Волков» находилось на Палатине CLupercal); рядом с ним существовало еще другое товарищество «Волков» (Фабийское), имевшее свое святилище, вероятно, на Квиринале (Momrnsen. Röm. Gesch. I, 50, 53). Достойно внимания, что в Этрурии, при слиянии рек Тибра и Пара, на сабинской границе, стоял город Horta или Horlanum, ныне Orti (Мasselin. Diet. gen. de geogr. I, 628).]

Название поколения марсов (Марс = светлый, сияющий бог, соответствует славянскому Белбогу или Белину) находит себе аналогию в имени славянского поколения белинов.
Обращаюсь, наконец, к первоначальному имени всего племени: сабины. По объяснению Феста, оно произошло от почитания и славления богов (Sabinia cultura deorum dicti, id est =»άπό τοϋ σέβεσυαι« (Festus. De verb. sign. 342) [севесяи — sevesyai = σέβομαι = уважаю, почитаю] (Севастополь). Понятия честь, почитание, восхваление на разных славянских наречиях обозначаются словами слава, славление, отсюда, следуя объяснению Феста, смысл названий обоих народов: сабинов и славян весьма близок. С другой стороны, название «сабины» совпадает с именем венетов (энетов, антов или вантов [ = вятичей?]). Имя это производят от корня ван (также ванд), означающего у индусов «чтить, выражать почтение, хвалить«, отсюда венеты = почтенные, достохвальные, славные.

Такое значение древнего имени славян подтверждается и свидетельствами Иордана и Павла Диакона, которые переводят название энет словом: достохвальный, славный (Enetici namque laudabiles dicuntur, – говорит Павел Диакон) (См. у Гильфердинга. Древ. пер. ист. сл. II, 156, 157, прим. 14 и 15). В связи с таким значением названия энетов находится и производство некоторыми писателями имени их от Ayni = άίνη = хвала, слава, άινετός = достохвальный, славный. Итак, названия: сабины, энеты и славяне служат выражением одной мысли, что, ввиду и других, общих названным народам черт, даёт, в свою очередь, повод к сближению сабинов со славянами. Такое толкование имени славян, конечно, противоречит общепринятому производству этого названия от «слово», т.е. «говорящие», в отличие от «немцев» (немых), не говорящих на славянском языке.

Общинный строй народной жизни самнитов, лишенной централизации, в отличие от латинов, группировавшихся около Рима и сильно тяготевших к этому могучему центру, в свою очередь сближает народы сабинского племени со славянским.
Замечательно также, что, по словам римских учёных, древние латины носили только по одному, личному имени; под влиянием же сабинов, вошло в употребление называться двумя именами: собственным и родовым, из которых второе даже получило более важное значение, чем первое, – черта, хотя и свойственная многим европейским народам, но, во всяком случае, довольно резко отличающая сабинов от латинов. (Mоmmsen. Röm. Gesch. I, 25. – Deecke. Etr. Stud. III, 367.).
В то время как греческий язык дошёл до нас в четырёх главнейших диалектах, замечает Бреаль, «латинский язык задушил своих братьев, так что, не случись некоторых счастливых находок, можно было бы подумать, что это был единственный язык древней Италии».[Bréal. Les tab. Eugub. XXVI.].

Менее всего оставил по себе следов язык сабинский, из которого до нас дошло только несколько слов; о сабинском происхождении этих слов мы узнаем из свидетельств некоторых древних ученых (Варрона, Сервия, феста). Перечень сабинских слов см. у Henop. (De ling. Sab. 52-54; Müller. D. Etrusk. I, 34-35. пр. 97.) Некоторые из сабинских слов представляют сходство со славянскими, или по крайней мере служат для выражения сходных или родственных понятий, таковы, напр., cupencus = sacerdos, жрец – слово, близкородственное древнерус. кобьник, серб. кобник = предрекатель, предсказатель (= волхв, жрец: ср. кобь (древнерус.) = колдовство, волхвование). В герцогстве Мекленбургском, возникшем на месте древних поселений балтийских славян, есть город, под названием Kuppentin, который в актах 13-го столетия называется: Kobandin, Cubbandin, Cobendin и т.д .[Kühnel. D. Sl. Ortsnam. 78] Catus = acutus, острый, – kat (чеш., польс.), кат (великорусс., малорусс.) = палач (ср. Scharfrichter): «щоб тебе кат сиконув…» – бранятся малоруссы. [Hомис. Укр. приказ. 3689.].

Alpus = albus, белый. Гора Mons Albanus, город Alba longa, река Albula (Тибр) – названия, соответствующие многочисленным славянским названиям: Бела гора, Белые горы, Белый камень, Белград, Белгород, Белградчик. Бела, Бела вода, Белый колодезь (ручей) и т.п.[Голевацкий. Геогр. слов. 39-43. – Кн. больш. черт. 61]. Кроме того, река Эльба в старину называлась славянами Лаба (Белая), отсюда полабские славяне; Лаб – река в Сербии; Лаба, Лабань – реки на западном Кавказе; лабуд (серб.), labúd (словин.),labut (чеш.), labedz (польс.) = лебедь (= белая птица). Следует, однако, заметить, что слово «белый» в старину не только служило обозначением белого цвета, но выражало приблизительно то, что ныне означает «красный» то есть красивый, прекрасный. Титмар (Chron. VIII, 3) пишет: «Beleknegini, id est pulehra domina slavonice dicta». В жизнеописании Отгона Бамбергского (S. Crue. ?, 20) читаем: «ad… civitatem, quae a pulehrо loci illius in barbara locutione vocabulum trahens, Belgrod nuncupatur». (См. у Гильфердинга. Ист. балт. слав. I, 233).

Scensa или scesna, умбр. çesna = cena, coena, ужин, вечеря, кушанье, обед, – у сербов чесница = обрядный хлеб, приготовляемый к рождественской трапезе. Впрочем, чесница может быть называется так потому, что в нее запекается монета: кому достанется кусок печения, заключающий в себе монету, тот считается счастливым – «честит«. В Свищове, в Болгарии, подобный же хлеб с запеченной монетой называется «бугувица» (боговица), там его разрезают и едят 20 декабря. (Чолаков. Българ. н. сб. 56).

Герничи — Hernici (dicti a saxis, quae Marsi herna dicunt, – поясняет Фест) = горные жители, – hоrnik (чеш.), гоpанин (серб.) = горный житель, gorénec = житель Верхнего Крайна (Obercrainer).
Sol = solnce (словин.), слънце (болг.), сунце (серб.), slunce (чеш.), sloňce (польс.), солнце (рус.). – Mamers – самнитское название Марса. Герборд, как мы видели выше (стр. 30), говорит, что Яpовит по латыни называется Марс: у сербов мама значит ярость. Несомненно найдутся и другие, подобные же параллели.

Должно ли считать простой случайностью совпадение имён некоторых древнеиталийских городов с названиями древних городов и поселений преимущественно западнославянских, напр: Taete, Cures, Bovianum (ныне Bojano) в Самнии, и Тетин (Tetin), Курим (Kourim) – древнейшие чешские городища (Воцель. Древ. быт. ист. слав. 239, 244), Bojaneviz (в акт. XIII в., ныне – Jennewitz) в герцогстве Мекленбургском (Кühnеl. D. si. Ortsnam. 62), ср. также местечки: Бояново в Познан, обл., Боянов в Чехии, Бояны в Буковине (Го левацки и. Геогр. слов. 29). – Vulсi (– Wici), в южной Этрурии, прежде занятой народами умбрийского или сабинского племени, и Vičin (чеш.), Вучин (серб.) и т.п. Ср. Vuilci (Вильцы или Лютичи) у Гельмольда. – Luna, Luca на северо-западной, Перусия — Perusia – на восточной окраине Этрурии – на умбрийской границе, и древнеславянский город Луна (ныне Люнебург, в бывшем королевстве Ганноверском: «castrum Luna, quod hactenus Lumbork vocitatur», – говорит Длугош, причём прибавляет, что славяне называли лунный свет, сияющий в ночную пору, «lunam vocant». Hist. Pol. I, 84 (Ср. древнеслав. лоунь, рус. лунь); Лукф, Лукавец, Лукавицы – многочисленный ряд названий местностей в землях западных и южных славян (Головацкий. Геогр. слов. 191-192), Кривая Лука, Турьи Луки, Великие Луки и т.п. в России (Кн. больш. черт. 22, 234, 266); Перун — Perun, Peron (в акт. XIII века, позже Pron, Prohnstorf) в Балтийском Поморье, Перан в Истрии, Перущица в Болгарии, Перун, Перуново и т.п. в разных местах России (см. ниже ст.: «Перун»). – Buxenthuin, Velia в Лукании, и Буконец (ныне Любек. «Castrum et civitatem Bukowyec, quam Almanni Lubyk appellant», – говорит Длугош. Hist. Pol. I, 84); Головацкий (Геогр. слов. 35-36) называет еще 9 местечек этого имени в Лужицах, Чехии, Галиции; кроме того Буковина, также Бук, Букова, Буково, Буковско и пр.; Буки в Киевской губ.; Вилия, деревня на реке того же имени в Волынской губ. (Welija польс.). В Ипат. летоп. упоминается Велия (Головацкий. Геогр. слов. 56); в Воскрес. летоп., в списке городов литовских, называется река Велия (ПСРЛ VII, 240). –Кротон  — Croton в Бреттии, Crotona в Этрурии, и Krtov, Krteň, Krtenoy и т.п. в Чехии (См. у Эрбена. О слав. миф. 96). – Очевидно, римское влияние в названиях городов в славянских землях, каковы, напр.. VillaRome, Roma (в акт. XIV в.) в герцогстве Мекленбургском (Roma, река в Венгрии); Mamerow (в акт. XVII в.), Marsowe (в акт. XVIII век.) в герцогстве Мекленбургском, Mar-marušska stolice – уезд в Венгрии (Головацкий. Геогр. слов. и Кühnеl. D. si. Ortsnam. См. соответствующие названия). Ср. Mamertium в Бреттии.

Будучи далек от мысли, на основании приведенных сближений, которые пока могут показаться только случайными, делать какие-нибудь выводы или хотя бы продолжение о более близком соотношении или родстве сабинов со славянами, я, однако, счел необходимым отметить бросившиеся мне в глаза приведенные на предыдущих страницах общие черты и тем заранее подробнее мотивировать сделанные мною ниже сближения между некоторыми божествами древних славян и древних италийцев и римлян вообще, в религиозных верованиях и представлениях которых нередко проглядывают весьма древние черты, повторяющиеся и в религии славян-язычников и имеющие, вследствие того, очевидно, одну, общую точку исхода.

Не следует упускать из виду и то, что в древнейшем разделении римских граждан сохранились следы слияния воедино трёх, вначале, вероятно, независимых, общин: рамнов, луцеров и тициев, из которых первые две принадлежали латинскому племени, последняя же, несомненно – сабинскому. [Mommsen. Röm. Gesch. I, 45.].  Итак, независимо от самостоятельного развития сабинского племени, в лице вышепоименованных народов и поколений, занимавших всю восточную часть средней Италии и значительную долю южной, сабинские элементы легли в основание и римской жизни, в лице одной из трех древнейших римских общин – тициев. Преллер приписывает сабинам не меньшее влияние на религию и обычаи Рима, чем латинам.

Фаминцын Александр Сергеевич. Божества древних славян. III. Основы религиозного мировоззрения древних ариев Ирана и Индии, древних греков и пелазгов, древних италийцев, сабинов.  Основы религиозного мировоззрения народов литовского племени.