Русский след Русский след в мировой истории
О подвиге моряков Российского Императорского флота, пришедших на помощь разрушенной землетрясением 1908 г. итальянской Мессине.
Осенью 1908 года в Средиземное море вошла небольшая, но мощная флотилия русских военных кораблей под командой адмирала Литвинова. Два броненосца, «Цесаревич» и «Слава», и два крейсера, «Адмирал Макаров» и «Богатырь». Поход в Средиземное море к берегам южной Европы был учебным. Флот восстанавливался после тяжких потерь русско-японской войны 1904 — 1905 г.г. и требовал множества офицеров и матросов взамен погибших. На борту кораблей, кроме «штатных» моряков, находились 164 гардемарина, в основном кронштадтского Морского корпуса. Корабли неспешно шли мимо испанских и африканских берегов, всю дорогу велись непрерывные учения и тренировки экипажа.
15 декабря 1908 года гардемаринский отряд прибыл в сицилийский порт Аугуста, расположенный на восточном побережье Сицилии на расстоянии около 70 миль от Мессины. Эту гавань использовал итальянский флот, и с любезного разрешения итальянского правительства русские также использовали Аугусту в качестве базы для тренировок. Мягкий южный климат, солнце, гостеприимная Италия — чего ещё желать.
Вечером 27 декабря корабли отработали совместные стрельбы. Офицеры и матросы с чувством выполненного долга отошли ко сну. Глубокой ночью гавань Аугусты содрогнулась. Началось знаменитое Мессинское землетрясение и цунами.
Землетрясение 7,5 баллов по шкале Рихтера оказалось сильнейшим в Европе за все время наблюдений. Катастрофа приобрела чудовищные масштабы. На Сицилии и в материковой Италии погибли более ста тысяч человек. Русские моряки этого всего ещё не могли знать, они видели только, как огромная волна закрутила их броненосцы и крейсеры. Корабли оказались достаточно прочными, чтобы выдержать сотрясение и цунами. Внезапный шторм окончился несколько минут спустя.
Из 150 тысяч жителей Мессины во время землетрясения погибло 60 тысяч человек.
Первыми на помощь жителям Мессины пришли наши моряки с кораблей Балтийского флота «Цесаревич», «Адмирал Макаров», «Богатырь». Адмирал Литвинов не колебался ни секунды и повёл свой отряд к Мессине, спасать тех, кого ещё можно было спасти.
«Богатырь» на короткий срок остался в Аугусте для связи, три других корабля полным ходом шли к Мессине. Литвинов на ходу определял обязанности, срочно формировались спасательные группы, распределялись вода, медикаменты, шанцевый инструмент. Корабельные медпункты готовились к приёму раненых. 29 декабря корабли вышли на рейд Мессины.
Город оказался сокрушён силой стихии. Зарево пожаров было видно далеко с моря. Шедевры итальянской архитектуры, хозяйственные постройки, суда, застигнутые в порту, представляли собой месиво, в котором были погребены тысячи ещё живых или уже мёртвых людей. Всё было разнесено до основания подземными толчками, затем огромной волной и, наконец, пожарами. Водопровод изувечен, вся инфраструктура разгромлена до основания. В городе царила анархия, практически все чиновники, способные хоть как-то организовать процесс спасения, были убиты. На руинах, кроме обезумевших от горя и ужаса обывателей, уже собирались шайки мародеров. Спасти Мессину от окончательной гибели могло только чудо. Чудо или русский флот.
Те из жителей, что уже успели выбраться из завалов, высыпали на набережную. Что произошло с фарватером, было неизвестно. Капитан Пономарёв, командир крейсера «Макаров», рискнул, и, обойдя перегораживавшие гавань обломки, пришвартовался четко как на маневрах. К «Макарову» тут же подтащили сходни. Спасательные команды и медики устремились в город. Лейтенант с крейсера «Макаров» Георгий Граф:
Вид у большинства раненых был ужасный: грязные, обернутые в какое-то тряпье, смоченное кровью. Нельзя было отличить женщин от мужчин, молодых от старых. Многие находились в забытье, другие стонали и плакали, умоляли дать пить и накормить. Привели и много детей, оставшихся круглыми сиротами, плачущих и жалких, которые со страхом озирались на чужих им людей. Всю эту стонущую, плачущую и причитающую толпу размещали, где только находилось место.
Между кораблями и берегом непрерывно курсировали баркасы. Туда — медикаменты, хирургические инструменты, вода, продовольствие, множество вещей, необходимых людям, в одночасье потерявшим всё. Назад — поток раненых, извлеченных из-под завалов моряками. Адмирал Литвинов не командовал спасательными операциями такого размаха раньше, но этой руководил образцово.
Город был разделён на сектора, каждый из которых осматривал отдельный отряд, разбирая завалы в поисках живых. Уцелевших и раненых, нуждающихся в медицинской помощи, матросы доставляли к кораблям, где можно было обогреться, найти пищу и воду. Поисковики периодически останавливались, слушая, не доносятся ли крики из руин. Если кто-то из жертв обнаруживал себя, часть команды останавливалась для раскопок, а прочие члены отряда шли дальше. Раскопки шли мучительно трудно и были очень опасны для самих спасателей. В развалинах разыгрывались драмы, достойные то ли Шекспира, то ли фильма ужасов. Был, например, обнаружен юноша, чьи ноги раздавило обломками, которые не было возможности разобрать. Корабельный хирург был вынужден на месте ампутировать парню ноги, чтобы извлечь из руин.
Группа боцмана Игольникова обнаружила женщину с ребёнком в дверном проёме на третьем этаже, от всего дома осталась одна стена, и там, на высоте, держались мать и дитя, ожидая, когда к ним доберётся моряк. Через некоторое время после того, как боцман снял их, забравшись на верхотуру, стена окончательно рухнула. В другом месте на высоте сидел мужчина, из-за шока безучастный ко всему происходящему. Когда матросы добрались до него, несчастный безумец отказался спускаться. Морякам, только что практиковавшимся в экстремальном скалолазании, было не до сантиментов — сицилийца связали и в таком виде спустили на веревке.
Один из отрядов потратил массу времени на раскопки руин, из-под которых слышался жалобный писк. Это оказалась кошка. Матросы были разочарованы, и мимо другой груды развалин, откуда неслись такие же стоны, хотели пройти не задерживаясь, но всё же побоялись пропустить настоящую жертву и ломами продолбили шурф. На сей раз их раскопки увенчались полным успехом: в заваленном подвальчике обнаружилась кроватка с годовалым малышом.
«Разделившись на небольшие отряды, не обращая внимания на ежеминутные обвалы всё ещё падавших зданий и новые, хотя слабые толчки, сотрясающие землю, они храбро лазали по грудам мусора и кричали: „Эй, синьор, синьор!“ И если в ответ им раздавался стон или крик, они принимались за работу, покрикивая выученные по-итальянски слова: „Сейчас! Держитесь!“.
Перемазанные пылью и грязью, оборванные, моряки на вид не слишком отличались от спасаемых ими обывателей. Работа шла с остервенением, бывали случаи, когда отряды отказывались сменяться и продолжали раскопки, невзирая ни на усталость, ни на риск».
Руководил медиками опытный врач Александр Бунге, прошедший хорошую практику работы в экстремальных условиях Заполярья. Моряки медицинской службы отряда, готовились к оказанию экстренной помощи пострадавшим: формировали подразделения спасателей, группы снабжались инструментами, продовольствием и водой. Дюжина врачей — и тысячи пациентов с самыми жуткими травмами. Ушибы, переломы, ожоги, некроз. На русских кораблях были хорошо подготовленные опытные медики, иные — с опытом русско-японской. Но даже их искусства не хватало для помощи огромным массам нуждающихся. Операции делались под открытым небом на составленных столах.
Раненых, больных, детей и стариков на российских кораблях отвозили в ближайшие города Италии, которые не пострадали от стихии: Неаполь, Палермо и Сиракузы. Возвращаясь в Мессину, суда доставляли закупленную провизию, перевязочные материалы и средства для дезинфекции.
Это было начало ХХ века, об оснащении и выучке современных спасателей не приходилось и мечтать, а устоявшие конструкции были крайне шаткими. Бывало, что моряки сами гибли под завалами, тем более что периодически злосчастный город продолжало потряхивать. Едва не погиб флагманский инженер-механик Пётр Фёдоров: он залез в шурф за умирающим и был засыпан строительными обломками в результате нового толчка, через час товарищам едва удалось его откопать. Некоторым повезло меньше: шестеро моряков погибли под новыми завалами вместе с теми, кого спасали.
По руинам Мессины бегали бешеные собаки, добирающиеся до мертвецов, а также ходили банды мародеров. Из полуразвалившейся тюрьмы убежали более семисот заключенных. Они тоже начали своего рода спасательные работы — правда, спасали они в основном банкноты из руин банка. Русским периодически приходилось не то что ловить этих мародеров, а даже участвовать в перестрелках с одуревшими от безнаказанности уголовниками.
Над городом постоянно шли ливни и свирепствовал ветер. Природа не была особо склонна к тому, чтобы смилостивиться над погибающими жителями Мессины и спасателями. Но экипажи не просто бестрепетно шли в этот ад, разверзшийся посреди средиземноморского рая, они отказывались уходить. «Тут ведь христианские души», — заметил неизвестный матрос. И все, с таким ultima ratio ничего не поделаешь, «христианские души» — и раскопки не прерываются на обед. «Христианские души» — и вместо того, чтобы уходить после смены, поисковая группа продолжает остервенело долбить развалины. «Христианские души» — и это достаточное основание, чтобы завязаться узлом и пролезть в пролом, в какой с трудом сумела бы втиснуться и собака. «Наши матросы — золото», — резюмировал офицер с «Цесаревича».
Железнодорожник Антонин Сибилла вместе с женой был извлечён матросами из-под земли, тяжело раненным, почти без одежды, незадолго до того, как до этого места добрался пожар. Один из матросов завернул в платок свои деньги, и сунул их итальянцу, который так и не сумел отговорить своего упрямого спасителя. Сибилла оказался человек чести. Позже он передал русскому консулу этот платок и двадцать лир золотом. Какой-то унтер-офицер нацарапал фамилию того матроса, так что его удалось найти. Специальным приказом контр-адмирал Эссен приказал выдать деньги и платок Юстину Нечипоруку со «Славы», платок матрос обязался хранить.
Постепенно подтягивалась помощь. В Мессину явился отряд англичан, появились ещё две русские канонерки, прибывали итальянские врачи. Общими усилиями моряки двух наций отстреливали мародеров, откапывали засыпанных и спасали раненых. Набрав по несколько сот раненых, какой-то из кораблей уходил в порты материковой Италии, возвращаясь с провиантом и медикаментами. В ходе этого курсирования чуть не случилась беда с линейным кораблём «Слава». Броненосец попытался встать на якорь, но рельеф дна изменился, и там, где должна была быть отмель, оказался провал. «Слава» ограничилась потерей якоря с цепью, но душевного спокойствия такой эпизод не добавил.
Спасательные рейды составляли отдельную драму, раненые умирали и на борту корабля. Их тела зашивали в парусину и предавали морю.
Один из участников эвакуации, гардемарин Вахтин с «Богатыря», едва не усыновил маленькую итальянку. Вахтин вытащил её из-под завала, отнёс на борт крейсера, при переходе она жила в его каюте. Девочка успела привязаться к моряку, у того даже хватило времени отстучать в Петербург телеграмму своей матери, чтобы та забрала ребёнка, но в конечном итоге разубедили порывистого гардемарина лично герцогиня д’Аоста и один итальянский адмирал. Тот был бездетным, и чтобы не разлучать девочку с её отечеством, опасаясь за здоровье ребёнка в балтийском климате, Вахтин всё же согласился с итальянским адмиралом.
К 16 января в Мессине, наконец, установился относительный порядок. В городе уже работала итальянская медицинская и спасательная служба, которой помогали армия и полиция. К этому моменту русские моряки откопали более 1800 живых людей из-под завалов. Примерно столько же раненых боевые корабли доставили до уцелевших итальянских портов. Тысячи пострадавших мессинцев были спасены и получили медицинскую помощь.
«Ничего—ничего!« — успокаивали людей моряки, откапывая их, перенося в укрытие. Спасённые жители Мессины позднее пытались разыскать своих спасителей и поблагодарить их. На вопрос: «Как звали русского моряка?«, мессинцы часто отвечали: «Его звали Ничего!»
Около 60 тысяч человек из 150-тысячного населения Мессины погибли, но жертв было бы больше, не выбери отряд с Балтики Италию местом своих учений.
В спасательной операции принимали участие более 6 тысяч военных и 300 врачей. Только 3 января местные власти, поблагодарив российских военных, уведомили их, что теперь в состоянии справиться собственными силами. 16 января 1908 года отряд российских кораблей продолжил свой путь: сначала в Аугусту, а а оттуда по программе прерванных учений в Александрию.
Моряков Литвинова везде чествовали восторженно. Тон итальянской и всей европейской прессы был взволнованным и приподнятым. Неделю геркулесовых подвигов адмирал описал лаконично:
«Раскопки велись изо всех сил, работа всего личного состава вверенного мне отряда выше похвалы».
«В сущности, мы ведь исполнили только человеческий долг», — философски добавлял лейтенант Граф. — «Разве моряки русского императорского флота могли отнестись иначе к несчастью другой нации».
Зато итальянцы не сдерживая свой темперамент и благодарность русским морякам говорили:
«Вечную и нетленную страницу в историю Мессины вписали светловолосые славяне, столь сдержанные на вид и столь отзывчивые на деле», — «Ла Стампа».
«Мы не в силах описать Вашему превосходительству более чем братские заботы, которыми нас окружили… Русские моряки начертали свои имена золотыми буквами для вечной благодарности всей Италии…» — из письма итальянских врачей. Итальянскими наградами были отмечены все участники операции.
Общество было с репортерами полностью согласно, спасателей поили шампанским, зазывали в театры и на приёмы, вплоть до жалоб на итальянцев от англичан (!), которым не давали оказать русским какие-нибудь знаки внимания непрерывными чествованиями.
Итальянские медики написали российскому морскому министру благодарственное письмо, в котором отметили самоотверженный труд моряков и братскую заботу о пострадавших Мессины, заверив его, что Италия вечно будет помнить помощь русских моряков.
Мессина не забыла своих спасителей. Через два года, на собранные жителями Мессины деньги, была отлита золотая медаль, которой Италия наградила Российский флот. Её вручили командиру крейсера «Аврора», который прибыл в мессинскую гавань в марте 1910 г.
Самоотверженная спасательная миссия предпринятая русскими моряками после землетрясения в Мессине оказала оказала ошеломляющее действие на репутацию России в мире. Император России Николай II на аудиенции сказал Литвинову следующее:
«Вы, адмирал, со своими моряками в несколько дней сделали больше, чем мои дипломаты за всё моё царствование».
Итальянское правительство наградило орденами врачей и командование кораблей: Литвинов получил Большой крест Итальянской короны и золотую медаль, остальные серебряные медали и Командорские кресты.
В память о содружестве все моряки были награждены серебряными медалями.
Эта история навеки отпечаталась в памяти всех её участников.
«Прошло уже 25 лет с того дня, — писал уже немолодым мужчиной Георгий Вахтин, — я многое пережил за это время: и войну, и жестокую революцию, видел много горя и страдания, но запах этих „мессинских“ трупов до сих пор преследует меня».
Судьба участников этого потрясающего похода сложилась по-разному. Адмирал Владимир Иванович Литвинов был убит в 1919 году во время красного террора.
А командиру «Макарова» Пономареву его доблесть сослужила службу. В Константинополе его, зарабатывающего на еду ночным сторожем, случайно встретил итальянский дипломат. Потрясенный итальянец заставил гордого офицера написать открытое письмо в Мессину. И уже итальянцы пришли на помощь своему недавнему благодетелю: Пономареву и другим оказавшимся в эмиграции морякам Мессинского похода собирала деньги вся община восстановленного города. Те, кого удалось отыскать после хаоса Гражданской, были спасены от нищеты общиной того города, который они восстанавливали из развалин.
В 1978 году почта СССР выпустила почтовую марку, посвящённую 70-летию подвига русских моряков при землетрясении в Мессине .
В память щедрой помощи экипажей российских кораблей во время декабрьского землетрясения в 1908 году на здании муниципалитета Мессины в 1978 году, установлена памятная доска с надписью:
«В память щедрой помощи, оказанной экипажами русских военных кораблей… жителям Мессины, пострадавшим от землетрясения 28 декабря 1908 года».
Через сто лет мессинцы отмечали эту трагическую дату в 2008 году. Самое трогательное то, что потомки жителей помнят о русских моряках, которые пришли на помощь населению города.
Благодарные мессинцы до сих пор называют русских моряков «голубыми ангелами», потому что их спасители — русские моряки появились неожиданно со стороны моря и форма их была голубого цвета.
В Италии в 2012 году была создана скульптурная композиция, изображающая русских моряков, спасающих людей из под обломков зданий. Бронзовый памятник русским морякам создал скульптор Пьетро Кюфферле (итал. Küfferle, Pietro Angelo Zeno), литейщик Карло Ночерди. На мемориальной мраморной плите памятника на русском и итальянском языках написано:
«Русским морякам, героям милосердия и самопожертвования, благодарные потомки и жители Мессины» 1908 — 2012 г.г.
В память о русских спасателях в Мессине названы несколько улиц и площадь в честь моряков Балтийской эскадры: улица Российских героев-моряков 1908 года, улица Русских моряков, улица Русских моряков Балтийcкoй эcкадpы.
В Морском музее Санкт-Петербурга хранится грамота русским моряков Балтийской эскадры:
«Вам, великодушным сынам благородной земли, героизм которых войдет в историю, первым пришедшим на помощь тем многим, кому грозила верная смерть от ярости земной тверди…»