Философ Александр Дугин. Кандидат философских наук, доктор политических наук, доктор социологических наук.
Русская Америка и типы колонизации
Оглавление:
Европейские колонии в Америке
Тихоокеанский маршрут России: Гамаланд
Александр Баранов: творец Русской Америки
Конец Русской Америки
Три типа колонизации
Источники и примечания.
Европейские колонии в Америке
Кроме англичан и французов в Северной Америке пытались основать свои колонии и другие европейские державы. Мы видели, что первым названием Нью-Йорка было Новый Амстердам, и этот город был центром голландской колонии – Новые Нидерланды. Голландские колонисты составляли значительную часть самого раннего населения Новой Англии, но постепенно были вытеснены англичанами и ассимилированными ими. Прибрежные территории Гудзонова залива изначально были освоены именно голландцами, и само название залив получил по имени английского мореплавателя Генри Гудзона (1570–1611), поступившего на службу голландцам в Ост-Индийский компании. Первое поселение голландцев возникло на Губернаторском острове рядом с Манхэттеном в 1624 году.
Поселение Новый Амстердам получило статус города позднее в 1653 году. Его основателем считается высокопоставленный чиновник Вест-Индской компании Виллем Верхюлст, в 1625 году выбравший для строительства остров Манхэттен.
После того, как английский король Карл II в 1664 году присоединил Новые Нидерланды к своим владениям в Северной Америке, Новый Амстердам стал Нью Йорком, а голландцы утратили свои территории на северо-американском континенте.
Своя колония в Северной Америке была и у шведов. В 1638 году в Делавэрской долине на территориях современных штатов Делавэр, Нью-Джерси и Пенсильвания, шведы по приказу королевы Кристины создали Новую Швецию. Столицей колонии был форт Кристина (современный город Уилмингтон, штат Делавэр).
Но самостоятельной колонией Новая Швеция была недолго. Уже через год в 1665 году Новая Швеция вошла в Новые Нидерланды и перестала быть официальной территорией Королевства Швеция. Позднее и сами Новые Нидерланды были поглощены англичанами.
Но если западно-европейские державы основывали свои колонии преимущественно на восточном побережье Северной Америки, то русские первопроходцы заходили на континент с другой стороны. На этом следует остановиться несколько подробнее.
Тихоокеанский маршрут России: Гамаланд
Историю освоения русскими Аляски и западного побережья Америки ёмко описывает в своих работах геополитик Алексей Ефимович Вандам[1] (1867 – 1933). Его замечания являются не просто историческими справками, но позволяют понять различия между русской цивилизаций и цивилизацией англосаксов, которые, в конце концов, установили в Северной Америки свою гегемонию. Сам стиль русской экспансии в Америку, точно обрисованный Вандамом, показывает, что исторически могла бы состояться и ещё одна Америка, ещё один северо-американский горизонт – наряду с действительно состоявшимся английским и отчасти французским – обладающий своей цивилизационной спецификой.
Об освоении русскими Америки Вандам говорит в своей программной работе «О нашем положении»[2]. Начиналось все с освоения Сибири.
Наступление нашего левого фланга началось в XVI столетии походом Ермака на Сибирское царство. Одолев это единственное в политическом смысле препятствие, смелая вольница наша потянулась одновременно и к северу, – куда манили её слухи о больших богатствах – «рыбьего зуба» (моржовых клыков), и к востоку, где девственная тайга была населена драгоценным пушным зверем, в особенности великолепным сибирским соболем. В погоне за этой добычей казаки добрались сначала до безграничных пустынь Северного Ледовитого океана, а затем, в начале XVIII столетия, появились и на Камчатке.
Полные необычайного интереса вести этих разведчиков, дойдя до слуха уже лежавшего на смертном одре Петра Великого, вызвали приказ о посылке капитана Беринга для исследования северной части Тихого океана и открытия показывавшегося во всех тогдашних атласах мифического материка «Гамаланда».[3]
Важно обратить внимание на то, что русские первопроходцы Сибири, в первую очередь казаки, сумели построить с местным населением, в культурном смысле довольно близким к племенам Северной Америки, гибкую модель отношений. Владычество русских было прямой противоположностью англосаксам: здесь не было ни геноцида, ни этнических чисток, ни обращения в рабство или истребления. Русские собирали с племен Сибири подати (налоги) точно по той же схеме, как они делали это с собственно русским населением. При этом в крепостническую зависимость местные народы практически никогда не попадали. Поэтому присоединение Сибири к Российской Империи шло относительно гладко и бескровно. Самое жёсткое сопротивление русским оказывали воинственные чукчи, которые ближе всего по своему типу стоят к автохтонному населению Северной Америки.
В целом же после Сибири у русских был накоплен огромный опыт взаимодействия с архаическими этносами. Этот опыт пригодился позднее и после того, как русские первопроходцы перешли границы евразийского материка.
Вандам так описывает путешествия Беринга в Америку – в поисках «Гамаланда».
С невероятными трудностями, перевезя на вьюках через пустынную и бездорожную Сибирь все грузы для снаряжения экспедиции, Беринг прибыл на Камчатку, построил в Авачинской губе двухпалубное судно и в 1728 году совершил на нём своё первое плавание из Тихого в Северный Ледовитый океан через названный его именем пролив, но за туманом не видел американского берега.
Посланный затем вторично, он в мае 1741 году на двух небольших судах, «Петре» и «Павле», пустился в полную неизвестности ширь страшно негостеприимного в северных широтах Тихого океана. В июне месяце, в бурю и туман, суда потеряла друг друга из вида и вынуждены были продолжать путь каждый само по себе. В июле оба они, на значительном друг от друга расстоянии, подошли к неизвестной земле. Таким образом, северная часть Тихого океана была пройдена, и таинственный «Гамаланд», оказавшийся северо-западным берегом Америки, открыт был русскими мореплавателями.[4]
Важно подчеркнуть тот факт, что русские проникли на Север и западное побережье Северной Америки тогда, когда англичане и французы США и Канады эти земли не только не освоили, но и не обнаружили и не исследовали.
Александр Баранов: творец Русской Америки
После того, как «Гамаланд» был открыт русскими, эти земли вызвали огромный интерес у русских торговцев пушниной. Вандам пишет:
Результаты этой замечательной экспедиции были огромны. Вернувшиеся из плавания люди рассказали, что «дальше за Камчаткою море усеяно островами, за ними лежит твердая земля; вдоль берегов тянутся плавучие луга солянки, а на них кишмя кишит всякий зверь, среди которого есть один – ни бобер, ни выдра, больше и того и другого, мех богаче собольего и одна шкурка стоит до 400 рублей».
Эта весть точно кнутом хлестнула по воображению сибирских зверопромышленников. Открытие Алеутских островов и северо-западной Америки явилось для них тем же, чем для искателей золота могло бы явиться нахождение новых приисков, состоящих из одних самородков. И вот вся промысловая Сибирь устремилась своими помыслами к Тихому океану. Спустя всего лишь четыре года на Алеутских островах работало уже семьдесят семь компаний, собиравших с моря ежегодно миллионную дань.[5]
Вандам подчеркивает, что русские отличались не только в обращении с местным населением, но и в отношении к зверям, шкуры которых добывали.
Привилегированное положение наших промышленников продолжалось несколько десятков лет, но затем в открытых русскими водах начали появляться иностранные соперники.

Джеймс Кук (1728-1779)
В 1778 году английский мореплаватель Джеймс Кук нашел, наконец, дорогу в русскую часть Тихого океана. Вслед за ним пошли: Ванкувер из Лондона, Мирес из Ост-Индии, Квадра из Новой Испании. С другой стороны, обогнув мыс Горн, направились туда же Кендрик, Грей, Инграгам, Кулидж из Бостона и несколько кораблей, зафрахтованных Джоном Астором из Нью-Йорка.
С появлением этих соперников на промыслах началась настоящая вакханалия. Драгоценный морской бобер истреблялся, не разбирая ни самцов, ни самок, ни детенышей. Не знавшие до той поры ни рому, ни огнестрельного орудия, туземцы из работавших в полном согласии с русскими мирных охотников превращались в опасных бандитов. Охота становилась менее выгодной и весьма опасной.

Поселение Григория Шелихова. Аляска
При таких условиях среди начавших задумываться русских промышленников явился человек, способный не только понять положение, но и бороться с ним. Это был Григорий Иванович Шелехов[6]. Выработанный им для борьбы с иностранцами план заключался в следующем:
объединении всех независимых русских промышленников в одну могущественную компанию; распространить русские владения на никому не принадлежавшем северо-западном берегу Америки от Берингова пролива до испанской Калифорнии; установить торговые сношения с Манилой, Кантоном, Бостоном и Нью-Йорком. Поставив, наконец, все эти предприятия под защиту правительства, устроить на Гавайских островах арсенал и станцию для русского флота, который, защищая русские интересы и имея обширную и разностороннюю практику на Тихом океане, мог бы выработаться в первый в мире флот.
Сам Шелихов не дожил до исполнения его предположений, он умер в Иркутске в 1795 году, но его план был одобрен правительством.
В 1799 году вновь образованная Российско-американская компания получила исключительное право охоты, торговли и других занятий в открытых русскими водах и землях северной части Тихого океана. Высшее руководство действиями Компании оставлено было за главными акционерами в Санкт-Петербурге, управление же делами на месте поручено было ближайшему сотруднику и другу покойного Шелихова Александру Андреевичу Баранову.[7]

Музей Баранова на Аляске
Александр Андреевич Баранов (1746 –1819) стал тем человеком, который и заложил основы просуществовавшей некоторое время Русской Америки. Ее столицей стал Ново-Архангельск (позднее переименованный в Ситку).

Памятник Александру Баранову на острове Ситка установлен в 1989 г.
Вандам описывает деятельность Баранова следующим образом:
Имея под своим началом лишь служащих компании и не отличавшихся храбростью алеутов, Баранов перенес главную квартиру компании с острова Кадьяка на населенный свирепыми колошами материк и в Ситхинском заливе заложил столицу Русской Америки Ново-Архангельск. Здесь, вслед за сооружением форта с 16 короткими и 42 длинными орудиями, появилась верфь для постройки судов, меднолитейный завод, снабжавший колоколами церкви Новой Испании. Столица, белое население которой быстро возросло до 800 семейств, украсилась церковью, школами, библиотекой и даже картинной галереей. В сорока верстах у минеральных источников устроена была больница и купальня…
Как центр самой важной в то время меховой торговли, Ново-Архангельск сделался первым портом на Тихом океане, оставив далеко позади себя испанский Сан-Франциско. К нему сходились все суда, плававшие в тамошних водах. Радушно принимая всех иностранных гостей, Баранов ни на одну минуту не упускал из виду русских интересов, и повел дело таким образом, что самые серьезные из соперников – англичане – скоро добровольно ушли из русских вод, американцы же во главе со знаменитым Джоном Астором, сильно сократив число своих судов, вступили в сотрудничество с русскими и заняли подчиненное положение, а именно: забирая уступавшихся им Барановым алеутов, они охотились к югу от Калифорнии для русской компании, поставляли за меха съестные припасы и т. п.
Устраняя, таким образом, соперников, Баранов, в то же время, не покладая рук работал над упрочением нашего положения. На море он с каждым годом увеличивал число русских кораблей, усеивал острова русскими факториями, заводил торговые сношения с иностранными портами, а на суше всё дальше и дальше уходил в глубь материка, прокладывая путь с помощью духовенства и закрепляя его постройкой фортов. Русские владения росли и к востоку, и к северу, и к югу…
В общем, за время своего пребывания во главе компании Баранов сделал для России то, что не удалось сделать ни одному простому смертному. Он завоевал и принес ей в дар всю северную половину Тихого океана, фактически превращенную им в «Русское озеро», а по другую сторону этого океана целую империю, равную половине Европейской России, начавшую заселяться русскими и обеспеченную укреплениями, арсеналами и мастерскими так, как не обеспечена до сих пор Сибирь.[8]

Ново-архангельск, остров Ситка, Аляска
Таким образом заложенная Шелиховым и многократно усиленная Барановым Российско-американская компания стала аналогом Ост-Индских и Вест-Индских компаний Голландии и Великобритании, с помощью которых эти европейские державы создавали свои мировые колониальные Империи.
Конец Русской Америки
Упадок Русской Америки, согласно Вандаму, произошёл не столько под влиянием внешних факторов и конкуренции со стороны США и европейских колониальных держав, сколько в силу причин внутренних. Вандам объясняет этот процесс так:
Зависть и её верное оружие клевета свалили этого гиганта. Добывавший с моря ежегодно миллионы и не воспользовавшийся из них ни одною копейкой, Баранов заподозрен был в корыстолюбии и, смещенный без объяснения причин, в ноябре 1818 года отплыл из своего любимого Ново-Архангельска. (…)
С уходом этого великого человека кончился героический период русской деятельности на Тихом океане, и русские, выдвинувшись за море с такою же смелостью, с какою выдвигались в своё время голландцы, испанцы и французы, подобно им же должны были отступить перед англосаксами.
Этот поворот в ходе событий совершился весьма просто. Узнав о том, что в Америке уже нет больше всемогущего Баранова, англичане снова потянулись в наш промысловый район, а американцы опять увеличили число своих кораблей и начали охотиться у русских берегов. Испуганный неожиданным наступлением соперников, новый правитель колонии лейтенант Гагемейстер обратился за защитой к правительству. Последнее указом 4 сентября 1821 года объявило право русской прибрежной власти на стомильное пространство воды к западу от наших американских владений. А так как поддержать это право, за неимением в Тихом океане ни одного военного судна, было нечем, то в ответ на заявление России со стороны Англии последовал немедленный протест, а маленькие, только что выглянувшие на свет Северо-Американские Соединенные Штаты устами президента Монро громко объявили всему миру, что на открытый испанцами, французами и русскими американский материк они смотрят как на свою собственность и питают надежду, что державы Старого Света добровольно поймут, что им нечего больше делать в Новом. Вместе с тем англосаксы обоих государств, ещё далеко не дошедшие с востока до Скалистых гор, от хребта которых на запад начиналась уже русская земля, потребовали от России разграничения владений.[9]
Здесь важно, что правительство Российской Империи стремится придать правовой статус прибрежным водам западного побережья Северной Америки, то есть водному пространству, омывающему Русскую Америку. Если бы он был признан, то у России было бы формальное право на военную защиту этих территорий.

Колонии британской империи в конце 19 век
Однако Англия уже с конца XVI века считала, что всё пространство Мирового Океана находится под их контролем. Именно с этим пытался полемизировать голландец Гуго Гроций (1583 – 1645) в своём знаменитом трактате «О свободном море»[10]. На это англичанин Джон Селден (1584 – 1654) ответил трактатом «Закрытое море», в котором обосновывал право Великобритании контролировать все морское пространство земли[11]. Для того, чтобы отстоять право на Русскую Америку, Россия должна была вступить не просто в конкуренцию (что и так произошло), но в серьезный цивилизационный конфликт с Англией и США. Англия имела своё давно продекларированное право на контроль над морями, а США оформили теорию присоединения к своим территориям новых земель и противодействия европейскому присутствию на американском континенте в «доктрине Монро». У России же не было не только воли, но и возможности для полноценного оформления «тихоокеанской доктрины». Поэтому в Русской Америке столкнулись между собой не просто неравные силы, но неравноценные субъекта мировой политики: Англия и США имели концептуальные модели для обоснования своих претензий на территории, а Россия своей теории не сформулировала. Поэтому достижения Шелихова и Баранова были утрачены без большого сопротивления. Вандам так описывает этот процесс:
Результатом возникших отсюда переговоров явилась чрезвычайно важная конвенция, подписанная в один и тот же день, 16 февраля 1825 года и с Англией, и с Северо-Американскими Соединенными Штатами. По этой конвенции, заключенной с первой державой, Россия отнесла свою границу на запад от Скалистых гор до 142 градуса гринвичской долготы. Северная половина уступленного нами пространства отдана была Англией Гудзонбайской компании, из которой же образована была так называемая Британская Колумбия. Разграничение с Северо-Американскими Соединенными Штатами состояло в простом отказе с нашей стороны от принадлежавших нам земель, составляющих ныне богатейшие северо-западные штаты Вашингтон и Орегон. В общем, по конвенции 16 февраля 1825 года из наших владений на материке Америки за нами осталась лишь одна треть, известная под именем – Аляски, а две трети отданы были англосаксам без всякого вознаграждения с их стороны.
После уступки этих земель, девственные леса которых изобиловали пушным зверем, а прибрежные воды морским бобром и котиком – весьма прибыльная меховая торговля, находившаяся до тех пор на всех мировых рынках почти исключительно в русских руках, начала переходить теперь к англичанам и американцам; подрезанная в самом корне сужением её промыслового района, Российско-американская компания принуждена была упразднять понемногу свои фактории и сокращать судоходство, а Россия – отходить на ту базу, откуда Беринг начал свои исследования Тихого океана, т. е. на Камчатку.[12]

русский холм-район Сан-Франциско (штат Калифорния, США).
Аляска осталась последним звеном Русской Америки, хотя ранее России принадлежало огромное прибрежное пространство северо-американского континента – от Скалистых гор и вдоль до тихоокеанского побережья до Калифорнии. Русское поселение Форт-Росс в Калифорнии.
Впервые Аляску обнаружили русские мореплаватели еще в 1648 году во время экспедиции Семёна Дежнева (1605 – 1673). С 1732 года русские стали высаживаться на Аляске регулярно. Первое русское поселение на острове Уналашка было основано в 1772 году. Позднее Шелехов основал в 1784 году поселение на острове Кадьяк. Первым губернатором Аляски стал А.А.Баранов.
Аляска была населена редкими племенами алеутов на севере и индейцев-тлинкитов, живших во внутриконтинентальных пространствах. С алеутами у русских сложились с самого начала дружеские отношения, хотя и омраченные некоторыми ссорами. Индейцы-тлинкиты были воинственными племенами, постоянно атаковавшими русские фактории. С ними в 1802 – 1805 годах русские и союзные с ними алеуты, составлявшие основу русских отрядов, вели настоящую войну. Она существенно затормозила продвижение русских к югу и юго-востоку.
Считается, что после проигрыша Крымской войны Россия осознала свою уязвимость перед лицом консолидированных действий европейских держав, и это стало основанием для продажи Аляски, которую, по мнению русского правительства, далее защищать было невозможно. В 1866 году русский царь Александр II уступил территорию Аляски США. Если в 1803 году США приобрели огромные территории в следствии Луизианской покупки, то таким же способом – без войн и потерь – к их владениям присоединилась Аляска.
Показательно, что после покупки Аляски оставшиеся там русские или потомки от смешанных браков были причислены американцами к «нецивилизованным племенам» и полностью лишены гражданских прав. Они получили их только в 1934 году вместе с американскими индейцами, к которым русских и приравняли официально в 1915 году.

Колонии стран западной Европы
Три типа колонизации
Обобщая различные типы колонизации, можно построить иерархию отношения европейцев к местному населению народов Нового Света.
Самой агрессивной, нетерпимой и деструктивной была англосаксонская модель отношения колонизаторов к колонизированным народам – прежде всего, к индейцам и африканским рабам. Данная модель представляла собой классическую форму колониального расизма Нового времени, лежащего в самой основе либерального мировоззрения. Этот тип колонизации был основан на радикальном исключении из общества целых народов только на том основании, что они считались «недостаточно цивилизованными». В этом случае они рассматривались не как полноценные субъекты, но как объекты (скот, инструменты), требующие опеки со стороны «старшего».

1895 г. английский генерал Горацио Робли со своей коллекцией отрубленных голов представителей племени маори
При этом само общество строилось на признании в качестве нормативного субъекта политически и экономически полноценного (то есть признанного таковым) индивидуума, образцом для которого выступал WASP – белый англосаксонский протестант. В отношении включенных на урезанных основаниях в общество типов – прежде всего чернокожих рабов и их потомков – действовал принцип индивидуализации: интеграция в обществе на полных основаниях означала полный разрыв коллективных связей. В этом типе колониализма мы видим два главных идеологических полюса:
-крайний эсхатологически ориентированный протестантизм (кальвинистско-пуританский и даже унитарианский) и
—либерализм Нового времени, ставший общей платформой западного масонства с XVIII века.
Данная модель с XIX века стала преобладающей в Северной Америке, особенно после того, как северо-американский континент был окончательно поглощен англосаксами, французы и русские были либо вытеснены, либо ассимилированы, а испанцы оттеснены на территорию Мексики.
Гораздо более мягкими (по крайней мере в сравнении с англосаксонскими и протестантскими) были формы колонизации испанцев и португальцев. Здесь эксклюзия автохтонов была не столь строгой, и отдельные группы индейцев и даже чернокожих рабов в определенных случаях включались в общество на равных основаниях.
Апартеид и расизм никогда не был столь радикальным, как в случае англосаксов. Доминирующей религиозной формой «культурной интеграции» становился католицизм. В то же время и этот тип колонизации подчас бывал жёстоким и беспощадным и приводил к массовым убийствам, обращению целых народов в рабов и их нещадной эксплуатации. Однако в этом случае не европейские народы никогда не ставились вне закона, не дробились на индивидуальные единицы, а смешанное население (креолы) не подвергалось ущемлению в гражданских правах.
Латинская колонизация Нового Света при всех своих теневых аспектах не могла сравниться по радикальности, расизму и жестокости с англосаксонской.
Третий тип колонизации мы видим в случае французов. Французы относятся к местному населению довольно терпимо, заключая союзы с одними племенами и воюя с другими. Французское отношение к местному населению в чём-то ближе к испанцам (католикам – также как и французы), нежели к англосаксам. Для французов при этом вообще не характерно использование чернокожих рабов и участие в работорговле. Квебек (Нижняя Канада) и Луизиана представляют собой такие колониальные зоны, где система соотношения между собой различных групп населения была гармоничной и гибкой, что представляло собой резкий контраст с англичанами.

План сибирских укреплений.
И наконец, русский тип колонизации Северной Америки (Аляски и западного побережья), во многом повторяющий опыт освоения Сибири, являлся самым дружелюбным в отношении местного населения и даже в отношении окружающей среды, среди всех остальных.
Русские в Америке старались установить с местным населением дружественные отношения, не покорять их, но выстраивать гармоничную структуру взаимопонимания. Пример Русской Америки показывает, что теоретически колонизация Нового Света могла пойти и по-русскому сценарию. И в этом случае, скорее всего, судьба индейских племен Северной Америки была совершенно иной.
Если мы соотнесем эти типы с геополитической картой, то увидим следующее важное соответствие. Англосаксонская колонизация была чистым выражением талассократии, захвата земель со стороны Моря, а русская – теллурократии, то есть продолжение продвижения по Суше. На это обстоятельство обратил внимание Карл Шмитт:
В 16 столетии, на нашей планете два различных вида охотников одновременно находились во власти пробуждения стихий. На земле то были русские охотники на пушного зверя, которые, следуя за пушным зверем, покорили Сибирь и вышли по суше к восточноазиатскому побережью; на море северо– и западноевропейские охотники на кита, которые охотились на всех мировых океанах и, как справедливо указывает Мишле, сделали видимым глобус. Они – первенцы новой, стихийной экзистенции, первые настоящие «дети моря».[13]
Русская Америка была проекцией как раз теллурократического импульса, реализовавшегося в покорении Сибири, его продолжением. Поэтому в Русской Америке – от Нового Архангельска (Ситки) до Форта Росс в Калифорнии, самой южной точке русского присутствия на северо-американском континенте – мы можем наметить контуры альтернативной Америки, где доминировала бы не цивилизация Моря, но цивилизация Суши, то есть иной экзистенциальный горизонт. Но это заключение является чисто теоретическим.
Источники и примечания:
[1] Вандам – творческий псевдоним. Настоящая фамилия была Едрихин. [2] Вандам Е.А. О нашем положении/ Вандам Е.А. Геополитика и геостратегия. Москва; Жуковский: Кучково поле, 2002. [3] Вандам Е.А. О нашем положении. Указ. соч. С. 31-32. [4] Вандам Е.А. О нашем положении. Указ. соч. С. 31-33. [5] Вандам Е.А. О нашем положении. Указ. соч. С. 33-34.6] Г.И. Шелихов (1747–1795) – промышленник, купец и мореплаватель. Основатель первых русских поселений в Северной Америки и Северо-Восточной компании. См. Шелихов Г. И. Российского купца Григория Шелихова странствования из Охотска по Восточному океану к американским берегам. Хабаровск: Хабаровское книжное изд-во, 1971.
[7] Вандам Е.А. О нашем положении. Указ. соч. С. 34-35. [8] Вандам Е.А. О нашем положении. Указ. соч. С. 35 – 37. [9] Вандам Е.А. О нашем положении. Указ. соч. С. 37 – 38. [10] Дугин А.Г. Ноомахия. Логос Германии. Человек Апофатический. Указ. соч. [11] Дугин А.Г. Ноомахия. Англия или Британия? Морское могущество и позитивный субъект. Указ. соч. [12] Вандам Е.А. О нашем положении. Указ. соч. С. 39 – 40. [13] Шмитт К. Земля и Море. Указ. соч. С 851-852.