Русский след Русский след в мировой истории
Культ коня, подчеркнул Р.Гаглоев, несомненно связан с древними ариями. Это доказывается сведениями о жертвоприношениях коня Индре Ашвамедхи в Ригведе, приведенных Ивановым В.В., сожжение головы коня в царских погребениях хеттов, на которые указывал Топоров В.Н., посвящение белых коней у древних персов Митре, у греков — богу солнца Гелиосу.
Очень развит был культ коня и в Кобанской археологической культуре, существовавшей на Кавказе в периоды
Согласно Р.Гаглоеву, культ коня распространяется на Кавказе и в Иране, а также в Средней Азии в конце II – начале I тысячелетия до н.э. под влиянием движущихся через Среднюю Азию и Кавказ на Иранское плато ираноязычных племён. Вместе с культом коня заимствовались обряды и мифы. Например, конь и, в особенности, его голова, играют одинаково важную роль на праздниках солнца, плодородия и при погребении умерших у племён, разделенных тысячами лет в истории и тысячами километров в пространстве.
Распространение первых одомашненных лошадей с Волго-Дона.
Как у греков и восточных иранцев, у которых культ коня был приурочен к солярному календарю, так и у китайцев название фантастических китайских коней chi-chi восходит к индоевропейскому «небо», что говорит о важнейшем значении коня в культе небесных и солнечных богов. В образе конной колесницы или только её части, колеса или коня, представляли солнце все индоевропейские народы.
Например, массагеты, напоминается в докладе, считая солнце верховным богом, называли его быстрогоногим божеством и приносили ему в жертву коней. В Ригведе, в Авесте, в греческой поэзии солнце называется «быстроконным», а его лучи сравниваются с развивающимися гривами лошадей. Культ Митры, древнего индо-иранского божества света и добра, позднее – божества солнца, имевший огромное значение в древней религии Ирана, Рима его провинциях, несомненно должен был быть распространенным в первых веках нашей эры и на территории Южной Осетии. Об этом свидетельствуют находки предметов с изображением коня.
Сказанное об изображении коней, согласно Р.Гаглоеву, справедливо и в отношении изображений конской головы или копыта. По законам парциальной магии, последние семантически тождественны изображению животного и несут ту же смысловую функцию.
В ритуале это выражалось в жертвоприношениях части животного. В Осетии ещё в начале ХХ века существовало поклонение конской голове. Черепа коней прикреплялись над дверями домов, на заборах, в центре поселка, служа оберегом и символом счастья.
Такое же значение, вероятно, имели находки тех отдельных черепов коней, которые были выявлены в погребениях из Сохта, Морго, Аркнети в Южной Осетии. Во всех случаях жертвоприношение коня обращено к Богу солнца, поскольку «быстрейшему из всех Богов подобает быстрейшее животное». Эта связь сохранилась на протяжении всего средневековья.
Пережитки жертвоприношения коня, отмечает Р.Гаглоев, ясно видны в осетинском погребальном обряде, который существовал до сравнительно недавнего времени. Специально украшенного и взнузданного коня подводили к могиле и, посвящающий коня давал повод мертвецу в руки со словами: «Пусть это будет твой конь», или же «Этот конь пусть будет тебе посвящен так же, как Уастырджи (святой Георгий) посвятил своему сыну Асану» (Культ коня – часть духовной жизни населения Древней Осетии / Доклад директора Юго-Осетинского научно-исследовательского института им. З.Н.Ванеева Роберта Гаглоева на III Абхазской международной археологической конференции).
Статья сотрудника Центра социальных исследований Владикавказского института управления Цуциева А.А. дополняет приведенные сведения о культе коня в осетинской погребально-поминальной обрядности. Подчеркивая её глубокий архаизм, Цуциев А.А. также отмечает, что данная архаика уходит своими корнями в погребальные обычаи скифов, сарматов, алан. Одним из таких архаичных ритуалов является посвящение коня знатной женщине. В ряде могил сарматских аристократок в I веке н.э. встречаются сопровождающие захоронения целые конские костяки (Соколова Могила; Усть-Джегута, кург. 41). Долгое время считалось, что у осетин обряд посвящения коня покойному, заменивший прямое жертвоприношение, проводился только для мужчин. Однако, по полевым записям Б.А. Калоева, у южных осетин сохранялся обычай посвящать коня знатной даме.
Замена ритуального заклания коня символическим, когда в могилу клали, например, конские удила, стали заменять на Северном Кавказе ещё в I тыс. до н. э. (Цуциев А.А. Погребальная обрядность сарматов, алан и осетин. Археолого-этнографические параллели // Духовная культура осетин и современность: проблемы и перспективы. Сборник научных статей. Материалы республиканской научно-практической конференции. Владикавказ, 2009. 226 с.)
Обычай захоронения верхового коня известен и среди древних традиций в Абхазии, при этом также отмечается, что обычай захоронения с конём привнесён в Абхазию из Скифии.
В статьях абхазского историка и этнографа С.А. Дбар описаны конские захоронения на территории Абхазии, которые совершались в могильных ямах, где вместе с предметами вооружения находились принадлежности конской сбруи, символизировавшие, видимо, коней. Со ссылкой на работы других исследователей, отмечается, что скифские вещи, как правило, вкраплены на западе региона в местные по характеру памятники, однако, если речь идёт о могильнике, они обычно не распространяются по всем погребениям, а сосредоточены в нескольких из них, где и сочетаются друг с другом, а нередко сопровождаются и конскими захоронениями – элементом обряда захоронения с конём, возводимым в этом районе, скорее всего, также к скифской культурной традиции. Прочие погребения тех же могильников сохраняют чисто местный облик.
Петух символ восходящего солнца
Подобная закономерность позволила учёным предположить, что в этих областях Закавказья в VII-VI веках до н.э. в местную этническую среду был вкраплен определенный скифский компонент. Обряд конского захоронения, по словам С.А. Дбар, получил в дальнейшем специфическое развитие, когда вместо убиения коня и его захоронения, было использовано посвящение коня умершему с заместительной жертвой в виде петуха (! – Л.Г.) Данный обряд производится во время тризны. Исследовательница отмечает, что и сегодня обязательным элементом во время похорон является конь умершего, стоящий с траурной попоной рядом с гробом (Дбар С.А. Исторические формы захоронений у абхазов // Кавказ: история, культура, традиции, языки. Сухум, 2003. С.275-286).
Следующими областями, где выявлены следы погребального обычая, сопровождаемого захоронениями коня или конского снаряжения, которые следует рассмотреть в данной статье, будут Алтай и Саяны.
На Алтае это – знаменитый Пазырыкский могильник, расположенный в Улаганском районе республики Алтай. Для статьи я использовала сведения в описании академика В.И. Молодина. Пазырыкский могильник состоит из 5 курганов, сложенных из камня, диам. до 42 метра и высотой до 4 метров. Все курганы были ограблены ещё в древности. 1-й Пазырыкский курган раскопан в 1929 году М.П. Грязновым, курганы 2-5 – С.И. Руденко (1947-49 годах). Была исследована центральная часть насыпей, включающая захоронение.
Благодаря своеобразным природным условиям под насыпями царских курганов образовались линзы мерзлоты, в результате чего сохранились уникальные высокохудожественные предметы из дерева, кожи, войлока, тканей, мумии людей. Погребальные камеры представляют собой глубокие ямы, в которых помещали бревенчатые срубы с полом и потолком.
1-й курган был сильно ограблен, но хорошо сохранилась камера за срубом, где были похоронены 10 коней. В хорошем состоянии были найдены уборы коней – мягкие седла, набитые шерстью северного оленя, затянутые подпругой и укрепленные подхвостным и нагрудными ремнями. Подстриженную гриву украшал войлочный нагривник со стилизованным изображениями петухов (Sic! – Л.Г.).
Голова коня была закрыта маской, увенчанной рогами оленя. Все 10 комплектов конской упряжи отличаются разнообразием сюжетов, изобразительных приёмов и техники исполнения. Дерево и кожа раскрашивались, покрывались листовым золотом и оловом. В могиле остался гроб-колода из ствола лиственницы, бока которого украшали фигурки петухов из кожи. На полу камеры сохранились части войлочного ковра со стилизованными головками тигров.
Погребальная камера 3-го кургана была покрыта берестяными полотнищами (! – Л.Г.). В северной части могилы, за срубом погребено 14 верховых коней в полном снаряжении, украшенных декорированными бляхами из дерева и рогами. В основной погребальной камере найдены войлочный головной убор и кафтан, деревянное стремя и щит.
В 4-м кургане также обнаружено 14 верховых лошадей в упряжи, украшенных деревянными бляхами в виде животных, изображенных в традициях скифо-сибирского звериного стиля. В погребении находились деревянные столики – блюда, шестинога для шатра и другие бытовые предметы.
Погребальная камера 5-го кургана представляла собой двойной сруб с мощным бревенчатым перекрытием. Внутри погребальной камеры помещалась бревенчатая колода с мумиями мужчины и женщины, на голове которой уцелел головной убор. В северной части могилы, за пределами сруба погребены 5 верховых коней в полном снаряжении.
Здесь же находятся деревянная колесница с четверкой запряженных лошадей, войлочный шатер и телега. Великолепной находкой является ворсовый ковер из Ирана или Средней Азии. На ковре вытканы фигуры крылатых грифонов, ланей, оседланных коней и всадников.
На стенах шатра (площ. ок. 30 кв. м) нашиты известные аппликации орнаментальных полос и 2 ряда повторяющихся изображений сидящего на троне человека и стоящего перед ним всадника. На верху шатра крепились 4 сшитые из войлока фигуры лебедей.
Убранство верховых коней поражает богатством и разнообразием. На одном из коней упряжь снабжена уздой и седлом с многочисленными деревянными бляхами. Чепрак седла из китайского шелка с художественной вышивкой. Убранство коня дополнено кожаной маской, увенчанной деревянной головой оленя с ветвистыми кожаными рогами. Седло другого коня имело покрытие из дорогой персидской многоцветной ткани с выполненными в технике гобелена изображениями идущих львов и сцен жертвоприношения.
Пазырыкский могильник датируется V-III вв. до н. э. Данный некрополь, где производились захоронения самых богатых и знатных особ пазырыкского общества (вероятно, вождей или царей), является выдающимся памятником пазырыкской культуры Алтая. Материалы могильника хранятся в Гос. Эрмитаже (Санкт-Петербург), ссылка.
Ярчайшим архитектурным памятником в долине реки Уюк (Западный Саян, Тува) являются курганы Аржан-1 и Аржан-2, которые относятся к культуре условно называемой уюкской и датируются эпохой бронзы и железа (IX–III века до н.э.).
Аржан-1 (рубеж IX–VIII веков до н.э.) был раскопан в 1971-1974 годах археологической экспедицией под руководством М.Х. Маннай-оола и М.П. Грязнова. Материалы кургана Аржан-1 заинтересовали специалистов разных областей науки. Многие археологи отметили, что сложная деревянная конструкция кургана Аржан-1 в целом напоминает символ Солнца. С 1987 года Саяно-Алтайской археологической экспедицией Государственного Эрмитажа под руководством Марсадолова Л.С. были продолжены комплексные исследования кургана Аржан-1. Были вновь вскрыты углы центральной камеры, найден центр кургана, а также выявлены зафиксированные на плане точки на «магистральных» линиях срубов в северном и восточном секторах. Раскопаны две округлые поминальные выкладки из камней с южной стороны от кургана. В одной из выкладок найдены фрагменты керамики, кости коня и других животных.
В процессе исследований установлено, что для сооружения кургана Аржан-1 было выбрано место, весьма удобное в географо-астрономическом аспекте – в центре подтреугольной в плане Турано-Уюкской котловины, вытянутой с запада на восток. С северной и южной сторон от центра кургана на относительно небольшом расстоянии расположены самые высокие горы в этом районе, а с восточной и западной сторон – низкие удалённые горы, позволяющие наблюдать восходы/заходы Солнца и Луны в течение всего года. Л.С. Марсадолов подчеркивает, что в целом курган Аржан-1 является не только сложным погребально-поминальным объектом, но и своеобразной «моделью мира».
В кургане Аржан-1, по мнению Марсадолова Л.С., довольно чётко прослеживается трёхчленная вертикальная структура – верхний мир (небо = каменная насыпь), средний (центр, погребения людей и коней, деревянная конструкция) и нижний мир (подстилающая земля и ниже). Число коней, погребённых в отдельных камерах кургана Аржан, вероятно, также отражает определённую символику. Наибольшее количество захороненных коней находится в восточной части кургана: 30 + 30 + 15 + 3 + 12 = 90 коней = 3 месяца. Всего в Аржане погребено около 160 коней + 15-20 хвостов коней под полом центральной камеры = около 180 = полгода.
Курган Аржан-2 — вторая половина VII века до н. э., был впервые исследован в 1997 году, а раскопан в 2001–2003 годах российско-германской экспедицией (К.В. Чугунов, Г. Парцингер, А. Наглер). Подводя итоги исследования кургана Аржан-2, К.В.Чугунов сообщал, в частности, что Аржан-2 представляет собой ритуальные сооружения за кольцевыми оградами, а все сооружения – круглые в плане башнеобразные постройки. Зафиксированные кости животных представлены, в основном, фрагментами черепов и нижних частей конечностей лошадей.
При исследовании объекта, получившего наименование Северный комплекс, после удаления дёрна и зачистки площади, были зафиксированы кости лошади и человека, лежащие в беспорядке среди небольшого количества хаотично расположенных плит песчаника. Ближе к центру эти плиты провалились в яму с гумусированным заполнением. После разборки заполнения на всех уровнях встречены отдельные кости лошади и человека.
Антропологические определения показали, что здесь присутствуют кости четырех мужчин, двух женщин, трёх или четырех подростков и двух детей. Вместе с человеческими останками найдены кости шести лошадей. Между плитами ограды были обнаружены клады конского снаряжения, состоящие из бронзовых изделий, включая удила, напускные псалии, фрагмент подпружной пряжки и пр.
Всего в пределах элитного погребения в кургане Аржан-2 было исследовано двенадцать могил для 18 погребённых, 14 лошадей и захоронений украшений конской сбруи (Чугунов К.В. Последний год раскопок погребально-поминального комплекса Аржан 2 в Туве // Археологические экспедиции за 2004 год. Сборник докладов. СПб., Изд-во Гос. Эрмитаж. С. 58-65).
Сравнивая материалы погребений курганов Аржан-1 и Аржан-2, К.В.Чугунов указывает, что они демонстрируют значительное сходство между памятниками в концептуальном подходе к устройству элитного погребального комплекса. Хронологический промежуток между ними можно охарактеризовать следующим образом: Аржан-1 открывает царский могильник, а Аржан-2 завершает его (Чугунов К.В. Аржан-1 и Аржан-2 – сравнительный анализ // Новые исследования Тувы. 2009. № 3). В 2014–2015 гг. начались раскопки кургана Аржан-5 (IX–VIII века до н.э.). В центральном сооружении удалось зафиксировать кости нескольких лошадей и человека, а также предметы конского снаряжения, в том числе, бронзовая уздечная бляшка в виде свернувшейся пантеры, ссылка.
«Подсолнечное царство на огромных евразийских пространствах.» Лидия Грот, кандидат исторических наук
Далее… Ритуальные захоронения коня