Любор Нидерле. Славянские древности.
Книга вторая. Жизнь древних славян.
Глава IX. Ремесленные изделия.
Прядение и ткачество.
Изготовление ткани было постоянным занятием славянских женщин и девушек. Необходимые для этого нити делались частично из овечьей шерсти или же из волокон льна (Linum angustifolium) и конопли (Cannabis sativa). Это подтверждается многочисленными свидетельствами как письменных источников, так и данными археологии.
Пряслица, надеваемые на веретено при прядении, очень часто встречаются в славянских находках IX и X веков, а в Киеве известно одно пряслице со славянской надписью.
Пряслица с надписями: «Потворин пряслень» и «Невесточь». X–XIII век.
Что же касается ткачества, то его техника тысячу лет тому назад была, конечно, проще той, которую мы встречаем в славянских деревнях в настоящее время. Однако то, что основы этой техники были выработаны уже в то время, видно из того, что вся ткацкая терминология, касающаяся деталей станка и ткани, а также термины, относящиеся к процессу ткачества, являются общими для всех славян и чрезвычайно древними.
Венгры заимствовали её уже после прихода в Венгрию; да и вообще немыслимо, чтобы вся эта общая терминология ткачества развилась позднее. Она возникла ещё на прародине славян, и несомненно, что в конце языческого периода славянские женщины пряли и ткали так же, как и позднее, в историческую эпоху.
Веретено (вретено) в руке женщины – древний символ, засвидетельствованный на рисунках и в исторических источниках.
Ткацкий станок был, судя по всему, стоячий, что подтверждается самим названием стань, ставь (от глагола стоять).
Древнеславянская терминология ткачества и прядения.
Кукушка закуковала — пора сеять лён
Посев проводили со второй половины мая до начала июня, когда земля прогрета и щедро напоена весенними дождями. Начало сентября давало старт уборке урожая. Процесс назывался «теребление»: светло-жёлтые стебли выдергивали с корнями и связывали в небольшие снопы диаметром 20-30 см. Сушили стебли льна на жердях, затем прямо на поле обивали семена льна специальными палками с утолщением на конце — кичигами. Высушивание и вымачивание льна: просушенные снопы расстилали на полях. Идеальным условием для лежки льна было чередование хорошей погоды и дождя, все торопились успеть до первых морозов, иначе льняная нить становилась не прочной. Снопы льна прижимали надежным гнетом (жердями, сучьями, бревнами), и оставляли вымокать в реке, озере, водоёме. Лёжка и вымачивание льна длились от недели до месяца, в зависимости от погоды. Готовность льна проверяли на небольшом количество лён мяли и трепали вальками, проверяя, как отходит костра. Вымоченный лён перед мятьём прополаскивали от застойного запаха, немного отжимали воду и пучками вывешивали на просушку. Качественная сушка была очень важна: пересушенный лён превращался в паклю. Процесс занимал 10-12 часов, очень редко сутки.
Инструменты прядильного производства: (XI–XV века): 1 – «лапа», 2 – вальки, 3 – трепала, 4 – чесала, 5 – гребень, 6 – железная шпилька для крепления кудели. «Лапа», чтобы бить лён, как полагают учёные, сохранилась на Русском Севере со времён расселения там жителей древнего Новгорода.
Для мятья и трепания льна использовали специальные мялкой, представляющие собой бревно с вырезанным продольным пазом, куда клали стебли льна, и для размалывания льняной костры, и с силой опускали на стебли длинный деревянный нож, прикреплённый к бревну.
Мялицы устанавливали на улице. Сам процесс проходил уже в холодную погоду, иногда одного мятья было недостаточно, и процедуру повторяли с более тонкими инструментами, за день можно было помять до двух пудов (32 кг) стеблей.
Среднерусские орудия для обработки льна (XIX век): 1 – льна мялка, 2 – ручная ступа и пест (пестик)
Целью трепания льна было отделение частичек костры от волокна и его распределение. Можно было просто побить пучок волокон о жердь, но чаще брали специальное трепало — деревянный широкий нож, пучок льна брали за один конец, а по второму били трепалом. Потом процесс повторяли с другим концом пучка льна, и напоследок выворачивали пучок наизнанку и точно так же оббивали его со всех сторон. Оставалось отсортировать волокна по качеству и цвету. Остатки костры и обрывки волокон либо сжигали, либо конопатили ими стены. Из отрепья льна могли вить толстые грубые веревки для перевязки того же льна.
Прядение и ткачество
Прядильный сезон продолжался долгие пять месяцев. Украшенная резьбой и узорами прялка, зачастую была семейной ценностью или подарком жениха, а также веретено было истинными спутниками пряхи. Ручное прядение очень долгий и кропотливый процесс: опытная мастерица с утра до ночи могла напрясть всего 300 метров пряжи. В Древней Руси пряли все, от мала до велика: девочки начинали прясть с раннего детства, они должны были напрясть к замужеству столько, чтобы хватило на пошив приданого к свадьбе. На 1 кв.метра изготовления тканного полотна уходило до четырех дней.
Сама прялка представляла собой устойчивую деревянную дощечку, к которой крепили кудель. Левой рукой пряха тянула нить с кудели, а правой крутила веретено, наматывая на него нить. Вот такую L-образную конструкцию древней самопрялка не смогли вытеснить механические прялки, появившаяся в XIX веке, качество нити ручного прядения было гораздо выше.
После прядения льняные нити сортировали по по качеству, сделанные маленькими пряхами, шли на уток, а тонкие и прочные предназначались для ткачества.
В избах устанавливали кросна — станок для ткачества, представлявший собой П-образную перекладину, к которой крепили нити основы. В нижней части рамы устанавливалась ещё одна перекладина: её роль — распределение нитей основы, чётные нити основы шли сверху, нечётные — снизу (и наоборот). Свободные концы связывались, и к ним подвешивался груз для натяжения основы.
Кросна ставили под небольшим наклоном, чтобы между нитями оставался промежуток. Задние нити крепились к ещё одной перекладине. Если она лежала на кроснах, то оставалось естественное расстояние для пропускания утка между нитями, а если ткачиха её натягивала на себя, то образовывался искусственный промежуток, в который с помощью челнока протягивали уток; в этом случае передние нити отходили назад. Используя цветную нить и чередуя цвета и способы ткачества, мастерицы создавали красивые геометрические узоры.
Семена культурного льна и части деревянной прялки были обнаружены археологами у озера Воже (нынешняя Вологодская область) при раскопках поселения, относящегося ко II тысячелетию до нашей эры. С археологическими находками вполне согласуются и свидетельства наших летописей, и сообщения арабских писателей-путешественников, приезжавших в гости к славянам и отмечавшим у них «прекрасную одежду из льна». По мнению этимологов, слова, применяемые для ткачества и прядения не были заимствованы из каких-то других языков, а являются древнерусскими.
Если льняные нити не красили, то полотно получалось серого цвета. На Руси для шитья обычно использовали беленый холст:
- перед тканьём полотна белили саму нить, смотанную в клубки;
- готовое полотно в течение 15 часов отбеливали в щёлоке и оставляли под открытым небом на несколько дней, после чего ещё раз вываривали в щёлоке и стирали.
Перед пошивом одежды ткань красили в разные цвета, используя природные красители: кора и корни различных деревьев, кустов, цветы и листья растений, глина, сажа и прочие традиционные средства. Особенно ценился на Руси красный цвет, прекрасно сочетающийся с белым.
В руках Пресвятая Богородица держит веретено и пряжу и это не случайно. С одной стороны, это отголосок апокрифических преданий, согласно которым Богородица в доме Иосифа работала над пряжей для завесы Иерусалимского Храма. Но церковная гимнография внесла в эту деталь дополнительный смысл. Например, в великом каноне прп. Андрея Критского есть такие слова, посвященные Богородице:
«Яко от оброщения червленицы, Пречистая, умная багряница Еммануилева внутрь во чреве Твоем плоть исткася. Темже Богородицу воистину Тя почитаем»
«Как из пурпурового состава, Пречистая, мысленная багряница плоть Эммануила во чреве твоем соткалась, посему тебя, как Богородицу, воистину почитаем». (перевод митр. Никодима Ротова).
Как видим, плетение пурпурной нити из пряжи здесь символизирует таинственное зачатие Царя Небесного в самый момент Благовещения.
Однако не каждый знает, что диалог архангела и Девы Марии имеется в классических иконах Благовещения уже сам по себе, даже без сопроводительных надписей. Стоит вспомнить, что христианская культура выросла из культуры античной, и многие элементы античности, очищенные от язычества, вошли в христианское искусство.
Так и здесь Архангел Гавриил в иконах Благовещения изображается с рукой, простертой в сторону Богоматери со сложенными определенным образом пальцами, древним ораторским жестом, означающим прямую речь: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою…». Точно так же и ответный жест Богородицы можно трактовать, как принятие Ею благовестия. Господь не может насильно преступить нашей воли, и только добровольное согласие человека с Божьей волей может принести достойный плод, когда и мы вслед за Богородицей сможем повторить: «Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк.1:38).
Далее… Глава X. Торговля славян.