Воскресенье , 10 Ноябрь 2024
Домой / Античный Русский мир. / Происхождение названия Русь

Происхождение названия Русь

Академик Трубачёв Олег Николаевич.
К истокам Руси. Народ и язык.

Происхождение названия Русь.

Большая загадка русской истории и филологии – происхождение названия Русь – всё ещё служит предметом споров между двумя лагерями учёных, представляющих соответственно две группы аргументов и контраргументов: северную и южную.

Я далек от непосильного намерения изложить здесь подробно всю историю вопроса, да это, может быть, и не нужно, поскольку есть не только литература вопроса, в которой, пересказывая её более или менее подробно, можно утонуть надолго… Но и – что существенно – есть также современные компактные очерки состояния проблемы. Мне показалось более интересным и актуальным выделить здесь, в первую очередь, то, что может быть сказано нового, наряду с критической сравнительной оценкой того, в какой степени «южная» и «северная» школы сохранили либо, vice versa, утратили свою перспективность. Надеюсь, что моё словоупотребление абсолютно прозрачно – в том смысле, что под «северной» я понимаю норманнистскую школу, а под «южной» школой – антинорманнистскую, стараясь, таким образом, не без умысла, избегать, по возможности, всяких терминов на «анти-», порядком приевшихся и даже дезориентирующих мысль, давая пищу политическим толкам.

Ни в малейшей степени не замахиваясь на решение проблемы происхождения русского государства, которую научная и околонаучная общественность все ещё охотно связывает с «варяжским вопросом», что в устах средств массовой информации обретает порой просто вульгарные формы, когда говорят: «Так начиналась Русь Киевская, или Варяжеская…». Я, отнюдь не исключаю, что даже преимущественно историко-филологическое рассмотрение вопроса может прояснить, со своей стороны, и историю политики.

Если я в своём изложении следую направлению с юга на север – направлению, которым следовало развитие истории, и если я, далее, все же избираю свой вариант «южной», а не «северной» школы, я искренне хотел бы надеяться, что читатель, независимо от того, чью сторону он сам принимает, внимательнее приглядится к моим научным филологическим аргументам. Сейчас, когда все (или многое) рушится или демонтируется, вряд ли благоразумно относить к числу демонтируемого, скажем, версию южного происхождения слова «русь» только на том основании, что, как сообщают нам историографы, «мнение о южном происхождении термина «русь» «в советской науке побеждает» именно в 1940-е годы [Советское источниковедение Киевской Руси. Исторические очерки. Л., 1979, с. 161] В те годы, как известно, царил сталинизм, и вот – испытанный силлогизм готов, в том духе, что автор, побуждаемый «ложно понятым патриотизмом», «реанимирует» «официальную» версию.

Нет, в «южной» школе, и именно в ней, ещё много такого, что может быть углублено и развито, заслуживает, в общем, самого пристального изучения и, в конечном счете, заставляет нас склониться в ее пользу. Это «многое» поддается формулировке в духе ответов на два важнейших вопроса:
1) насколько рано интересующее нас имя РОС выступает на Юге и на Севере и
2) какой путь целесообразнее избрать, дабы расшифровать «неопределенность значения» названия Русь, которую и триумфальный норманизм всё же вынужден был признать [Томсен В. Начало русского государства. М., 1890, с. 34] .

Начнём с того, что на Севере, даже на русском, новгородском Севере имя Русь было распространено слабо и прижилось уже на глазах письменной истории, что уже априори, кстати, делает сомнительным попытки исконно русской этимологии Русь < Руса, Старая Руса, Неруса, русло или, скажем, русый – «светлый», «светловолосый» [Rospond S. Pochodzenie nazwy Rusь // Rocznik slawistycczny, t. XXXVIII, cz. I, 1997, с. 48]  Но интересно далее то, что и балты, жившие южнее новгородских словен, тоже долго не знали «этого общего наименования восточных славян» [Horák B. Trávníček D. Descriptio civitatum ad septentrionalem plagam Danubii // Rozpravy ČSAV, ročn. 66, řada SV, seš. 2, 1956, с. 2 – 3.] .

Наш острый интерес вызывает упомянутая проблема ранних датировок имени Русь. Дело в том, что его датировка имеет неуклонную тенденцию к более глубокой древности именно на Юге. Обычно «первое не вызывающее сомнений упоминание» связывают с IX веком, указывая, прежде всего, дошедшее до нас коротенькое сочинение анонимного Баварского географа [Rospond S. Pochodzenie nazwy Rusь. // Rocznik slawistycczny, t. XXXVIII, cz. I, 1997, с. 39]

Возьмём тот факт, что в этом достаточно своеобразном «Описании городов по северному берегу Дуная» [Horák B. Trávníček D. Descriptio civitatum ad septentrionalem plagam Danubii // Rozpravy ČSAV, ročn. 66, řada SV, seš. 2, 1956, с. 2 – 3] чётко названы Ruzzi – собственно, латинский вариант множественного числа «русы», причём названы в недвусмысленном контексте, по соседству с хазарами (Caziri), что как бы возвращает нас в Приазовье и Подонье, туда, где, по Идриси (XII век), была какая-то особая «Русь-Тюрк», скорее всего полиэтничная и генетически не славянская, но с перспективой постепенной славянизации, усвоения собственно славянской Русью.

Другое, ещё более знаменитое, упоминание росов, Руси IX века принадлежит так называемым Вертинским анналам под 839 годом [Latin sources on North-Eastern Eurasia by P. Aalto and T. Pekkanen. P. II. Wiesbaden, 1980, p. 59]  Этого известия, одного из краеугольных столпов варяжского (норманнского) вопроса, мы коснемся ниже специально.

Примерно серединой того же IX века датируют известия о набегах с моря на Византию «варваров рос» с их таврской ксеноктонией — обычаем убивать чужеземцев. [Васильевский В.Г. Русско-византийские исследования. Вып. 2. Жития св. Георгия Амастридского и Стефана Сурожского. СПб., 1893]  Нет достаточных оснований связывать этот «информационный взрыв» известий о племени рус, рос IX века с активностью северных германцев в том же и последующих веках.

Здесь отметим, прежде всего, что, например, последнее известие из византийского жития св. Георгия Амастридского слишком уж явно тяготеет к характерной выделенной нами выше зоне, охватывающей часть побережий Приазовья и Причерноморья. Именно здесь выявляются дальнейшие перспективы не только этнической привязки, но и значительно более глубокой древности и в целом – формального разнообразия соответствующих свидетельств, а также раскрытия, прочтения их этимологического значения.

Уже в начале своего рассказа о Руси Азовско-Черноморской и о том, куда достают её корни, я кратко назвал группу слов и географических названий, которые целиком принадлежат древнему местному до-славянскому субстрату и образуют как бы два заметных анклава: один более или менее приурочен к древнему Боспорскому царству и позднейшему Тмутараканскому княжеству, другой – к Днепро-Бугскому лиману и примыкающей исторической Синдской Скифии (Scythia Sindica).
Эти оба района не изолированы друг от друга, если принять в расчёт соединяющие их случаи из таврского этнического пояса. Если добавить сюда определенную радиацию – главным образом, думаю, из приазовского региона на север от Азова, в зону «Русь-Тюрк» (см. выше), то мы получим довольно реальное представление, как и откуда всё начиналось.
Вот эти имена (я занимаюсь ими более обстоятельно в серии своих статей по индоарийской проблеме к северу от Чёрного моря, обзор которых занял бы слишком много места, а поскольку моим намерением является объединение всех этих работ в монографическом как бы издании, я позволю себе ограничиться здесь обобщенной ссылкой на эту рукопись под названием «Indoarica в Северном Причерноморье»):

*Roka-/*Rauka-, сюда относятся rocas/rogas, народ у Чёрного моря, по Иордану (см. об этом выше), с вскрываемым на индоарийской (праиндийской) языковой почве нарицательным значением «светлый», «белый», ср. древнеиндийское rок’a– «свет»; *Roka-ba-/ *Ruka-ba-, в общем сюда же, название местности по Нижнему Днепру;
*Ruk-osta– /*Ruk-usta– «светлое устье», откуда Уркуста, Рукуста, деревня в юго-западном Крыму, ср. др.-инд. ruk– «свет», «блеск», ‘ostha– «губы», «уста»;
*Ruksa-tar-/*Rossa-tar– «белый берег», откуда Rosso Tar, место на западном берегу Крыма в Средние века, ср. др.-инд. ruks’a– «блестящий», здесь – с весьма заметным диалектным упрощением ks>ss;
*Ruksi– в составе племенного названия (декрет Диофанта, II в. до н. э., место действия – Таврика) интересно как своей формой на -i с потенциальным дальнейшим развитием *Ruksi->*Russi-, весьма знаменательным для нас, так и глубокой хронологией; в относительной близости расположены кучно на восточном берегу Боспора Киммерийского (Керченского пролива) упомянутые Птолемеем (II век н. э.) и писателем уже раннего византийского времени Стефаном Византийским города Koova, o, «A, в нашей догреческой реконструкции – *Ko-rusia, *Ge-rusa, *Asta-rusia, все – со значащим компонентом *Rusa, *Rusia в составе, тождество которого с местным же городом (о нём – выше), как и со всем приведенным выше рядом наших обозначений цвета — белый, светлый, нельзя не видеть.

Таким образом, упоминание сирийским автором VI века Захарией Ритором где-то к северу от Кавказа, близ Дона, народа рос имеет под собой довольно реальную почву.[Советское источниковедение Киевской Руси. Исторические очерки. Л., 1979, с. 69]

Именно на этой почве оказалось возможным осмысление библейского «Рош» (Иез. XXXIX, 1) как псевдоэтнонима. Таким образом, не один IХ век, но практически всё I тысячелетие оказывается довольно равномерно заполнено свидетельствами нашей корневой группы.

Индоарийская языковая принадлежность этих свидетельств для нас довольно очевидна: иранская форма от *rauka-/*ruk– выглядела бы иначе – rux– (оставляем здесь в стороне другие, словообразовательные, отличия иранского продолжения этого общего индоевропейского корня *leuk– «свет», «светить», «белый»). Мы отмечаем все это здесь специально, поскольку в умах и писаниях наших историков всё ещё бродит альтернативное предание о скифо-сарматском, то есть иранском происхождении слова «Русь», лишенное, как я думаю, лингвистической опоры.

Вообще же круг туземных форм ономастики Северного Причерноморья, объединяющихся вокруг обозначенного выше *ruksa-/ *ru(s)sa – «светлый», «белый», может быть пополнен. Сюда с большой долей вероятности относится, например, иначе не объяснимый термин Константина Багрянородного для северо-западного побережья Чёрного моря: Χρυσòς Λεγόμενος (лат. Chrysòs Legómenos) Попытка прочесть это по-гречески («называемый «золото») лишь обнаруживает народно-этимологическую, вторичную природу осмысления в связи с греческим Χρυσòς — «золото» совсем не греческого местного названия, которым не могло не быть наше *ru(s)sa– «светлый», «белый».
Следы его не ограничиваются серединой Х века (эпоха Константина Багрянородного), и я хотел бы выделить это особо, имея в виду более древние аргументов «южной» школы. Так, с нашей точки зрения, указанное осмысление местного индоарийского *russa– «светлый», «белый» как греческого представлено ещё у греческого писателя Евсевия, умершего в 1-й половине IV века. Область под таким названием упоминается у него в ряду народов и стран Северного Понта и Кавказа: ……‘εν πασι τοι̃ς ̉εξ αρτικω̃ μερω̃ν του̃ Πόντου ‘έθνεσι, καί όλη τη̃ ‘Αλανία καί ‘Αλβανία και ‘Ωτηνη̃ και Σαννία και ‘έν Χρυσή… (…‘en pasi toĩs ex artikõ merõn toũ Póntou ‘éthnesi, kaí óli tĩ ‘Alanía kaí ‘Alvanía kai ‘Otinĩ kai Sannía kai ‘én Chrysí…) [Латышев В.В. Scythica et Caucasica. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. Т. I. Греческие писатели. СПб., 1893, с. 664]

Интересно, что греки помнили значение нашего туземного северо-понтийского названия *ru(s)sa-. То, что дело не ограничивалось его глухим отражением в виде «греческого» Χρυσή, Χρυσòς Λεγομενος, хорошо видно по территориальному совпадению хотя бы Λευκη ακτη и чисто греческого обозначения «белый берег». Но помнили о значении туземного названия и люди древней, собственно Киевской Руси, как о том нам ярко свидетельствует древнерусское обозначение устья Днепра – Белобережье. Мотив его называния белым не в том, что «тут на поверхню виходять вапняки…» [Етимологiчний словник лiтописних географiчних назв. Пiвденноï Русi. Вiдповiд. ред. О. С. Стрижак. Киïв, 1985, с. 27]

Я давно уже думаю об отражении здесь, то есть в Белобережье, Χρυσòς Λεγομενος, туземном Rossa Tar — «белый берег», древней местной традиции называть Северное Причерноморье Белой, Светлой стороной, о чём уже писал.

Обилие относящихся сюда свидетельств, к которым продолжают присоединяться новые, достаточно красноречиво, как и их формальное разнообразие, о котором придётся сказать и далее. Простое перечисление рассмотренных выше *Roka-, *Ruka-, *Ruksa-/*Russa-/*Rossa-, *Ruksi-/*Russi/ *Rusia говорит само за себя. Эти данные практически ещё плохо используются для этноисторической аргументации, хотя интерес представляют неоспоримый.

Взять хотя бы один только этот боспорский город ’Ρωσια (лат. ’Rosia), поздний, с нашей точки зрения (XII век), и все же неслучайно на добрых два века опережающий по времени греческую форму названия нашего отечества –’Ρωσια (лат. ’Rosia), которая, по мысли некоторых учёных, даже обязана своим употреблением в нынешней форме (Россия!) византийской канцелярии… Очевидно, дело было не совсем так, как обычно думают. И пережиточные следы древнего значения туземных южных форм (выше), откуда мы, как читателю, надеюсь, уже стало понятно, выводим наше Русь, русский, всё же гораздо лучше сохранились, чем можно было бы думать.

Опуская здесь целиком свою попытку осмысления слова «Русь», *Ruksi, *Russi в духе пространственной (географической) ориентации – «белая» в смысле «западная (сторона)«. Аналогичную – внешне – попытку объяснить Русь из аланского (иран.) ruxs «светлый» [см. историю вопроса в Шаскольский И.П. Вопрос о происхождении имени Русь в современной буржуазной науке // Критика новейшей буржуазной историографии. Л., 1967, с. 128 и сл., особенно – с. 172] и, соответственно, – связать с именем роксоланов (ир. *ruxs-alan-) мы отводим, возвращая читателя к тому факту (см. выше), что, судя по всему, именно в прибрежной полосе предположительно индоарийских диалектов преимущественно выступают примеры «пракритического» упрощения ks>ss (Rosso Tar, Κορουσία, Γέρουσα, ‘Αστερουσια, Ρωσια, выше), наряду со случаями «задержки» перехода (‘Ρευξιναλοί). Я бы выделил в связи с только что сказанным показавшееся мне остроумным наблюдение Б.А. Рыбакова, который увидел разительное сходство между употреблением титула свет-малик «свет-царь» у южных русов Ибн-Русте начала Х века и троекратным упоминанием светлых князей в договоре Руси с греками 911 года, то есть практически того же времени [Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества XII – XIII вв. М., 1982, с. 173.]. Оценку важности этого случая можно даже усилить, указав на то, что в третьем примере такого рода в договоре Олега (1. «…иже послани от Олга, великого князя Рускаго, и от всех, иже суть под рукою» его, светлых и великих князь…»; 2. «…от сущих подъ рукою наших князь светлых…»; 3. «…ко княземъ нашим светлым рускым…»)[Памятники литературы Древней Руси. Начало русской литературы. XI – начало XII века. Составление и общая редакция Л.А. Дмитриева, Д.С. Лихачева. М., 1978, с. 46, 48] Мы видим замечательное соседство светлым рускым, которое ещё сохраняет характер глоссового осмысления, перевода: рускыи = светлыи. А то, что традиции понимания значения слова «Русь» как «светлая сторона» сохранялась очень долго, до нашего времени, не только вполне возможно, но и заслуживало бы выявления и специального изучения, как этот далевский народный пример «русь» — белый свет» (Даль IV, 114).

В Приазовье действительно имеет место «этническое скопление «белых» [Стрижак О.С. Етнонiмiя птолемеевоï Сарматiï. У пошуках Русi. Киïв, 1991, с. 196]. Отражения «этническое скопление «белых» простирались и дальше, на север, в аланизированный регион, где они могут выступать в аланизированной форме, как, например, название Rochouasco в Орозии короля Альфреда (IX в.): «И эта река Данай течет оттуда на юг, на запад от алтарей Александра, в [землю] народа Рохоуасков»[Матузова В.И. Английские средневековые источники IX – XIII вв. Тексты. Перевод. Комментарий. М., 1979, с. 23, 27]. Рохоуаско находится на юг, по течению реки Данай-Дон, (см. выше)

Rochouasco – это, по-видимому, не роксоланы, вопреки Г. Лябуде и В.И. Матузовой, скорее всего это иной реликт, причём, не на верхнем Дону, а в той важной излучине этой реки, где был Саркел/Белая Вежа. В этом контексте Rochouasco читается нами как *ruk-vaska– «белый дом» и вполне может идентифицироваться как индоарийский (меотский, иксоматский, на Дону) реликт, позднее отраженный, калькированный тюркским (хазарским) Саркел и древнерусским Белая Вежа — «белый дом». Ср. др.-инд. ruk– «блеск» (здесь – в аланизированной форме, с аспирацией: rux-), vāsá– «жилье».

Хазарское надгробие.

Таким образом, Русь имеет хорошую привязку, максимально древнюю хронологию и получает осмысленную этимологию (прочтение первоначального значения) именно на Юге. Севером в этих аспектах мы посильно ещё займемся далее, хотя уже априори сомнительно, чтобы там обнаружился материал, способный соперничать с изложенным выше – пункт за пунктом. Есть ещё один аспект нашей проблемы, который опять-таки решается в духе «южной» школы, иначе мы упираемся в тупик. Я имею в виду такую общеизвестную особенность, как «двойственная огласовка корня» у/о: Россия – Русь. В свое время была предпринята энергичная попытка противопоставить их как южно-северную двойственность первоначально не связанных между собой (!) названий, причём формы на -у- Русь– указывались исключительно на севере (Русь, Порусье, Старая Руса), а на юге будто бы только на -о-: библейское и византийское РОС —  ‘Ρως и так далее, включая собственно форму Россия [Брим В.А. Происхождение термина Русь // Россия и Запад. Пг., 1923. Т. I, с. 5 и сл.]. Я не стану входить здесь в детали толкования автора, но, на мой взгляд, он ошибся в главном: обойдя вопрос происхождения древних южных форм, имеющих сюда отношение, он был не в состоянии заметить и оценить тот факт, что «двойственность» о/у есть не более как отражение древнего индоевропейского чередования гласных в его местном, индоарийском, варианте Rok– (*rauk-), Ruks-, Ross-/Russ-. Оба варианта – на -о– и на -у– изначально представлены на Юге. Это очень существенно, потому что последующие десятилетия не внесли в вопрос ни малейшей ясности, ср. красноречивое признание, что «замена -у– на -ω– (в ‘Ρω̃ς по отношению к Русь. – О.Т.) не имеет объяснения…»[Ловмяньский X. Русь и норманны. М., 1985, с. 189].

Свое объяснение наличием органических корней этого двойственного чередования гласных о/у на Юге мы постарались только что дать (выше), полагая, вместе с тем, что необходимо назвать и явно неудачные искания последних лет на эту тему. Например, Прицак в своей новой обширной статье повторяет старый тезис о том, что вокализм византийского ‘Ρω̃ς навеян библейским, древнееврейским rōš «главный князь» (греч. α̉ρχοντα ‘Ρω̃ς, Иез. 38), тогда как огласовку ар-Рус (Ибн Хурдадбех) он считает «рейнской формой»[Прицак О.И. Происхождение названия RŪS/RUS // Вопросы языкознания 1991, № 6, с. 116 – 117, 123]. Такое объяснение с лингвистической стороны осталось для меня непонятным. Впрочем, к деталям «западной» версии Прицака мы ещё вернемся.

Более «аккуратный» характер носят, оставаясь притом исторически неточными, попытки истолковать -о-формы нашего имени Русь как «грецизацию» [Respond S. Pochodzenie nazwy Rusь // Rocznik slawistycczny, t. XXXVIII, cz. I, 1997, с 41] Вслед за Фасмером, хотя сводить «средне-греческое» оί ‘Ρω̃ς к отражению древнерусского Русь значит игнорировать собственные давние южные корни и наличие северо-понтийского ареала этого ‘Ρω̃ς. [Vasmer M. Die Slaven in Griechenland. Leipzig, 1970 (репринт), с. 239.]

Для полноты картины могут представить интерес и материалы диалектологии греческого языка, в частности, содержащие указания на возможность замены также о или ω на ov [Толкачев А.И. О названии днепровских порогов в сочинении Константина Багрянородного De administrando imperio (в связи с работой К.-О. Фалька на ту же тему) // Сб. Историческая грамматика и лексикология русского языка. М., 1962, с. 53, там же сведения о дальнейшей литературе].

Далее… Этнос с именем ‘Рос’ в античной Таврии

Этнос с именем ‘Рос’ в античной Таврии
Восточные источники о русах, Руси и Северном Причерноморье

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.Необходимы поля отмечены *

*