Праздники Артемиды

Скржинская Марина Владимировна.
Древнегреческие праздники в Элладе и Северном Причерноморье.

Глава III. Праздники Артемиды.

В гимне Каллимаха «К Артемиде» (III, 124-132) описаны несчастья людей, разгневавших сестру Аполлона; ведь только у тех, кому она покровительствует, созревают хорошие урожаи, растут стада и роженицы благополучно разрешаются от бремени. Любимое занятие Артемиды — охота в горах и созерцание танцев и хороводов на праздниках в её честь (Hom. Hymn. 18-20; Callim. Hymn. III, 180-182; 264, 265; Paus. VI, 2, 6-9). Поэтому во всех греческих государствах справлялись те или иные праздники этой богини.

В Милете, как и во многих ионийских городах, Артемиде поклонялись с древнейших времен (Callim. Hymn. III, 225-227). Поэтому уже в первые десятилетия после переезда греков на новую родину в милетских колониях Северного Причерноморья появились праздники Артемиды, воспроизводившие ритуалы, принятые в метрополии. Судя по архаическим изображениям богини, колонисты представляли её охотницей с традиционными атрибутами: луком со стрелами и ланью, её священным животным.1

Разнообразные эпиклезы богини (в Ольвии, например, их насчитывается шесть)2 указывают на многообразие её празднеств в Северном Причерноморье. Праздники Артемиды Агротеры в Фанагории проходили около её храма (КБН. 1014), а праздники Артемиды Эфесской справляли в Борисфене, Ольвии, Керкинитиде и в ряде городов Боспора.

В Пантикапее найдена одна из самых древних греческих надписей в Северном Причерноморье. В середине VI в. до н. э. некий Сон преподнёс в дар Артемиде Эфесской бронзовое ситечко для процеживания вина и написал посвящение на его ручке.3 Это косвенно свидетельствует о существовании святилища богини, около которого справляли её праздники. О том же говорят надписи IV в. до н. э. из Пантикапея, Гермонассы и Горгиппии (КБН. 6 а, 11, 1040, 1114). В двух из них названы жрицы Артемиды Эфесской; они посвящали богине алтари и статуи и, безусловно, совершали ритуалы, принятые на её праздниках.

Вероятно, эти ритуалы напоминали те, которые проводили около самого знаменитого греческого храма Артемиды в Эфесе. Там находилась древняя своеобразная статуя богини Артемиды со множеством женских грудей. Её упрощенная копия, воспроизведенная на терракоте из Ольвии, указывает на то, что в этой колонии, как и на Боспоре, поклонялись Артемиде в такой ипостаси.4

Праздники Артемиды Эфесской также отмечали в Керкинитиде (Евпатория) около её святилища, там найдены два граффити с посвящениями богине на килике и скифосе V в. до н. э.5 О том же свидетельствует близкая по времени надпись на чернолаковой солонке из раскопок на Березани.6

В древности эфесский храм причисляли к семи чудесам света; множество эллинов из разных концов ойкумены прибывало туда на праздники, сопровождавшиеся музыкальными, атлетическими и конными агонами. Паломники приезжали целыми семьями и приносили богине всевозможные дары и жертвы (Dion. Hal. IV, 25). На рубеже III-II вв. до н. э. Антипатр Сидонский, видевший все семь чудес, счёл храм Артемиды Эфесской самым замечательным и написал такую эпиграмму:

Видел я стены твои, Вавилон, на которых просторно
И колесницам; видел Зевса в Олимпии я,
Чудо висячих садов Вавилона, колосс Гелиоса
И пирамиды — дела многих и тяжких трудов;
Знаю Мавсола гробницу огромную. Но лишь увидел
Я Артемиды чертог, кровлю вознесший до туч,
Всё остальное померкло пред ним; вне пределов Олимпа
Солнце не видит нигде равной ему красоты.
(ΑΡ. IX, 58; перевод Л. Блуменау)

Весьма вероятно, что среди паломников бывали и греки из Северного Причерноморья, в первую очередь с Боспора, так как там памятники с именем Артемиды Эфесской встречаются вплоть до эллинистического времени. В других городах на северных берегах Понта они исчезают значительно раньше, при том что свидетельства об Артемиде с иными эпиклезами там достаточно многочисленны.

В ионийских колониях женщины играли заметную роль на праздниках Артемиды. Выше упоминались её жрицы на Боспоре, а на постаменте утраченной скульптуры эллинистического времени сохранилось имя ольвийской жрицы Тимо (IPE I2. 190), её муж Эпикрат поставил в святилище Артемиды статую в память о служении богине своей супруги. Вероятно, в том же святилище находилась частично уцелевшая мраморная скульптура III в. до н. э.; Артемида изображена в традиционном образе охотницы: коротком хитоне с колчаном, висевшем на ремне у неё за спиной.7

Наверное, в Северном Причерноморье, как и повсюду в Греции, праздники Артемиды сопровождались женскими хороводами и танцами.8 Среди античных танцев известны прилий и пиррихий, исполнявшиеся с оружием в руках под музыку аулосов.9 Женщины постоянно делали приношения богине. Жительница Керкинитиды Хедея посвятила Артемиде чернофигурный килик, а ольвийские коропласты для приношений в святилище изготовляли терракотовые фигурки богини-охотницы.10 Поклонницы Артемиды носили украшения с её изображениями и обязательно надевали их во время праздников богини.

Таковы, например, золотые серьги из Нимфея, представляющие Артемиду сидящей на скачущей лани, одной рукой она держится за рог животного, а другой сжимает факел.11 Бронзовые и золотые перстни с изображением Артемиды из боспорских некрополей могли украшать наряд женщин и мужчин на праздниках богини.12

Праздники в Херсонесе Таврическом существенно отличались от справлявшихся в милетских колониях Северного Причерноморья. Ведь Херсонес единственный в этом районе был заселён дорийцами и потому жил по не похожему на милетский дорийскому календарю, заимствованному из его метрополии Гераклеи Понтийской. Этот календарь оставался в античном Херсонесе неизменным, как можно заключить по названиям месяцев в надписях римского времени. Соответственно сроки праздников и их характер здесь были иными, чем у ионийцев. О своём дорийском происхождении херсонеситы твёрдо помнили и через много столетий после основания колонии; во II в. н. э. в гимне в честь Гермеса они просили милости бога «ко всем населяющим славный город дорян» (IPE I2. 436).

Главный государственный праздник Херсонеса был посвящен Артемиде с эпиклезой Парфенос (греч.Παρθένος — непорочная дева); херсонеситы постоянно называли свою богиню одной эпиклезой, опуская её имя. В XIX и в начале XX веков исследователи считали херсонесскую Партенос греческой Артемидой, которую греки называли наряду с Афиной богиней-девственницей (греч.Παρθένος).13

Затем до середины XX в. стало господствующим утверждение, что Партенос имела определенные черты главной богини тавров, упомянутой Геродотом (IV, 103) с именем Дева; высказывалось даже предположение, что пантеон херсонеситов возглавляла местная таврская богиня.14 Теперь эта точка зрения утеряла своих сторонников, потому что отсутствуют убедительные свидетельства о сколько-нибудь заметном влиянии верований соседних племен на религию жителей Херсонеса.15

Колонисты избрали Артемиду главным божеством своей новой родины и даже рассказывали легенду, что именно она основала их город (Mela II, 3). Артемида Партенос олицетворяла для херсонеситов их постоянную покровительницу (ΙΡΕ I2. 352); они клялись её именем на верность отчизне (ΙΡΕ I2. 401), верили, что богиня в критические моменты является на помощь городу (ΙΡΕ I2. 343, 344, 352), чеканили её изображения на своих монетах (рис. 19). В её честь постоянно справляли главный праздник и особыми торжествами отмечали победы, одержанные «благодаря принимающей на себя заботы богине».16 Херсонеситы называли также Артемиду Спасительницей, веря в её помощь при нападениях врагов, и приносили благодарственные жертвы на посвященных ей алтарях (НЭПХ. 125).

В перипле Псевдо-Скимна (ст. 826-831) сказано, что в при выводе колонии на место будущего Херсонеса вместе с гераклеотами участвовали уроженцы острова Делос. Долгое время датой возникновения города считался 421 г. до н. э., но теперь убедительно доказано на основании письменных источников и новых археологических материалов, что появление Херсонеса на Таврическом полуострове следует отнести к гораздо более раннему времени, а именно к 528/527 г. до н. э.17

Вероятно, с самого начала главный праздник Артемиды имел как дорийские, так и ионийские черты, отражая вкусы первых колонистов. Дорийские черты вносили выходцы из Гераклеи, а ионийские — уроженцы Делоса. По преданию, на Делосе родились Аполлон и Артемида, и там отмечались известные во всей Элладе праздники этих богов. И в дальнейшем на характер херсонесских праздников влияли постоянные контакты с метрополией и тесные связи с Делосом, о которых свидетельствуют надписи эллинистического времени (МИС. 22, 25-27, 29, 30, 31).

Почитание Артемиды Партенос и её праздники получили в Херсонесе особую окраску. Став верховным божеством города, богиня наряду с исконными чертами охотницы и покровительницы всего живого приобрела статус защитницы города, поэтому среди ее храмовых изображений в Херсонесе наряду с традиционным образом охотницы появились статуи Партенос в башенной короне, о чем речь пойдет ниже.

Херсонесские Партении — единственный главный государственный праздник в Северном Причерноморье, официальное название которого сейчас точно известно, так как оно записано в декрете Диофанта (ΙΡΕ I2. 352). Там говорится о решении Совета и Народа увенчать полководца золотым венком за победу над скифами и провозгласить об этом во время торжественного шествия (πομπά) на празднике Партений (Παρθέναια). Значит, в Херсонесе, как и в других греческих демократических государствах, главный праздник включал церемонию провозглашения о наградах особо заслуженных соотечественников и иностранцев. Херсонеситы устраивали торжественную процессию по городу, и во время её движения глашатай громко читал постановление. Сам лауреат, вероятно, шёл в первых рядах шествия, а все не включенные в процессию жители сходились смотреть на неё и провожать к теменосу богини, где шествие оканчивалось у алтаря Партенос перед её храмом.

Археологи пока не нашли остатков этого храма, но о нём имеются сведения в письменных и эпиграфических источниках. В надписях III-II вв. до н. э. сказано, что в пронаосе храма Партенос выставлялись почётные декреты (ΙΡΕ I2. 344, 353), а Страбон в «Географии» (VII, 4; С 308) упомянул о находившемся в храме ксоане, древнем деревянном изображении Артемиды: Χερρόνησος.,.έν ή τό της Παρθένου ιερόν, δαίμονος τίνος, ής επώνυμος και ή άκρη ή προ της πόλεως έστιν έν σταδίοις εκατόν, καλούμενη Παρθένων, έχον νεών της δαίμονος και ςόανον.

Текст знаменитого географа можно истолковать в двух смыслах, не противоречащих грамматике греческого языка. Более простое понимание подразумевает, что речь идёт о святилище Девы и её храме с древней статуей на мысе Партений. Так переводили это место из «Географии» С. А. Жебелев и английский переводчик Страбона X. Л. Джоунз.18 Но логичнее думать, что речь идет о главном херсонесском храме Партенос и находившемся там особо почитаемом древнем кумире, стоявшем не в загородном святилище, которое легко могло подвергнуться нападению воинственных соседей, а за надежными каменными стенами города. Поэтому предпочтительнее толкование В. В. Латышева, поддержанное И. И. Толстым и недавно К. П. Джоунзом: причастие εχον надо согласовать не с ближайшим к нему словосочетанием «мыс Партений», а со словами святилище Девы. Тогда в русском переводе текст Страбона читается так: «Херсонес… в котором есть святилище Девы, какой-то богини, имя которой носит и находящийся перед городом на расстоянии ста стадий мыс, называемый Партением. В святилище находится храм богини и ксоан».19

Греки особо почитали ксоаны, древнейшие деревянные изображения божеств, и чем древнее была святыня, тем большим почетом она пользовалась. Херсонеситы, безусловно, связывали с ксоаном Артемиды местные мифы о богине, вспоминали их на её праздниках, и, наверное, на такие сюжеты местные поэты писали гимны для исполнения на праздниках.20

В этих мифах каким-то образом отражалось бытовавшее во всем эллинском мире представление о пребывании в Таврике Артемиды и её жрицы Ифигении ещё во времена Троянской войны, то есть задолго до основания Херсонеса. Предание оправдывало в глазах херсонеситов их исконное право владения землями на Таврическом полуострове так же, как ольвийские рассказы о Геракле в Скифии или боспорский вариант мифа о борьбе Афродиты с гигантами на Таманском полуострове.21

Подробнее всего сюжет известного всем грекам мифа сохранился в трагедии Еврипида «Ифигения в Тавриде». Там рассказано о том, как Артемида спасла Ифигению из жертвенного костра, перенесла в Таврику и сделала своей жрицей в местном храме; через несколько лет, по пророчеству Аполлона, туда прибыли Орест и Пилад и вместе с Ифигенией похитили из храма древний идол Артемиды, некогда «упавший с неба», отвезли в Аттику и поместили его в храм богини Артемиды в Алах Арафенидских. В ряде других греческих храмов в Аргосе, Лаодикее и даже в колониях южной Италии древние ксоаны также считались привезенными из Таврики. Это объясняется распространенной эпиклезой Артемиды Тавропола, в основе своей означавшей покровительницу животных, быков (ταύροι), но первоначальное значение забылось, а народная этимология связала эпиклезу богини с наименованием далекой почти сказочной Таврики на краю греческой ойкумены. Таким образом, определение Тавропола стали понимать как эпитет богини Артемиды, которой поклоняются в Таврике (Eur. Iph. Taur. 1153-1157; Callim. Hymn. III, 173, 174; Diod. Sic. IV, 44).22

Херсонеситы, несомненно, знали миф, отразившийся в трагедии Еврипида и во многих произведениях изобразительного искусства.23 Однако на Таврическом полуострове существовал свой собственный вариант сказания, и в нём скорее всего говорилось, что древний идол богини не был похищен, и именно он находится в херсонесском храме в виде ксоана, упомянутого Страбоном. Насколько местные мифы могли кардинально отличаться от общеизвестных вариантов, видно по рассказанному на Боспоре мифу о гигантомахии Афродиты Апатуры, о чём пойдет речь в главе о праздниках этой богини.

Ни описание храма Артемиды в трагедии Еврипида, ни его изображения на вазах не имеют никакого отношения к реальному храму Партенос в Херсонесе или в его окрестностях.24 Но некоторые рисунки на вазах дают приблизительное представление, как выглядел ксоан Артемиды.

На италийском кратере IV в. до н. э. из московского Музея изобразительных искусств вазописец нарисовал обобщенный тип такой древней деревянной скульптуры (рис. 20). Он поместил Ифигению внутрь храма и около неё поставил доходящую ей до талии статую неподвижно стоящей Артемиды с опущенными вдоль тела руками. Слева к храму приближается Орест, а справа сидит сама богиня Артемида, беседующая со своим братом Аполлоном.

Плохо сохранившееся изображение небольшого ксоана Артемиды можно рассмотреть на амфоре из Эрмитажа, расписанной одним из лучших италийских художников конца IV в. до н. э.

Мастер нарисовал убегающих из храма Ореста, Пилада и Ифигению, которая левой рукой прижимает к груди похищенный священный идол (рис. 21).

Кроме древнего ксоана в Херсонесе стояли и другие более совершенные скульптуры верховной богини города.

На нескольких разных выпусках монет римского времени представлена одна и та же, наверное, особо почитавшаяся статуя Артемиды из её главного святилища.

А. Н. Зограф на основании этих изображений предложил реконструкцию общего вида этой скульптуры: богиня стояла в длинном хитоне, её голову увенчивала башенная корона, в правой руке она держала дротик, а в левой — лук.

По заказу херсонеситов статую выполнил мастер пергамской школы в III-II вв. до н. э., и она находилась в городе несколько столетий.25

Изображенная на монетах второй четверти III в. до н. э. Партенос, сидящая на троне, возможно, так же воспроизводит облик какой-то херсонесской статуи.26

Многие херсонеситы имели у себя дома небольшие изображения верховной богини, а также дарили их в ее святилища. Таковы посвятительный рельеф с Артемидой, преследующей лань, небольшая мраморная статуя богини в длинном одеянии с колчаном за спиной и ее терракотовая статуэтка.27 Отпечатки гемм на глиняных грузилах показывают, что херсонеситы носили перстни с изображением Артемиды.28

Подобно жертвоприношению на любом греческом празднике, жертвоприношение Партенос считалось центральным и важнейшим ритуалом во время её государственных торжеств. Оно совершалось на её главном алтаре на акрополе города; этот алтарь упомянут в декрете Диофанта, где сказано о постановке его статуи около алтарей Партенос и Херсонаса (IPE I2. 353). Вероятно, той же богине приносили жертвы на самом большом и богато украшенном из сохранившихся херсонесских алтарей; его поставил Пасиад, сын Артемидора, исполнявший должность сакрального басилевса.

Именем таких басилевсов в Херсонесе называли годы, датировали документы и монеты. Деятельность этих царей-эпонимов была тесно связана с культом Партенос; некоторые из них одновременно (IPE I2. 414, 415) или по окончании срока должности (IPE I2. 410) становились жрецами верховной богини. Херсонесские басилевсы, подобно многим эпонимным магистратам в других греческих государствах, не обладали высшей гражданской властью; их деятельность в основном сосредоточивалась на религиозной жизни полиса и в частности на организации празднеств, которые они полностью или частично оплачивали из своих средств. Поэтому обязанности херсонесских сакральных басилевсов исполняли лишь богатые граждане.29

На рубеже IV-III вв. до н. э. к числу состоятельных херсонеситов, безусловно, принадлежал Пасиад, подаривший городу роскошный облицованный мрамором алтарь, и украшенный резными розетками и букраниями, соединяющими гирлянды из листьев и цветов арацеи (рис. 3). В уцелевшей части надписи читается имя дарителя алтаря, а в утраченной части стояло имя Партенос, которой посвящался жертвенник.30 На нём в торжественной обстановке праздника в присутствии самого Пасиада принесли первую жертву богине.

Артемиде совершали жертвоприношения и на других алтарях, меньших по размеру. Таков вырезанный из блока местного балаклавского мрамора алтарь III в. до н. э. с посвящением Партенос от Гиппоклида за свою дочь (IPE I2. 409).31 Стоит отметить также четырехугольный мраморный алтарь, посвященный богине в её ипостаси Сотейры (спасительницы); это был дар гражданки Херсонеса Аркесо. Близкий по времени алтарю Пасиада, он имел сходный декор: по две розетки вверху каждой стороны, а под ними букрании и перевитая лентой гирлянда из лавровых листьев (НЭПХ. 125).

Исполнение роль жреца Партенос относилось в Херсонесе к весьма почётным государственным должностям; в первые века нашей эры эти жрецы за богиню Артемиду первыми скрепляли печатью государственные документы (НЭПХ, 111, 112).32 Жрецы Артемиды Партенос занимали видное место на её празднествах и, конечно, принимали деятельное участие в их организации. Имена некоторых из них сохранились в надписях. Например, в IV в. до н. э. Антибион, «состоял жрецом Партенос», посвятил ей статую своего отца, а в римское время некий Гиппоклид сделал посвящение за Газурия, «жречествовавшего Партенос» (IPE I2. 410, 412).

Кроме главного праздника херсонеситы проводили и другие торжества в честь богини Артемиды. Её именем назвали находившийся недалеко от города мыс Партений (совр. Фиолент) и поместили там святилище богини Артемиды Партенос. Туда, наверное, по распространенному у греков обычаю, устраивались по праздникам торжественные шествия. Напомним для примера процессии к лежавшим за городом святыням из Милета в Дидимы на праздник Аполлона или шествия из Афин в Элевсин на мистерии Деметры и Коры.

Херсонеситы чтили также Артемиду в числе божественной триады вместе с Лето и Аполлоном. Вероятно, праздники в их честь справляли у особого святилища, на существование которого указывают несколько фрагментов сосудов с посвящениями одновременно всем трём божествам или только Артемиде и Аполлону.33 В их честь проводили также частные празднества и устраивали домашние святилища.34 Скорее всего общественные праздники приходились на месяц Латойос, наименование которого произведено от имени Лето (Λατώ в произношении дорийцев).35

О датах праздников Артемиды в Херсонесе не известно ничего определенного. Один из местных месяцев назывался Эвклеем (IPE I2. 361). Его наименование могло быть образовано от эпиклезы Артемиды Εύκλεία (Славная), и тогда в этом месяце проходил праздник богини. Павсаний (IX, 17) упоминает храм Артемиды Эвклеи в Беотии, а Плутарх (Arist. 20) — в Платеях, но не стоит забывать, что с этой эпиклезой также чтили Зевса (Bach. I, 6), поэтому есть вероятность, что месяц посвящался главному олимпийскому богу. Более определенно можно назвать время праздников Артемиды в милетских колониях, потому что там существовал месяц Артемисион, соответствующий современным второй половине февраля — первой половине марта, и тогда должны были чествовать богиню.

Итак, праздники Артемиды справляли во всех государствах Северного Причерноморья, но только в Херсонесе они занимали главенствующее положение среди прочих религиозных торжеств.

Сноски

1 Такой мы видим Артемиду на терракоте рубежа VI-V вв. до н. э. из Пантикапея. См.: Кобылина Μ. М. Терракотовые статуэтки Пантикапея и Фанагории. М., 1961. С. 48.
2 Русяева А. С. Религия и культы античной Ольвии. Киев, 1992. С. 106, 107.
3 Фрагмент бронзового предмета с надписью был обнаружен В. Д. Блаватским во время раскопок Пантикапея и предположительно определен им как часть треножника, см.: Блаватский В. Д. Пантикапей. М., 1964. С. 52. Позднее М. В. Трейстер (Древнейший предмет этрусского производства в Северном Причерноморье и некоторые проблемы ранней истории Пантикапея / / КСИА. 1990. № 197. С. 40) убедительно доказал, что это часть ситечка для процеживания вина. Надпись на нём впервые опубликована в статье Н. П. Розановой «Посвятительная надпись Артемиде Эфесской, найденная в Пантикапее в 1949 г.» (ВДИ. 1960. № 3. С. 130-132). И хотя Блаватский сомневался в том, что там читается слово «Эфесская», Ю. Г. Виноградов при повторном изучении надписи поддержал чтение, предложенное Розановой, и датировал надпись серединой VI в. до н. э. См.: Виноградов Ю. Г. Прохус Минииды из Пантикапея / / ВДИ. 1974. № 4. С. 60, 61. Эта датировка поддержана в упомянутой статье Трейстера.
4 Русяева А. С. Античные терракоты Северо-Западного Причерноморья. Киев, 1982. С. 78.
5 Кутайсов В. А. Античный город Керкинитида в VI-II вв. до н. э. Киев, 1990. С. 142; Он же. Керкинитида. Симферополь, 1992. С. 48.
6 Яйленко В. П. Греческая колонизация. М., 1982. С. 90. № 100.
7 Штительман Φ. M. Античне мистецтво. Київ, 1977. Рис. 63.
8 Laurer L. The Dance in Ancient Greece. Seattle and London, 1967. P. 105.
9 Poursat J. K. Les representation de dans armée dans la céramique attique // Bulletin de correspondance hellénique. 1968. P. 614.
10 В Ольвии найдена глиняная форма местного производства для таких фигурок. См.: Русяева А. С., Сон Н. О. Теракотова форма з зображенням Артеміди / / Археологія. 1995. № 4. С. 138-140.
11 ГЗ. С. 173. № 110.
12 Античная художественная бронза. Л., 1973. С. 35. N 110, 114; Неверов О. Я. Античные инталии в собрании Эрмитажа. Л., 1976. С. 90. N 39; ГЗ. С. 193. N 125; Русяева А. С., Русяева М. В. Верховная богиня античной Таврики. Киев, 1999. С. 150, 151.
13 Кене Б. В. Описание музеума кн. В. В. Кочубея и исследования об истории и нумизматике греческих поселений в России равно как и царств Понтийского и Босфора Киммерийского. СПб. , 1857. Т. 1. С. 122; Хирст Дж. Ольвийские культы / / ИАК. № 27. С. 112-115; Иванов Е. Э. Херсонес Таврический. Симферополь, 1912 С. 18.
14 Латышев В. В. Гражданская присяга херсонесцев // Ποντικά. СПб.. 1909. С. 158, 159; Он же. К вопросу о культе богини Девы в Херсонесе // Сборник Харьковского историко-филологического общества в честь профессора В. П. Бузескула. Харьков, 1914. С. 206-214; Толстой И. И. Остров Белый и Таврика на Евксинском Понте. Пг. 1918. С. 116, 117; Ростовцев М. И. Новая книга о Белом острове и Таврике // ИАК. № 65. 1918. С. 195-197; Жебелев С. А. Северное Причерноморье. М.; Л., 1953. С. 238-247; Белов Г. Д. Херсонес Таврический. Л., 1948. С. 32; Соломоник Э. И. Новые эпиграфические памятники Херсонеса. Киев, 1973. С. 78 и др.
15 Мещаряков В. Ф. О культе богини Девы в Херсонесе / /Актуальные проблемы изучения истории религии и атеизма. Л., 1979. С. 118, 119; Пальцева Л. А. Культ богини Девы в Херсонесе // История античного общества. Горький, 1979. С. 46; Скржинская М. В. Скифия глазами эллинов. СПб., 1992. С. 38; Русяева А. С. Русяева М. В. Верховная богиня античной Таврики. Киев, 1999. С. 67-166. Более подробно историография вопроса о верховной богине Херсонеса приведена в статье: Лапина О. В. Херсонесская Партенос (историографический аспект) // Акра. Сборник научных трудов. Нижний Новгород, 2002. С. 70-86.
16 Виноградов Ю. Г. Херсонесский декрет о «несении Диониса» IOSPE I2 № 343 и вторжение сарматов в Скифию // ВДИ. 1997. № 3. С. 121.
17 Виноградов Ю. Г., Золотарев М. И. Херсонес изначальный / / Древнейшие государства Восточной Европы. Северное Причерноморье в античности. М., 1999. С. 91-129.
18 Жебелев С. А. Указ. соч. С. 239; Strabo. Geography. Ed. Η. L. Jones. The Loeb Classical Library. London, 1970.
19 Латышев В. В. Указ. соч. 1909. С. 133-137; Толстой И. И. Указ. соч. С. 95; Джоунз К. П. Херсонес Таврический в надписи из Порто близ Рима / / ВДИ. 1994. № 2. С. 146. К сожалению, переводчик статьи неверно истолковал переведенное Джоунзом интересующее нас место из сочинения Страбона. Якобы более точный перевод, предложенный А. С. Русяевой в 1999 г., не отвечает грамматике греческого языка и потому не снимает возможность двоякого понимания текста, как кажется автору. См.: Русяева А. С, Русяева М. В. Указ. соч. С. 78.
20 О том, что местные поэты слагали подобные гимны, свидетельствует херсонесская надпись с несколькими строками гимна Гермесу (IPE I2. 436).
21 Ср. главу «Праздники Афродиты».
22 Толстой И. И. Указ. соч. С. 194.
23 Philippart Η. Iconographie de I’Iphigenie en Tauride d’Euripide // Revue Beige de Philologie et Histoire. 1925. V. 4. P. 5-33; Sechan L. Etydes sur la tragedie greque dans ses rapports avec la ceramique. Paris, 1967. P. 385.
24 Скржинская М. В. Реальные и вымышленные черты Северного Причерноморья в трагедии Еврипида «Ифигения в Тавриде» / / Древнейшие государства на территории СССР. М., 1988. С. 183-188.
25 Зограф А. Н. Статуарные изображения Девы в Херсонесе // ИРАИМК. 1922 Т. 2. С. 353-360.
26 Русяева A.C. , Русяева М. В. Указ. соч. С. 117.
27 Античная скульптура Херсонеса. Киев, 1976. N 78, 80. Рис. 45, 51; ИАК. N 42. 1911. С. 122. Рис. 23.
28 Соломоник Э. И. Новые эпиграфические памятники Херсонеса. Киев, 1973. С. 81.
29 Кадеев В. И. К вопросу о «царствовании» Девы в Херсонесе / / КСИА. № 145. 1976. С. 11.
30 Пичикян И. Р. Малая Азия — Северное Причерноморье. Античные традиции и влияния. М„ 1984. С. 198-206.
31 Соломоник Э. И. Указ соч. С. 85.
32 Толстой И. И. Указ. соч. С. 107, 108.
33 Соломоник Э. И. О культе Артемиды в Херсонесе / / Археологические исследования на Украине. Вып. 1. С. 155-157; Граффити античного Херсонеса. Киев, 1978. № 86-88.
34 Золотарев М. И. О культе божественной триады в эллинистическом Херсонесе // Боговете на Понта. Варна, 1998. С. 63-69.
35 Месяц Латой назван в двух херсонесских надписях, опубликованных в статьях: Суров Е. Г. Новая херсонесская надпись / / ВДИ. 1960. № 3. С. 155; Соломоник Э. И. Греческие надписи Херсонеса (находки последних лет) // ВДИ. 1994. С. 44.