Поселения древних славян

 Любор Нидерле. Славянские древности. М. 1956 г.: Новый Акрополь, 2010 год. М.   Книга вторая. Жизнь древних славян. Глава VIII. Хозяйство древних славян и поселения.

Долгое время, по крайней мере до конца праславянского единства, славяне занимались кочевым земледелием. А именно, они не оставались постоянно на одном участке земли, подвергая его рациональной обработке, а кочевали родами и кланами, всегда выискивая новые участки либо для пахоты, либо для новых пастбищ, в зависимости от условий местности, в которую они попадали.

Это было обусловлено тем, что в праславянскую эпоху значительная часть славян жила в области, вообще не пригодной для земледелия, на землях, изобилующих озёрами и болотами, или среди дремучих лесов (Полесье, Центральная Россия). Здесь, естественно, они были вынуждены добывать средства к существованию иными способами: охотой и рыболовством, бортничеством и скотоводством; роль земледелия в этих областях еще в X веке была незначительной. Но там, где позволяли почвенные условия, славяне издавна занимались земледелием; однако и при этом виде хозяйства они вначале не оставались постоянно на одном месте, но перекочевывали с места на место, правда, в пределах небольших районов и в определенном направлении.

Это отнюдь не было кочевничеством в прямом смысле этого слова – на конях и на повозках среди стад, – известным нам, например, из истории жизни скифов и сарматов; у славян это был подвижный образ жизни земледельцев и охотников. Уже Тацит справедливо отделил славян и германцев, которые вели подобный образ жизни, от подлинных кочевников, сарматов «in plaustro equoque viven-tibus»1.

С этой переменой места жительства было связано все развитие славян; расселение их с прародины шло, по крайней мере частично, таким же простым и медленным путём. На новых исторических местах жительства этот подвижный образ жизни сохранялся ещё некоторое время, вплоть до VI века2, когда ему был положен конец, с одной стороны, завершением переселения, новыми условиями и общением с более культурными соседями, у которых славяне наблюдали рациональное ведение хозяйства, с другой же стороны – нашествием и господством аваров, борьба с которыми потребовала большего единства славян и, в особенности, строительства укрепленных центров.

Пока славяне сохраняли полукочевой, подвижный образ жизни, планировка и размеры их поселений изменялись в зависимости от условий и характера почвы. Но впоследствии, когда число славян значительно возросло и они перешли к прочной оседлости, система их полей и планировка поселений начали принимать более определенную форму, поскольку устраивались они уже надолго и на это устройство оказывала влияние сложившаяся веками традиция.

Таким образом начал развиваться постоянный тип поселения, подобно тому как установился и постоянный тип дома. Но для формирования единой общеславянской планировки жилищ и поселений было уже поздно. Славяне за это время оказались в самых различных географических и экономических условиях, и поэтому все постройки, а следовательно, и планировка поселений не могли быть повсюду едиными. Хотя нам и неизвестно, был ли у славян, пока они жили на своей прародине – на севере Карпат, единый общий уклад жизни и единая планировка построек, но все же можно допустить, что начиная уже со времени расселения славян такого единства больше не существовало.

О формах славянских поселений в конце языческого периода исторические источники почти ничего не сообщают, археология также дала пока мало сведений, и все они носят слишком частный характер. Нам остается обратиться лишь к данным сравнительной этнографии и аграрной истории, научное обобщение которых произвел для славян Авг. Мейтцен, в дальнейшем развитое К. Инама-Штернеггом, В. Левецом, Я. Пейскером, а из современных ученых – главным образом О. Бальцером57.

Полученные до настоящего времени результаты этих работ позволяют наметить у славян, как современных, так и древних, три основных типа поселений:    1) тип круговых поселений (так наз. okolica, okrouhlice), дома которых расположены вокруг деревенской площади наподобие круга или подковы;    2) тип уличных поселений, в них дома располагаются по обе стороны дороги;

3) хуторской тип поселений, где дома отдалены друг от друга на значительное расстояние и при каждом дворе располагается его поле.

На основании того, что первый тип  круговых поселений встречался в Центральной Германии на Лабе, там, где когда-то обитали славяне, возникла теория58, что тип круговых поселений (нем. Runddorf) является специфически славянским типом, тогда как немцам принадлежал наряду с типом разбросанных дворов (Haufendorf) и более поздний тип уличных поселений (Strabendorf).

Однако теперь нам известно, что дела обстояли не вполне так. Хотя круговые поселения действительно встречаются в Полабье в славянских областях и там этот тип можно считать свойственным местным славянам, но ту же планировку мы находим и в немецких областях, причем у поселений со старыми немецкими названиями. Иногда тип круговых поселений встречается ещё в Чехии, Моравии, Силезии, но дальше на восток, в Польше, в России, а также у южных славян его нет, по крайней мере не было известно до настоящего времени.

На востоке, в Польше, в России и у южных славян повсюду встречается прежде всего второй тип уличных поселений, причем с таких давних времен, что и эту «уличную» планировку следует считать древней славянской формой; только те поселения второго типа, рядом с которыми расположены за домами длинные поля настолько правильной формы, что они могли появиться сразу только путём точного обмера и раздела всей пахотной земли по приказу светской или духовной власти, – только эти поселения уличной планировки следует считать более поздними, возникавшими начиная с XII века под влиянием аграрного немецкого права.

Так же точно, стихийно, возникал у славян третий тип разбросанных поселений всегда там, где этого требовали условия гористой местности, в особенности на Кубани, Кавказе и Балканском полуострове.

Из всего сказанного видно, что специфически общеславянского типа поселения не существует. Славянам были известны все указанные виды планировки поселений, они избирали их в зависимости от условий местности и в зависимости от того, что послужило причиной возникновения поселения, которое могло появиться либо в результате разрастания одной первоначальной семьи, либо в результате единовременного основания всего поселения.

Также нельзя утверждать, что какой-то определенный тип поселения был безусловно и во всех случаях наиболее древней ступенью, из которой впоследствии развились другие типы. Однако естественно предположить, что система отдельных дворов, то есть мест жительства отдельных семей, была наиболее древней59 и что из этих дворов вследствие их разрастания возникали на удобных местах большие поселения круговой или уличной планировки, которые, разумеется, могли также возникнуть и сразу при переселении.

Что касается хронологического соотношения круговых и уличных поселений, то тут интересно отметить, что археологические исследования в центральной Германии, направленные в последние годы на изучение остатков и планировки славянских поселений VII–XI веков, установили пока наличие здесь круговых поселений60, но считать на этом основании, что эта планировка везде предшествовала уличной, было бы при недостатке материала из других земель слишком преждевременно61.

Итак, общая форма древнеславянских поселений была различной. Жилища были либо разбросаны, отдалены друг от друга, причем хозяйственные постройки и все поля были сгруппированы около дома, либо дома располагались по кругу или рядами вдоль дороги, а хозяйственные постройки позади них, причем пахотная земля, расположенная вокруг поселения, была разделена на ряд больших участков в зависимости от их качества, и на каждом из этих участков (campus в лат. источниках) житель поселения имел свою долю, своё поле (аger). Эти campi и agri сначала были неправильно расположены, их величина и форма были различны, чаще всего квадратные, так что вся разделенная земля была похожа на шахматную доску, что также было связано с первоначальной вспашкой поля ралом вдоль и поперек62.

Поля в виде длинных полос одинаковой ширины и длины у менее древних рядовых поселений были результатом нового межевания поля на ланы по образцу немецких полей, и появляются в XII и в особенности в XIII веках.

Кроме поля, в каждом поселении были, как видно из многочисленных документов Х века и последующих веков, общие пастбища (pascua), дороги (via), охотничьи угодья в лесу (venatio cum saepibus, clausurae), рыболовецкие участки на водоемах (piscatio, piscatura), свои пасеки (hortus apum, mellificium) и мельницы (molendinum, mola). Все это в документах того времени обозначалось терминами: villa cum appendiciis, pertinentiis suis, cum omnibus ad eam pertinentibus, cum omnibus utilitatibus и т. п.63

Княжеская резиденция отличалась от простого сельского поселения тем, что здесь все было сосредоточено при одном большом дворе или при нескольких дворах, а также тем, что вся работа по хозяйству была разделена между принадлежавшими княжескому двору подневольными людьми, вследствие чего на княжеском дворе были свои пахари, жнецы, виноградари, пастухи для разных видов домашних животных, пчеловоды, рыболовы, охотники, пекари, мельники, пивовары, к этому прибавлялся также ряд ремесленников, работавших на княжеский двор.

Долго считалось, что из названий древних славянских поселений наиболее древними являются патронимические, обозначающие потомков одного и того же предка суффиксом -ичи – iči, – ici, – ice, например Стадичи — Stadice (древнее Stadici) – потомки Стада, Дрславичи — Drslavice – потомки Дреслава. Имена же посессивные, образованные от имени хозяина поселения путём прибавления суффикса – ov, – ova, – ovo, а в женск. роде – in, – ina, – ino либо путем смягчения окончания имени собственного (Holeš-ov, Radot-in, Budeč), названия, характеризующие природные условия местности, а также многие другие считались более поздними64.

Однако достоверным является то, что хотя большинство патронимических наименований действительно древние, но такими же древними наряду с ними являются и наименования, относящиеся к физио-графическому характеру местности. Более новыми могут считаться лишь большинство посессивных названий; следует признать, что и патронимия появлялась в большом количестве лишь в XII и XIII веках.

————————————————   ***

57. Meitzen A. Urkunden schles. Dórfer zur Geschichte der landl. Verhaltnisse (Codex dipl. Silesiae, IV, Breslau, 1863); Siedelung und Agrarwesen etc., 1.26; 11.437, 492, 669; O. Balzer, Chronologia najstarszych kształtów wsi słowiańskiej i polskiej (Kwartalnik historyczny, 1910), XXIV.363. Остальную литературу см. «Źiv. st. Slov.», III, 187 и К. Potkański, Pisma pośmiertna, I, Krakov, 1922.

58. Эта теория была высказана в германии Б. Якоби (1845, 1856), X. Ландау (1854, 1862) и заимствована затем Шемберой (1868), Воцелом (1866) и др. См. «Ziv. st. Slov.», III, 188. Впрочем, Мильке неверно считает этот тип поселений в Полабье первоначальным германским типом, заимствованным славянами («Die Herkunft des Runddorfes», Zeitschrift fur Ethnol., 1921, 273, 301).

59. В VI в. Прокопий (111.14) характеризовал славян, стекающихся на Балканский полуостров: «οίκοΰσι δέ έν καλΰβαις οίκτραΐς διεσκηνημένοι πολλώ μεν άπ’άλλήλων» — «у них много работы, проделанной многими».

60. Главным образом исследование Кикебуша. См. «Źiv. st. Slov.», III, 189.

61. Дм. Самоквасов когда то отстаивал теорию, что в России первыми формами поселений были укрепленные городища («Северянская земля и северяне по городищам и могилам», М., 1908, 46, 57 и «Древние города России», М., 1873). Эта теория не может иметь вообще значения, тем более для России.(?)

62 См. выше, с. 447–448.  63.«Źiv. st. Slov.», III, 199. 64. «Ziv. st. Slov.», Ill, 201.

Источник

Далее по оглавлению: Глава IX. Ремесленные изделия славян