Племена восточных славян, балты и эсты

Славяне и скандинавы.
Под редакцией Е.А. Мельниковой. Москва: Прогресс, 1986.

Автор  В. В. Седов. 
Племена восточных славян, балты и эсты

Юго-восточную Прибалтику и прилегающий к ней регион в рассматриваемое время заселяли племена трех языковых групп. Бассейн среднего и нижнего Немана и нижнее течение Западной Двины, исключая её устье, принадлежали балтам, известным по античным и раннесредневековым письменным источникам под именем эстиев. Среди них выделяется несколько племён. Южнее Рижского залива по побережью Балтийского моря жили курши. Их восточными соседями были земгалы и жемайты, а в низовьях Немана — скальвы. В бассейне Вилии обитали аукштайты, которые на севере соприкасались с сёлами, занимавшими левый берег Западной Двины, и латгалами, расселившимися на правом берегу Западной Двины.

В левобережной средней части Немана и далее на запад до нижней Вислы жили ятвяги-судовы и прусские племена. Аукштайты и жемайты, скальвы вместе с частью куршей составили ядро литовской народности, которая формируется в первых столетиях II тысячелетия н. э. Латгалы, земгалы и селы с частью куршей, стали ядром латышей.

Северными соседями балтов были прибалтийско-финские племена. Среди них эсты занимали территорию современной Эстонии, ливы обитали в северо-западной части нынешней Латвии, а на южном побережье Финского залива жила водь.

В начале нашей эры германцы назвали жителей восточной Прибалтики “эстии” — «живущие на востоке», а германские историки до IX века называли эту землю “Эстланд” — «восточная страна». Никакой этнической связи с нынешними эстонцами здесь нет. В эпоху Юлия Цезаря кельты и германцы именовали эту землю также “Озерикта” и “Аустравия” – «восточная страна». Это название означало лишь восточную границу известного европейцам мира – не более того. Ранние источники на латинском языке также содержат версии названия территории восточной Прибалтики — Эстия и Гестия (Estia и Hestia). Самоназвание эстонцев в древности — maarahvas — «народ земли» — землепашцы.

Юго-восточнее балтов и западных финнов на обширных пространствах Восточной Европы расселились восточнославянские племена. С прибалтийским регионом тесно связаны были два племенных объединения восточных славян — кривичи и словене новгородские. Кривичи занимали территорию, включающую верхние течения Днепра, Западной Двины и Волги, а также бассейн реки Великой, то есть Смоленскую, Полоцкую и Псковскую земли. Словенам же принадлежал бассейн озера Ильмень — ядро Новгородской земли.

Кривичи и словене

До последних веков I тысячелетия н. э. основным типом поселений у славян были селища. Позднее, когда наряду с не укрепленными поселениями стали строиться укреплённые городища и города, основная масса населения была по-прежнему сосредоточена на селищах. Располагались они обычно по берегам рек или озер на наиболее плодородных почвах1.

В VI–VIII веках в северной лесной полосе Восточной Европы у славян господствовали небольшие, порой недолговременные селения, что обусловлено ещё заметной ролью подсечного земледелия.

Бурное развитие пашенного земледелия с использованием лошади привело к укрупнению деревень. Судя по материалам археологии Смоленской земли, в IX–XI веках преобладали сельские поселения, состоящие из 7–10 дворов. Более значительные размеры имели селения, возникшие на торговых путях. Таковым было Гнездовское селище, основанное в начале IX века при впадении в Днепр реки Свинки, через которую осуществлялась связь между бассейнами Днепра и Балтийского моря. Около Гнездовского селища возник известный Гнездовский могильник, насчитывающий около 4000 курганов, — одно из крупнейших курганных кладбищ восточных славян. В XI–XIII веках крупными поселениями были погосты — центры сельских общин.

Ранние городища в земле кривичей и словен появляются в VIII столетии. Таковы Изборское, Старо-Ладожское, Псковское, Камновское и другие. Это были поселения ремесленников — кузнецов и камнерезов, ювелиров и косторезов, снабжавших своей продукцией окрестные деревни. Строились городища в местах концентрации населения. Вместе с тем их расположение на окраинах славянского ареала свидетельствует о том, что они выполняли и оборонительные функции.

Все ранние городища принадлежат к простейшему мысовому типу. Сооружались они на возвышенных мысах при слиянии рек или соединении оврагов. С напольной стороны городища защищались валом и рвом. Раскопками Изборского городища установлено, что постройки на нем располагались в один-два ряда по периметру городища, а середина оставалась не застроенной. Площадь его 9500 кв. метров. В VIII–IX вв., по-видимому, это был центр одной из групп племён кривичей.

Начиная с XI веке имелись и частновладельческие городища — укрепленные усадьбы феодалов. На основе раскопок одного из них — городища Воищина на Смоленщине, упоминаемое в летописи в связи с событиями 1258 года2 — удается восстановить облик северорусских замков.

Жилищами северной ветви славян были наземные срубные дома с деревянным тесаным полом и печью-каменкой (или реже с глиняной печью) в одном из углов. Изборские жилища имели размеры от 4 × 3,5 до 6 × 4,5 метров. Двускатные крыши домов покрывались соломой или досками. Судя по раскопкам в Новгороде и этнографическим материалам, жилые постройки обычно украшали резными досками и фигурками3.

Ведущей отраслью хозяйства сельского населения было земледелие. Для  характеристики земледелия имеется значительная коллекция железных частей землеобрабатывающих орудий, серпов и кос, а также зёрна культивируемых растений — ржи, ячменя, овса.

Древнейшими городами Северной Руси были Изборск, Ладога, Новгород, Полоцк и Смоленск. Судя по летописям, они существовали уже в IX века. В X–XI веках летописи называют Псков, Витебск, Голотическ, Друтеск, Логожеск, Ршу и Юрьев. На основе археологических данных можно утверждать, что в это время уже существовали города Вержавск, Торопец и Краен в Смоленской, Русса в Новгородской, Браслав и Лукомль в Полоцкой землях.

Для совершения языческих богослужений, празднеств и гаданий кривичи и словене сначала использовали холмы и рощи, а в VIII–X веках сооружали для этих целей специальные святилища. Это были ровные площадки, устроенные на островках среди болот, поэтому их обычно называют болотными городищами. В плане они имели округлые очертания и окольцовывались рвом или рвом и невысоким валом. В центре площадок, видимо, ставились деревянные или каменные идолы.

Своеобразным и величественным было святилище Перуна в урочище Перынь близ Новгорода4. Горизонтальная площадка в виде правильного круга диаметром 21 метра была ограничена со всех сторон рвом шириной 6 метров и глубиной более 1 метр. Точно в центре круга находилась яма от столба диаметром 0,6 метра — деревянной статуи Перуна, которая, по сообщению летописи, была срублена в 988 г.

Ров, окружавший круглую площадку, представлял в плане не простое кольцо, а громадный цветок с восемью лепестками. Такую форму придавали ему 8 дугообразных выступов, расположенных правильно и симметрично. В каждом выступе во время языческих празднеств зажигался ритуальный костер. В планировке святилища, вероятно, отражена форма одного из цветков, посвященных Перуну.

Из русских летописей известно, что языческие боги изображались в виде людей. Об облике этих изображений дают представление дошедшие до нас скульптурные каменные идолы. Это погрудные фигуры человека высотой 0,6–0,8 метра. Большинство идолов, в том числе новгородский и себежский, высечены из гранита. Их головы увенчаны шляпами. Объёмно выделено лицо и на нём нос и подбородок. Глаза высечены в виде округлых ямок или узких щелей, рот – в виде горизонтальной черты.

Погребальными памятниками кривичей VI–IX веков являются длинные курганы5. Это невысокие валообразныё насыпи длиной от 10–12 до 100 метров и более, расположенные, как правило, в общих могильниках с полусферическими курганами IX–XIII веков. Каждый длинный курган содержит по нескольку захоронений — от 2 до 22 человек. Как у всех славян, у кривичей в VI–IX веках господствовал обряд трупосожжения. Кремация, как правило, совершалась на стороне, а в курганы помещались кальцинированные кости, собранные с погребального костра. Существовали различные способы помещения остатков сожжения в погребальные насыпи. Среди них самыми распространенными были захоронения в ямках, вырытых в насыпях, или рассыпание сожженных костей на поверхности курганов или на площадках, сделанных в процессе сооружения курганов.

Основная масса захоронений в длинных курганах — без урн и без инвентаря, что обычно для многих славянских регионов второй половины I тысячелетия и. э. Одежда и украшения сгорали на погребальных кострах. Только в единичных захоронениях длинных курганов встречены сплавленные стеклянные бусы, слитки стекла и остатки бронзовых предметов. В Смоленском Поднепровье и Полоцком Подвинье, где до славянского расселения жили балты, в сравнительно немногих захоронениях обнаружены не сожжённые предметы — части головных венчиков, шейные гривны, браслеты, привески. Все они принадлежат к балтийским типам, свидетельствуя об ассимиляции славянами местных балтов.

Погребальными сооружениями новгородских словен в VI–IX веках были сопки6. Это — крутобокие насыпи высотой 2–10 метров и с округлым основанием, обставленным кольцом из валунов, и уплощенной вершиной. Сооружались сопки постепенно, в несколько приёмов по мере новых захоронений, поэтому они имеют многоярусное строение. Разновременные части сопок обычно разделяются гумусно-зольными прослойками. Кремация умерших совершалась на стороне. Кальцинированные кости помещали в неглубоких ямках, вырытых в верхней части насыпи, реже бросали прямо в насыпь, видимо при её сооружении. Иногда для захоронений устраивались каменные вымостки, похожие на надмогильные сооружения из камней прибалтийско-финских племён. Таким образом, сопки, как и длинные курганы, являлись коллективными усыпальницами, принадлежащими большой патриархальной семье. Количество захоронений в каждой сопке исчислялось десятками. Абсолютное большинство захоронений без урн и без погребального инвентаря. Иногда в захоронениях встречаются поясные бляшки, пастовые бусы крупные чёрные с глазками, синие с желтыми глазками, и бронзовые гофрированные бубенчики.

В IX веке сооружение коллективных погребальных насыпей прекращается. Кривичи и словене, как и другие восточнославянские племена, теперь насыпали небольшие полусферические курганы, как правило, для одного захоронения. При этом все детали похоронного ритуала остаются прежними, Пожалуй, только чаще встречаются трупосожжения на месте курганных насыпей. По-прежнему господствуют безынвентарные захоронения.

Полусферические курганы сооружались славянами до XIII–XIV веках. В основании курганы новгородских словен часто обкладывали валунами. В конце Х – начале XI века обряд кремации вытесняется трупоположениями. Курганы с ингумациями содержат разнообразный вещевой материал. Поскольку умерших погребали в лучших нарядах, женщины в свадебном убранстве, то по вещам из курганов возможна реконструкция деталей одежды и украшений.

Полностью сохранившейся одежды в курганах пока не найдено, но фрагментарные остатки её встречены многократно. На их основе и по изображениям XI–XVI веков можно составить представление об одежде сельского населения Северной Руси X–XI веков.7

Одной из основных частей одежды были сорочицы — мужские и женские рубашки из льняной беленой ткани. Ворот и подол мужской сорочицы, которую не заправляли в штаны, а носили навыпуск, украшались каймой вышивки или узорного тканья. Рубашка всегда подпоясывалась. Пояса были шерстяные, плетеные или тканые, и кожаные, с пряжкой, а иногда и с набором различных металлических бляшек, орнаментированных рельефным узором. Женские сорочицы отличались более нарядными и яркими украшениями. Женщины носили и шерстяные рубашки, называемые власяницей.

Мужские штаны шили из прямых полотнищ холста. Набедренной женской одеждой была распашная плахта из шерстяной или клетчатой полушерстяной ткани.

Женский головной убор в виде шапочки или венка изготавливался из бересты и ткани. Он часто украшался металлическими и стеклянными изделиями. В ряде курганов Смоленщины найдены оловянные круглые и ромбические бляшки, покрывавшие, как чешуйка, берестяную основу головного убора. На некоторые головные венки были нашиты стеклянные и сердоликовые бусы и пронизки. В единичных случаях встречены головные венчики из парчовой ткани. Изредка венчики делались из тонкой металлической полосы.Поверх нательной одежды в зависимости от времени года надевались кафтаны из грубого серого сукна, плащи-накидки или шубы из овчины. Обувью служили мягкие кожаные туфли или лапти, сплетенные из лыка.

Одежду дополняли различные украшения. К украшениям головы принадлежат височные кольца. Каждому восточнославянскому племени свойствен своеобразный тип этих украшений. Характерными  височными кольцами кривичей были проволочные диаметром 6–11 см с завязанными концами (так называемые браслетообразные завязанные). Новгородские словене носили ромбощитковые кольца (проволочные, с ромбическими расширениями-щитками). Височные украшения подвешивали у виска к головному венчику или тесьме до трёх с каждой стороны головы.

Излюбленным украшением были ожерелья из бус и привесок. В кривичских ожерельях преобладали стеклянные позолоченные бусы цилиндрической и бочонкообразной форм, в Новгородской земле — хрустальные многогранные.

Металлические украшения являются прекрасным материалом для характеристики прикладного искусства, поскольку вышитые ткани и расшитые кожи до нас не дошли.

Русское народное искусство своими корнями уходит в глубь веков. Славяне Восточной Европы в своём историческом развитии соприкасались и находились в культурном взаимодействии с иноплеменным населением. Поэтому формирование яркого и самобытного искусства Древней Руси было сложным процессом, синтезировавшим иранское, прибалтийское и финно-угорское наследие и впитавшим в себя византийские, арабские и норманнские мотивы8.

В VI–IX веках кривичские и словенские области входили в обширный прибалтийский культурный ареал, включавший также современные территории Литвы, Латвии и Эстонии.

К сожалению, до нас дошли только немногие изделия кривичей и словян  этого времени. На городищах Камно и Изборска найдены каменные литейные формочки, служившие для изготовления круглых, четырехугольных, крестовидных и звездчатых бляшек и трапециевидных привесок. Неоднократно встречены и сами привески, украшенные на лицевой стороне циркульным орнаментом или узорами, составленными из штампованных кружочков.

К прибалтийскому культурному ареалу принадлежат также вещи, происходящие из кладов IX века. (близ дер. Узьмина Гдовского района, у дер. Горки Лужского района и в дер. Суходрево Оршанского района)9. Они содержали серебряные шейные гривны. Обручи их покрыты или мелкой витой нарезкой, подражающей витью, или мелкими ромбическими или шестиугольными гранями, образующими чешуйчатое строение.

Геометрическая орнаментация была распространенной в этот период, но не единственной. В ряде поселений VIII–X веков найдены односторонние костяные гребни с резными фигурными или орнаментированными рукоятками. Ажурная резьба выполнена с мастерством и художественным вкусом. Наиболее простые орнаменты односторонних гребней состоят из круглых или овальных отверстий. Встречаются также гребни с циркульным и чешуйчатым узорами. Но чаще мотивами орнамента служат резные стилизованные животные, воспроизведенные с большим изяществом. Узор резных спинок некоторых гребней напоминает головки коней или водоплавающих птиц — лебедей или уток. Высокая ажурная спинка одного из староладожских гребней вырезана в виде фигурок двух борющихся медведей.
Аналогичные костяные гребни известны в то же время в Эстонии, а бронзовые — в Финляндии и Карелии.

В одной из сопок близ Ладоги найден бронзовый литой псалий IX веке, заканчивающийся реалистически изображенной головой коня.
Как показывают находки куфических монет, европейско-арабская торговля, в том числе торговый обмен Восточной Европы со странами Халифата, возникает в конце VIII –начале IX века.

В IX веке, судя по топографии монетных кладов, торговое движение осуществлялось по Волге, а на северо-западе — по Волхову, Западной Двине и Великой. В середине IX века в европейско-арабскую торговлю включаются и Скандинавские страны.

Начало X века характеризуется значительным увеличением темпа поступления восточных монет, свидетельствующим о расширении торговли Восточной Европы с Востоком и увеличении потребности в серебре — сырьё для производства украшений в славянских странах. К X веку был также освоен днепровско-балтийский водный путь, что привело к распространению в кривичско-словенских землях южнорусских изделий.

Предметы прикладного искусства X века исследуемого региона отражают переплетение южнорусского воздействия и скандинавской и восточной торговли10.

В это время получили распространение витые шейные гривны.В Гнездовском кладе, зарытом во второй половине X веке, были четыре серебряные гривны, свитые из трёх сдвоенных дротов. Концы их завязаны. Невельский клад, относящийся к следующему столетию, содержал пять витых серебряных гривен, в том числе две имели перевить.

Витые гривны получили широкое распространение не только в Северной Руси — их найдено свыше 200 экземпляров, но и в странах Западной Европы, в том числе в Швеции.

Скандинавские исследователи считают, что техника витья, как и самый тип витой гривны, заимствованы скандинавами в Южной Руси в первой половине X века.

Некоторые типы шейных гривен выполнены по образцу Скандинавских, в том числе массивные из вызолоченного серебра, состоящие из толстого дрота с нанизанными на него металлическими бусами или их имитациями. Сюда же принадлежат железные шейные гривны из перевитого или перекрученного дрота. К шейной гривне иногда привешивались подвески в виде плоских кружочков или миниатюрных молотков — символов скандинавского бога-громовержца Тора.

В составе славянских ожерелий начиная с X века часто встречаются привески-лунницы, отражающие культ луны. Эти украшения в основном были принадлежностью девичьего убора. Изготавливались они обычно из серебра или сплава олова и серебра.

К X веку относятся серебряные лунницы тонкой филигранно-зернёной работы, найденные в составе кладов и в курганных захоронениях Руси. Лунницу делали из тонкой серебряной пластины, которую украшали мельчайшими шариками зерни и филигранью, образуюя геометрические узоры.

Южнорусское происхождение имеют также найденные в Гнездове полые серебряные бусы с зернью или напаянными колечками и большая часть подвесок со сканым узором. Сюда же принадлежат украшения с зернью Невельского клада. На монетообразных привесках, кроме геометрического орнамента, имеется растительный узор.

В X веке древнерусские ювелиры в совершенстве освоили технику черни при изготовлении серебряных изделий. В трактате Теофила (X в.) Древняя Русь называется в числе немногих стран, славящихся изготовлением украшений с эмалью и чернью.

Из Гнездовского могильника происходят несколько бляшек, выполненных в черневой технике; распространенные узоры — звездчатые или в виде сердцевидных и иных завитков. Эти предметы могут быть отнесены к местным изделиям Гнездова11.

Большую группу украшений славян и кривичей составляют изделия местного производства, типы и орнаментация которых продолжают традиции прибалтийского культурного ареала. Таковы височные кольца, многие виды браслетов с геометрическими узорами, подковообразные застежки, поясные бляшки и т. п.

В Северной Руси влияние скандинавского искусства более значительно, чем в Южной. Однако оно здесь ограничено небольшим числом пунктов. Норманнские вещи проникали в Восточную Европу главным образом посредством торгового обмена, но также в результате переселения отдельных индивидуумов — купцов или наёмных дружинников из Скандинавии. В Гнездове славянские ремесленники скоро стали изготавливать украшения в подражание скандинавским.

К привозным скандинавским вещам и местным подражаниям им относятся бронзовые и вызолоченные скорлупообразные фибулы с прорезными узорами и своеобразным звериным орнаментом, трилистные и кольцевые фибулы с длинными иглами, всевозможные бляшки и подвески со скандинавским орнаментом из звериных сплетений.

Некоторые памятники содержат ещё и изделия восточного происхождения. Таковы разнообразные бляшки с растительным узором и поливная посуда из гнездовских курганов. К импортным предметам принадлежит бронзовая лампочка с лицевым изображением из того же могильника. Местным подражанием восточным изделиям является нагрудная подвеска с зерненым узором и с цепочками.

Образцом костерезного искусства X века является головка коня, выполненная весьма реалистично, из кургана в деревне Рудне под Полоцком.

К X веку относится распространение древнерусской письменности. Из кургана № 13 Гнездовского могильника происходит амфоровидный глиняный сосуд с процарапанной древнейшей русской надписью: «горухща» или «гороушна». Под этим словом, видимо, понималась горькая пряность, скорее всего чёрный перец — одна из самых дорогих пряностей раннего средневековья12.

XI–XII века — время расцвета древнерусского прикладного искусства13. Его лучшие образцы — украшения из драгоценных металлов с перегородчатой эмалью, чернью и сканью — принадлежали представителям феодального сословия и связаны в основном с городской культурой. Сельское же население пользовалось в основном массовой ремесленной продукцией.

Деревенские мастера отливали из дешевых металлов красивые вещи, украшения, придававшие женскому наряду своеобразный рисунок. Широко употреблялись ромбощитковые и браслетообразные височные кольца. Довольно разнообразными были браслеты и перстни. На них по-прежнему преобладает геометрическая орнаментация, составленная из кружков, треугольников, прямых и зигзагообразных линий, пунктиров или точек.

Русская деревня в XI–XII вв. была ещё языческой. В материалах сельских курганов этого времени очень мало предметов, связанных с христианством. Зато многочисленны украшения, обусловленные языческой символикой.

Особый интерес представляют привески-амулеты. Они связаны с заклинательной магией. В отдельных погребениях встречены целые наборы амулетов, подвешенных на цепочках к общей основе. Так, в составе одного из них имеются две ложки, птица, челюсть хищника и ключ. Ложка — символ сытости, благосостояния и довольства, ключ — символ богатства и сохранности.

Привески в виде стилизованных птиц и животных, очевидно, связаны были с их животворными свойствами. Иногда в составе наборов привесок-амулетов имелись еще бубенчики, которые при малейшем движении приходили в движение и издавали звон. Бубенчики входили также в состав ожерелий, иногда их привешивали к головным уборам или к поясам.

Чаще привески-обереги встречаются не в наборах, а индивидуально. Кроме ложек, ключей, челюстей хищников, обычны привески в виде гребней, топориков и стилизованных изображений зубов и когтей хищников. Иногда привешивались и настоящие зубы. Зубы и когти хищников служили для отпугивания зла. Топор был атрибутом Неба. Амулеты-гребни являлись оберегами от болезней.

Весьма многочисленную группу амулетов образуют зооморфные привески. Кроме упомянутой ажурной птицы, очень часто встречаются амулеты, называемые «коньками». Конь был символом добра и счастья и связывался с культом солнца. Может быть, поэтому почти на всех этих привесках имеются солнечные знаки — кружковый орнамент. Б. А. Рыбаков полагает, что эти амулеты изображают не коня, а рысь.

————————————————   ***

1 Успенская А. В., Фехнер М. В. Поселения Древней Руси. – В кн.: Труды Государственного Исторического Музея, т. 32, 1956, с. 7–18.

2 Седов В. В. Сельские поселения центральных районов Смоленской земли (VIII–XV вв.). МИА, 92. М., 1960.
3 Спегальский Ю. П. Жилище северо-западной Руси IX–XIII вв. Л., 1972.

4 Седов В. В. Древнерусское языческое святилище в Перыни. – В кн.: Краткие сообщения ИИМК, вып. 50, 1953, с. 92–102.
5 Седов В. В. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья. М., 1970.

6 Седов В. В. Новгородские сопки. М., 1970.

7 Левашова В. П. Об одежде сельского населения Древней Руси.–В кн.: Труды Государственного исторического музея, т. 40. 1966.

8 Рыбаков Б. А. Ремесло Древней Руси. М.. 1948.

9 Корзухина Г. Ф. Русские клады IХ-ХIII вв. M.–Л., 1954.

10 Гущин А. С. Памятники художественного ремесла Древней Руси X–XIII вв. Л., 1936.

11 Сизов В. И. Курганы Смоленской губернии. СПб., 1902.

12 Авдусин Д. А., Тихомиров М. Н. Древнейшая русская надпись. – В кн.: Вестник Академии наук СССР, 1950, № 4.

13 Рыбаков Б. А. Русское прикладное искусство X–XIII вв. Л., 1971.

14 Кирпичников А. Н. Древнерусское оружие. Археология СССР Е 1–36, т. 1, 2. М.–Л., 1966, т. 3, Л., 1971; он же. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX–XIII вв. Археология СССР Е 1–36. М., 1973.

Далее… Летто-литовские племена