Русский след Русский след в мировой истории
Во время двухлетнего путешествия по странам западной Европы 1716 — 1717 г.г. царь Пётр I со свитой дипломатов побывал при дворе прусского короля в Гамбурге, Берлине, после посещения Лувра в Париже, царская свита отправилась в Голландию и в августе 1717 г., в Амстердаме был заключён союзный договор между Россией, Францией и Пруссией. Посещая королевские дворцы западной Европы Пётр I по достоинству оценили красоту убранства парадных королевских покоев европейских монархов, особенно ему понравились шпалеры, украшавшие стены дворцов.
Вернувшись из европейского путешествия Пётр I приказал основать в Петербурге Императорскую шпалерную мануфактуру. Её создание положило начало новому для России художественному производству, призванному обеспечить царские дворцы модным, как в западной Европе, убранством интерьеров – шпалерами или тканевыми гобеленами.
Прототипом современных фото обоев на стенах можно считать как античные фрески, так и тканевые гобелены, шпалеры — модное убранство замков и соборов средневековой Европы. Особой популярностью пользуются фото обои, стилизованные под старину, с камином и витражами, с цветочными вазами, свечами, фруктами. Создание фотообоев, как нового а искусства, быстро привлекло внимание фотографов, художников, дизайнеров и мастеров производственников. Фото обои с видами городов, видом из окна на природу и животных, с морем и парусником или египетскими пирамидами стали пользоваться невероятным спросом среди потребителей.
На рубеже XVII-XVIII веков все большее количество шпалер проникает в Россию. Их приобретают приближенные русского царя для украшения своих дворцов и для подарков Петру Алексеевичу. Шпалеры широко использовались, как модный элемент декоративного убранства интерьеров, о чем свидетельствуют гравюры того времени и записи современников.
В 1716 году в Париже были заключены контракты сроком на пять лет с опытными ткачами, мастерами всемирно известной французской Королевской гобеленовой мануфактуры, которые прибыли в Петербург вскоре, в 1717 году. Видную роль в развитии шпалерного искусства в России сыграл французский мастер Филипп Бегагль-сын, обучивший русских мастеров Петербургской мануфактуры, которые уже в 1720 году показали царю свои первые работы.
Эрмитаж владеет одной из самых ранних шпалер, созданных на Петербургской мануфактуре, — «Полтавская баталия».
Баталии — новый жанр в русском светском искусстве первой четверти ХVIII века, вызванный к жизни блестящими победами русской армии над шведами в Северной войне (1700-1721). Эта тема нашла яркое воплощение в в искусстве живописи и графике тех лет. Победа русских войск под Полтавой — решающий момент в ходе Северной войны — особенно часто привлекала внимание художников и ткачей, создателей гобеленов, шпалер.
Петр Алексеевич повелел ткачам выткать на Императорской шпалерной мануфактуре в Петербурге, шпалеру с изображением Полтавской баталии. Работа по её созданию была начата в 1719 году — в десятилетний юбилей Полтавской битвы. Шпалера «Полтавская баталия» Государственного Эрмитажа была выткана, по картону придворного живописца Л. Каравакка французским мастером Филиппом Бегаглем, одним из основоположников развития шпалерного ткачества в России. Филиппу Бегаглю помогал первый русский ученик-шпалерник Иван Кобыляков, принятый на мануфактуру в 1719 году. Шпалера «Полтавская баталия» была закончена в 1722 году, о чем свидетельствует тканое клеймо с подписью мастера и датой. В правом нижнем углу шпалеры выткано: «ЗДЕЛАНА ВСАНКТЪ ПИТЕРБУРЪХЕ ПАРЪ ФИЛИПЪ БЕГАГЛЪ 1722 ГОДУ».
Имя Ивана Кобылякова на шпалере не обозначено, но о его участии в этой работе сообщают архивные документы. На первоначальной стадии обучения Иван Кобыляков мог исполнять лишь подсобные работы, а в 1720-1722 годах этот, по аттестации мастера Бегагля, одарённый и очень трудолюбивый ткач, вероятно, уже ткал отдельные участки гобеленов.
Композиция шпалеры «Полтавская баталия» воспринимается скорее как парадный портрет русского царя, где сражение — только фон, и отражение грандиозных победных свершений Петра Великого. Царь Пётр изображен на переднем плане, его величественная фигура на вздыбленном коне выдвинута вперед и является центром всей композиции. Над головой царственного всадника парит орёл, венчающий голову Петра лавровым венком победителя. Пётр Великий эффектно выделяется на фоне Полтавского сражения, развертывающегося в глубине сцены боя. Великолепно передана схватка всадников, в бурном движении и сложных ракурсах, до едва намеченных вдали войск. Дерево на переднем плане слева, сломанное бурей, — символ поверженного врага, вдали едва намечен силуэт строений Полтавы.
Стремительное движение коня, рвущегося в бой, выразительная фигура Петра, держащей шпагу в правой руке, объединяют его с динамикой всего сражения. Автор сюжета — художник картона и исполнитель – ткач шпалеры сумели найти ту степень обобщения, которая позволила достичь монументальности изображения победного батального сюжета.
Создатели шпалеры «Полтавская баталия» сумели избежать ошибок в рисунках — картонах Д.Мартена Младшего, на которые указывал опытный мастер шпалер из Брюсселя Урбен Лениер. Отмечая достоинства художника в рисунке и живописи, мастер считал основным их недостатком дробность изображения, отсутствие монументальности, обобщенности, необходимых для подобных работ, а также слишком малый масштаб фигур, «даже персоны царя», и неумение найти правильное соотношение в построении художественной композиции. Мастерство исполнения позволяет отнести шпалеру «Полтавская баталия» к числу интереснейших памятников русского декоративного искусства первой четверти ХVIII века.
Портрет — сложнейший вид художественного ткачества, требующий верного рисунка, особого мастерства в подборе колеров шёлка и шерсти и тонкого чувства материала, умения найти ту необходимую степень обобщения, которая скупыми средствами ткачества позволила бы создать яркий выразительный художественный образ. Этим мастерством владел Филипп Бегагль.
Как и при создании «Полтавской баталии», в работе над портретом французскому мастеру также помогал русский ткач Сергей Климов, имя его сохранили лишь архивные документы. Сын солдата Преображенского полка, Сергей Климов, был принятый на Императорскую шпалерную мануфактуру учеником в 1724 году, а к началу 1730-х годов — он проявил себя как один из самых искусных ткачей. В 1733 году мастер Бегагль выдвинул его на должность подмастерья. Однако звания подмастерья был удостоен лишь один ткач — Иван Кобыляков.
В списке работ Сергея Климова, оконченных в 1732 году, значится «два портрета Ея Императорского Величества с мастером Бегаглем у которых он мастер делал одни лица» – это самое трудное в портрете! Начаты оба портрета были осенью 1731 года, а в сентябре 1732 года — завершены, и к ним сделаны резные рамы. В октябре того же года «её императорского величества портреты шелковые с серебром и золотом в рамах резных золоченых… переданы в комнаты императрицы».
В это время на Петербургской шпалерной мануфактуре уже работала большая группа русских ткачей, обученных Филиппом Бегаглем и его помощниками. В Петербургской шпалерной мануфактуре создается ряд интереснейших шпалерных ансамблей, вошедших в сокровищницу русского декоративно-прикладного искусства России. О том, что мастерски выполненные в Петербурге серии шпалер использовались в декоре интерьеров императорских дворцов, пишут «Санкт-Петербургские ведомости» за 1737 год. В описании убранства Зимнего дворца Анны Иоанновны сообщается, что «…большой саль преизрядными на брюссельский манер здесь деланными шпалерами обит был». Однако до наших дней сохранился лишь ансамбль шпалер Ассамблейного зала в Монплезире в Петергофе.
Огромный интерес представляют шпалеры Эрмитажа из серии «Страны света», по праву отнесённые к лучшим работам Петербургской шпалерной мануфактуры. Четыре шпалеры из серии «Страны света» с аллегорическими изображениями стран света: Европы, Азии, Африки и Америки, дважды повторялась на мануфактуре в 1740-х годах в технике готлисс и басслисс. Шпалеры Азия, Африка и Америка сегодня украшают стены Малой столовой Зимнего дворца.
Автор картонов, с которых были вытканы эти ковры, остается неизвестен. Центр эффектных композиций из серии «Страны света», решённых с характерной для искусства барокко пышностью, — изображения молодых женщин в ярких экзотических одеждах.
Полуобнаженная курчавая красавица Африка, на фоне африканского пейзажа и египетских пирамид. У ног её сложено оружие, знамёна и штандарты многочисленных завоевателей Африки.
Увенчанная полумесяцем красавица с курильницей в руках – аллегорическая фигура Азии, с символичными дарами природы, поверженными штандартами, изображена на фоне пейзажа и многоярусной буддийской пагоды.
Американская индианка, изображенная в пышном головном уборе в юбке из страусовых перьев с колчаном за спиной — является олицетворением свободолюбивого народа Америки, и изображение христианского храма на скале, символизирует христианизацию этого континента.
Все композиции из серии «Страны света»насыщены множеством мастерски переданных деталей живой природы — львы, верблюды и крокодилы, плоды и цветы, воинские доспехи, оружие, знамёна дополняющие характеристику той или иной части света, название которой помещено в центре в тканой раме, имитирующей лепку с вензелем императрицы Елизаветы Петровны — «ЕР» в верхней части.
Шпалеры из серии «Страны света» исполнены уже не робкими учениками, а настоящими русскими искусными ткачами, овладевшими в совершенстве мастерством шпалерного искусства. Работы русских мастеров отличались особой декоративностью, богатой разработкой деталей, умением органично, расположить элементы декора, избегая дробности.
Интенсивная цветовая гамма русских шпалер, с преобладанием синих, зелёных, красных и золотисто-коричневых тонов, прекрасно гармонировала с золоченой резьбой декора и мебели дворцовых интерьеров эпохи барокко. За более чем 250 лет, прошедших с момента создания, русские шпалеры неоднократно перемещались из одного царского дворца в другой.
В 1831 году шпалеры из серии «Страны света» были переданы в московскую дворцовую контору для убранства московских дворцов, в 1891 году они значатся в Придворно-конюшенном музее, а с 1895 года — украшают интерьер Малой столовой Зимнего дворца, созданный по проекту архитектора Мельцера.
В штате Императорской шпалерной мануфактуры в 1730-1740 годы значились от 30 до 40 русских ткачей разного уровня мастерства. После смерти Ф.Бегагля в 1732 году, все работы, так же как и обучение новых ткачей, велись исключительно силами русских специалистов, достигших значительных успехов в овладении сложным мастерством шпалерного ткачества. По свидетельству архивных документов, за период с 1732 по 1746 год было выткано пятьдесят семь шпалер «разных гисторий и других фигур», не считая декоративных орнаментальных композиций, всего восемьдесят шпалер общей мерою 1555 кв. аршин 211 вершков.
В эти годы был создан целый ряд гобеленовых ковров, повторяющих лучшие западные образцы ХVI-XVII веков. Обращение к западным образцам шпалер объяснялось прежде всего постоянной нехваткой картонов для производства работ. Приписанный к Императорской шпалерной мануфактуре живописец Дмитрий Соловьев, с 1733 года работавший вместе с сыном, и его несколько рисовальных учеников, не могли обеспечить достаточным количеством картонов быстро растущее шпалерное производство. Сохранились несколько таких картонов русских художников огромного размера с многофигурными композициями на мифологические и библейские сюжеты, состоявшие из нескольких шпалер.
Популярны в России были французские шпалеры из серии «Истории Дианы», неоднократно повторявшиеся в Петербурге: «Диана с Юпитером», «Возвращение Дианы с охоты» и другие. Шпалера Государственного Эрмитажа «Рождение Дианы и Аполлона» также входила в эту серию, и имеет тканое клеймо Петербургской шпалерной мануфактуры и дату «1749». В архивных документах шпалера названа — «Латона идольская богиня с двумя детьми». Русские ткачи повторили французский оригинал шпалер со всеми его достоинствами и недостатками, но на Императорской шпалерной мануфактуре шпалерам придавали новое орнаментальное обрамление в стиле рококо с русским имперским двуглавым орлом в центре и вензелем императрицы Елизаветы — «ЕР» в пышных картушах по углам.
В 1750-е годы, в связи с нехваткой картонов для производства работ, на мануфактуре повторяют ранее созданные здесь работы.
Великолепная шпалера «Борьба зверей», имеющая тканое клеймо, свидетельствующее, что она была выткана на Императорской шпалерной мануфактуре в 1757 году, повторяющая в зеркальном изображении шпалеру 1747 года. На плоскости ковра развертывается полная драматизма сцена борьбы диких зверей и птиц на водопое на фоне пышной экзотической природы. Декоративность и насыщенность композиции, эмоциональный строй, мастерская передача животных и птиц в сложном движении, умение удачно найти соотношение масштабов первого плана и фона, колористическое решение в гамме интенсивных зеленовато-синих и золотисто-коричневых тонов отличают эту работу, как и другие шпалеры, создававшиеся для декора интерьеров эпохи барокко. В основе этой композиции лежит сюжет одного из французских гобеленов серии «Индийских ковров», полученных в 1717 году в Париже Петром I в дар при посещении им Парижской Гобеленовой мануфактуры. Созданы эти гобелены по рисункам-картонам голландского художника Альберта ван дер Экхоута, написанным в Бразилии во время его путешествия с принцем Насауским.
Другая работа этого периода, шпалера «Лебеди», в настоящее время украшает одну из стен Малой столовой Зимнего дворца. Исполнена она в 1758 году и является повторением композиции шпалеры, украшающей Оружейную палату с 1734 года. Однако изменился ее колорит, иными стали пропорции. На смену бордюру, имитирующему резную золоченую раму, пришло исполненное в соответствии с требованиями господствующего в середине века в России стиля рококо пышное обрамление из трельяжной решетки с четырех лепестковыми розетками, причудливыми завитками, гирляндами плодов и цветов. Через него открывается вид на далекий пейзаж с оливково-зелеными деревьями на фоне облачного неба. В центре, на переднем плане, в массивной вазе с фигурками амуров — мастерски переданный букет и бассейн с лебедями. Прекрасно найденное цветовое решение, искусное изображение натюрморта, пейзажа, птиц — свидетельствуют о незаурядном мастерстве и тонком художественном вкусе её творцов.
Исполнена эта шпалера, так же как и «Звери на водопое», могла быть опытными русскими ткачами, принимавшими участие в создании серии шпалер Оружейной палаты 1730 — 1740 годов, продолжавшими трудиться на Императорской шпалерной мануфактуре — это Григорий Ежиков, Сергей Климов, Авраам Артемьев, Захар Максимов и Клим Крылов, и подмастерье А. Старков.