Суббота , 9 Ноябрь 2024

Перун

  Перун обычно стоит первым в дошедших до нас списках верховных божеств восточных славян. Он истолковывается учёными как громовник – бог грозы, культ которого, общий для всех славян и близкий балтийскому культу Перкунаса, восходил к древнейшему культу Громовержца в индоевропейской мифологии, связанного с военной функцией. Перун считался у славян покровителем военной княжеской дружинывоины и сам князь клялись его именем. Возможно, именно потому с усилением княжеской власти у восточных славян Перун оказался во главе пантеона богов Руси.Клятвы Перуном содержатся в договорах Руси с византийцами, заключённых после походов в 907, 945 и 971 годах. Вот фрагмент договора 945 года:

И если кто с русской стороны помыслит разрушить такую любовь… то некрещёные да не получат помощи ни от Бога, ни от Перуна, да не защитятся щитами своими, и да погибнут они от мечей своих, от стрел и от иного своего оружия, и да будут рабами в этой жизни и в загробной.

Оригинальный текст на древнерусском языке:

И иже помыслять отъ страны Русьскыя раздрушити таку любъвь… елико ихъ есть не крьщено, да не имуть помощи отъ Бога, ни отъ Перуна, да не ущитяться щиты своими, и да посѣчени будуть мечи своими и отъ стрѣлъ и отъ иного оружия своего, и да будуть раби въ сь вѣкъ и въ будущии.

Далее описывается, как при заключении договора русь-язычники клянутся, положив свои щиты, обнажённые мечи, обручи и прочее оружие. Позже князь Игорь был приведён к присяге греческими послами — он пришёл со своими людьми-язычниками на холм, где стоял Перун, и они сложили своё оружие, щиты и золото, и присягнули. Из договора 971 года мы узнаём следующее:

А если выше сказанного не выполним…, да будем прокляты Богом, в которого веруем, Перуном и Волосом, скотьим богом, да будем желты, как золото, и да будем посечены своим оружием.

Оригинальный текст на древнерусском языке:   

Аще ли тѣхъ самѣхъ преже реченыхъ не съхранимъ… да имѣемъ клятву отъ Бога, в ньже вѣруемъ, отъ Перуна и отъ Волоса, скотия бога, и да будем злати, якоже злато се, и своимь оружиемь да исѣчени будемъ

После распространения христианства на Руси многие элементы образа Перуна были перенесены на образ Ильи Пророка (Ильи Громовника).

Славянская этимология имени Перун (праслав. *Perunъ) происходит от глагола *perti, *pьrǫ «ударять, бить» (ср. рус. переть, болг. пера, перем «бью, колочу») и суффикса деятеля -unъ (ср. бегун, прыгун и т. д.). Таким образом, имя Перун имеет значение «бьющий, ударяющий, разящий» громом и молнией. В славянских языках есть идентичные слова, обозначающие гром и молнию — рус. перун «молния», укр. перун, белор. пярун, польск. piorun «гром».

Ряд исследователей сопоставляет имя Перуна с именами Громовержца (и прочих богов) у других индоевропейских народов — с лит. Perkūnas, латыш. Pērkons, др.-инд. Parjánya и др.

Напрямую связывать имя Перуна с именами других индоевропейских громовержцев не вполне правомерно. Эти слова восходят к одному корню *per, однако имя Громовержца у балтов имеет ещё и суффикс -k-, лит. Perkūnas, латыш. Pērkons, которого нет в славянском *Perunъ, и др.-инд. Parjánya восходят к праиндоевропейскому названию дуба — *perkṷu-, ведь дуб является священным деревом Громовержца. В славянских языках это слово не сохранилось, поскольку ещё в древности оно было сакральным (священным), и было запрещено (табу) его произносить. Имя Громовержца Перуна в индоевропейской перспективе сравнивают ещё и с названием возвышенности — Шаблон: Lang-got «гора», хетт. perunas «скала», др.-инд. párvata- «гора». Всё это позволяет реконструировать связь индоевропейского Громовержца с дубовой рощей на вершине горы, куда ударяет молния.

Некоторые исследователи радикально разделяют пра-и.е. *perō(ṷ)nos «гром, бог-громовержец» и пра-и.е. *perūn(V) «гора», протестуя против всякого их родства. Сближение между ними, как они считают, могло произойти лишь вторично, в результате народного переосмысления.

 Любор Нидерле. Славянские древности. : «В Коренице, городе поморских славян, поклонялись богу Porenutius39, очевидно Перуновицу (ср. Сварожича в Ретре), а славяне на нижней Эльбе называли четверг perundan, то есть Перунов день. Это название, очевидно, образовалось аналогично германскому Donnerstag, но Donner здесь заменен славянским Перуном. Все это, по-моему, является убедительным свидетельством того, что культ Перуна образовался в период балто славянского единства, почитание Перуна было распространено далеко за пределами Руси и что Перун был богом, общим для всех славян». «Я считаю, что когда варяги пришли со своими богами, русский круг богов уже существовал.» 

Оружие Перунастрела-молния, «громовая стрела», топорики-секиры, палицы. Когда Перун мечет камни и стрелы на землю, возникает гроза. Перун, по легенде, в левой руке носит колчан стрел, а в правой лук, пущенная им стрела поражает противника и производит пожары. Его палица, молот, как знак карающего божественного орудия, стала символом власти, её функции перенесли на царский скипетр, жреческий и судейский жезлы.

Важным атрибутом Перуна считался и топор. С данным фактом связываются многочисленные амулеты-«топорики», найденные археологами на древнерусских землях, они связаны с воинской дружинной средой, ведь Перун — покровитель князя и дружины. Считается, что амулеты-«топорики» выдавались отрокам во время постригов, сначала их носили как обереги, а по мере входа в дружину — как престижный символ принадлежности к княжеской дружине.

Оружием Перуна были и «громовые стрелы», или Перуновы Камни. Славяне считали, что ископаемые моллюски-белемниты, или древние каменные орудия — топоры, наконечники стрел и копий, которые время от времени находили при обработке пашни, или при строительстве — это «громовые стрелы» Перуна, уходящие в землю при ударе молнии и со временем выходящие на поверхность. Этим артефактам придавались магические свойства, например — они могли исцелять болезни. Данные представления о «громовых стрелках» сохранялись в народе вплоть до недавнего времени.

Из дней недели Перуну был несомненно посвящён четверг. Об этом свидетельствует, во-первых, индоевропейская традиция, связывающая с богом-Громовержцем именно этот день недели (ср. нем. Donnerstag «день Дона», англ. Thursday «день Тора» и т. д.). Далее, в пользу этого говорит название четверга у полабов — Peräunedån «день Перуна» . У восточных славян равным по значимости с Ильиным днём считался четверг перед этим праздником. Четверг в славянской традиции считался днём «мужским» и удачным для начинаний. То, что четверг в архаичной традиции соотносился с грозой, о связи громовержца с четвергом подтверждает русская пословица «после дождичка в четверг», в которой идёт речь об исполнении желания.

Священным деревом Перуна был дуб. Интересно, что в славянских языках не сохранилось индоевропейское название дуба — *perkṷu-. Оно было табуировано, что ещё раз подтверждает сакральность дуба для славян.

Константин VII Багрянородный (X века) оставил описание ритуала, связанного с дубом, производившегося на острове Хортица, на пути из варяг в греки. В данном случае речь идёт о варягах-русах:

«На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие — кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай.»

Свидетельствуют о культе дубов и данные археологии. Б. А. Рыбаков пишет:

Дважды наука обогатилась находками подлинных священных дубов языческого времени. Первая находка была сделана в 1909 г. В 8 км от устья Десны близ Никольского монастыря из воды был извлечен ствол дуба около 20 м длины. Дуб погиб сравнительно молодым — судя по годичным кольцам, ему было около 150 лет. В свое время в толщу ствола были врезаны и успели врасти в древесину четыре кабаньих челюсти, расположенные квадратом. Челюсти принадлежали молодым кабанам. Вторая аналогичная находка дубового ствола с кабаньими клыками была сделана в 1975 г., неподалеку от первой в Днепре, ниже устья Десны. На высоте 6 м от корней в ствол дуба были также вживлены 9 кабаньих челюстей, образующих фигуру квадрата со стороной в 34 см. Нижняя часть ствола носит следы огня. Дата  примерно середина VIII в. н. э.

С Перуном связывались холмы и горы. Южнославянские топонимы, в которых отражено имя Перуна, по большей части являются названиями лесистых возвышенностей и гор. В Киеве и Новгороде идолы Перуна стояли на холмах.

Наиболее значительные осколки мифов о Перуне сохранились в белорусском фольклоре. Перун – зрелый муж с чёрными волосами и золотой бородой, с луком и колчаном. Он передвигается по небу на огненной колеснице (иногда на жернове), побивая прячущихся от него под камнями, дубами, скотом злых духов (чертей, змей). Перуна сопровождает дружина грозовых духов. Они летают в виде всадников или хищных птиц, вызывая ветер и бурю, и носят самого Перуна на жернове.

В поздней новгородской летописи XVII века сохранилось предание, отождествляющее Перуна с князем-колдуном Волхвом. Он якобы создал «городок волхвов» в Перыни, а сам в облике «крокодила» плавал в Волхове и топил всех непокорных. В конце концов бесы удавили его в воде. Когда люди стали хоронить «мерзкое тело крокодилово», оно провалилось в преисподнюю.

Идол Перуна в Киеве стоял на холме ещё во времена князя Игоря. В летописи под 945 годом читаем:

«На следующий день призвал Игорь послов и пришёл на холм, где стоял Перун, положил оружие своё и щиты, и золото…»

Перун упоминается в летописном рассказе о «языческой реформе» князя Владимира Святославича, когда он установил в Киеве идолы шести важнейших божеств:

И начал княжить Владимир в Киеве один, и поставил идолы на холме, вне теремного двора: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, Хорса Дажьбога, Стрибога, Симаргла и Мокошь.

Оригинальный текст на древнерусском:

И нача къняжити Володимеръ въ Кыевѣ единъ, и постави кумиры на хълмѣ вънѣ двора теремьнаго, Перуна древяна, а главу его сьребряну, а усъ златъ, и Хърса Дажьбога и Стрибога и Сѣмарьгла и Мокошь

В Новгороде дядя князя Владимира Добрыня  установил идола Перуна не просто над рекой Волховом, а в специальном святилище, названном Перынь. Оно представляло собой круглую площадку, в центре которой возвышался идол, а по краям горели восемь костров.

«и пришед Добрыня к Новугороду, постави Перуна кумира над рекою Волховом, и жряхуть ему людье новгородьстии акы Богу».

Адам Олеарий, побывавший в Новгороде в 1654 году, пишет:

«Новгородцы, когда были ещё язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, то есть богом огня, ибо русские огонь называют „перун“. И на том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырем. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днём, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огню потухнуть, то наказывался смертью».

«Новый-Город схватил змеяку Перюна, да и бросил в Волхов». «Черт», однако, поплыл не вниз по реке, а в гору—к Ильменю, к старому жилью, где выбрался было на берег, но князь велел срубить там церковь, которая и называется Перюньскою».

Характерной чертой ритуалов, связанных с Перуном, является их соотнесение с дубами и дубовыми рощами и возвышенностями, на которых ставили в древности статуи Перуна и его святилища. Святилище Перуна повторяет цветок с восемью лепестками, квадрат на повернутом квадрате.

После принятия христианства культ Перуна, верховного языческого божества, подвергся наиболее яростному и сокрушительному искоренению. Как гласит летопись, в 988 году принявший христианское крещение князь Владимир повелел привязать Перуна к конским хвостам и скинуть с горы по Боричевскому спуску «на Ручаи».

Перед крещением киевлян в 988 г. князь «повеле кумиры испроврещи, овы исещи, а другие огневи предати». Низвержение кумиров описано библейским языком:

«И изрубил Аса истукан ее, и сжег у потока Кедрона» (3 Цар., 15,13), но последующая акция представляется отражением некоего реального действа: «Перуна же [князь] повеле привязати коневи к хвосту и влещи с горыпо Боричеву на Ручай, 12 мужа пристави тети (НПЛ, Ипатьевская летопись — бити) жезльемь. Се же не яко древу чюющю, но на поруганье бесу […] Влекому же ему по Ручаю к Днепру, плакахуся его невернии людье, еще бо не бяху прияли святого крещенья».

Владимир повелевает спустить Перуна вниз по Днепру и не давать идолу пристать к берегу, пока он не достигнет порогов — покинет пределы Русской земли.

В год 6497 (989). Крестился Владимир и вся земля Русская. И поставили в Киеве митрополита, а в Новгороде — архиепископа… И пришёл в Новгород архиепископ Аким Корсунянин, и разрушил капища, идол Перуна посёк и велел его волочить к Волхову. Обвязали его верёвками, и поволокли по грязи, избивая палками. И заповедал никому нигде его не принимать.

Оригинальный текст на древнерусском:

В лѣта шесть тысящь четырѣста деветьдесятъ седмаго. Крѣстися Володимеръ и вся земля Руская. И поставиша в Киеве митрополита, а Новугороду архиепископа… И приидѣ Новугороду Акимъ архиепископъ Коръсунянинъ, и требища раздруши, и Перуна посече, и повеле волочи Волховомъ, поверзавше оужи, волочаху по калу, бьюще жезьлиемъ; и заповѣда никомуже нигдѣже не приати

Новгородцы, приняв крещение, под руководством архиепископа Акима Корсунянина разорили святилище Перынь, а идол божества разрубили на части, протащили по грязи и скинули в Волхов. Так описывает низвержение Перуна, установленного в Новгороде, Новгородская летопись (НПЛ, с. 160);

«И Перуна посече, и повеле влещи в Волхове; и поверзше ужи, влекаху его по калу, биющежезлеем: и заповеда никому же нигде же не прияти».

Далее рассказывается о жителе новгородского пригорода «пидьблянине» — жителе новгородского села Пидьба , который оттолкнул Перуна, приплывшего к берегу, со словами:

«Ты… Перущице, досыти еси пил и ял, а ныне поплови прочь».

Оригинальный текст на древнерусском языке: «Идѣ пидьблянинъ рано на реку, хотя горонци вести в городъ; оли Перунъ приплы ко берви, и отрину и шесътомъ: «ты, рече, Перушиче, досыть еси пилъ и ѣлъ, а нынѣ поплови прочь»; и плы съ свѣта окошное»

«Пускать по воде» в фольклорной традиции означало отправить на «тот свет». О том, что Перун был пущен по воде, летописец знает из топонима у порогов —Перуноварень, отмель, на которую ветер «изверг» Перуна (ПВЛ, с. 52).

По преданию, низвергнутый при крещении Новгорода скинули беса-идола Перуна в Волхов, и он начал кричать: «О, горе мне! Достался немилостивым сим рукам!», проплывая под большим мостом, бросил Перун свою палицу на мост и сказал: «Тешься, люд новгородский, а меня поминай!» Безумные дерутся ею и ныне, творя утеху бесам. С тех пор в определенные дни горожане Новгорода устраивали здесь ритуальные побоища, используя палицы с оловянными наконечниками, хранившиеся в церкви святых Бориса и Глеба.

Оригинальный текст на древнерусском:

«Вшелъ бѣаше бѣсъ въ Перуна и нача кричати: «О горѣ! Охъ мнѣ! Достахся немилостивымъ симъ рукамъ». И вринуша его въ Волховъ. Онъ же поплове сквозѣ Велии мостъ, верже палицю свою на мостъ и рече: «На семъ мя поминаютъ Новгородьскыя дѣти». Еюже нынѣ безумнiи убивающиеся утѣху творять бѣсом. И заповѣда нiкомуже нигдѣже не переяти его»

Регулярные драки, случавшиеся между жителями разных концов Новгорода, можно соотнести с тризной по «умершему» Перуну, эти драки и состязания во время поминок по «заложным» покойникам, умерших не естественной смертью встречались у русских вплоть до недавнего времени. Интересно и упоминание палицы, как атрибута Перуна, и то, что она использовалась во время таких драк.  Сигизмунд Герберштейн, в 1517 и 1526 годах побывавший в Русском государстве, оставил сообщение о связи новгородских драк с Перуном:

«…в определённые дни в году раздаётся Перунов глас, заслышав который граждане того места тотчас же сбегаются и избивают друг друга палками и кулаками, отчего возникает столь сильное смятение, что начальникам стоит великих усилий усмирить его.»

Как гласит приписка на полях Степенной книги, в 1652 году митрополит Никон изъял и сжёг последние палицы, таким образом прекратив «бесовское то тризнище».

Вывод о том, что Перун соотносится именно с «заложными», неупокоенными умершими, можно сделать и из книжной легенды в «Сказании о Словене и Русе»:

«Больший же сын оного князя Словена Волхв бесоугодник и чародей и лют в людех тогда бысть, и бесовскими ухищреньми мечты творя многи, и преобразуяся во образ лютаго зверя коркодила, и залегаше в той реце Волхове путь водный, и не поклоняющих же ся ему овых пожираше, овых же испроверзая и утопляя. Сего же ради людие, тогда невегласи, сущим богом окаяннаго того нарицая и Грома его, или Перуна, рекоша, руским бо языком гром перун именуется. Постави же он, окаянный чародей, нощных ради мечтаний и собирания бесовскаго градок мал на месте некоем, зовомо Перыня, иде же и кумир Перунов стояше. И баснословят о сем волхве невегласи, глаголюще, в боги сел окаяннаго претворяюще. Наше же християнское истинное слово с неложным испытанием многоиспытне извести о сем окаяннем чародеи и Волхове, яко зле разбиен бысть и удавлен от бесов в реце Волхове и мечтаньми бесовскими окаянное тело несено бысть вверх по оной реце Волхову и извержено на брег противу волховнаго его градка, иде же ныне зовется Перыня. И со многим плачем тут от неверных погребен бысть окаянный с великою тризною поганскою, и могилу ссыпаша над ним велми высоку, яко же обычай есть поганым. И по трех убо днех окаяннаго того тризнища проседеся земля и пожре мерзкое тело коркодилово, и могила его просыпася с ним купно во дно адово, иже и доныне, яко ж поведают, знак ямы тоя не наполнися»

Перун в произведениях древнерусских книжников превращается в демона, поверженного в момент крещения Руси, так как пафос церковных поучений был направлен против языческих пережитков. Согласно книжному преданию (Мазуринский летописец) о чародее, который жил в реке Волхове в образе «лютого зверя крокодила» — тело крокодила, удавленного бесами, также чудесным образом плыло вверх по течению.

В 1905 г. Д. Эварницкий записал в Екатеринославской губернии рассказ об острове Перуне, где говорится уже о каменном идоле Перуна с золотой головой, которого «князь Святославский» велел бросить в Днепр, и тот доплыл до порогов и очутился в Запорожье, где, оборотившись семиглавым змеем, поселился в пещере на скалистом острове. В той пещере были двери, сначала — железные, потом — золотые, а за ними — столы, серебряные и золотые, много всякого богатства, но внутри стонал змей. Он похищал красивых девушек, жил с ними, а потом пожирал несчастных, пока бог не послал туда богатыря, витязь убил змея и освободил похищенную княжну (УС, с. 50-51).

2 августа (20 июля старого стиля) – Перунов день, он же Ильин день. В этот день вся нечистая сила, спасаясь от огненных стрел Перуна, превращается в различных зверей. Интересные данные о Перуне обнаруживаются и в восточнославянском фольклоре. В белорусских сказках имеется сюжет о преследовании чёрта Громовержцем. Перун — громовержец пытается убить чёрта молнией, а тот прячется то в человеке, то в животных, дереве, камне, и наконец уходит в воду (в мир иной), «там тебе и место» — говорит Перун.

Есть мнение, что у южных и восточных славян повсеместно в фольклоре и мифологических представлениях Перун заменился христианскими святыми или образом Бога. Воинские функции Перуна во многом перешли Георгию Победоносцу и отчасти Борису и Глебу. Также Илье-пророку приписывают некоторые свойства Перуна. Этому способствовали некоторые события в жизни святого, которые рождают ассоциации с образом Громовержца — например, колесница как транспортное средство, связь с небом и огнём. Впрочем, представления о том, что Илья ездит по небу на колеснице, гремит и пускает молнии, преследуя змея, не являются славянской новацией. Об их широком бытовании ещё среди византийцев свидетельствует «Житие Андрея Юродивого», написанное не позднее X века.

В народной религии образ Громовержца- Перуна не исчез, а сохранялся вплоть до последнего времени.

Упоминания Перуна за пределами Руси.

В Польше около Перемышля, в 1302 году епархиальным документом упомянут Перунов Дуб.  В грамоте галицкого князя Льва Даниловича 1302 года, в которой определяются границы владений епископа Перемышльского, упоминается Перунов дуб как одна из границ: «…а отъ той горы до Перунова Дуба горѣ склонъ».

В XV веке в языке части жителей острова Рюген ещё сохранялось слово Перун.

В текстах таких средневековых немецких хронистов, как Гельмольд, Конрад Бато, Саксон Грамматик при описании земель балтийских славян упоминаются бога Прова — ему поклонялись в дубовой роще, Проно и Поренут, имена которых иногда сравнивают с именем Перуна.

Из цветов Перуну, видимо, принадлежал ирис, на том основании, что южнославянские народы называют ирис германский перуника, наряду с богиша — «Божий цветок»

Адольф Петер Затурецкий («Словацкие пословицы и поговорки»), Ян Колер, Сретен Петрович («Сербская мифология») приводят массу словацких народных поговорок и заклятий, в которых фигурирует Перун. Например: «Хочешь попасть к Перуну?», «На кой Перун это тебе?», «Перун в тебя попал!», «Перун тебя побрал!», «Перун тебя побей!», «Перунова стрела», «Перунова стена», «Перунов гром», «Перунов блеск», «Перунов путь», «Перуново вино», «Если ты Перун, громыхающий Перун, — покажи свои зубы!», «Бог Перун в облаках!» и т. д.

По материалам  Мифы и предания славян. Перун. Артемов В.В.

Далее… Хорс Дажбог

Хорс Дажбог
Род, Троян и Громовник.

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.Необходимы поля отмечены *

*