Периоды Греции

Философ Александр Дугин (отец Дарьи).

Периоды Греции

Эллинский историал

Эллинский историал в целом более или менее одинаков в его древнем мифологическом и современном научном описании. Первым аккордом является творение людей богами или титанами. Об этом в греческой мифологии повествуют несколько подчас противоречивых сюжетов, отражающих различные культурные слои и религиозные учения. К этому примыкает данная в общих чертах картина первых времен, где наряду с собственно людьми действуют полубоги и фигуры смешанного типа, которые предстают как цари и герои древнейших эпох.

В этих рассказах о примордиальных временах можно выявить свидетельства о древней матриархальной культуре, предшествующей приходу индоевропейских эллинских племен. Вместе с тем ряд мифов, как мы видели, повествует и о индоевропейской архаике палео-патриархального толка — отражая представления древнейшего ядра индоевропейцев с их трехфункциональной организацией общества и акцентом на царских, жреческих и воинских функциях высших слоев.

Элладская цивилизация разделяется на три периода:

· ранний (XXX — XXI века до Р.Х.),
· средний (XX — XVII века до Р.Х.) и
· поздний (XVI — XII века до Р.Х), перетекающий в микенскую цивилизацию и отчасти сосуществующий с ней.

Вероятно, индоевропейскими в своем ядре были общества элладской культуры в целом, и почти наверняка — средне- и поздне-элладской с аграрной доминантой.

Матриархат для эллинского историала представлен в нескольких версиях:

· в структурах пеласгийских обществ континентальной Греции, на полуострове пеласгов — Пелопонес;
· в форме анатолийских влияний, изменивших в древнейшие доэллинские эпохи структуру ранне-патриархальных хеттско-лувийских обществ Анатолии,
· в кикладской культуре островов Эгейского моря,
· в ярком и интенсивном критском влиянии (минойская культура).

Ярче всего матриархальные мотивы запечатлены в минойской цивилизации, которая в значительной степени повлияла на всю последующую эллинскую культуру. Борьба индоевропейского патриархата с анатолийским и минойским матриархатом составляет нерв ранней стадии эллинского историала — эпохи титаномахии и гигантомахии, растянувшейся на долгие века.

Поворотной точкой стало падение Крита, разрушение основных культурно-религиозных центров, городов-храмов и ахейский захват Кносского дворца. После этого наступил микенский период.

Микенский период, хотя и отличается тем же смешением различных культурно-религиозных тенденций, которое мы видим уже в элладской цивилизации, свидетельствует о фундаментальной смене цивилизационной доминанты: именно в эту эпоху эллинский патриархат окончательно побеждает хтонические материнские культы.

Небесная религия Зевса одерживает решительный триумф над религией Великой Матери. По Бахофену, это победа не столько Аполлона, которая наступит позднее вместе с дорийскими завоеваниями, сколько Диониса. Для этой эпохи, видимо, типичен был культ Зевса Найоса в Додоне, основание которого приписывалось отцу послепотопного человечества Девкалиону.

Далее, в современной версии истории в послемикенской цивилизации Древней Греции принято выделять:

· эпоху «тёмных веков» (XI — IX века до Р.Х.) или геометрического стиля, что совпадает с дорийским вторжением и утверждением культа Аполлона (Дельфийский оракул и центр аполлонического культа в Делосе становятся более важными, нежели святилище Додоны Зевса),

· архаический период от Гомера и Гесиода вплоть до досократиков (VIII — VI века до Р.Х.), который характерен становлением сильных полисов, обширной греческой колонизацией, пробуждением цивилизационного самосознания эллинов, развитием скульптуры, поэзии и раннего театра;

· классический период расцвета греческой идентичности и её многообразных проявлений во всех формах — в философии (Сократа, Платон, Аристотель), драматургии (Эсхил, Софокл, Еврипид, Аристофан), в становлении политических систем (монархии, аристократии, демократии), в политических катаклизмах и войнах, включая персидские вторжения и Пелопонесскую войну (V—IV века до Р.Х.),

· эллинистический период, сопряженный с построением эллинской Империи Александром Македонским и превращением эллинской культуры в цивилизационную доминанту и отчасти политическую гегемонию на огромных пространствах от Индии на Востоке до Испании на Западе (с IV века до 146 года до Р.Х.[1]), затем следует
· эпоха римской Греции (146 до Р.Х. — 330 по Р.Х.), когда греки оказываются под властью Римской Империи, и наконец,
· византийский период (330 — 1453 г.), представляющий собой смешанный греко-римский историал с христианской доминантой.

Далее следует Падение Константинополя 29 мая 1453 г. и османское завоевание Византийской империи, когда греки вместе с другими христианскими народами оказываются под властью принявших ислам турок; оно длится с 1453 по 1821 год. В этот период греки оказываются в подчиненном положении, а их идентичность сопряжена с православием как религией и Фанарским кварталом в Константинополе/Стамбуле, где находится Вселенский Патриарх.

По мере ослабления Османской Империи, греки готовятся к восстанию, и в 1822 году была установлена Первая греческая Республика. В 1833 году было провозглашено монархическое правление, длившееся до 1913 года. В ходе окончательного распада Османского Государства греки отвоевали у турок значительную часть территорий (практически все острова Эгейского моря) и стали наряду с оставшейся под контролем турок Анатолией наследниками османской государственности, построив национальное греческое Государство на основе политической философии Нового времени, существующее и по сей день.

Эллин-первопредок

Истоки истории эллинов отражены в мифе о Великом Потопе и двух выживших людях Девкалионе, Δευκαλίων и Пирре, Πύρρα.

Девкалинон предстает как сын титана Прометея, Προμηθεύς, выступавшего в мифах как создатель людей, которые, однако, чтобы стать живыми, по орфическому преданию, были наделены олимпийскими богами (Зевсом и Афиной) божественными душами (часто представляемыми в виде бабочки).

Пирра, чьё имя, вероятно, означало «светловолосая» или «рыжеволосая», считалась дочерью титана Эпиметея, Ἐπιμηθεύς, брата Прометея и Пандоры, Πανδώρα, женщины, посланной Зевсом Эпиметею, которая, в духе патриархальной оптики, стала причиной всех зол и бед человечества. Сами люди были созданы из камней, которые Девкалион и Пирра разбрасывали за собой — из камней, брошенных Девкалионом, появились мужчины, из камней Пирры — женщины. Таким образом, происхождение людей связывается с титаническим началом и хтоническими стихиями (камни).

Сыном Девкалинона и Пирры был первопредок греков Эллин, Έλλην, к которому сами греки возводили свое происхождение. Именно он рассматривался как изначальный архетип индоевропейских племён, вторгшихся на Балканы и Пелопоннес во II тысячелетии до Р.Х.

От него пошло самоназвание эллинов. Сыновьями Эллина от океаниды Орсеиды, Ὁρσηίς, наяды, обитавшей в одном из водопадов Фессалии были Ксуф, Ξοῦθος, Эол, Αἴολος и Дор, Δῶρος. От сыновей Ксуфа Иона, Ἴων и Ахая, Ἀχαιός произошли, соответственно, ионийцы и ахейцы, а от Эола и Дора — эолийцы и дорийцы. Эти четыре племени были ядром эллинского общества.

 

У Эллина был брат — Амфиктион, Ἀμφικτύων, по преданию, царствовавший в Аттике (в Афинах и Фермопилах) в XV веке до Р.Х. Греки считали его основателем амфиктионий — собрания разных греческих племён и городов-Государств для решения общих политических и религиозных вопросов. Амфиктиония стала синонимом Дельфийского союза, созданного вокруг святилища Аполлона в Дельфах и игравшего значительную роль в эллинской истории.

Приход эллинов означал начало фундаментального процесса смены основного вектора цивилизации — от матриархата к патриархату. Доэллинский субстрат представлял собой общества с доминацией культа Великой Матери, распространенного на пространстве всего Средиземноморья — от Анатолии и Сирии до Балкан, Пелопоннеса, Северной Африки, Италии и Иберийского полуострова. Однако, эта матриархальная цивилизация, доминировавшая в III тысячелетии до Р.Х., не была единственной.

В Древнем Египте династического периода, вероятно, возобладал патриархальный культ солнечных небесных божеств, а индоевропейская культура воинственных хеттов, по крайней мере на ранней стадии, также была патриархальной. Поэтому эллины были не первыми и не единственными носителями патриархата в этом регионе, но именно им, в конце концов, удалось окончательно и необратимо переломить основополагающую доминанту эгейского культурного круга.

 

Минойская культура: цивилизация пчёл

Одним из важнейших центров доэллинской цивилизации Великой Матери была минойская культура с центром на Крите, бывшем одной из первых могущественных талассократических гегемоний в этом регионе. Минойская культура имела древние корни, уходящие в ещё более ранние пласты матриархата, примером чего являются культовые центры Великой Матери, такие как Чатал-Гююк.

Анатолийские матриархальные общества, относившиеся к сходному с критским типу (хатты, хурриты и т.д.) складывались самостоятельно и раньше минойцев. Вероятно, первые создатели минойской цивилизации прибыли на остров из Малой Азии. В самой же Анатолии матриархальные общества развивались параллельно минойцам, ассимилируя и постепенно реинтерпретируя в матриархальном ключе культурные влияния патриархально-индоевропейских племен — хеттов, лувийцев, палайцев и их потомков. Памятники III тысячелетия до Р.Х. показывают связи Крита с западным побережьем Анатолии, но не засвидетельствовано никаких контактов с хеттами.

На Крите более древний матриархат приобрел предельно отчетливые и выразительные стилистические и художественные формы. Структура общества древнего Крита минойской эпохи (2700 — 1400 года до Р.Х.) представляла собой совершенную модель матриархата. Этот минойский тип цивилизации на Крите, является критской версией эгейского матриархата, распространил свое влияние на обширные территории Эгейского моря и континентальной Греции, на острова и западное побережье Анатолии. Его характерными чертами были

· круглые дворцы, аналогичные Кносскому, не имеющие защитных стен, в отличие от индоевропейских городов-крепостей, города-храмы;
· лабиринты и спиралевидные узоры;
· толосы (θόλος), представлявшие собой — подчас гигантские — святилища-ульи яйцеобразной формы;
· экстатические оргиастические культы, отправляемые в пещерах;
· изысканные бронзовые изделия и утонченная разноцветная керамика с богатой раскраской;
· использование лабриса (двухстороннего топора);
· эпифании женских богинь, символизируемые поднятыми руками и обнажением груди;
· развитие мореходства.

Показательно, что фигуры женского божества с поднятыми руками («оранта») и лабрисы засвидетельствованы в древнеанатолийской (дошумерской и дохеттской) матриархальной культуре, тогда как талассократия стала отличительной чертой именно жителей острова Крит.

Весьма близкой по типу к критской культуре была культура пеласгов[2], преобладавшая в минойский период в континентальной Греции с центром на Пелопоннесе, а также особая культура лелегов, сложившаяся на Кикладских островах (кикладская цивилизация[3]) ещё в III — II тысячелетиях до Р.Х.

Но именно минойская культура Крита выразила основные характерные черты культуры Великой Матери с наибольшей контрастностью, породив уникальный художественный стиль.

На Крите было разработано линейное письмо А, которое, скорее всего, легло в основу линейного письма В, на котором позднее писали представители индоевропейского общества ахейцев, покорившие Крит.

Реконструкция ряда древнейших памятников позволяет сделать предположение о том, что в минойской культуре Крита практиковались человеческие жертвоприношения. В духе классического сюжета из цикла Кибелы, скорее всего, их структура строилась на базовом мифе об Аттисе.

Женщина-Земля была связана с кровью, отмечающей основные моменты жизни женщины — месячные, потерю девственности, рождение детей. Женщина теряет кровь и тем самым даёт жизнь. Для восстановления гендерного баланса мужчина, чей организм устроен иначе, также должен быть включен в этот цикл циркуляции крови. Поэтому мужчина должен быть принесён в жертву — либо убит, либо оскоплен.

Кровь убитого или оскопленного мужчины в древних мифах выступала как эквивалент его семени — поэтому из пролитой крови Урана и Кроноса Земля порождала хтонических существ — нимф, мелий, змеев и чудовищ. Вероятно, кульминацией мужских жертвоприношений было убийство сакрального царя, символического консорта Великой Матери (как в древнесемитском мифе об Иштар и Таммузе). В этом случае тематику сакрального регицида со всеми её вариациями[4] можно уверенно связать с матриархатом.

Минойская цивилизация преобладала в восточном Средиземноморье до масштабной катастрофы — извержения вулкана на острове Фира (Санторини) в период между 1628 и 1500 годами до Р.Х. Это привело к мощному землетрясению и уничтожило городские центры Крита, возможно, нанеся тяжелый удар и по местному населению (по одной из версий, землетрясение вызвало огромные волны).

В 1450 годах до Р.Х. критские дворцы — города-храмы — были уничтожены серией пожаров. В этот период на Крит с континента вторгаются племена эллинов-ахейцев, что окончательно меняет структуру цивилизации, хотя многие элементы минойской культуры интегрируются в новый смешанный эллинско-критский тип, получивший название микенской цивилизации.

Микенский этап: прорастание матриархата и дворцовая экономика

Прямой предшественницей микенской культуры была так называемая Элладская цивилизация, которая сложилась на побережье Эгейского моря в континентальной Греции параллельно Древнему царству Египта ещё в III тысячелетии до Р.Х. и которая развивалась параллельно минойской и кикладской. Элладская цивилизация была основана на наложении носителей сельской культуры минийцев[5], населявших некогда Беотию и её главный древнейший центр Орхомен, и местное доаграрное население, которых древние греки отождествляли с пеласгами.

О битвах с минийцами повествует миф о Геракле — общегреческом герое. По одной версии пеласги вытеснили минийцев из Беотии на остров Лемнос, откуда те позднее иммигрировали в Спарту, смешавшись со спартанцами. Элладская культура, где преобладал аграрный уклад, подготовила культурное основание для ахейского вторжения.

Первые ахейцы, как позднее дорийцы, представляли собой преимущественно воинственные племена скотоводов. Первые политические образования, основанные ими, строились на сочетании военной аристократии и жречества с сельскими жителями. Тот факт, что до собственно ахейцев в Грецию на несколько столетий раньше пришли носители аграрной культуры, вероятно, способствовал укреплению патриархата.

Цивилизация Деметры Элладской культуре, как и в Италии в случае сабинян[6], создавала основу для олимпийского вертикального структурированного героического общества. Уже со второй половины III тысячелетия (в раннеэлладский период) мы видим в структуре общества двойственность — с одной стороны, сельские поселения, с другой — укрепленные цитадели, служащие крепостями для воинов. Пара город-крепость/село составляет социологическую основу будущих политических образований, отличающих эпоху эллинского патриархата уже микенского периода.

Микенская цивилизация складывается в тех районах, что и предшествующая ей элладская — на западном побережье Эгейского моря — в Беотии, Арголиде, Аттике и Эвбее, а также в Лаконии и Мессении на южном побережье Пелопоннеса.

Микены были древнейшим городом на Пелопоннесе, где, с одной стороны, явно заметны яркие черты матриархальной культуры города-дворца (в частности, гигантское святилище-толос и т.д.) минойского типа, практики кораблестроения и мореплавания острова Крит, а с другой, следы эллинского патриархального влияния — укрепленные стены города и т.д. Гомер в «Илиаде» представляет Агамемнона, царя Микен, главой всей ахейской коалиции, отсюда и выражение «микенская цивилизация», предложенное археологом Г. Шлиманном. Параллельно Микенам, другими центрами были ахейский Крит, Афины, Тиринф, Пилос и т.д.

Микенская культура, основанная на синтезе индоевропейских патриархальных ахейцев в качестве правящего слоя с минойским типом в искусстве и религии и пеласгийским субстратом, представляет собой уникальное явление, которое сформировало ядро греческой идентичности и предопределило тот гибкий синтез между патриархатом и матриархатом (с формальной доминацией ахейского патриархата), который составляет сущность эллинской традиции (что мы видели в разборе пантеона эллинских богов и теогонии Гесиода)[7].

Микенская культура наследница минойской культуры острова Крит и начинает отчетливо складываться ещё в XVI веке до Р.Х., а после окончательного завоевания ахейцами Крита[8] она утверждается на несколько столетий (вплоть до XII века до Р.Х. и дорийских завоеваний) и становится одной из преобладающих в восточном Средиземноморье. Её полюса — Пелопоннес и Крит, а под её влиянием оказываются многочисленные острова в Эгейском море. В тот же период начинается колонизация западного побережья Анатолии и складывается ионийский культурный круг.

В микенской культуре главную роль играют воинственная этика, пантеон мужских небесных божеств, города-крепости, строящиеся на возвышенностях (как точки стратегического доминирования над территорией), боевые колесницы и т.д. Но вместе с тем те же города-крепости, обнесенные стенами, отчасти представляют собой царские дворцы, отражающие некоторые типичные стороны минойской культуры.

Первые ахейские города-Государства возникли в Аттике и на Пелопоннесе ещё в XVIII—XVII веках до Р.Х., но собственно микенская цивилизация полностью утверждается тогда, когда ахейско-минойский синтез приводит к созданию особого оригинального стиля, постепенно расширяющегося на все более широкие области — в первую очередь, острова. В микенский период появляются другие крупные центры эллинского мира — Коринф, Дельфы, Фивы и т.д.

Хеттское Государство, которое контролировало во второй половине II тысячелетия до Р.Х. Анатолию из её центра, распространяя свое влияния вплоть до её западных границ, столкнулось с микенской экспансией. В хеттских документах носителей микенской цивилизации называли Ахийява, что историки отождествляют с ахейцами Гомера. Так как именно в этот период археологи фиксируют активное распространение микенской культуры, стиля и искусства в ареале Эгейского моря и, в частности, на западном побережье Малой Азии, скорее всего, хетты и ахейцы соприкоснулись друг с другом именно в пограничных прибрежных территориях. Эти же источники XIII века до Р.Х. упоминают великого царя Ахийявы, аналогичного по статусу царю и властителю всего хеттского Государства

Троянская война, описанная Гомером, и относящаяся к поздне-микенскому периоду (XII век до Р.Х.) представляет собой как раз момент экспансии ахейцев на анатолийское побережье (Троада).

Влияния микенской цивилизации не ограничивались бассейном Эгейского моря, его следы можно обнаружить в Сардинии, на побережьях Иберийского полуострова, в Македонии и Фракии.

Памятники микенской цивилизации написаны линейным письмом В, представляющим собой архаическую форму греческого языка. На основании сохранившихся текстов, поддающихся расшифровке, можно установить наличие высшей политической власти, царей, носивших титул wa-na-ka, откуда вероятно греческое ἄναξ, «царь», «господин», правящих над совокупностью владений, земель (te-me-no — τέμενος). Сохранились упоминания жрецов (i-je-re-u — ἱερεύς) и жриц (i-je-re-ja — ἱέρεια ), воинов и предводителей воинов, вое-вод — ra-wa-ke-ta, от λαός (лаос — люди), архаическое λαϜός, «воины», «народ», и ἄγω (анго), «водить», а также земледельцев и землевладельцев — da-ma, откуда — δῆμος, «народ».

Таким образом, микенское общество обладало трёх-функциональной структурой — цари и жрецы, первая функция, воины — вторая, и земледельцы — третья. Знать обитала во дворцах, воины — вокруг дворцов, крестьяне, культивировавшие преимущественно зерновые (пшеницу), оливки и виноград — в селах. Вся экономическая система была сосредоточена вокруг дворцов, где жили представители развитой административной системы, занятые регулярным сбором податей с крестьянства прилегающих областей. Эта модель получила название «дворцовой экономики» и примеры её мы встречаем и в более поздние эпохи в храмовой экономике эфесского Артемисиона, где главную роль играли особые коллегии жрецов.

Устойчивость такой модели «дворцовой экономики» прослеживается именно в храмовых комплексах, посвященных культу Великой Матери (как в случае с Артемидой Эфесской). Это указывает на важную роль матриархальных традиций во всей структуре «дворцовой экономики». По мнению ряда историков, «дворцовая экономика» являлась доминантой минойской культуры Крита, а также древнейших обществ Малой Азии. В микенской культуре этот тип был также преобладающим[9]. В основе дворцовой экономики лежал принцип пчелиных сот и социального планирования[10].

Показательно, что дворцы и дворцовые комплексы микенского периода представляют собой одновременно города-храмы минойского типа (откуда толосы) и города-крепости индоевропейского (и средне-элладского) воинского типа. Этот же дуализм мы видим в области религии.

— В текстах встречаются упоминания Посейдона, чья роль в микенской культуре, видимо, была более значимой, чем в более поздние эпохи (Посейдон особо почитался в Пилосе, показателен также спор Посейдона с Афиной о господстве над Аттикой), священный брак верховного бога Зевса и Геры, рождение Ареса, Гермеса, рождение Афины, Артемиды, Диониса, рождение Илифии и Гебы, Эриний и Деметры. Показательно, отсутствие в этом списке Аполлона, дорийского бога, а также Гефеста, чей культ с острова Лемнос и Афродиты (Киприда) — с острова Кипр, вероятно, были включены в греческую религию позднее и пришли с островов Эгейского моря.

Древнейшим религиозным центром микенского периода является святилище Зевса Найоса (Ζεύς Ναιός или Ναός) в Додоне (в Эпире, на Северо-Западе Греции). Наряду с Зевсом там почиталось и женское божество Диона (Διώνη), представленная в микенских надписях как di-u-ja. В некоторых мифах она описывается как мать Диониса или Афродиты, позднее, отождествляется с Герой супругой Зевса. По другой версии, Диона — океанида или богиня дождя. Прорицания в Додоне совершались по шелесту листвы священного дуба или по звукам ручья, протекавшего у его подножья. Индоевропейский корень имени Диона, являющегося женской версией бога дневного света, светлого неба (микенское di-we, эллинское Ζεύς, от индоевропейского *Dyēus), подобно латинской Диане, свидетельствует о том, что либо эллины принесли её культ с собой, либо перетолковали в небесно-патриархальном ключе местный и более древний культ Великой Богини.

До сих пор ведутся споры о существовании общегреческой «микенской Империи» с единым центром или с несколькими . В подтверждение приводятся сочинения Гомера, где Агамемнон представлен вождем всех ахейцев, и многочисленные мифы, а также единообразие культурного и архитектурного стиля. Однако нет прямых документальных подтверждений этому — как и в случае с минойской Империей.

В XII веке до Р.Х. микенская культура стремительно приходит в упадок. Это совпадает с вторжением с Севера других эллинских племён — дорийцев, которые были носителями иного культурного стиля, где индоевропейские патриархальные черты были намного более ярко выраженными. В структуре греческого историала этот период, следующий за микенским, сопрягается с Троянской войной и концом эпохи героев. Именно тогда с XII века до Р.Х. начинается «железный век», который Гесиод называет «пятым человечеством».

Дорийская Греция: заговор Аполлона

Следующий за микенским период в истории Греции является принципиальным, и с точки зрения мифологической секвенции эпох, и с точки зрения этносоциологической истории. Он, как правило, отсчитывается от 1200 годов до Р.Х. (эпоха Троянской войны) до времени Гомера и Гесиода (VIII-VII века до Р.Х.). В исторической классификации[11] этот период часто называется «тёмными веками», что также можно понимать в обоих смыслах — в мифологическом и в строго историческом. В этот же период, согласно египетским хроникам XIX и XX династий, в восточное Средиземноморье вторгаются «народы моря», которые существенно видоизменяют всю картину цивилизации, и в частности, кладут конец малоазийской Империи хеттов (падение столицы Хаттусы).

В структуре мифа этот период связан с концом эры героев и приходится на период Троянской войны. В ходе Троянской войны погибнет всё поколение героев, рожденных от связей богов и богинь со смертными,  и следующий век будет в полной мере созданным уже исключительно людьми. Если родоначальниками героев являются боги, то родоначальниками людей — герои. Это означает радикальную смену отношений земного и небесного — отныне они оказываются разделенными между собой непроходимой бездной. Боги больше не вмешиваются в жизнь людей напрямую, не ходят рядом с ними, не соучаствуют в их судьбе. Боги больше не плачут о героях, своих детях; человечество им отныне в целом безразлично. Но при этом постгероическое человечество, «пятый род» Гесиода, остаётся в своем высшем архетипе верным героическим предкам. Оно носит на себе печать героизма как высший жизненный ориентир. Не имея прямого божественного происхождения, человечество стремится быть как герои, вести себя так же как они, жить, мыслить и дышать, любить и воевать подобно общегреческому герою Гераклу, Ахиллу, Тесею, Аяксу, Диомеду или Агамемнону. Поэтому послемикенский период в мифе основан на ностальгии по героике; отсюда и наименование «темные века».

Показательно, что сам Гомер жил в самом конце именно этой эпохи, в VIII веке до Р.Х. Это в высшей степени символично. Гомер описывает конец эпохи героев как её свидетель, и поэтому сами древние греки иногда называли его современником Троянской войны, которая была началом нового периода («пятого человечества»). Однако он был, в действительности, современником не начала, но конца этой эпохи, когда со сцены сходили не просто божественные герои, но те, кто были их прямыми продолжателями, сохранявшими — как свидетельствует ярче всего сам Гомер — пронзительную и отчётливую память о минувших временах и твёрдую верность героическому этосу. Героизм теперь стал не столько фактом, сколько этосом и отчасти религией. Это была фундаментальная особенность постмикенской эпохи в структуре эллинского мифа.

С точки зрения этносоциологии, именно в 1200 году до Р.Х. на Балканах и Пелопоннесе, шире, в пространстве всей эллинской (микенской) цивилизации начинаются фундаментальные изменения, которые принято связывать напрямую с вторжением дорийских племен с Севера. Именно эти племена, вероятно, и разрушили предшествующую микенскую цивилизацию, утвердив совершенно новую культурно-религиозную и социально-политическую парадигму, а также стиль в искусстве, называемый «геометрическим». Дорийцы создали совершенно новый строй, который качественно изменил социальную структуру эллинского мира.

Дорийцы были одним из четырех греческих племен, потоками первопредка Эллина. Скорее всего, они жили на Балканах тогда как родственные им ахейцы, ионийцы и эолийцы расселились на более южных территориях, где и пришли в соприкосновение с доиндоевропейскими —  матриархальными обществами. Изначально все эллины были носителями жестко патриархального отеческого типа цивилизации, религии Зевса, памятником которой было древнейшее святилище в Эпире, в Додоне, где рос сакральный дуб, по шорохам листвы которого и журчанию ручья, текущего у его корней, гадали древнегреческие жрецы. Но три эллинских племени вступили в тесный и интенсивный контакт с пеласгийской и минойской культурами, а также с малазийскими обществами, что и привело к созданию микенской парадигмы, смешанной между древнейшим матриархатом и принесенным греками патриархатом.

Четвертое же племя, дорийцы, оказалось в стороне от процесса культурно-религиозного и социально-политического синтеза, сохранив в неприкосновенности основы строго патриархального уклада — включая обряды кремации мертвых, радикальную доминацию мужского начала и режима диурна[12] (по Ж. Дюрану).

Дорийцы представляли собой преимущественно пастушеские воинственные племена, отчасти близкие к туранскому (скифскому или фракийскому) типу культуры. Этот тип они и несли с собой, безжалостно уничтожая намного более изысканную и утонченную оседлую и городскую микенскую культуру, в которой глубинный матриархат исподволь перетолковал индоевропейские сюжеты, фигуры и мотивы. Микенский Зевс был одновременно и эллинским и критским.

Дорийские племена принесли с собой нечто радикально новое — фигуру бога Аполлона. Тем самым, половинчатый патриархат микенского синтеза был качественно изменен, и вместо него утвердился фундаментальный и бескомпромиссный — чистый! — патриархат. Русско-польский философ и историк Античности Фаддей Зелинский писал:

Из Фермопил культ нового бога двинулся далее на Юго-Запад, в срединную часть Греции; здесь была гора Парнас и на ней самое древнее святилище Земли. Его-то и занял Аполлон, являясь во всех смыслах обещанным религией Зевса мессией; здесь он убил Змея, взлелеянного Землей, исторг у ней знание, которое она скрывала, и основал свой древнейший Дельфийский храм и оракул[13]. Парнас стал святой горой Аполлона, главным центром его культа. Связь между ним и Фермопилами существовала и в историческое время: всегда собрания так называемых амфиктионов (т.-е. представителей от государств, обязавшихся защищать Дельфийский храм) начинались в Фермопилах или, как их проще называли, в Пилах, но продолжались на святой горе в Дельфах. (…)

По влиянием культа Аполлона древнейшая религия Зевса была реформирована. Аполлон убил Змея, взлелеянного Землей, Змея, грозившего гибелью Зевсу, — стало быть, этой гибели не будет: вечность царству Зевса обеспечена. Но всё, что началось, должно и кончиться; царство Зевса кончиться не должно, — значит, оно не могло иметь и начала, Зевс предвечен и вечен. Нет ему гибели; нет и причин гибели (…); когда религия Аполлона проникла в древнейший центр культа Зевса, в Додону, она устами вдохновенной жрицы-пророчицы нового бога провозгласила в двух стихах сущность происшедшей реформы:

Есть Зевс, был он и будет; воистину молвлю, велик Зевс![14]

Зелинский точно выделяет основные признаки религии Аполлона, радикально изменившие те верования и культы, которые в Греции утвердились на предыдущем этапе: Аполлон переворачивает онтологический статус Зевса, выводит его из потока становления, спасает от угрозы смещения с его царственного места, как прежде были свергнуты Уран и Кронос. Земля и её Змей более не властны над мужским началом Отца. Зевс не создан и не имеет начала. Он есть, был и будет всегда, так как его бытие вообще не зависит от становления, от земли и телесности. В этом особенность всей дорийской эпохи: Аполлон утверждает особую религию — более новую, нежели микенская, но в чем-то, напротив, более древнюю, так как она уходит корнями в глубины индоевропейской патриархальной архаики. Новым богом Аполлон является только перед лицом микенской эпохи; в своей сути Аполлон древнее её и тождественен Зевсу изначальному, предшествующему критско-пеласгийским и малоазийским метаморфозам.

Мифология этого постмикенского периода тесно связана с Гераклидами, потомками Геракла и Деяниры через их сына Гила, Ὕλλος. От Геракла они унаследовали право на власть над Пелопоннесом, но были изгнаны оттуда, вернувшись лишь через три поколения по предсказанию Дельфийского оракула и основав там ряд дорийских царств — правнуки Гилла стали царями Аргоса (Темен), Мессении (Кресфонт), а сыновья правнука Аристодема — Лаконики (Прокл и Еврисфен)[15]. Другие потомки Геракла получили Элиду (Оксил) и Коринф (Алет). Архетип общегреческих героев Геракл стал основателем постгероической цивилизации, в которой доминировал радикальный патриархат.

Показательно, что дорийские завоевания принесли с собой и совершенно новую политическую систему, а также структуру городов. Дорийцы практически стерли с лица земли или сожгли большинство городов-храмов (сами Микены, а также Тиринф, Пилос, Фивы, Кносс на Крите и т.д.) и низвергли систему царского административного управления окрестными территориями с центрами в этих городах, сохранявших преемственность матриархальной модели каменных ульев.

Вместо монархической модели, в которой можно опознать отголоски культа Аттиса-трутня, рано или поздно становящегося жертвой Великой Матери, дорийцы установили аристократический строй воинской элиты, правящей над земледельцами напрямую, а не через городскую администрацию микенских городов. Этот процесс завершился к VIII веку до Р.Х., когда рухнули последние оставшиеся греческие монархии. С этим связан упадок культуры городов и сопутствующее ему упрощение культурного кода, что ярко заметно в геометрическом стиле, прочно утвердившемся вместе с дорийским вторжением.

Геометрический стиль представлял собой прямолинейные узоры или меандры (μαίανδρος), которыми украшались сосуды и жилища, и которые сменили собой более вычурные и фигуративные изображения, где было ясно различимо минойское матриархальное влияние. Геометрический стиль отражал ортогональность собственно Логоса, с присущими ему строгими законами, окончательно сформулированными позднее Аристотелем. Дорийцы принесли с собой именно Логос в его классическом понимании, а значит, онтологию и чистую стихию духа, наложившуюся на более нюансированную и двусмысленную — более риторическую! — культуру микенской эры.

В этом случае выражение «темные века» приобретает ещё ряд значений:

· по сравнению с предыдущей эпохой художественный стиль упрощается;
· исчезает древняя письменность (линейное письмо В);
· уничтожаются города-храмы и сопутствующая им сложная административная иерархия;
· практика погребений меняется от ингумации и толосов к кремации;
· городские ремесленные производства либо резко сокращаются, либо исчезают вообще — орудия труда качественно упрощаются;
· власть передаётся воинской аристократии, рассредоточенной по сельской местности.

Сущность дорийской эпохи ярче всего представлена в мифе об Оресте, сыне царя Агамемнона, отомстившего за убийство своего отца собственной матерью Клитемнестрой и её любовником Эгисфом. Показательно, что по одной из эллинских версий Орест убивает свою мать в 1202 году до Р.Х., то есть как раз в самом начале «тёмных веков». В этом излюбленном сюжете античной драмы (Эсхил, Софокл, Еврипид) отражается сущность религиозной и социально-политической реформы, осуществленной дорийцами и связанной с утверждением культа Аполлона.

Цареубийство было древнейшей архаической практикой многих народов; она тщательно изучена в детальном исследовании антрополога Дж. Фрэзера «Золотая ветвь»[16]. Смысл этого акта состоял в том, чтобы наделить фигуру священного царя, лишенного действенной власти, многими привилегиями, но лишь затем, чтобы в трудный момент (неурожая, засухи, эпидемий, природных катаклизмов и т.д.) принести в жертву, как своего рода «козла отпущения» в ходе ритуального заклания[17]. В этой практике можно увидеть истоки монархической системы в её матриархальной интерпретации: так пчёлы в улье убивают мужских трутней после того, как те оплодотворяют пчеломатку[18]. Ударом двойного топора (лабриса)[19], нанесенного Клитемнестрой своему мужу Агамемнону, предводителю похода ахейцев против Трои, завершается микенская эпоха царей и городов-храмов. На её место приходит дорийский Орест, подвигнутый на месть Аполлоном и оправданный в Афинском Ареопаге девственной аполлонической воинственной богиней Афиной Палладой, рождённой из головы Зевса, полностью ставшей на сторону отцовского права.

Ахейцы тоже были патриархальным обществом, но матриархат прорастал сквозь их культуру снизу, постоянно угрожая хтонической и оскопляющей интерпретацией мужской монархии — как реваншем Змея, хтонической местью, поглощением восставшей утробой Матери Земли. Орест кладет конец этой религии, и, соответственно, даёт начало иному — аристократическому — строю. Сын мстит за отца, убитого матерью, совершая то, что в матриархальной цивилизации считалось недопустимым грехом: убить пчеломатку значит уничтожить весь улей, всё общество, весь город. Нечто подобное совершил сам Аполлон, убивший в Дельфах Пифона, Змея Великой Матери, и захвативший святилище. И Аполлон и Орест пострадали за свои деяния, но были оправданы в этосе нового дорийского порядка — в режиме диурна, полностью восторжествовавшем отныне в Элладе.

Именно Орест объединяет под своей властью Микены, Аргос и Лаконику, создав прообраз дорийской пелопоннесской «Империи», которая перешла к его сыну Тисамену, а затем, к Гераклидам.

Принесённая дорийцами цивилизация Аполлона распространилась на весь эллинский мир, глубоко затронув Аттику, Беотию, а также островную Грецию, вплоть до Крита и ионийские колонии греков на малоазийском побережье. Однако дорийское влияние было неравномерным. Оно полностью доминировало на Пелопоннесе, в Великой Греции (в греческих колониях на Западе — на Сицилии, в южной Италии, и до Иберийского полуострова), на южных островах Эгейского моря вплоть до Крита. Но в Аттике и на Ионийском побережье во многом сохранились традиции предшествующего микенского периода, аполлонизм был оттенен и нюансирован. И напротив, остались неизменными многие аспекты ахейского патриархата, в котором хтонических черт было намного больше. Дорийский код доминировал на Юге и Западе эллинского мира, а ахейско-ионийский — на Севере и Востоке, что позднее, уже в следующую —классическую — эпоху вылилось в дуализм талассократических Афин и теллурократической Спарты (Пелопонесская война 431—404 годов до Р.Х.).

Аполлон и его девственная сестра Артемида не просто вошли в пантеон эллинских богов микенского периода, но стали фундаментальной парадигмой дешифровки всего этого пантеона. Дорийцы несли с собой и повсюду устанавливали аполлоническое прочтение мифов, культов и обрядов, а также социально-политических моделей. Полнее и ярче всего это отразилось в политиях Пелопоннеса (за исключением Аркадии, дольше всего остававшейся верной более древнейшей локальной традиции — вплоть до культуры пеласгов), а позднее в городах-Государствах, входящих в Дельфийский и Делосский союзы — амфиктионии (ἀμφικτίονες).

«Темные века» Греции завершаются вместе с Гомером и Гесиодом, которые становятся пограничной линией всей эллинской культуры. В них кристаллизуется прошлое Эллады и предопределяется будущее.

Источники и примечания

[1] Эллинизм мы будем рассматривать в отдельном томе «Ноомахии». Там же подробнее поясним различные версии его хронологии: в определенном смысле эллинизм переживает римские завоевания и становится основой римской — особенно римско-имперской — культуры. Более того, христианство распространяется именно в эллинистическом ареале и влияние эллинизма можно явственно проследить вплоть до ранне- византийской эпохи: ярчайшими представителями эллинистического духа были греческие неоплатоники-политеисты V и VI веков по Р.Х., что добавляет к эллинизму период, превосходящий половину тысячелетия.

[2] К культуре пеласгийского круга относятся такие общеэллинские боги, как Пан или кабиры.

[3] Отличительной чертой кикладского цикла были культовые объекты из обсидиана и женские фигуры Великой Богини с непропорционально удлиненной и плоским лицом, на котором намечен только нос и отсутствуют глаза и рот. К кикладским островам принадлежат такие острова как Делос, где, согласно мифу, Лето родила Аполлона и Артемиду и где был его центр аполлонического культа, и Наксос, где Ариадна, увезенная Тесеем с Крита, встретила божественного супруга Диониса.

[4] Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. Указ. соч.

[5] Легендарным предком минийцев считался царь города Орхомен Миний (Μινύας).

[6] Дугин А.Г. Ноомахия. Латинский Логос. Солнце и Крест. М.: Академический Проект, 2016.

[7] Chadwick J. The Mycenaean World. Cambridge; London; New York; Melbourne: Cambridge University Press, 1976.

[8] Ахейцы начинают проникать на Крит уже в XVI веке до Р.Х., постепенно вытесняя этеокритян, что завершат дорийцы в XI веке. Однако древние носители минойского языка сохранятся на острове в горных районах вплоть до III века до Р.Х.

[9] Chadwick J. Documents in Mycenaean Greek. Cambridge: Cambridge University Press, 1973; Bendall L. M. Economics of religion in the Mycenaean world: resources dedicated to religion in the Mycenaean palace economy. Oxford: Oxford University School of Archaeology, 2007.

[10] Kraeling C. H., Adams R. McCormick. City invincible: a Symposium on Urbanization and Cultural Development in the Ancient Near East. Chicago: University of Chicago Press, 1958.

[11] Термин стал популярным в исторической науке благодаря работам британских историков Снодграссу и Дезбороу. См. Snodgrass A. McElrea. The Dark Age of Greece: An Archaeological Survey of the Eleventh to the Eight Centuries BC. New York: Routledge, 2001; Desborough R. A. The Greek Dark Ages. London: Ernest Benn, 1972.

[12] Дугин А.Г. Воображение. Философия, социология, структуры. М.: Академический Проект, 2015; Durand G. Les Structures anthropologiques de l’imaginaire. P.: P.U.F., 1960.

[13] Главными центрами религии Аполлона были Дельфы на Севере и остров Делос, один из Кикладских островов, находящихся рядом с южными территориями Пелопоннеса, где располагался важнейший центр дорийского мира — Спарта. До дорийцев на Юге Пелопоннеса обитали ахейцы; их центром в этой области были Амиклы. А ещё ранее — доиндоевропейский народ лелегов, с которым, скорее всего, связана кикладская цивилизация. Святилище Аполлона в Делосе было связано со страной гипербореев, лежавшей на дальнем Севере, откуда гипербореи и передавали Аполлону священные дары — в частности, пшеницу.

[14] Зелинский Ф.Ф. Из жизни идей. В 2 томах. Том 1. М.: Ладомир, 1995. С. 9-10.

[15] В Лаконии и её столице Спарте династия Гераклидов оставалась у власти до 221 года до Р.Х.

[16] Фрэзер Дж.Дж. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. Указ. соч.

[17] Фрэзер указывает на то, что, по одному италийскому преданию, культ Дианы Немейской, чьим жрецом был «царь Немейского леса» (Rex Nemorensis), был привезен в Италию именно Орестом.

[18] Вероятно, регицид и был изначальным обоснованием сакральной монархии, а не наоборот — случайным историческим эпизодом. Сакральный царь есть тот, кого следует принести в жертву, и именно в этом состоит его основная функция. Отсюда его естественная близость к фигуре Аттиса или семитского Ваала.

[19] Лабрис является классическим атрибутом Великой Матери.

Краткая периодизация греческой мифологии. Греческая мифология. А.А. Тахо-Годи.