Ольгъ — Олег Вещий.

Ольгъ — Олег Вещий.
К истории имени и прозвища первого русского князя

 Представитель «Норманской теории» Мельникова Е.А. утверждает, что народ-племя русь происходит из Скандинавии, и выводит этимологию имени первого русского князя: др.-рус. Ольгъ > Олегъ  из древнескандинавского антропонима Helgi, соответствующее прилагательному helgi (стяженная и слабая форма прил. heilagr < *hailagaz, др.-англ. hālig и др.), получившее широчайшее распространение в Скандинавии в христианскую эпоху в связи с тем, что за ним закрепилось значение «святой»: Heilagr Kristr «Святой Христос» (в рунических надписях XI века.2), heilagr maðr «святой» и heilagra manna sögur «саги о святых людях» (жития святых), приложения к личному имени: Óláfr hinn helgi, Eirikr hinn helgi и многие другие. Предполагается, что и имя Helgi-Олегъ также имело значение «святой, священный», а в языческую эпоху отражало представления о сакральности верховной власти3. Отражение сакрального значения имени Helgi был недавно усмотрен и в прозвище Олега — «Вещий».

От какого слова происходит прилагательное helgi и имя Helgi?

Значение имени Олег может быть гораздо древнее скандинавского Helgi, оно связано с прото-индо-европейским (PIE) корнем * kailo— «ЦЕЛый, неповрежденный», от которого происходит протогерманское *hailaga — ЦЕЛый, святой; старонорвежское: heilagr,
датский: hellig — ЦЕЛый, святой,
старо-фризский: helich  — ЦЕЛИй
древне-саксонское: helag,
среднеголландский: helich,
древне-верхне-немецкий: heilag — здоровье, счастье, удача, (источник немецкого приветствия Heil)
немецкий: heilig,
готский: hailags  — святой

Древнеанглийский: halig — «святой, освященный, священный; благочестивый; церковный», англ. holy — святой. Ни в английском, ни в шведском языке НЕ НАЙДЕНЫ КОРНИ слова holy  и heilagr, исходя из этих языков невозможно определить первичное (дохристианское) значение этого слова. Тем не менее, лингвисты, пользуясь русским языком, выводят значение слова holy — «то, что должно быть сохранено ЦЕЛым, Здоровым, несокрушимым или неповрежденным,  что не может быть убито, повреждено». Английский словарь поясняет, что слово holy связано с древнеанглийским hal — и дают ссылку см. Health — здоровье, «Holy water» — «святая вода» .

Прямолинейно переносить христианское значение «святой, священный» прилагательного helgi/heilagr на языческую эпоху нельзя, поскольку возможны изменения значения слова helgi. Подавляющее большинство имеющихся в Скандинавии письменных источников созданы в христианскую эпоху и потому не могут достоверно передать семантику слова в полном объёме. Для выяснения истоков и путей образования имени Helgi необходимо выяснить дохристианские значения прилагательного helgi.

В средние века часто использовались языческие амулеты с рунами, в виде магических заклинаний или заговоров.

Созданные в языческое время рунические амулеты позволяют обнаружить слово helgi, записанное рунами.

Впервые прилагательное heilagr/helgi встречается в одном из древнейших рунических текстов — на золотом кольце из Пьетроасса (Румыния), датированном IV-V вв.: gutanio wih hailag.

gutaniowi hailag

ᚷᚢᛏᚨᚾᛁᛟᚹᛁ ᚺᚨᛁᛚᚨᚷ

В этой надписи hailag сочетается с существительным wih, ср. р. < *weiha-; ср. гот. weihs, др.-в.-нем. wīh «священный», др.-англ. wīh «святой образ«, др.-исл. vé «языческое святилище». Существительное *weiha уже само по себе связано с понятием сакральности и прилагательное hailag повторяет его значение, и усиливает его. Корень *weiha— более древний, его использовал епископ Ульфила (Ulphilas; ок.311–383) в переводе Библии на готский язык, употребив именно слово *weiha в значении «святой, священный», не употребляя прилагательное heilag. В работе «Культура в зеркале языка: древнегерманские двучленные имена собственные» Топорова Т. В. отмечает, что корень weiha— встречается 6 раз, например: weiha-gautaz «священный гаут», weiha-gardjō «священная защита» .

Слово heilag многократно встречается в германо-скандинавской мифологии — в эддах и скандинавской героической поэзии XIII века,  в стихотворной форме слово hailag употребляется в сочетаниях со словами связаными с миром богов, т. е. сакральной сферой, отсюда очевидно общее значение прилагательного — «священный, сакральный«.

Архаичное значение слова hailag просматривается в традиционных юридических терминах, свидетельствующих о том, что прилагательное heilagr/helgi обозначало сакральность.

Прояснить дохристианское понимание слова helgi возможно в этимологии при обращении к производным от корня *hail- в древнеисландском языке. В одно с ним лексическое гнездо входят такие слова, как heill, прил., «ЦЕЛый, целостный, цельный, неповрежденный» и heila, гл., «делать целым; лечить«, откуда heilsa (ЦЕЛость, здоровье; а также здоровый, исцеленный» (от ран, болезни); heilla, гл., «околдовывать, заговаривать», а также heill, сущ. ср. или ж. р., «удача, везение«; в значении «знак, знамение»; в ж. р. мн. ч. —  везение, счастье.

Надпись, состоящая из 30 рунических знаков гласит:

᛭ᚨᚱ-ᛦᚱᛁᚢ-ᚠᛚᛏ-ᛦᚱᛁᚢᚱᛁ-ᚦᚩᚾ-ᚷᛚᚨᚴᛏᚨ-ᛈᚩᚾ / ᛏᚨᚿ
Ær-kriu-flt-kriuri-þon-glæ-stæ-pon/tol

яр-кровь-плывёт-кровавая-река-гля-стае-море/ и внутри кольца главное слово: ᛏᚨᚿ — tol — тол (стал), ЦЕЛ. Рунический заговор на остановку крови, на золотом кольце Кингмур (Greymoor Hill), датируется 9 — 10 веком.

Прочесть руническую надпись кольца на других Индоевропейских языках, кроме русского, невозможно. Англоязычные исследователи считают Ær-kriu-flt-kriuri-þon-glæ-stæ-pon/tol — не переводимой абракадаброй, забытым значением заговора, хотя руны ᛏᚨᚿ — tol, написанные внутри кольца переводят, как ЦЕЛ. Слово flt соответствует древнеирландскому fola — струя крови,  sruth fola — «поток крови».

Эльфрик Грамматик (др.-англ. Ælfrīc, 955  — 1020 г.) — англосаксонский монах-бенедиктинец переводит латинские приветствия ave / salve (ед. число), как bēo gesund — «будь здоров / безопасен». Вместо gesund он употребляет синоним hāl — «цел» ,  в ед. числе: bēo hāl = «будь цел, здоров!», а во мн. числе: bēoð hāle = «буде целы!»

Во множественном числе формы Wesaþ hāla (мн.ч., жен.р.), Wes þū hāl, и Wes bēoð hāl могут быть сокращены до Wesað hāle! = «Все будьте (целы) здоровы!» 

В западно-саксонском диалекте использовались словесные формы:  wes (ед. ч.) = весь, Wesað (мн. ч.) = Все. Таким образом, в ед. числе «будь здоров!» = Wes Hāl (ед.ч.) — «весь цел, здоров», а во мн. числе wesað hāle — «Все целы, здоровы», «будьте здоровы!»

Формы wes / Wesaþ hāle (мн.ч.) — «Весь ЦЕЛ»  использовались в позднем Западном Саксонском (West Saxon) в форме сослагательного наклонения sīe / bēo hāl = «буде цел» или bēo þū gesund — «буде ты цел«, «буде ты здоров». Приведенные выше формы прилагательных (ед. ч.  Gesund / hāl = цел; мн. ч. Gesunde / hāle = целы) для женского рода будет «bēoð gesunda!» или «bēoð hāla! «будь цела, здорова»

Таким образом, ядром семантического поля корня *hail- является понятие ЦЕЛостности, с которым связаны концепты исЦЕЛения — восстановления телесной целостности и наличия у человека личной удачи —«уЦЕЛел», что придаёт человеку духовную целостность, полноценность, ВСЕЦЕЛьность (wih = ВЕСЬ; *hail- ЦЕЛ). Обладание обоими этими качествами обязательно для князя, правителя, героя. Утрата любого из них, т. е. утрата целостности, ведёт к его гибели. Причём первичной является целостность духовная, если она покидает человека, то он оказывается беззащитен перед угрозой его физической целостности.

Основа *hail— в древнегерманских, и древнескандинавских личных именах встречается редко и в строго ограниченных позициях. В IX веке во франкских анналах названо значительное число датских правителей, но в именослове генеалогии не упомянут ни один Хельги. Имя, производное от *hail-, обнаруживается в древнегерманских текстах лишь один раз — как первая основа двучленного имени Hailza-weigaz («Священный бой [вести]»). В древнескандинавском именослове корень *hail— дал только одно личное имя — Helgi (в женском роде Helga, др.-англ. Halga).

Личное имя Хельги/Хельга в дохристианское время отмечается в именослове Скьёльдунгов — легендарной династии Инглингов правителей о. Зеландия с центром в Лейре, которые стали героями разветвлённого цикла героико-эпических сказаний. В западной Скандинавии XII-XIII вв. было более распространено мужское имя Helgi, а женское Helga встречалось реже. В Швеции XI века женское имя Helga названо в 18 рунических надписях, тогда как найдено всего 9 рунических надписей с мужским именем Helgi.  (Owe J. Svenskt runnamnregister. Stockholm, 1993. S. 39).

В северогерманских текстах, отражающих традицию до 1000 года, насчитывается всего около 10 персонажей, носивших личное имя — Helgi, в героико-эпических текстах. Наибольшую известность в германском мире имели три персонажа героического эпоса.

Первый — представитель легендарной датской (зеландской) королевской династии Скьёльдунгов Хельги. Он впервые упоминается в англо-саксонских поэмах «Видсид» (VIII века) и «Беовульф (Beoƿulf, буквально «пчелиный волк», то есть «медведь»; VIII век) как Halga Til — Хальга Сильный, однако деяния самого Хельга до нас не дошли, сохранились лишь незначительные обрывки сюжета. Позднее о helgi говорит Саксон Грамматик, и Снорри Стурлусон в 1200 году в «Саге о Скьёльдунгах», в ряде героико-эпической саг о вымышленных героических событиях VIII века.

С героико-эпической поэзии встречаются ещё три мало известных персонажа с именем  helgi. Два из них выступают в сюжетах героического сватовства: это Хельги, конунг Халогаланда, сватающийся к дочери короля финнов Гуси, обладателя волшебных стрел, и Хельги, жениха дочери датского конунга Фродо по имени Хельга, который проходит ряд героических испытаний. Третий Хельги включен в мотив поединка двух сводных братьев, который, вероятно, восходит к германской «Песни о Хильдебранте«. В немногих случаях персонажи по имени Хельги вымышлены, но включены в яко бы исторические события. К ним относится Хельги Смелый, сына конунга Хрингарики (династия не связана с Инглингами) первой половины IX века, а также датский конунг Heiligo из южной Ютландии с центром в Хедебю конца VIII века.

Очевидно, что в древнегерманском и древнескандинавском дохристианском мире имя Helgi/Helga принадлежало к числу имён знатных родов и княжеских имён. Я. де Фрис, полагает, что изначально helgi — это титул конунга, приносимого в жертву Одину, или конунга-жреца, которое лишь много позднее превратилось в личное имя, предполагавшее несокрушимую героическую доблесть его носителя и отсылало к представлениям о святости князя, как обладателя заговорённого здоровья, физической и духовной ЦЕЛостности правителя.

Однако имя Helgi не было распространенным у скандинавов в языческое время, так как корень *hail—  НЕ скандинавский, а заимствованный скандинавами у варягов-русь.

Княжеское имя Олег было варяжским, гораздо более древним, чем скандинавское имя личное имя — Helgi.

ВЕЩИЙ ОЛЕГ

Согласно «Повесть временных лет», ВАРЯГИ — один из европейских народов — «Афетово бо и то колено», то есть славяне,  занимают в Европе две области: одна — всё южнобалтийское побережье с востока на запад до земель англов, т. е. до южной Ютландии, а вторая — от восточной оконечности Балтийского моря до границы Европы и Азии, т. е. до Поволжья и Предуралья.

«…идаша за море к варягам к руси… реша русь, чудь [и] словени и кривичи вся земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет, да пойдете княжить и володети нами».

Из княжеского рода родственных славянам варягов из южной Ютландии был призван князь Рюрик, отсюда родом и князь Олег — правитель Руси в 879—912 годах, регент при молодом князе Игоре Рюриковиче, а по тексту византийского договора 907 г. — «великий князь русский».

Во времена Рюрика в Южной Балтии жили другие народы, общим именем которых было варины — так это имя звучало у античных авторов, а наши предки называли их варягами. У германоязычных народов имя варинов звучало как вэринги. Это древнее имя когда-то принадлежало одному народу, но во времена Рюрика оно стало общим, надлокальным для многих славяноязычных народов Южной Балтии.

Согласно летописи «Повесть временных лет», одним из славянских народов занимавшим самую западную часть на южнобалтийском побережье, был народ Русь. Там, в Южной Балтии, как и во времена Елизаветы, находились наследники, которые казались более подходящими как кандидаты на престол в княженье Словен.

Южнобалтийская Русь была не единственной Русью. Русь существовала в Восточной Европе и до Рюрика. Есть сообщение «Повесть временных лет»  об образовании Русской земли у полян под 852 г., т. е. за десять лет до призвания Рюрика в княженье словен.

К варягам-руси отправились, согласно Лаврентьевской летописи, «… русь, чудь, словъни, и кривичи…», т. е. своя русь до призвания Рюрика существовала и в Приильменье.

 

О летописных варягах из южной Ютландии.

Повествуя о происхождении народа англов (the Angles), английский историк Томас Шор (англ. Thomas William Shore; 1840—1905) в своей книге «Происхождение англо-саксонской расы» пишет, что народ англов (the Angles) был впервые упомянут Тацитом (58 – 120 г.г.) в паре с другим народом — варинами (the Varini). Говоря о варинах, Томас Шор всегда приводит написание этнонима «варины» (Varini) с вариантом «вэринги» (Warings), обнаруживая перед нами ту простую истину, что Warings/вэринги являются англоязычным вариантом слова Varini.

Томас Шор высказывает убеждение, что англы должны были находиться с вэрингами (Warings) или варинами (Varini) Тацита в тесных союзнических отношениях в течение длительных периодов. Он напоминает, что во время Карла Великого (742–814) был известен  кодекс королевских законов под названием «Leges Anglorum et Werinorum» — «Законы Англов и Варинов» («The laws of the Angles and Warings»). Согласно Томасу Шору эти варины, или вэринги (Warings), с древних времен жили в юго-западной части побережья Балтики. Отражение имени варинов Томас Шор видит в названии реки Варины или Варны (Warina, Warna), от чего произошло и название Варнемюнде (нем. Warnemünde; Росток), где река Варнов впадает в Балтийское море.

Томас Шор считает, что история варинов/вэрингов связана с островом Рюген, который при жизни епископа Оттона Бамбергского (1060–1139) назывался Верания (Vеrаnіа), а его население известны как вераны (Vеrаnі) — злостные язычники. Т. Шор отмечает, что, без сомнения, в этом сообщении речь идёт о славянских язычниках и ясно, что вэринги (the Warings) принадлежат к числу славян-язычников.

Далее Т. Шор рассказывает, что варины/вэринги с ранних времён были одним из торговых народов Балтики и вели торговлю как с Византией, так и в славянских землях, передвигаясь там по рекам на небольших судах. Варины/вэринги (the Warings) с ранних времён были связующим звеном в торговле между балтийскими портами и различными областями (dominions), подчиненными греческим императорам (Greek Emperors).

Т. Шору известна связь варинов с древнерусской историей. Он сообщает, что в ранних русских источниках известны как сами варины, так и их страна Варингия (Waringia), и что по их имени названо Варингское море (Waring Sea). Эти древнейшие союзники англов, по словам Т. Шора, оставили глубокий след в истории Восточной Европы. Варины оказали огромное влияние на историю древних славян (old Slavs), или историю той страны, которая сейчас является Россией. Варины имели свои поселения среди славян, вели торговлю с Византией. Киевский монах Нестор, писавший в одиннадцатом столетии, упоминал Новгород как город варинов / варангов (Varangian city) — свидетельство того, что в этой части Руси была большое поселение варинов / варангов (settlement of Varangians).

Если исходить из истории миграций народа варинов со своей древней родины на юго-западном берегу Балтии и прослеживания основных путей миграций: одного — в Восточную Европу, на Русь, а другого — вместе со своими древними соседями и союзниками англами, на запад, на Британские острова. Так, в диаспоре появились и варины англоязычные, и варины славяноязычные.

Возникновение формы  Ольгъ/Олегъ, употребляемой на протяжении всей Повести временных лет, т. е. отпадение начального [h] и появление вначале гласного звука О, произошло в конце Х века.

 

Почему князя называли Вещий Олег?

В русских былинах Ольгъ/Олегъ предстаёт в образе Вольги или Волха Всеславича, наделённого героическими качествами. В образах былинных князей доминируют их провидческие, магические способности вплоть до оборотничества (Волх Всеславич).

В  др.-инд. Vala (тохар. wäl, walo — «царь», слав. volstъ, рус. «власть, владыка»), удерживает дождевых коров в ледяной пещере Зимы. Автор Л. Мошинский видит в слав. Veles заимствование из древнекельтского *uel-ēt-s, откуда древнеирландское fili — «поэт», «ясновидящий»,  (велид в род. п. fled, дат. flid, вин. fleda).

Славянские слова со значениями «холм», рус. увaл – *o-vьlъ — Овал, Авалон  – всё с чертами архаики, восходящей к и.-е. *uel-n-,  откуда и лат. valles, vallis, и Уэльс (валийцы), и в слав. *volynъ/ ь, и др.-рус. Велынь/Волынь.  Обозначение духов или имени бога как табу: «(дух или божество) из (той) долины предков», что подошло бы для праславянского *Velunъ, *Velesъ, др.-рус. Велес, Волос — скотий бог, «волохатый», как оборотень, в волосатой шкуре, имеющий связь с потустороннимо миром и ворожбой.

В древнерусской языческой среде первоочередными выступали магические, колдовские возможности князя, выражающиеся в его провидении-мудрости. Именно к этому комплексу представлений апеллирует определение князя Олега «вещий«, т. е. «сведущий, мудрый; предвидящий, предсказывающий; наделенный сверхъестественной силой, волшебный«.

В Словаре древнерусского языка Владимир Даль отмечает связь однокоренных слов с «вещий» с понятиями колдовства, предсказательства: вещба — прорицание, предсказание, гадание; вещий — кому всё ведомо, кто вещает будущее» ( Даль В. Толковый словарь русского языка. Т. 1. С. 336 ). Д. С. Лихачев обращает особое внимание на то, что понятие «вещий» и производные слова тесно связаны с представлениями о сверхъестественной силе и знаниях кудесника, прорицателя, сближающие его с волхвом и сопоставляет его с жреческими функциями древнерусских князей.

Прозвище Князь  Ольгъ/Олегъ получившего прозвище «Вещий» объяснил древнерусский летописец начала XII века:

греки«вынесоша ему (Олегу. — Е. М.) брашно и вино, и не прия его; бе бо устроено со отравою... И прозваша Олга — вещий; бяху бо людие погани и невегласи» .

Этим сюжетом летописец одновременно и демонстрирует провидческую мудрость князя Олега, и подчеркивает связь княжеского прозвища с язычеством.

Летописный рассказ об отравленном напитке (еде), поданном герою, который чудесным образом прозревает истину и отвергает или обезвреживает яд, часто повторяется  в повествованиях античности и средневековья. Позднее встречаем подобный сюжет и в исландских сагах. В «Саге об Эгиле» XIII века рассказывается о том, как Эгилю был поднесён на пиру рог с отравленным вином; Эгиль вырезал на роге руны, произнёс заклинание, после чего рог раскололся на мелкие части, и вино разлилось, не причинив вреда. Параллели можно найти и в скандинавской  эддической поэзии, в которой известны магические свойства рун, например, в эддических «Речах Сигрдривы», валькирии, которая обучает Сигурда магии рун:

«Руны пива
познай, чтоб обман
тебе не был страшен!

Нанеси их на рог,
на руке начертай,
руну Науд — на ногте.
Рог освяти,
опасайся коварства,
лук брось во влагу;
тогда знаю твёрдо,
что зельем волшебным
тебя не напоят«.

Само введение сюжета рунной защиты от отравления в сагу согласуется с изображением Эгиля знатоком рунической магии и должно было свидетельствовать о его владении навыками чародейства. В христианскую эпоху 10 руну — Наут — NAUTHIZ (звук: n), означающую «нужда, беда«; NIED — ниед — «нудь, нудьга, нужда» использовали, как знак креста. Осенить пиво крестом считалось надежным средством против отравы.

Личное имя Ольгъ > Олегъ вошло в русский княжеский именослов, исходное значение имени Олег означает сакральную физическую и духовную ЦЕЛосность, святость, а также всевидения Волха, волхва, это и отразилось в имени Вещий Олег.