Объявление о постановке статуи

Скржинская Марина Владимировна.
Древнегреческие праздники в Элладе и Северном Причерноморье.

Глава XI. Венчание венком и объявления о наградах на праздниках.

ОБЪЯВЛЕНИЕ О ПОСТАНОВКЕ СТАТУИ

Древнейшие награды в виде увековечивания статуей с надписью о заслугах изображенного получали победители на панэллинских играх. Как уже упоминалось, такие скульптуры атлетов существовали и в Северном Причерноморье (IPE I2. 186), но здесь больше известно о статуях (άνδριάς) и изображениях (είκών),68 поставленных в качестве награды в основном за гражданскую деятельность. Они появились в Северном Причерноморье в эпоху раннего эллинизма и существовали по крайней мере до III в. н. э. В Тире, Ольвии и Херсонесе статуи и изображения устанавливали по постановлению Народного собрания или Совета. Цари Боспора, насколько сейчас известно, не отмечали подобным образом заслуги своих подданных, хотя сами были не против того, чтобы их так прославляли у себя на родине и за её пределами.69

Древнейшее письменное свидетельство о награждении статуями граждан Северного Причерноморья относится именно к боспорскому царю Перисаду I и его родственникам (Dein. I, 43).

Начиная с классического периода, статуя воздвигнутая при жизни или посмертно, стала одной из наивысших наград у эллинов; о решении её поставить объявляли на праздниках и постановление записывали в почетных декретах. Граждане городов Северного Причерноморья удостаивались такой почести и у себя на родине, и в других государствах. В надписях из Ольвии, Херсонеса и Тиры редко говорится о материале статуи; в тех же случаях, когда он упомянут, речь идёт о «медной статуе» (IPE I2. 31, 355). Сохранившиеся постаменты конных и других почётных статуй также свидетельствуют о бронзовых скульптурах.70 Многочисленные находки мраморных изваяний во всех государствах Северного Причерноморья не исключают возможности предположить, что какие-то почетные статуи делали также из камня.

По надписям различается два типа подобных наград: статуя и изображение. Как явствует из декрета Никерата (IPE I2. 34), статуя отличалась от изображения и была наградой более высокого ранга. Надпись гласит, что херсонеситы почтили этого ольвиополита постановкой статуи (άνδρνάντος άνάστασις) и посвящением изображения (εικόνος άνάΟεσις). Из найденной в Тире надписи римского времени явствует, что изображение чествуемого лица решено исполнить в виде позолоченного рельефа; в копии декрета византийцев в честь Оронта из Ольвии говорится о позолоченном, а в двух херсонесских надписях о медных изображениях (IPE I2. 2, 79, 423, 424). Поэтому можно предположить, что είκών — эйкон — это скульптурное изображение, скорее всего погрудное, выполненное в рельефе из металла или из камня, и по размеру меньшее, чем статуя. Такие изображения неоднократно упоминаются в почётных декретах Тиры, Ольвии и Херсонеса (IPE I2. 2, 34, 40, 67, 325, 355, 423, 424; НО. 28).

В римское время είκών ένοπλος соответствовало латинскому imago clippeata (обрезанное изображение),71 означавшему изображение на щитообразной выпуклости. Поэтому В. В. Латышев переводил ольвиийские награды такого рода как изображение на щите (IPE I2. 40, 42). Но мне кажется, имелось в виду первоначальное значение — изображение в полном вооружении, как, например, в херсонесском декрете Диофанта, где речь идёт о статуе полководца в полном вооружении (IPE I2. 352).

Наиболее почётной и соответственно более редкой была конная статуя. Ее посмертно, как уже упоминалось, удостоился ольвиополит Никерат. Следы ног коня сохранились на двух мраморных постаментах с острова Левки и из Херсонеса; на этих пьедесталах вырезаны почётные надписи.72 В конце IV в. до н. э. ольвиополиты поставили на острове Левке (ныне остров Змеиный) такой памятник своему соотечественнику (его имя не сохранилось) за то, что он освободил от пиратов находившийся под протекторатом Ольвии священный остров со знаменитым во всей Элладе храмом Ахилла (IPE I2. 325). В III в. до н. э. херсонеситы почтили конной статуей Агасикла, исполнявшего много государственных должностей и важных единовременных поручений (IPE I2. 418).

Следующей по значимости после конной шла награда статуей во весь рост. От некоторых памятников сохранились следы ступней на постаментах. Ольвиополиты отметили такой скульптурой упомянутого выше Каллиника, а граждане Тиры — Автокла, снарядившего военную экспедицию, вероятно, во время похода Зопириона.73

В конце II в. до н. э. в Херсонесе полководец Диофант, увенчанный золотым венком на празднике Парфении, был изображен скульптором в полном вооружении (IPE I2. 352), а в середине II в. н. э. херсонеситы поставили статую Аристона за образцовое исполнение государственных должностей и успешное выполнение поручений города во время посольств к императору Антонину Пию и боспорскому царю Реметалку (IPE I2. 423). Из серии подобных надписей в Северном Причерноморье только в этой указано имя скульптора Кефисодота, исполнившего статую.74 Самое позднее свидетельство о постановке статуи в качестве награды относится к III в.: это надпись на мраморном пьедестале памятника херсонесскому гражданину Демократу, который неоднократно за свой счёт ездил послом к римским императорам, исполнял различные общественные обязанности и был прекрасным оратором (IPE I2. 425).

Статуи и изображения ольвиополитов, херсонеситов и боспорян украшали многие города Причерноморья и Эллады, а решения об их установке, как правило, провозглашали на праздниках. От этих скульптур до наших дней уцелел лишь один поврежденный рельеф с фигурами боспорских царей Спартока II, Перисада I и их брата Аполлония;75 рельеф венчает мраморную стелу с текстом декрета 346 г. до н. э. (МИС. 3), рельеф стоял в Пирее, а копия, возможно, находилась на Боспоре. Об остальных памятниках известно по письменным и эпиграфическим источникам.

Оратор Динарх (I, 43) рассказал о предложении Демосфена поставить статуи Перисада I и двух его родственников на афинской агоре. В почетном декрете царя Спартока III, изданном в 288 г. до н. э., говорится о решении увековечить его статуями на афинской агоре и на Акрополе (МИС. 4). Туда же в I в. до н. э. поместили статую боспорской царицы Пифодориды (МИС. 42). Во II в. до н. э. на о. Тенедосе находилось бронзовое изображение ольвиополита Посидея,76 а в I в. н. э. в Византии — позолоченное изображение гражданина Ольвии Оронта (IPE I2. 78, 79).

Следы ног на уцелевших постаментах дают возможность представить величину фигур: они в большинстве случаев приближалась к росту человека. Многие бронзовые статуи имели вставные глаза из кости или из камня. Их находки в Ольвии и Пантикапее также близки к натуральным размерам глазных яблок и зрачков.77

В городах Северного Причерноморья, как и в прочих греческих государствах, почётные статуи устанавливали у главных святилищ и на видных местах центральной площади. В декрете Диофанта сказано, что его статую следует поставить на акрополе Херсонеса возле алтарей Девы и Херсонаса, а в декрете в честь херсонеситов упомянуты их изображения в ольвийском святилище Аполлона. Иногда место предлагалось выбрать родственникам, как в случае со статуей Никерата, или памятник помещали в месте, связанном с деятельностью человека; например, изображение Феокла украшало отстроенный им ольвийский гимнасий (IPE I2. 40).

ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ ПОЧЕТНОГО ДЕКРЕТА С РЕШЕНИЕМ О ПОСТАНОВКЕ КАМЕННОЙ СТЕЛЫ С ТЕКСТОМ ДЕКРЕТА

Чтение глашатаем почётного декрета в театре во время многолюдных празднеств было для каждого эллина желанным актом прославления среди соотечественников. В дальнейшем об этом напоминали выставленные на видном месте каменные, чаще всего беломраморные стелы с вырезанными на них текстами декретов, в которых перечислялись заслуги того или иного гражданина. В заключительной части постановления часто говорится, что его текст следует написать на белокаменной стеле и установить ее в определенном месте, обычно там же, где находились статуи. В эллинистический период такое почётное местоо для стел в Ольвии отвели у храма Аполлона (НО. 29, 35, 36), а в Херсонесе у храма и алтаря Девы (IPE I2. 344; НЭПХ. 2), то есть на теменосах верховных богов государства. Есть единичные упоминания о постановке стелы в помещении ольвийской коллегии Семи,78 а в римское время — в ольвийском святилище Зевса (НО. 45) и в херсонесском святилище Асклепия (IPE I2. 376). В большинстве же надписей рекомендуется установить декрет на акрополе Херсонеса (IPE I2. 354, 357, 358, 360, 364, 368, 382; НЭПХ. 112, 121), а в Ольвии — на самом видном и почётном месте города (IPE I2. 40; НО. 49).

На ряде стел с подобными декретами, изданными в честь иностранцев, начертаны проксении (рис. 90). Они были у греков одной из самых распространенных наград иностранцам за выдающиеся торговые, финансовые, дипломатические и некоторые другие услуги государству. Проксены в дружественном городе пользовались определенными льготами, а у себя на родине оказывали поддержку и помощь приезжим из этого города, так что их функции можно сравнить с деятельностью консулов нового времени.79 Сопоставление текстов проксений разных полисов показывают, что они очень схожи и для них существовали строго определенные формулы, которые незначительно изменялись на протяжении многих веков. В римский период проксении постепенно утрачивали своё первоначальное значение и часто превращались в почётные титулы.80

Обычно льготы, предоставлявшиеся проксениями, включали освобождение от налогов на ввозимые и вывозимые товары, а также освобождение от уплаты сборов за стоянку торгового корабля в гавани.

Особо ценной наградой проксену служило дарование гражданства, уравнивавшего его во всех правах с полноправными жителями дружественного города. Иногда льготы распространялись на братьев и сыновей проксена, а торговыми преимуществами могли по его поручению пользоваться слуги.81

Древнейшая проксения в Северном Причерноморье найдена в Ольвии; это декрет в честь Патрокла, гражданина Синопы, изданный во второй половине V в. до н. э. (НО. 1). Проксении продолжали давать вплоть до позднеримского времени; последние из уцелевших херсонесских проксений датируются III в. н. э. (НЭПХ. 114). От имени Народа и Совета ольвиополиты и херсонеситы предоставляли проксении купцам и лицам, исполнявшим различные дипломатические поручения, причем обе деятельности в античности зачастую совмещали одни и те же люди. Они приезжали в Северное Причерноморье с берегов Понта, из Эллады и Малой Азии (ΙΡΕ Р. 20,21,23,26-28,30,227,340,349,356-359,364,365,376, 380, 382, 697; НО. 1-27, 45; НЭПХ. 6, 7, 110). На Боспоре проксении предоставлялись от имени царя и давались значительно реже, чем в Ольвии и Херсонесе (КБН. 1-5).82

Вероятно, граждане городов Северного Причерноморья получали проксении во многих греческих государствах, но определенных сведений об этом сохранилось не очень много. В III в. до н. э. ольвиополит, имя которого не уцелело, получил проксению в Херсонесе (ΙΡΕ I2. 345). В свою очередь, в Ольвии проксений удостоились херсонеситы Пирралий в IV в. до н. э., а столетием позже — Дионисий (НО. 3, 26). Декреты II в. до н. э. свидетельствуют о проксениях, изданных в Томах для Нила гражданина Тиры и в Оропе для не известного теперь по имени херсонесита (МИС. 8 и № 2 в дополнении); там же его соотечественник получил проксению столетием позже (МИС. 9). В I в. н. э. ольвиополит Оронт стал проксеном Византия (ΙΡΕ I2. 79), а во II в. н. э. некий херсонесит — в Тире, небольшом городе на южном берегу Понта (НЭПХ. 13).

В особую группу следует выделить награждение проксенией в Дельфах и на Делосе. Там находились прославленные во всей греческой ойкумене святилища Аполлона, которые особенно во время праздников посещало множество паломников. О датах начала торжеств возвещали специальные посольства феоров, отправлявшиеся в разные города, чтобы все знали, когда прибыть в Дельфы на Пифийские игры и на Аполлонии на Делос. За оказание гостеприимства феорам и, вероятно, другие услуги Дельфы даровали проксению и целую серию привилегий херсонеситу Сокриту, ольвиополиту Дионисию и боспорянину Никию.

Наряду с правами не платить налоги при торговых операциях им разрешалось вне очереди вопрошать дельфийский оракул и решать в суде свои спорные дела, а также пользоваться неприкосновенностью и проэдрией (Syll3. 585; МИС. 12). Позже в 192 г. до н. э. сходных привилегий удостоились послы херсонеситов Формион и Гераклид, а также херсонесит Гимн и пантикапеец Апатурий (Syll3. 281; МИС. 13, 14). На острове Делосе в III в. до н. э. проксении получили пантикапеец Койран, а во II в. до н. э. ольвополиты Дионисий и Посидей (МИС. 21,23,24).

ДАРОВАНИЕ ПРАВА ПРОЭДРИИ

Проэдрия (греч. προεδρία — «президентство») была распространенной наградой, которая давала право занимать почётные первые кресла в театрах, на стадионах и других общественных местах. Упомянутые выше херсонеситы, ольвиополиты и боспоряне, награжденные проксениями, удостоились также проэдрии в Дельфах и на Делосе (МИС. 12, 21), причЁм в делосской надписи подчеркнуто, что подобные места им можно занять во время состязаний, то есть на праздничных мусических и атлетических агонах.

Предоставление проэдрии существовало в Ольвии по крайней мере с IV в. до н. э. К этому времени относится декрет об исополитии ольвиополитов и милетян (Syll3. 286; МИС. 35), в котором отмечено, что милетяне могут воспользоваться правом проэдрии в Ольвии, а ольвиополиты, в свою очередь, в Милете. В ольвийской проксении, близкой по времени декрету об исополитии, гражданин Истрии наряду с обычными для Ольвии льготами проксена получил также право проэдрии (НО. 7). Такими, к сожалению, скудными свидетельствами подтверждается существование в Северном Причерноморье проэдрии как одного из видов наград.

ПОХВАЛА И ПРАЗДНИЧНОЕ УГОЩЕНИЕ

В текстах почЁтных надписей перед упоминанием о наградах часто выражалась похвала за деяния чествуемого лица.83 Об этом можно прочесть в декретах Каллиника, Антестерия и во многих проксениях.

Наряду с разнообразными наградами большой честью считалось приглашение на приём с угощением за общественный счет; это также записывалось в почётном декрете. В Северном Причерноморье пока документально известно о почётных приёмах только в Ольвии. В эллинистический период они проходили у жреца Аполлона, главного бога государства, и устраивались, вероятно, в каком-то помещении на его теменосе около агоры. О почётных приёмах сообщается в трёх надписях (НО. 29, 35, 36), но только в одной сохранились имена чествуемых подобным образом: это херсонеситы Аполлодор, Аполлоний и Евфрон, награжденные золотыми венками за крупные финансовые услуги государству. Наверное, ольвиополиты дали по этому случаю грандиозный пир, потому что для его организации привлекли троих граждан.84

В Афинах подобные приёмы проходили в пританее. В 346 г. до н. э. там устроили угощение в честь боспорских послов Сосия и Феодосия, сообщивших, что вступившие на престол боспорские цари Спарток и Перисад будут продолжать торговлю хлебом с Грецией, и проводить такую же дружественную политику по отношению к Афинам, как их предшественники (IG II2. 212; МИС. 3).

Получение награды становилось важным событием в жизни любого гражданина. Акт награждения совершался в торжественной обстановке государственного праздника и имел в глазах эллинов большое политическое и воспитательное значение (Dem. XVIII, 120). Оно ясно выражено в заключительных словах декретов Каллиника и Никерата (IPE I2. 25, 34). В первом утверждалось, что, подобно Каллинику, «каждый получит от народа почесть и награду, достойную благодеяний», а во втором говорилось, что почести, оказанные Никерату, должны побудить граждан быть «более ревностными к услугам отечеству, видя, как благодетели украшаются надлежащими почестями».

Само провозглашение о награде на празднике в присутствии большинства граждан считалось высокой честью. Недаром оратор Эсхин оспаривал не только возможность наградить Демосфена золотым венком, но и отрицал право провозгласить об этом в театре (Aeschyn. III, 32). Херсонеситы в надписи на постаменте статуи Демократа отметили, что город удостоил его «вечным провозглашением» (IPE I2. 425).

По надписям из Северного Причерноморья известно, где здесь объявляли о наградах. Глашатай читал почётные декреты во время Дионисий в ольвийском и херсонесском театрах (IPE I2. 25, 344; НО. 28), в Народном собрании (IPE I2. 34; НО. 28, 34), на

Парфениях в Херсонесе (IPE I2. 352), во время конных ристаний на Ахилловом Дроме (IPE I2. 34), на празднествах, сопровождавшихся агонами в Тире.85

Итак, многие эллины, жившие на северных берегах Понта, удостаивались различных наград на праздниках у себя на родине и в других государствах. В Тире, Ольвии и Херсонесе существовала система наград, сходная с той, которая была в Афинах и других греческих городах.86 На Боспоре известно лишь о небольшом количестве проксений и о наградах на атлетических состязаниях, которые всегда сопровождались призами для победителей. В то же время боспоряне за пределами своей родины получали разнообразные награды, которые не практиковались в их государстве.

На местных праздниках глашатай возвещал о похвале деятельности соотечественников и иностранных граждан, сообщал об увековечивании их статуей или рельефом, о постановке на видном месте города белокаменной стелы с вырезанным на ней почётным декретом, об увенчании золотым венком, о предоставлении права проэдрии, о приглашении на общественное угощение, а также об издании проксений для иностранцев с предоставлением того или иного набора прав и льгот.

Начиная с IV в. до н. э. вплоть до заката античности перечисленный состав наград почти не изменялся. В римское время к нему добавились некоторые титулы, например «отец отечества» или «отец города» в Ольвии (ΙΡΕ I2. 42, 46, 174), что соответствовало латинскому pater patriae; это было очень высокое и почётное звание (в надписях его ставили всегда на первое место), но сейчас нельзя определенно сказать, за что его давали в условиях небольшого города на краю ойкумены.

Примечания

68 Оба слова в греческом языке могут означать статую, поэтому в русских переводах надписей не делалось различий между этими словами. Однако, в надписях, найденных  Северном Причерноморье эти слова подразумевают разные виды наград.
69 См., например, стоявшую в Пантикапее мраморную статую одного их Спартокидов (Блаватский В. Д. Пантикапей. М., 1964. С. 89. Рис. 27), а также надписи на пьедесталах статуй Митридата, Аспурга и Рескупоридов (КБН. 40, 54, 59; Трейстер М. Ю. Материалы к корпусу постаментов бронзовых статуй Северного Причерноморья // Херсонесский сборник. Вып. 10. Севастополь, 1999. С. 121-158. № 1,3, 6, 22, 23, 24, 26, 28) и афинский декрет в честь Спартака III (МИС. 4).
70 Трейстер М. Ю. Указ. соч. С. 121-158. № 1,3, 6, 22, 23, 24, 26, 28.
71 Liddle С., Scott К. A Greek-English Lexicon. Oxford, 1968. P. 571.
72 Трейстер М. Ю. Указ. соч. № 1, 17.
73 Vinogradov Ju. Greek Epigraphy of the North Black Sea Coast, the Caucasus and Central Asia (1985-1990) //Ancient Civilizations from Scythia to Siberia. V. 1. 1994. P. 72. N. 13; Трейстер Μ. Ю. Указ. соч. № 3.
74 Соломоник Э. И. Каменная летопись Херсонеса. Симферополь, 1990. С. 43.
75 Гайдукевич В. Ф. Указ. соч. С. 67? 68. Рис. 5; Petrakos В. National Museum. Athens, 1998. № 82.
76 О том, что Посидей был гражданином Ольвии, см.: Виноградов Ю. Г. Политическая история… С. 242.
77 Трейстер М. Ю. Указ. соч. С. 127.
78 Виноградов Ю. Г. Декрет в честь Антестерия… С. 57.
79 Тюменев А. И. Херсонесские проксении / / ВДИ. № 4. С. 14.
80 Соломоник Э. И. Новые эпиграфические памятники Херсонеса. Киев, 1964. С. 31; Klaffenbach. riechische Epigraphik. Göttingen, 1957. S. 81.
81 Характерные образцы проксений из разных греческих городов см. в кн.: Guarducci М. Ор. cit. Р. 28-33.
82 См. также: Шелов-Коведяев Ф. В. Новые боспорские декреты / / ВДИ. 1985. № 1.С. 57-72.
83 Guarducci Μ. Op. cit. P. 20.
84 Виноградов Ю. Г. Политическая история… С. 217, 218.
85 Карышковский П. О. Материалы… С. 112.
86 Ср. перечень наград в кн. М. Гвардуччи: Guarducci Μ. Op. cit. P. 20.

Далее… Глава XII. Спортивные и музыкальные агоны.