О средневековых трубадурах

Первые трубадуры слагали свои песни примерно с 1100 по 1300 год, хотя можно продлить их историю ещё на несколько десятилетий. «Книги песен», донесшие до нас творческое наследие трубадуров, появились через 100–150 лет позже первых трубадуров и совпадают по времени с жизнью последних из них. Написаны жизнеописания трубадуров — разнородные повествования в прозе о жизни и легендарных моментах их биографии, однако эти жизнеописания — не прямые свидетельства. Жизнеописания трубадуров основаны во многом на песнях трубадуров и сами по себе являются литературным жанром былинного повествования о давних временах. Реальность в жизнеописаниях может искажаться, а красивые легенды о трубадурах нередко подменяются самими текстами песен трубадуров.

Трубадуры (фр. troubadour, мн. ч. troubadours, окс. trobador) — средневековые бродячие поэты-музыканты, певцы, композиторы и исполнители лирической поэзии на староокситанском языке в период Высокого Средневековья (1100–1350), возникшие в Окситании, на юге Франции.

Лангедок является центром самобытной цивилизации юга Франции. Круглые деревни Лангедока (фр. Languedoc, окс. lenga d’òc) — исторической области Окситании (окс. occitan) на юге Франции, население которой традиционно говорило и до сих пор около двух миллионов человек говорят на окситанском языке (окс. lenga d’òc). Более древнее название окситанского языка — «провансальский язык» — образовано от названия римской провинции, на латин. Provincia Romana, которое сохранилось в топонимике одной из исторических областей распространения окситанского языка — Прованса. «Франко-провансальский язык» (franco-provençal, самоназвание arpitan) ) относятся к VI веку, то есть к династии Меровингов. Литературный провансальский язык существует с X века. В XII—XIII веках поэзия провансальских трубадуров широко известна в Северной Франции, Италии, Испании и Германии.

Российские романисты относят окситанский язык к галло-романской подгруппе романской группы индоевропейской семьи языков. Название «окситанский» обусловлено тем, что слово «да» в окситанском звучит как «ок». Южная Франция — регион распространения окситанского языка в XIII—XIX веках — была также известна как Ланге-д-ок, то есть «[земля языка] ок», а язык назывался langue d’oc (от провансальского: ос — «да»),  в отличие от французского: Ланге-д-ойл (langue d’oil), от старофранцузского: oil — «да»).

Творчество трубадуров охватывает период с конца XI до XIII веков, его расцвет пришёлся на XII — начало XIII века. Трубадуры активно участвовали в социальной, политической и религиозной жизни общества того времени.

Этимология слова «трубадур».

Французское слово «трубадур» заимствовано из окситанского языка trobador. Это косвенный падеж именительного падежа trobaire «композитор», связанный с trobar «сочинять, обсуждать, изобретать» (Wace, Brut, издания I. Arnold, 3342). Слово трубадур употребляется только в насмешливом смысле, в значение «тот, кто выдумывает вещи».
Гипотетически слово Trobar может происходить от позднелатинского *tropāre «сочинять, изобретать стихотворение», путём  фонетического изменения слова (коверканья). Эта реконструированная форма основана на латинском корне tropus, происходящая от др.-греч. τρόπος — (trópos), «оборот, поворот, манера». Интервокальный латинский [p] регулярно смещался в [b] в окситанском (ср. латинское sapere → окситанское saber, французское savoir «знать»). Латинский суффикс -ātor, -ātōris объясняет окситанский суффикс в соответствии с его склонением и ударением: галло-романский *tropātor → окситанское trobaire (подлежащее) и *tropātōre → окситанское trobador (косвенный падеж).

Как мы видим. слово «трубадур» по латинской этимологии возводят к слову tropatorem, которое означает «сочинитель тропов», то есть рифмованных латинских стихов о святых и католических праздниках, певшихся во время богослужений и постепенно вышедших за стены храмов. Предполагается, что наряду с латинскими песнопениями с IX века стали сочинять песни на местных романских языках, один из которых окситанский язык Лангедока — и это основа лирики трубадуров.

Английское слово troubadour было заимствовано из французского слова, впервые зафиксированного в 1575 году в историческом контексте и означавшего «langue d’oc poet при дворе в XII и XIII веках» (Jean de Nostredame, Les vies des plus célèbres et anciens Poètes provençaux, стр. 14 в Gdf. Compl.).

Традиция трубадуров, слагающих свои стихи и песни на провансальском языке, на котором говорили в некоторых регионах современной Южной Франции, зародилась в конце XI века в Окситании, но впоследствии распространилась на Итальянский и Пиренейский полуострова.

Первое использование и самая ранняя форма слова troubador — trobadors, найденная в окситанском тексте XII века Серкамона.

Серкамон (Cercamon; окситанское произношение: Серко-мун [seɾkɔˈmun], 1135-1145) был одним из самых ранних трубадуров. Большая часть информации о жизни Серкамона — не более чем слухи и догадки; некоторые из его современников считают его наставником Маркабрю (Marcabru, окситанское произношение: [maɾkaˈβɾy]; 1130–1150) — одного из самых ранних трубадуров. Некоторые косвенные доказательства указывают на смерть трубадура Серкамона в крестовом походе с  Людовиком VII Французским. Сохранилось около семи его текстов, но ни одной мелодии.

Трубодур Серкамон был сочинителем «плача» — planh, первой провансальской панихиды, tenso — разновидности рифмованных дебатов, в которых два поэта пишут по одной стихотворной строфе каждый и Сирвентов (sirventes; древнеокситанский: [siɾvenˈtes]), иногда переводится как «служебная песня», жанр древнеокситанской лирической поэзии, исполняемая трубадурами.
Сирвенты обычно имели форму пародий, заимствуя мелодию, метрическую структуру и часто даже рифмы известного произведения, либо очень лестными, но часто сочились с сарказмом по спорной теме или текущему событию, чтобы пародия сработала, она должна была быть нацелена на узнаваемое, а значит, широко известное лицо или событие.

Первым известным автором, написавшим сирвенты, был Серкамон, название жанра впервые упомянул один из самых ранних трубадуров Marcabru (окситанское произношение: [maɾkaˈβɾy]; фр. Маркоат — Marcoat; 1130–1150) родом из Гаскони.  Он был воспитан Олдриком дель Виларом (Aldric del Vilar), научился сочинять стихи у Серкамона, сначала получил прозвище Пан-пердут [«Хлеб потерял» — Pan-perdut — «Безхлебный»]. 

Весь обмен сатирическими стишками между лордом Гаскони Олдриком и Маркабрю вращался вокруг заявления, что «он примет хлеб от дурака, пока тот делится«.  Позже трубодур стал знаменитым и получил прозвище Маркабрю по имени своей матери Marcabrunela. Маркабрю сочинил много саркастичных стихов и песен о лорде Гаскони, за это его и казнили. Благородное рождение само по себе не гарантирует благородства и куртуазности, а скромное происхождение не мешает слагать куртуазные песни, спорить о словесности, судить о благородстве, воспевать утонченную и чистую любовь.

В жанре пародий сирвента (sirventes) возникла хвастливая песня трубадура — Gab или gap (древнеокситанский: [ˈɡap], «хвастовство»). Многие из них были юмористическими или вульгарными сатирическими частушками.

Окситанское слово gab означает «хвастовство» и происходит от глагола gabar (широко открывать рот, т. е. зевать). Песня изначально соревновательная, и хвастовство трубодура часто представляется как вызов, который может вызвать поэтические ответы. Однако хвастовство делается в пародийном смысле и обычно хорошо принимается публикой, в отличие от настоящего хвастовства. Часто «хвастовство» сильно иронично, и предназначено специально для развлечения публики.

Гиперболизация своего превосходства над противником была характерной чертой похвальбы перед поединком. Никуда не исчезла она и в наше время, хотя несколько изменилась формально. Многочисленные примеры подобной бравады, похвальбы, хвастовства можно встретить в русских народных сказках. В сказке «Иван Быкович» из собрания «Народные русские сказки Л. II. Афанасьева» Чудо-юдо шестиглавое похваляется:
«…я его [Ивана Быковнча] на одну руку посажу, другой прихлопну— только мокрое место останется!» или Чудо-юдо девятиглавое похваляется Ивана Быковнча одним пальцем убить. В народной речи сохранились выражения типа: одним ударом, одним махом, одной левой, одним пальцем (зашибу).

Самым известным сочинителем сирвентов был Бертран де Борн (Bertran de Born); Пейре де Вик (Peire de Vic ) также был известен своими сирвентами. Трубадур Пердигонс (1190–1220) был менестрелем, хорошо играл на скрипке и сочинял песни, сирвенты. 

Видимо, трубадур Серкоман был шутом, родившимся в Гаскони, который провел большую часть своей жизни при дворе Вильгельма X Аквитанского (William X of Aquitaine, 1099 — 1137 г.г.), герцога Гаскони, графа Пуатье с 1126 года, который был сыном герцога Аквитании Гийома IX Трубадура, «первого трубадура» Прованса, прадеда Ричарда I Львиное Сердце. Возможно, Эбле III из Вентадорна (Eble III of Ventadorn) был покровителем Бернарта де Вентадорна, одного из самых ранних трубадуров, чьи произведения сохранились.

Владения первого из известных нам трубадуров, Гийома IX Трубадура Аквитанского (1071–1127), были обширнее владений французского короля; его внучка — покровительница трубадуров Алиенора Аквитанская — герцогиня Аквитании и Гаскони, графиня Пуатье с 1137 года, королева Франции в 1137—1152 годах, королева Англии в 1154—1189 годах, одна из богатейших и наиболее влиятельных женщин Европы, будущая  жена Генриха Плантагенета и мать Ричарда Львиное Сердце.

Первые поколения трубадуров происходят из Лимузена и Аквитании; затем их культура распространяется на всю Окситанию. В XII столетии видную роль в развитии культуры трубадуров стал играть Прованс, номинально входивший в Священную Римскую империю германской нации.

Лангедок дольше всего хранил традиции искусства трубадуров. В период наивысшего расцвета окситанской поэзии земли ее языкового ареала оказались ареной непрерывной борьбы за власть и территорию. В этой борьбе постепенно взяла верх французская корона.

Под влиянием трубадуров Окситании по всей Европе возникли родственные движения: миннезанг в Германии, trovadorismo в Галисии и Португалии и труверы на севере Франции.

В XIII веке тексты песен трубадуров в основном были посвящены темам рыцарства и куртуазной любви. Большинство из них были метафизическими, интеллектуальными и шаблонными.
Преобладающей темой grand chant или chanson d’amour — жанр старофранцузской лирической поэзии, созданный трубадурами особенно после XIII века была куртуазная любовь (фр. amour courtois от courtois — учтивый, рыцарский) — система правил поведения при дворе или набор морально-нравственных качеств, которыми должен был обладать придворный в Средние века—раннее Новое время.

Куртуазная лирика трубадуров принадлежит замку и двору. Отсюда их ключевое поня­тие кодекса поведения аристократа раннего Средневе­ковья. Куртуазность — это и модель рыцарской учтивости, и утонченная игра, и система ценностей, регулирующая жизнь благородного сословия. Куртуазный кодекс требует умения держать себя в обществе, владеть словом так же хорошо, как и оружием, не грешить против своей чести, но и оставаться защитником чести дам, быть щедрым, хранить вер­ность слову… Самое же главное — уметь ценить утонченный досуг, который порождает любовь, и уметь воспеть её.

Фигура дамы в этих условиях приобретает самостоятельную ценность, в замке есть женская половина для хозяйки, её гостей и служанок, куда допуска­ются лишь немногие из мужчин — священник, музыкант и кое-кто из слуг. Жизне­описания трубадуров потом будут рассказывать о певце, тайно наблюдавшем за дамой в спальных покоях.

Трубадуры могли участвовать в Крестовых походах; чем больше расстояние до дома и дамы сердца, тем проще издалека воспевать «куртуазную любовь».

Средневековый замок из оборонительного сооружения превратился в отдель­ный мир, живущий по своим духовным и материальным законам. Жизнь в нём стала богаче и эстетичнее: сеньор и другие обитатели открывают понятие досуга, который должен заполняться не только аристократическими развлече­ниями вроде охоты, но и музыкой, песнями и танцами.

Трубадур — сочинитель песен и стихов на народном языке, а не на латыни. Самые удачные песни трубадура записывали, а затем их исполняли странствующие жонглеры, музыканты и певцы.

Трубадур говорит от имени феодального клана, который противопоставляет себя миру городской культуры, поэтому нередко в текстах трубадура высмеевалось падение нравов в обществе, в песнях довольно резко звучал сарказм, сатира и пародия. Отсюда же и злободнев­ность, чисто политическая направленность целого ряда  сочинений трубадуров.

В эстетике трубадуров часто ищут влияние «ереси катаров»: в отличие от канонического христианства «ересь катаров» учит, что зло — самостоятельное начало, противопоставляемое Богу. Соответственно, всё плотское и материальное было для катаров злом, а все духовное — благом.

Феномен куртуазной поэзии, в которой любовь и влечение к даме в пределе должны переродиться в духов­ное очищение, может в какой-то мере объясняться двойственностью катар­ского взгляда на мир. Впрочем, большинство трубадуров были не катарами, а правоверными католиками. Тем не менее именно борьба папского престола против катаров положила конец миру, вскормившему трубадуров.

В 1209 году был объявлен Крестовый поход против альбигойской (катарской) ереси, средоточием которой считался Лангедок и город Альби. В массовой резне и на инквизиторских кострах и постепенно погибла культура, породившая окситанскую поэзию.

После «классического» периода на рубеже XIII века и возрождения в середине века искусство трубадуров пришло в упадок в XIV веке и во времена Чёрной смерти (1348 г.) и с тех пор вымерло.

Несмотря на это, в глазах последующих поколений трубадуры остались лишь певцами любви. В их лирике заложено зерно идеи, которая через столетия найдет свое высшее отражение в культуре Ренессанса: благородство сердца может стать наравне и даже выше и ценнее благородства по рождению. Если трубадур слагает куртуазные песни и испытывает истинную любовь, то его называют куртуазным.

Лирические сочинения трубадуров рождаются как песни в полном смысле этого слова. В отличие от латинских текстов песни на народном языке изна­чально предназначены для исполнения перед местной публикой, а еще и для танца. Исполнять их, разумеется, должны люди, специально для этого приглашенные или допущенные, которых называют жонглерами, — это далеко не самые привилегированные слои общества. Тем не менее первый из извест­ных нам трубадуров, герцог Аквитанский Гильом IX, как уверяет его жизнеописание, умел сам и хорошо сочинять, и петь.

Самые знаменитые песни трубадура — любовные — адресованы избранной им даме, которую он называет «донна» (от латинского «госпожа») или даже «мой господин», подчеркивая своё парадоксальное вассальное служение ей — любимой даме, хотя в реальном мире женщина, наоборот, обязана хранить вассальную верность отцу, мужу, брату — словом, мужчине-покровителю.

Даму сердца и трубадура разде­ляют непреодолимые препятствия — это может быть замужний статус дамы, её высокое положение в сословной иерархии, большое расстояние между ними и другие преграды. Любовное желание застав­ляет трубадура непрерывно совершать подвиги в честь прекрасной дамы, воспевать её имя, страдать и надеяться на встречу — в этом духовном служении прекрасной даме трубадур находит радость жизни. Даже если дама откликается на его чувство, встречам влюбленных будут постоянно мешать «ревнивец» — законный муж, отец или брат и «жесто­кие лжецы» — завистники, не верящие в совершенство настоящей любви.

Постоянное напря­же­ние душевных и физических сил рождает песню, поэтому любить и петь для трубадура — одно и то же. Утоленное желание умрет, и песня смолк­нет, поэтому куртуазная лирика тяготеет к незавершенству любовного порыва, балансированию между взаимоисключающими чувствами: трубадур постоянно колеблется между отрадой и грустью, надеждой и страхом отказа. Благие чувственные порывы должны привести к духовному подъёму и очище­нию души. Так руководит поэтом fin’amor — утонченная, изысканная любовь, которую уже в XIX веке назовут куртуазной любовью. В этой любви есть место свободному выбору и разумному началу — так куртуазная любовь противопоставляется неправиль­ной, вызывающей помут­нение рассудка и чувств.