Ломоносов Михаил Васильевич.
Древняя Российская История от начала Российского народа до кончины Великого Князя Ярослава Первого или до 1054 года.
Часть II. От начала княжения Рюрикова до кончины Ярослава Первого.
Глава 11. О княжении Ярослава Первого.
Святополк115, странствуя по Польше, побудил Болеслава Храброго против Ярослава (ок. 978 — 1054) . Случаем сего межусобия желая пользоваться, король польский наступил с южной стороны на российские пределы и области. Однако и Ярослав, не теряя времени, совокупил новогородское войско с варягами и встретил неприятелей на Волыне. Обои противные полки стали друг против друга на реке Буге. Меж обыкновенными в те времена в неприятелях взаимными перебранками Будый, дядька и воевода Ярославов, кричал через реку к Болеславу: „Скоро прободем твоё толстое брюхо”. Король был тяжек дебелостию и возрастом тела и потому к езде верхом малоспособен, однако духом бодр и смыслен. Не стерпев закричал к своим: „Буде вам моя укоризна не досадна, один против неприятеля поеду и погибну; вы со стыдом останьтесь”. С сими словами сел на коня и бродом за реку против Ярослава поехал. Устремились за ним польские полки и на россиян, не успевших вооружиться, с яростию напали. Ярослав, побежденный, побег к Новуграду, а Болеслав, вступив в Киев со Святополком, расположил войско по другим городам для их содержания.
Из Новагорода хотел Ярослав уклониться к варягам, боясь неприятельского преследования. Однако новогородцы и посадник Снятин, сын Добрынин, чтоб его не отпустить, рассекли суда морские, объявляя, что они ещё могут стоять против Болеслава и Святополка. Итак, собрав великое число казны с города, наняли снова сильное войско варяжское и поручили Ярославу.
Между тем Святополк, видя, что Киев и другие городы заняты поляками и победа над Ярославом ему бесполезна, приказал тайно (вместо благодарности), чтобы киевляне поляков, нападши нечаянно, всех вдруг побили, что скоро исполнилось делом. Болеслав побежал из Киева с остальными людьми своими в отечество, похитив множество имения бояр и сестёр Ярославлих, и, отходя в Польшу, Червень за себя занял.
После сего Ярослав взял Киев, а Святополк убег к печенегам и привел их в ужасном множестве на Ярослава; но он встретил сих варваров с полками своими на реке Алте, на месте, где убит Борис. Воздев на небо руки и со слезами, возопил к Богу:
„Здесь видишь, правосудный Господи, землю, обагренную кровию непорочного отрока Твоего Бориса. Беззаконный убивец, несытый братния крови, не престает искать истребления всего нашего роду; защити нас, отмети кровь неповинных”.
С восхождением солнца снялись обеих сторон войска в кровопролитное сражение. Чрез целый день сомнительная победа колебалась по напоенному кровавыми ручьями полю. И уже солнце, к захождению преклоняясь, оставило одоление Ярославу. Побежденный Святополк от расслабления и трясения членов не мог бежать на коне: для того с крайним поспешением несли его бегущие на носилках. Достигнув Берестова, говорил несущим: „Ускоряйте бегство, погоня за нами близко”, чего однако не было. Итак, беспрестанно мечтая гонцов за собою, грозящих за злодеяние лютым мщением, пробег всю Польшу и на пределах чешских извергнул скверную свою душу. Ярослав сел спокойно в Киеве на отеческом престоле, утерши пот лица своего по труде великом.
Но мало пользовался покоем, ибо Брячислав, князь полотский, сын Изяславов, Ярославов племянник, в отсутствие его в Киеве внезапно набежал на Великий Новгород, пограбил множество имения, в полон взял бояр и с тем пошел обратно. Однако Ярославом достижен из Киева в семь дней, на реке Судомире разбит, и новгородцы с имением возвращены восвояси. Брячиславу бегство было спасением от пленения, а Ярослав возвратился на отдохновение к Берестову.
Около сих времен Мстислав, господствуя в Тмутаракане, ходил на косогов.152 Редедя, князь их, стал противу со своею силою и выслал ко Мстиславу вызывать его на единоборство с условием, что победителю взять, без бoльшего кровопролития, имение, жену, детей и землю побежденного и чтоб поединку быть без военного оружия, борьбою. Согласились в том оба соперники, сошлись между обоими войсками и к борьбе сцепились.
Долгое время сомнительно казалось одоление. Наконец Мстислав, чувствуя сил своих ослабение против Редеди, превосходящего возрастом и крепостию, в поте и в одышке возопил от сердца: „Подай мне одоление, Божия Мати, храм в честь Тебе воздвигну”. С тем словом ударил о землю противоборца и нож вонзил в горло. Потом вскоре, с победою вступив в его землю, наложил дань и плененную жену побежденного с детьми привёл в Тмутаракань с собою. Обещанная за одоление церковь заложена и вскоре построена.
Приобретенным богатством и косожеским народом в подданстве надменный, Мстислав распростёр свои желания ко владениям Ярославлим, видя, что едва не вся Российская держава после погибели прочих братей под его повелительством. Для того, не бывшу в Киеве Ярославу, но в Новегороде, внезапно приступил к первопрестольному городу,153 однако ради сильного отпору отступил и, заняв Чернигов, сел в нем на княжении. Обыкновенное из Новагорода к варягам прибежище снова служило Ярославу к замене новогородцев, которые хотя много сами собою, однако больше наемными людьми воевали и, вместо пролития своей крови, деньгами отсыпались. Якун, славный варяжский полководец, с великим войском пришёл к Ярославу на помощь из-за моря.
Итак, совокупясь достигли в поле на Мстислава. Сей поставил наперед против варягов северян, а за ними стал сам с отборным войском. К ночи наступила грозная туча с сильным дождем, молнией и громом. В таковом ужасном движении воздуха повел передние полки Мстислав против войск Ярославлих. Варяги, бившись наперед с северянами, весьма утрудились, что приметив, Мстислав ударил на усталых с отборными. Сверкающим молниям отсвечивал блеск оружия, треск и крик, между громом и шумом сильного дождя мешаясь, умножал грозу тоя ночи. Смутное время, хитрость и храбрость Мстиславова понудила Ярослава и Якуна к бегству.
По восхождении солнца объезжая место побоища, победитель веселился, что его северяне лежат, каждый имея подле себя убитого варяга, а отборные полки все в целости. По сей победе, довольствуясь преимуществом в храбрости, послал сказать Ярославу:
„Ты мне брат старший. Сядь в Киеве на отеческом великом княжении; мне одна сторона Днепра довольна будет”.
Невзирая на то, не доверялся Ярослав до совершенного замирения и пребывал в Новегороде; в Киеве сидели его наместники.
По конечном устроении с братом мира и по завоевании чуди и других несильных народов, при внутреннем прежде нестроении отделившихся, пользуясь домашним покоем, построил в Ливонии город, назвал Юрьевым в свое при крещении данное имя, что служило к легкому упражнению войска, дабы не впало в уныние. Любовь между обоими братьями умножилась согласным походом в Польшу154 и победоносными знаками достигла совершенного союза, ибо по смерти Болеслава Храброго совокупно воевали Польшу и к России возвратили Червень с волостьми, что отнял Болеслав, возвращаясь из Киева от Святополка. Наконец, нечаянною на охоте Мстиславлею смертию осталось одному Ярославу всероссийское самодержавство.
Для облегчения тягости обширных стран поручил он старшему сыну своему Владимиру в удел великое княжение Новогородское. В отсутствие его для сыновнего в Новегороде постановления, пришли под Киев печенеги в несказанном множестве, но скорым возвращением самого Ярослава и стройным распоряжением сильного воинства набег их Киеву безвреден, самим бесполезен учинился. На месте, где ныне собор Святыя Софии, поставил Ярослав в правом крыле киевлян, в левом новогородцев, варягов в средине. Печенеги чрез целый день нападали тщетно, к вечеру совершенно разбиты и, бегая от россиян по трудным местам, так уничтожены и рассеяны, что с того времени имя их с шумом погибло.
По сем Ярослав, имея попечение, чтобы воздать благодарение Богу за толь многие победы и за сохранение жизни от различных опасных случаев, заложил и построил великую церковь Святыя Софии155 в ограде с позлащенными воротами и многие другие к службе Божией домы в знак христианского благоговения.
Объявляют российские писатели о выкопанных при Ярославе костях прежних князей Ярополка и Ольга и о их крещении. Великое, буде правда, о душах дядей своих показал сей государь попечение, даже до суеверия! По смерти нет и покаянию, не токмо крещению места.
Между тем Владимир, сын Ярославль, (1020-1052 г.г.), князь новгородский, воевав, одержал победы над чудскими народами и просил позволения от отца итти на греков по следующей причине: в долговременную тишину и мир между Россией и Грециею жили многие россияне в Царе-граде для купечества; по случаю учинился на площади меж ними великий раздор, так что дошло до кровопролития, в котором убит знатный россиянин, посланный в Грецию от Владимира. Для мщения сего убийства пошёл он в 1043 году с великим войском на греков.156 И как уже от устьев дунайских пустился в мелких судах к Царюграду, восстала великая буря, немалое число однодеревок Владимировых разбила, иные выбросала на берег.
Услышав сие несчастие, Константин Мономах, царь греческий, к оставшимся шести тысячам россиян послал войско под предводительством Василия Теодорикана в четырнадцати судах, на которых огнедышащие трубы великий вред нанесли судам Владимировым, и для того по несчастливом сражении назад возвратился.
На берегу полонили греки Вышату и в выброшенных однодеревках много россиян, из коих немалое число (политический народ!) глаз лишили. По трилетном в полону терпении и по заключении мира освобожден Вышата с прочими и в Россию отпущен. Сверх того, старшему сыну Всеволоду Ярославичу (1030-1093 г.г.), присовокуплена в супружество греческая царевна Анастасии, дочь Мономаха, от которой родился Владимир II Мономах российский, ещё при жизни деда своего Ярослава.157
Сие успокоение в южных пределах усугублено новым союзом с Польшею через брачное сочетание короля Кажимира с сестрою Ярославлею Мариею, рожденною от Владимира I от последней его супруги, царевны греческой Анны. Прибыв в Польшу, принуждена была принять закон католицкий и назваться Доброгневою. По мнению некоторых писателей,158 первое имя отложено из почтения к Пресвятой Богоматери, дабы никто с нею подобно не назывался.
Знатные союзы, Ярославом утвержденные, купно с военными делами, соседам страшными, возвели Россию к великой знатности и славе. Генрик Первый, король французский, от супружества с княжною Анною Ярославной, родил три сына: Филиппа, Гугона и Роберта. Старший наследовал по отце королевство и произвел многое потомство.
Со шведами от начала княжения Владимира Великого беспрерывный мир и во все владение Ярославле содержался, к чему брачные союзы много спомоществовали. Супружеством Ярослав сопряжен был с королевною шведскою Ингигердою, дочерью Олавовою. Елисавета, княжна Ярославля, была за братом короля Олава Святого, за Гаралдом, который ходил в Царьград прежде своего владения в службу царей греческих и приобретенное там богатство сохранял в Новегороде у Ярослава.
По тридцатиосьмилетном владении и по многих войнах лишился сей государь старшего и любезного сына Владимира новгородского, а по двух летах сам ему последовал,159 поучив сынов своих пред кончиною братолюбному миру и поручив первенство и Киев Изяславу, дабы его прочие, как отца, слушали, Святославу – Чернигов, Всеволоду – Переяслав, Вячеславу – Смоленск. Жил 76 лет, велик миром и войною, но был бы еще больше, когда б новогородцам не оставил необузданной вольности.
Примечания
151. 1016 год. Нестор и другие.
152. 1024 год. (В подлиннике ошибка: нужно 1022. )
153. 1026 год. (В подлиннике ошибка: нужно 1024.)
154. 1021 год. (В подлиннике ошибка: нужно 1031 )
155. 1037 год.
156. 1043 год. Нестор, Зонара, кн. 17, гл. 24.
157. Нестор.
158. Кромер, стр. 51.
159. 1054 год.
Источник: Древняя российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до 1054 года, сочиненная Михайлом Ломоносовым статским советником, профессором химии и членом Санкт-Петербургской императорской и Королевской шведской академий наук : [ч. 1-2]. — СПб. : При Имп. акад. наук, 1766. — [6], 140 с.