О гаданиях жребием и прорицаниях

Исследования о языческом богослужении древних славян.
Срезневский И.И.

Глава вторая.
Обряды Богослужения.
4. О гаданиях жребием и прорицаниях.

Гадания составляли столь же необходимую принадлежность богослужения славянского, как молитвы и жертвоприношения. Полный веры и надежды на защиту и помощь божества во всех своих делах, славянин считал себя в праве прибегать к гаданию с просьбою раскрывать ему свою волю в его будущее, подавать ему совет или повеление, как он должен действовать, ограждать его решимость своим словом или знаком, чтобы он в своём начинании знал вперед, может или не может ожидать успеха. Обряды гаданий основывались на веровании, что божества и без воли человека раскрывали ему будущее. Множество преданий дошло до нас о древних языческих гаданиях славян, но не все нам известные роды гадания принадлежали к обрядам богослужения. Они могли умножаться беспрерывно, даже и после падения язычества, хоть и совершенно в его духе; религия же освящала очень немногие. Я буду говорить здесь только об этих последних.

– Гадая о будущем, славянин язычник допрашивал божество – во-первых, о том, быть ли чему или не быть, делать ли ему что или не делать, – во-вторых, о том, чему именно быть, что именно он должен делать. Ответ на первый вопрос был короток: да или нет и мог быть разгадываем из различных, очень не сложных знаков; ответ на второй вопрос должен был разгадываться из знаков гораздо более сложных, и чем короче, неопределеннее выражался, тем более зависел в своём объяснении от воли жреца объяснявшего.

Само собою разумеется, что гадание первого рода употреблялось гораздо чаще. Оно-то было гаданием по жребию319. Распространенное вовремя язычества, оно и доселе составляет у простого народа славянского очень важную часть суеверий. Об одном из способов гадания по жребию рассказывает Титмар, как о составлявшем часть богослужения в храме Ретрском320.

Жрецы сидели и поочередно тайно шепча, со страхом рыли землю и разгадывали по встречаемым признакам, что должно случиться; потом покрывали найденные жребии зелёным дёрном321. Это напоминает гадальную игру русских девушек называемую «лапки»: в небольшую яму сбрасывают всякого роду сор, и две заячьи лапки; потом ищут этих лапок, – кто найдёт лапки, тому счастье.

О двух таких способах гадания упоминает Саксон грамматик: Руяне гадали тремя деревянными щепочками, на которых одна сторона была белая, а другая чёрная; белая означала удачу, а чёрная — неудачу.

Первый из этих двух способов гадания на чёрно-белых щепках, был в обычае и у Штетинян, как знаем из жизнеописания св. Оттона Бамбергского: они гадали по деревянным дощечкам об удаче морских битв, – по введении христианства, несмотря на сопротивление некоторых, это гадание совершенно было оставлено323. Подобное гадание было и у чехов, как видим из песни Краледворской рукописи о битвах с татарами: i nа dli trest crnu polozichu, i iu na duie polie rozcepichu, pruei pole Kublai imie wzdiechu, vterei polie krali imie wzdiechu, vetchimi slovesi nad sim wzpiechu. Pociehu trsti spolu voieuati, i trest kublaieua swicezise»324.

Второй способ гадания женщин Руян: сидя у очага женщина чертила без счёту по пеплу случайный черты: если потом насчитывали чётное число черт, это предсказывало счастье, если же нечет, то беду322.

Что касается до второго гадания «начертания чёрточек на пепле», описанного Саксоном грамматиком, то что-то подобное употребляется и до сих пор у русских, сохраняясь вместе с верованием, что зола есть символ зла325.

К этого же рода гаданиям принадлежали гадания по священной чаше или рогу: гадание об урожае на следующий год по убыли и неубыли вина в роге Святовида рассказывает Саксон грамматик; о гадательных золотых чашах в континах Штетинских пишет Сефрид326. Подобного рода были гадания водою на решете в чаше и проч: они сохранились у русских и были в старое время у поляков327.

Было такого рода религиозные гадания и по жертвам: о них упоминает Прокопий, – и в преданиях русских сохраняется о них воспоминание вместе с уважением, какое питают кудесники к гаданию на печени, к дыму, к куреньям»328.

К гаданиям по жребию должно причислить и гадания конями. По описанию Титмара в Ретре гадание производилось так:

– «Выводили коня, который был очень велик и считался священным. С благоговейной покорностью вели его через вбитые в землю острия двух копий, перекинутых одно на другое, и совершив прежде гадание по жребию (рытьем земли), гадали опять, помощью этого как бы вдохновенного коня, о том же, что хотели узнать посредством жребиев. Если в том и в другом случае предсказывалось одно и то же, то загаданное должно было исполниться; если же нет, то печальный народ совершенно оставлял своё предриятие»329.

Иначе совершалось это гадание в Арконе конём Святовида, как узнаем из Саксона грамматика:

«Если думали начать войну с какой нибудь областью, то жрецы перед храмом втыкали в землю наконечниками копья, связанные попарно крест-на-крест в три ряда, в равном один от другого расстоянии. Жрец, совершив торжественное моление, вел к ним коня, из ворот храма за узду, и если конь переходил чрез копья прежде правою, а потом уже левою ногою, то это считалось счастливым предзнаменованием для войны; если же хоть раз двинул левою ногою, прежде нежели правою, то задуманное предположение изменялось. Равно и морской поход считали безопасным не прежде, как если три раза сряду предсказывалась удача»330.

Еще иначе описано гадание конём бывшее в обычае у Штетинян:

– «Если Штетиняне замышляли сухопутный поход против неприятелей или какой наезд, то разгадывали удачу дела обыкновенно так: – клали наземь девять копий на локоть одно от другого; жрец, смотревший за конем, оседлав и взнуздав его, вел за узду через лежащие копья три раза взад и вперед. Если конь проходил не спотыкаясь и не трогая копий, то это почиталось счастливым знаком, и поход был начинаем; если же конь трогал копья ногою, то поход был отлагаем»331.

Хотя три приведенные описания и различны в некоторых частных обстоятельствах; но обычай и «норма гадания, видимо, были всюду одни и те же»; и хотя все три описания гадания касаются северо-западных славян, но из этого ещё не следует заключать, что только у них одних и был обычай гадания конём; есть, напротив, следы этого обычая и у других славян.

Между прочим был обычай гадания конём и у русских: Морошкин нашёл его следы в губерниях Ярославской и Костромской; Снегирев и Сахаров также упоминают об обычае гадания конём во время святочных гаданий332. Русские девушки, гадая о суженом, выводят лошадей из конюшни через оглоблю или через жердь, – и если лошадь зацепит за оглоблю или за жердь ногами, то муж будет сердитый, а житье несчастное; если же перейдет, не зацепив, то муж будет смирный, и житье счастливое. Садятся на лошадь, и, завязав ей глаза, дают волю идти: куда она пойдет, в той стороне и быть девице замужем. Русские гадали также, подобно немцам, и по ржанью коня333. Кроме всех этих гаданий по жребию были, вероятно, и многие другие, судя потому, что в суевериях народных осталось очень много способов гадания, и хотя не все остались они от времен язычества, но все же многие не могли иметь другого источника.

Очень мало можно сказать о гаданиях в которых волю божества хотели узнавать не по какому нибудь жребию, одному из двух противоположных, а в положительном ответе, одном из многих возможных. И они, впрочем, были в употреблении у славян. Это видно уже из того, что, как говорит Гельмольд, жрец принося жертву, пил кровь её, чтобы возбудить в себе предсказательную силу334: для гаданий по жребию это было излишне; при них от жреца требовалась не какая нибудь особенная сила, а знание значений жребия, если только и это знание не было общим для всего народа, – или участие при совершении обряда для большей уверенности гадавших, что всё делалось по предписаниям религии; здесь, напротив, нуждаясь в силе предсказательной, жрец конечно готовился угадывать по таким признакам, которые могли быть поняты различно или не поняты совсем, следовательно не по жребию. Кроме этого вывода есть и несколько положительных доказательств о существовании обряда гадания по предсказаниям.

Так Масуди упоминает, что один из храмов славянских был славен настройками, сделанными в его куполе для наблюдений восхождения солнца, камнями там вставленными, знаками там начертанными и обозначавшими там будущее, происшествия предсказанные этими камнями прежде, чем они случились335. Это сходно с тем, что читаем в Стоглаве: «волхвы и по звездам и по ланитам (планидам) глядятъ», – и вообще есть до сих пор у славян несколько способов гадания по солнцу, месяцу, звездам. Нестор рассказывает, как волхвы предсказали смерть Олегу:

– «Призва Ольг волхвы своя и рече им: скажите ми что смерть моя. Они же реша смерть твоя от любимого твоего коня, и пр»336.

Несколько подобных предсказаний записано летописцами в позднейшее время. О таких же предсказаниях говорит и Козьма Пражский: так говорит он, что Любуша была прорицательница, предсказала многое своему народу, и за это выбрана была правительницей; она предсказала и будущее величие Праги; так он говорит и ещё об одной прорицательнице, к которой обращались с советом, что сделать, чтобы победить неприятеля, и она предсказала победу, если исполнена будет воля богов337.

Нельзя здесь забыть и поверья, что кукушка предсказывает, сколько кому лет жить. Оно распространено у всех славян, и во время языческое имело чисто религиозный смысл, как знаем из хроники Прокоша, который, упоминая о нём, прибавляет, что по понятию язычников, в эту птицу превращалась богиня жизни Жива338. Правда, что ни одно из этих свидетельств не говорит о предсказаниях, как о религиозном обряде; но из слов Гельмольда, приведенных выше, это видно ясно, – и заключение, что такие обряды существовали, не должно, думаю, казаться натянутым. Для того же, чтобы дознаться о характере и форме обряда, нужно за неимением свидетельств современных, обратить внимание на приёмы, употребляемые нынешними славянскими знахарями, ворожеями и колдунами и сравнить их между собою. К сожалению это теперь невозможно, потому что мало ещё сведений собрано об этом любителями народностей.

Говоря о гаданиях, нельзя опустить из виду и вопроса: при каких случаях они употреблялись, что ими решалось. Рассматривая свидетельства, принадлежат к решению этого вопроса, замечаем, что гадания в понятии язычников славян, составляли чрезвычайно важную часть богослужения, имея огромное влияние на жизнь и частную и общественную.

Гаданием решалось всё важное для каждого человека и для целого народа, даже и назначение обрядов богослужения. Храмы и божества, которым в них поклонялись, были чтимы тем более, чем более было в народе веры к прорицаниям, там совершаемым: эта сила прорицаний заставила славян уважать особенно Радагаста Ретрского и Свяговида Арконского, давая жрецу последнего такую важность, что от него считались зависящими и народ и князья339.

Понятие о важности гаданий и гадателей осталось доныне. Помощью гадания узнают виноватого. Поселянин по жребию решает спорные дела в семье; в деревнях, на мирской сходке, по жребию выбирают в рекруты; в городах решали по жребию женихов для девушек, – и старожилы ещё запомнят, как москвичи хаживали с жребиями в церковь Миколы Голстунского340.

О выборе невесты по жребию читаешь и в Слове о полку Игоревом: «на седьмом веце Трояни връже Всеслав жребий о девицю себе любу»341. Выбор людей во что-нибудь по жребию оставался долгое время очень обыкновенным342. Суд по жребию был также обычен у славян, особенно суд божий343. И здесь, как и всюду, где жребий имел религиозное значение, видно не равнодушие к решению случая, а желание предоставить высшей воле то, что выше воли человеческой.

Гаданием решали предприятия общественные, походы и битвы сухопутные и морские: это видели мы в описаниях гадания конем и в некоторых других. Гаданием назначались дни богослужебных празднеств, как знаем из Гельмольда; гаданием назначалось и принесения жертв божествам, как знаем из Константина Порфиродного, Титмара, Нестора и Гельмольда344.

319.Слово Жребии (жеребей, ждриjеби, ждриб и т.д.) собственно значит осколок (дерева, железа), и потом уже стало употребляться в смысле части, удела. и т. п. Сравн. Шимкевича. Корнеслов. 1.
320. Добровского Грамм. Слав. 1: 167.
321. Титмар. 6: 17.
322. Саксо грам. 827–828
323. Сефрид. 108
324. Краледвор. рпсь 3: 54–60.
325. Сахаров. ib 2: 14.
326. Саксо грам. 824. Сефрид. 105.
327. Сахаров. 2: 65, 68,69. Вишневский Hist Lit Pol 1: 274–275.
328. Пpoкoпий. 3: 14. Сахаров. 2: 10, 13
329. Титмар. 6: 17. Выписку из Chronica August. см. у Гримма Deut. Mith. 2: 628.
330. Саксо грам. 826–827.
331. Сефрид. 107.
332. Морошкин в переводе Рейца, Истор. Рос. Закон. 1836. 352. Сахаров. 2: 67. Снегирев, Рус. празд. 2: 43 и 49. Сравн. слова жребии и жребец (сл. Jahrbücher für Slaw. Lit. 1843. 390.)
333. О кпигах истин. И лож.» у Калайдовича, Иoанн. Экз.Болг. 211.
334. Гельмольд. 1: 52. Сравн. у Иллариона «жертвенные крове вкушающе погибаем». ib. 236
335. Масуди. 320.
336. Новгор. Лет. М 1781. 9
337. Козьма Праж. 11, 20, 27
338. Прокош. 113
339. Гельмольд. 1, 21. 2: 12.
340. Сахаров. 2: 9–10
341. Рус. Достопам. 3: 186.
342. Снегирев, Рус. пословицы. 3: 217.
343. Мащьёвский, Hist, prawodawstwa Slow. 2: 179–187 Снегирев, ib. 3: 213–216
344. Гельмольд. 1: 53. 2: 12. Титмар. 6: 17. Константина Порфир. 9. Нестор. 35.

Далее….Глава вторая. Обряды Богослужения. 5. о порядке богослужебного обряда и религиозных пиршествах и играх, его сопровождавших.