О донорстве в блокадном Ленинграде

К 80-летию освобождения Ленинграда от фашистской блокады.
Бронзовый донор и блокадная кровь.

Часто художественный образ блокадного Ленинграда сводится к застывшей в холоде и мраке громаде домов, снегу, стуку метронома, зениткам, устремленным в хмурое небо, к вмерзшим в лёд улиц вереницы троллейбусов, мимо которых везут на саночках запелёнутые труппы. Это одна сторона блокады. Но есть и другая…

Сильнейшее напряжение научной мысли и человеческой воли в блокированном городе! Крупнейший научный и образовательный город страны поражал своими открытиями и изобретениями! Надо ли говорить, что нынешнее импортозамещение, производимое в почти тепличных условиях, не идёт ни в какое сравнение с блокадными временами, когда в помещениях +5 градусов, расстояние измеряется шагами, хлеб в граммах, сутками нет электричества, но надо спасать население и защитников города от голода и смерти.

В канун 80-летия окончательного освобождения Ленинграда от фашистской блокады в Большом зале Законодательного собрания Санкт-Петербурга прошла научно-практическая конференция «Медицинская наука, образование и здравоохранение в блокированном Ленинграде: подвиг врачей, ученых, преподавателей и студентов, не имеющий аналогов в мировой истории».

Название докладов, как и их содержание, дают фантастическую с точки зрения современной жизни картину напряжения человеческих сил в блокадном городе.

Вот, например, доклад «Блокадная кровь» — о работе Ленинградского института переливания крови (ЛИПКа) в годы блокады, а шире — о донорстве в блокадном городе и на фронте.

История такова. Ещё во время Финской компании (1939—1940 г.г.) в Ленинградском институте переливания крови (ЛИПКе) был создан Экспедиционный отдел, который в любую погоду и на любые расстояния обеспечивал доставку консервированной крови фронту и госпиталям. В холодных лесах Финляндии были испытаны два уникальных новшества: фронтовая «ленинградская ампулы» со стерильной иглой на конце резиновой трубочки и крове замещающий соляной раствор ЛИПК-3 для оказания экстренной помощи в боевых условиях. Ранее ничего подобного в военной медицине не существовало — надежные крове замещающие растворы были мечтой трансфузиологов всего мира, а массовое переливание крови в полевых условиях казалось фантастикой.

Тогда же, после стодневной Финской компании донорская кровь в СССР была объявлена государственным ресурсом, наравне с военной техникой, нефтью, сталью, углем, электроэнергией…

Началась война с Германией, молодые здоровые доноры ушли на фронт. Ленинград оказался в блокаде, но учёные биохимической лаборатории ЛИПКа создали уникальные препараты.

Один из них — секретная «Жидкостью Петрова». Участие в создании препарата принимал будущий академик Анатолий Николаевич Филатов (1902-1974 г.г.), который после отъезда Петрова в Самарканд, создал ещё несколько высокоэффективных кровезамещающих и противошоковых препаратов.

«Жидкость Петрова» содержит всего лишь 10% универсальной крови первой группы, но творит чудеса при введении раненым. Другой препарат приводит в чувства при болевом шоке, который является одной из главнейших причин смерти при тяжелых ранениях.

ЛИПК в кратчайшие сроки наладил массовый выпуск «Жидкости Петрова» в «ленинградских ампулах». Экспедиция института вывозила бесценные препараты на близкий фронт в специальных утепленных чемоданах, сумках, фургонах. Зимой 1941 года американская пресса сообщила:

«Медсестры в Красной армии всегда имеют при себе 200 граммов (примерно 6½ унций) крови «универсального» типа в специальной ампуле, снабженной стерильной резиновой трубкой, иглой и фильтром. Таким образом, переливание крови раненому можно сделать ещё до выноса с поля боя».

Известно недоумение генерал-лейтенанта Паулюса, узнавшего во время инспекционной поездки в район станции Мга, что на Ленинградском фронте нет нехватки донорской крови — её даёт город, взятый в кольцо блокады! При этом смертность немецких солдат под Ленинградом зашкаливала от недостатка арийской донорской крови и провала фронтовых испытаний немецкого синтетического кровезаменителя — эрзац-крови.

«Откуда донорская кровь у русских фронтовых медиков?» — якобы воскликнул будущий фельдмаршал. И получил обескураживающий ответ: «Из блокированного Ленинграда. Русские разбавляют кровь жидкостью из таблеток!»

Действительно, производственный отдел ЛИПКа в кратчайшие сроки наладил массовое производство кровезаменителей и Таблеток Петрова, которые растворяются в дистиллированной воде и служат основой «Жидкости Петрова», названной именем будущего академика.

…Город обстреливают и бомбят, но каждый день к старинному зданию ЛИПКа заснеженными тропками пробираются бледные ленинградцы — у дверей колышется многометровая очередь. До конца 1941 года кровь сдают 35 856 человек. В 1942 году  — 50 000 человек, в 1943 — 18 000 тысяч ленинградцев. Большинство доноров отказывается от денежных компенсаций, передавая средства в фонд обороны.

К 1943 году на эти кровные деньги была построена самолетная эскадрилья «Ленинградский донор» — она проявила себя в ленинградском небе.

В биохимической лаборатории ЛИПКе, как и везде, нет воды, тепла, электричества. Печи-термостаты и стерилизаторы переведены на дровяное отопление, медицинскую посуду мыли невской водой со щелочами, центрифуги крутили вручную. Скоро дистиллированную воду начали получать из снега, в котором утопал весь город.

В холодных помещениях, при свечах шёл забор крови, а по ночам ученые института проводили анализы сданной крови, исследовали феноменальное «уклонение крови» ленинградцев от довоенных параметров. Кончился запас штатной стеклянной посуды, и доноры стали приходить со своей; школьники близлежащих районов обследовали городские чердаки и подвалы, принесли в институт бутылки, позвякивающие на морозе в сетках. С фронта шли письма и подарки — бойцы и фронтовые врачи отмечали, что кровь из города идёт лёгкая и светлая. Бойцы сравнивают «Жидкость Петрова», поступающую из голодного, но несломленного Ленинграда, с чекушкой водки после бани.

В холодном декабре 1941 года смертность в блокадном Ленинграде достигла ужасающих темпов. Чтобы не потерять доноров Ленинграда и стратегический ресурс — кровь, было установлено число штатных доноров с универсальной первой группой — 5 000 человек, для них установлен специальный паёк из фондов Ленфронта из расчёта 1 050 килокалорий в день. Норма забора крови вплоть до 1943 года устанавливалась не более 170 миллилитров за один раз.

Тема блокадного донорства поразила своей уникальностью даже президента РФ Владимира Путина, ленинградца и разведчика. Несколько лет назад Владимир Путин, выступая перед ветеранами, признался, что был потрясён открывшимися ему фактами. Голодный замерзающий Ленинград дал своим защитникам 144 тонны донорской крови!

Других источников донорской крови у бойцов Ленинградского фронта и моряков Балтийского флота не было. Это десяток эшелонов живительного груза в соответствующей упаковке.

В июне 1944 года в Советском Союзе было введено звание «Почётный донор СССР» для лиц, сдавшим кровь не менее сорока раз для нужд фронта. Звание «Почётный донор СССР» получили 2 000 ленинградцев. (В том числе и мать автора этих строк. Горжусь!).

Ещё три тысячи штатных доноров, увы, не дожили до сорок четвертого года…

Попытки разбомбить здание Ленинградского института переливания крови (ЛИПК) не увенчались успехом — блокадная «фабрика крови» простояла всю войну и стоит на 2-й Советской улице по сей день, правда, под усовершенствованным названием.

Городская общественность и руководство института хлопочет сейчас о увековечивании памяти блокадных доноров — скульптура может быть установлена близ старинного здания института, куда в любую погоду и время суток спешили горожане, отдававшие фронту самое дорогое и подчас единственное, что у них было — свою кровь.

Доктор исторических наук Наталия Нарочницкая — российский государственный, общественный и политический деятель, учёный-историк, политолог, публицист, православный идеолог.