ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Нить памяти.
В 1858 году в типографии Главного Штаба в Санкт-Петербурге была отпечатана тиражом в тысячу экземпляров книга Александра Васильева «О древнейшей истории северных славян до времён Рюрика, и откуда пришёл Рюрик и его варяги». Свой труд он предварил словами выдающегося языковеда-слависта Шафарика:
«Чего не сделаем, недоразумеем, то даст Бог сделаем, не сегодня-завтра; а если и не мы, то наши потомки; но для того, чтобы что-нибудь было сделано, надобно, чтобы оно было уже начато».
Александр Васильев в 1858 году писал:
«Многие восстанут против моих убеждений, но опровергнуть их нет возможности. Всё, что представляю я, все основано на фактах, на сказаниях древних летописцев; я первый поблагодарю того, кто докажет мне мою ошибочность и основательнее меня объяснит приход Варягов, но уверен в душе, что сделать этого нет возможности. Мои соотечественники, примите этот добросовестный труд — вам отдаю на суд его».
В 1982 году я разрезала страницы книги, которую почти за 125 лет так никто и не прочёл. Хочется верить, что это судьба только одной из тысячи, но ведь их было так мало. Грустно, если и остальные постигла та же участь. Как не вспомнить тут слова гениального русского поэта: «Мы ленивы и не любопытны». Судя по всему, пришла пора искупать этот грех.
Сейчас трудно оценить огромность того, что сделал Александр Васильев. Вспомним, как воспринимали свою отечественную культуру, историю своего народа многие выдающиеся умы России — его современники.
Батюшков Константин Николаевич (1787 — 1855)— русский поэт
«Я за все русские древности не дам гроша. То ли дело Греция? То ли дело Италия?» — писал в 1810 году К. Н. Батюшков, а в 1823 году он дважды пытался покончить жизнь самоубийством и сошёл с ума. В 1830 году Батюшкова навестил в психиатрической лечебнице Александр Пушкин, написавший «Не дай мне бог сойти с ума.
Нет, легче посох и сума;
Нет, легче труд и глад…»
Пётр Яковлевич Чаадаев (1794–1856)
«Окиньте взглядом все прожитые нами века, все занимаемое нами пространство — вы не найдёте ни одного привлекательного воспоминания, ни одного памятника, который говорил бы вам о прошлом, который воссоздал бы его перед вами живо и картинно», — восклицал П. Я. Чаадаев, получивший английское воспитание идендизм в позе пресыщения, разочарования, и ощущения бесполезности жизни. Чаадаев принял католичество, а с католичеством принял и вражду к православному миру, а значит и к России. В 1810 году он вступил в ложу «Соединенных друзей», был членом ложи «Друзей Севера», а 1826 году носил знак 8 степени «Тайных белых братьев ложи Иоанна».Никаких реформ он в России не хотел, а просто смеялся над обрядами и обычаями нашей страны.
Тема 1-го «Письма» Чаадаева — тема России, её судьбы, её места в мире «потрясло всю мыслящую Россию«. Чаадаев писал: «Дело в том, что мы никогда не шли вместе с другими народами, мы не принадлежим ни к одному из известных семейств человеческого рода, ни к Западу, ни к Востоку, и не имеем традиций ни того, ни другого. <…> Сначала дикое варварство, затем грубое суеверие, далее — иноземное владычество, жестокое, унизительное:, — вот печальная история нашей юности. <…> Мы живём лишь в самом ограниченном настоящем, без прошедшего и без будущего, среди плоского застоя». Культура наша — «всецело заимствованная и подражательная». «Внутреннего развития, естественного прогресса у нас нет». Мы существуем только для того, чтобы «преподать великий урок миру». В нашем обществе отсутствуют идеи долга, справедливости, порядка. «В крови у нас есть что-то такое, что отвергает всякий настоящий прогресс». Между тем именно Европе свойственен прогресс. Почему? Всё дело во влиянии христианства, а именно католицизма. Католицизм явился основополагающим фактором в развитии Европы. Почему же у нас нет прогресса, ведь мы тоже христиане? Потому что мы приняли христианство (православие) от «растленной Византии». Средние века — время господства инквизиции — Чаадаев называет «чудесным порывом человеческой природы к возможному совершенству».
Чаадаев желал своего «сумасшествия», ведь с позиций «сумасшедшего» легче говорить всё, что угодно, и невозможно предсказать действия сумасшедшего, в то время, как «нормальный» противник становится беззащитным.
Из письма А. С. Пушкина Чаадаеву, от 19 октября 1836 г. : «Что касается мыслей, то вы знаете, что я далеко не во всем согласен с вами: у нас было своё особое предназначение. Это Россия, это её необъятные пространства поглотили монгольское нашествие. <…> Что же касается нашей исторической ничтожности, то я решительно не могу с вами согласиться. <…> Клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог её дал.«
Герцен Александр Иванович (1812 – 1870) — русский публицист-революционер, писатель, педагог, философ, принадлежавший к числу крайне левых политиков и критиков крепостного права и монархического устройства в России; стал одним из самых ярких символов революционного движения в стране.
«Никакое почитание, никакая реликвия не в состоянии остановить нас. Что же касается наших памятников, то их придумали, основываясь на убеждении, что в порядочном государстве должны быть свои памятники», — иронизировал А. И. Герцен.
С 1849 года Герцен жил за границей, и наконец-то прозрел. Герцен постепенно стала формироваться мысль об обречённости и умирании старой Европы, и о перспективах России.
Взгляды бывшего «западника» теперь были устремлены на родину и славянский народ. Герцен теперь был уверен, что крестьянская община — это эмбрион социализма, который впоследствии превратиться в развитое справедливое общество. Теперь он видел западную Европу как «буржуазных мещан», которые очень далеки от совершенства.
Вадим Васильевич Пассек (1808—1842)
Друг Герцена известный знаток литературы и изобразительного искусства, русский писатель, историк и этнограф Вадим Васильевич Пассек в 1834 году в своих «Путевых записках Вадима», рассуждая о народных характерах, народном быте и фольклоре, и размышляя об исторических событиях прошлого и будущего России, писал:
«Уничтожьте у нас всё письменное, что останется тогда от жизни предков? Нет. Одни немые наши памятники не передадут, не объяснят нам событий минувших! Они слишком бедны и новы: древняя Россия не завещала нам почти ничего зодчественного!»3.
Ни Герцен, ни другие друзья не поняли увлечения Вадима Пассека историческими работами, его восторженного отношения к прошлому Руси; приняв это за переход «в лагерь служебного патриотизма», они совершенно от него отвернулись. В. Г. Белинский с иронией восклицал:
Путевые записки Вадима — истинное диво дивное! Чего-то в них нет! И юношеские рассуждения, и археологические мечты, и исторические чувствования — все это так и рябит в глазах читателя. А риторика, риторика — о! Да тут разливанное море риторики!…
В 1837 году, Пассеку было поручено описание Таврической губернии, он переехал в Одессу, затем — в Крым; описание Таврической губернии было им окончено в 1838 году.
Белинский Виссарион Григорьевич (1811-1848 гг.) — известный литературный критик, писатель, публицист; один из выдающихся философов-западников. В 1834 году В. Г. Белинский с усмешкой отмечает:
«У нас до Петра Великого ничего не могло развиваться, как у народа, который сам не развивался, который мирно прозябал за своими столами дубовыми и скатертями браными, на своих постелях пуховых»4.
Видимо, суровый критик Белинский всё-таки призадумался над тем, что и столы дубовые, и скатерти браные, и постели пуховые, и мир, и покой так просто с небес на его народ не упали и что, вероятно, предкам пришлось немало потрудиться, пролить достаточно крови и пота, чтобы их внуки могли наслаждаться всем этим. И через четыре года, в 1838 году, тот же Виссарион Белинский пишет:
«Не говорите, что у нас нет памятников, что знаменитейшие события нашей истории записаны только на сухих страницах летописей, но не переданы памяти потомков в произведениях искусства. Скорее можно сказать, что мы не там ищем этих памятников, где бы следовало искать; они рассеяны всюду, особенно в старинных городах наших, но не всякий хочет замечать их«5.
«У нас нет литературы, я повторяю это с восторгом, с наслаждением, ибо в сей истине вижу залог наших будущих успехов… Присмотритесь хорошенько к ходу нашего общества, — и вы согласитесь, что я прав. Посмотрите, как новое поколение, разочаровавшись в гениальности и бессмертии наших литературных произведений, вместо того, чтобы выдавать в свет недозрелые творения, с жадностью предаётся изучению наук и черпает живую воду просвещения в самом источнике. Век ребячества проходит, видимо, — и дай Бог, чтобы он прошёл скорее. Но ещё более дай Бог, чтобы поскорее все разуверились в нашем литературном богатстве.Благородная нищета лучше мечтательного богатства! Придёт время, — просвещение разольётся в России широким потоком, умственная физиономия народа выяснится, — и тогда наши художники и писатели будут на все свои произведения налагать печать русского духа. Но теперь нам нужно ученье! ученье! ученье!…» — пишет Белинский.
Вот в этой атмосфере легкого презрения к собственной истории, почти полного незнания культуры своего народа появилась книга «О древнейшей истории северных славян до времён Рюрика, и откуда пришёл Рюрик и его варяги» Александра Васильева, который осмелился заявить:
«Нам, Россиянам, предстоит слава объяснить историю не только России, но и всей Европы!»6.
Александр Васильев считал, что древнерусские летописцы — Нестор, Лаврентий, авторы Троицкой и Ипатьевской летописей, писали с небрежением, даже с отвращением о своих предках-идолопоклонниках, что деяния Олега и Игоря рассказываются ими только потому, что оба воевали с Цареградом:
«Но где только могли, они клеймили и Олега, этого древнего героя славы, и весь народ России званиями: безбожнии Руси, погани и невегласи. (Прозваша Олега вещий, бяху бо людие погани и невегласи, так же и в других местах). Не явно ли, что даже блистательные деяния Олега были им, как приверженцам Греции, огорчительны. Им, фанатикам веры, казалось ничтожным, не заслуживающим забот разыскания все касавшееся идолопоклонников; им казалось грешным даже говорить о них! Вот от чего Нестор и его последователи отчётливы от сношений Россиян с Грецией; но всё прежде бывшее в истории Руси набросано грубыми и небрежными чертами, которыми начата великолепная картина. И должно: не воссоздать, а создать древнюю историю Северной России«7.
Обращаясь к древней истории Руси, Александр Васильев указывал:
«Историки времён Диоклетиана (284 – 305 г.г. н.э.), III столетия по Р. X., писали, что в Персидских междоусобиях принимали участие Рюсси (russ)… Моисей Харентский, живший в V веке, знал, что Русский народ примыкает жилищами к Дунаю…», что «Эверс нашёл сказание, что за 100 лет до Рюрика 2000 русских судов предпринимали поход на Византию, помогая Болгарам».
Он писал: «Быть может, окажется историческою истиною — мысль, казавшаяся прежде дерзкою гипотезою, что Русь еще до призвания Рюрика, от V до IX века, соединенная с Болгарией, составляла с нею один народ, разделённый, подобно Древней Греции, на дробные владения; но кои совокупно владычествовали до половины IX века пространством от берегов Ильменя до Балкан и Адриатического моря. Между многими фактами, поддерживающими эти убеждения, служат также буллы Пап IX века, запрещавшие служить обедни по Болгарскому обычаю на Русском или Славянском языке. Не явно ли, что Болгары были славяне и имели общий Славяно-Россам язык. Это убеждение объяснило бы легкость, как бы привычность Северных Россиян делать при Игоре и Олеге походы на юг, нападать на Константинополь, на их малых ладьях, что невозможно было бы исполнять иначе, как прибрежным судоходством вдоль гостеприимных берегов»8.
Говоря о древней истории руссов, Александр Васильев отмечал, что многие географические названия Балтики основаны на корне Рус — Куршский залив Русна, северный рукав Немана — Русса, а окрестности их — Порусье. Он считал, что здесь обитали потомки славян-венедов, родственные руссам Ладожского озера, и отмечал широкое распространение этнонима «Русс» от Руси Червонной (червоннорусы Карпат, русины Закарпатья), Восточной Пруссии, где в VIII веке жили роксоланы придунайских земель, где римские легионы встретили роксоланов, в составе народа сарматов, Чёрного моря, которое ещё до Нестора звалось Русским, и вплоть до Ледовитого океана, где «по преданиям исландским менаду Балтийским морем и Ледовитым океаном обитали Руссаланы 9.
Прошло уже 145 лет с момента выхода в свет «Древнейшей истории северных славян» Васильева, но как актуально звучат и сегодня слова автора этой, забытой нами, книги:
«Славяне Севера за много столетий до Рюрика имели оседлость, значительность и гражданственность… Но многие русские не хотят сообразить, что существование городов, т. е. благоустроенных общин, не может быть без благоустроенности гражданской, и как бы боятся подумать, что Северные до-рюриковские славяне, имея города, должны были иметь установления, законы, войны и замирения. Славяне Севера, чуждые тревог и волнений Южных славян, должны были иметь, как градожители, и свою степенную Историю, прерванную великими внутренними междоусобицами, из которых выявился Рюрик с его новым однодержавным правлением, прерванную проникновением в Россию христианства, обратившего не только всех тогдашних писателей, то есть монахов, к греческим сказаниям; но увлекшего их в ненависть ко всему языческому, т. е. ко всему прежде бывшему«10.
Если бы Рюрик был чужим руссам-славянам, он не смог бы в течение только двух лет (после призвания) овладеть огромной страной, А. Васильев приходит к следующему выводу:
«Рюрик, братья и дружина его, призванные из сечь Варяжских, бывших на реках Варяже и Варанде у озера Ильменя, были Руссы из народа Славянского, следовательно, общего с новгородцами языка и происхождения, могли иметь друзей, даже родичей в Новгороде, с помощью которых благоразумный, отчизну любивший Гостомысл, устроил их призвание и помог их утверждению».
А. Васильев подчеркивал, что есть данные о том, что Ладожское озеро звалось морем, и что
«для тогдашних Русских плавателей необозримое для глаза пространство вод было морем, но и в нынешнее время, где положительное различие озёр и морей? Разве Русские моря: Байкал, Арал и Каспий не озера? И многим ли более Ладожского озера Аральское море, имеющее в окружности менее 800 верст; а Ладожское озеро и Ильмень соединяются своими протоками с морем, чего не имеют ни Каспий, ни Арал, прозванные морями» 12.
С берегов именно этих славянских морей (Ильменя и Ладоги) пришли в Новгород Рюрик и его братья, бывшие младшей ветвью древнего славянского княжеского рода, Александр Васильев заметил, что
«летописцы России нигде не упоминают о толмачах (переводчиках) между Варяжскими правителями, их сподручниками, разосланными по России, и славянскими народами. Явное доказательство, что язык их бь1л общий, а IX столетие было попозже Вавилонского столпотворения, и Норманы не одним языком говорили со Славянами» 13.
Он пишет: «Славяне, занимая большую половину Европы, должны иметь три отдельные истории: южную, западную и северную, потому что все три отделения, раскинутые на огромном пространстве, имели разные судьбы: что о южных славянах (до соединения их в одно великое чрез слитие с северной частью), вечно волновавшихся или подавляемых народными переливами Азиатцев в Европу — должно искать сведений у историков греческих, римских, болгарских, даже арабских и китайских (относительно гуннов и других), чего не сделал Карамзин; о западных, порабощенных Римом, и о венедах искать сведений на западе; а о славянах севера, сохранивших самобытность, заботливо искать сведений в самой России, в нынешних губерниях: Петербургской, Олонецкой, Новгородской, Псковской, Тверской, Витебской, Смоленской, Лифляндской, Эстляндской, Финляндских (а также в Вологодской, Архангельской, Костромской, Ярославской и Вятской губерниях, добавили бы мы сегодня. — С. Ж.) и в государствах, прилежащих к северу России, не ограничиваясь сказаниями Нестора и его последователей, на которых, как на бытописателях, лежит великий упрек в небрежении древней и для них, истории Северной России» 14.
Прошло 145 лет с тех пор, как были произнесены эти слова. И сегодня мы вновь пытаемся решить задачу, поставленную ещё в середине прошлого века — воссоздать древнюю историю Северной России. Данная книга, где сделана попытка соединить воедино нити памяти, времени, знания и судьбы народа — лишь маленький штрих огромной истории Русского Севера, которую ещё предстоит написать, если не нам, так нашим потомкам.
И вслед за Александром Васильевым, спустя 145 лет, мы повторяем, как клятву, строки В. Жуковского:
«О Русь, да наш язык прильнёт
Иссохнувший к гортани,
Да крепость древняя спадёт
С увядшей нашей длани,
Когда престанешь ты для нас
И в час борьбы кровавой,
И в ночь, и в день, и в смертный час
— Быть радостью, и славой!
А ты, Всевышний, наш обет
Прими в твою десную
И горней благодати свет
Пролей на Русь Святую!»
Примечания к заключению.
Чаадаев П. Я. Сочинения и письма. Т. II. — М. — 1914. — С. 111. Герцен А. И. Собрание сочинений. Т. XX. Кн. I. — М. — 1960. — С. 62.Пасек В. В. Путевые записки Вадима. — М. — 1834. — С. 221.Белинский В. Г. Полное собрание сочинений. T.I. — М.-Л., — 1953. — С. 152.Белинский В. Г. Поли. собр. соч. Т. III. — С. 134-135.
Васильев А. О древнейшей истории… С. 26, 27.
Васильев А. О древнейшей истории… С. IX-X.
Васильев А. О древнейшей истории… С. 35-36.
Васильев А. О древнейшей истории… С. 46-47.
Васильев А. О древнейшей истории… С. 62.
Васильев А. О древнейшей истории… С. 60.
Васильев А. О древнейшей истории… С. 63.
Васильев А. О древнейшей истории… С. 25.Список сокращенийВИ — Вопросы истории
ВОЙСК — Вологодское Общество Изучения Северного Края ДИ СССР — Декоративное искусство СССР
ИАОИРС — Известия Архангельского Общества изучения Русского Севера
КСИИМК — Краткие сообщения Института Истории Материальной Культуры
МАИКЦА — Международная Ассоциация Изучения Культур Центральной Азии
СА — Советская археологияСЭ — Советская этнография
ФЭЦ — Фольклорно-этнографический центрЛитератураАбаев В. И. Скифо-европейские изоглоссы. — М.: Наука. — 1965.
Антонова Е. В. Очерки культуры древних земледельцев Передней и Средней Азии. — М.: Наука. — 1984.
Ардзинба В. Г. Ритуалы и мифы Древней Анатомии. — М.: Наука. — 1982.
Афанасьев А. Н. Древо жизни. Избр. статьи. — М.: Современник. — 1982.
Баландин А. И. Мифологическая школа в русской фольклористике. — М.: Наука. — 1988.
Балашов Д. М. и др. Русская свадьба. — М. — 1985.
Берг Л. С. Климат и жизнь. — М. Изд. геогр. лит. — 1947.
Берг Л. С. Географические зоны Советского Союза. — М. — 1947.
Бонгард-Левин Г. М. Древнеиндийская цивилизация. — М.: Наука. — 1980.
Бонгард-Левин Г. М., Грантовский Э. А. От Скифии до Индии. — М.: 1983.
Борисенков Е. Н., Пасецкий В. М. Тысячелетняя летопись необычных явлений природы. — М.: Мысль. 1988.
Васильев А. О древнейшей истории северных славян до времен Рюрика, и откуда пришли Рюрик и его варяги. — СПб. — 1858.
Белецкая Н. Н. Языческая символика славянских архиаческих ритуалов. — М.: Наука. — 1978.
Гоген-Торн Н. И. Магическое значение волос и головного убора в свадебных обрядах Восточной Европы // Советская этнография. — 1933. — Вып. 5-6.
Гальковский Н. М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси. -П.-М. — 1913.
Геродот. История в девяти книгах. Перевод Г. А. Стратановского. — Л.: Наука. — 1972.
Городцов В. А. Дако-сарматские религиозные элементы в русском народном творчестве // Труды ГИМА. — Вып. I. — М. — 1926.
Греков Б. Д. Киевская Русь. — М. — 1949.
Гусева Н. Р. Индия: тысячелетия и современность. — М.: Наука. — 1971.
Гусева Н. Р. Индуизм: мифология и ее корни // Вопросы истории. — 1973. -№ 3.
Гусева Н. Р. Индуизм. — М.: Наука. — 1977.
Гусева Н. Р. Художественные ремесла Индии. — М.: Наука. — 1982.
Гусева Н. Р. Глубокие корни // Дорогами тысячелетий. — М.: Молодая гвардия. — 1991.
Да услышат меня Земля и Небо. — М.: Худ. литер. — 1984.
Дмитриева С. И. Фольклор и народное искусство русских Европейского Севера. — М.: Наука. — 1988.
Древняя одежда народов Восточное Европы. — М.: Наука. — 1986.
Елачич Е. Крайний Север как родина человечества. — СПб. — 1910.
Ефимова Л. В. Русский народный костюм. — М.: Советская Россия. — 1989.
Жарникова С. В. О некоторых архаических мотивах вышивки Сольвычегодских кокошников северодвинского типа // Советская этнография. — 1985. — № 1.
Жарникова С. В. Архаические мотивы северорусской народной вышивки и их параллели в древних орнаментах населения Евразийских степей. — Информбюллетень МАИКЦА ЮНЕСКО. — М.: Наука. 1985. — Вып. 8.
Жарникова С. В. Отражение языческих верований и культа в орнаментике северорусских женских головных уборов // Научно-атеистические исследования в музеях. — Л. — Изд. ГМИРиА. — 1986.
Жарникова С. В. К вопросу о возможной локализации священных гор Меру и Хары индоиранской (арийской) мифологии // Информационный бюллетень МАИКЦА ЮНЕСКО. — М.: Наука. — 1986. — Вып. II.
Жарникова С. В. Фаллическая символика северорусской прялки как реликт протославянско-индоиранской близости // Историческая динамика расовой и этнической дифференциации населения Азии. — М.: Наука. — 1987.
Жарникова С. В. Обрядовые функции северорусского женского народного костюма. — Вологда. — 1991;
Жарникова С. В. Мир образов русской прялки. — Вологда. — 2000.
Иванов С. В. Народный орнамент как исторический источник// Советская этнография. — 1958. — № 2.Йеттмар К. Религии Гиндукуша. — М.: Наука. — 1986.
Криничная Н. А. Персонажи преданий: становление и эволюция образа. — Л.: Наука. — 1988.
Максимов С. В. Годна Севере. — Архангельск. — 1984.
Маслова Г. С. Орнамент русской народной вышивки. — М.: Наука. — 1978.
Маслова Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX — начала XX в. — М.: Наука. — 1984.
Махабхарата. Адипарва. — М.-Л. — Изд. АН СССР. — 1950.
Махабхарата. Эпизоды из книг. — Ашхабад. — 1958.
Махабхарата. Выпуск V. Мокшадхарма. — Ашхабад. — 1983.
Махабхарата. ВыпускУ. Кн. 2. Нараяния. — Ашхабад. — 1984.
Махабхарата. Эпизоды из книг III, V. Горец. — Ашхабад. — 1985.
Махабхарата. Книга третья. Лесная. — М.: Наука. — 1987.
Махабхарата. Книга восьмая. О Карне. — М.: Наука. — 1990.
Марцалова М. Н. Поэзия народного костюма. — М. — 1988.
Молотова Л. Н. Соснина Н. Н. Русский народный костюм. — Л.: Художник РСФСР. — 1984.
Неуступов А. Д. Святочные обычаи в Кадниковском уезде // Известия Архангельского Общества изукчения Русского Севера. — 1913. — № 1.
Ошибкина С. В. Неолит Восточного Прионежья. — М.: Наука. — 1987.
Палеогеография Европы за последние сто тысяч лет. — М.: Наука. — 1982.
Погожева А. П. Антропоморфная пластика Триполья. — Новосибирск.: Наука. — 1983
Рыбаков Б. А. Макрокосм в микрокосме народного искусства. //Декоративное искусство СССР. — 1975. — № 1,3.
Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. — М.: Наука. — 1981.
Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси. — М.: Наука. — 1987.
Скифы. Хрестоматия. — М.: Высш. школа. — 1992.
Скифо-Сибирский мир. — Новосибирск.: Наука. — 1987.
Словарь Вологодских говоров. Вып. I-VI. Вологда. — 1983-1992.
Соколова В. Н. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов. — М.: Наука. — 1979.
Толстой И. И. Статьи о фольклоре. — М.: Наука. — 1966.
Тэйлор Э. Первобытная культура. — М. — 1939.
Успенский Б. А. Филологические разыскания в области славянских древностей. — М. — Изд. МГУ. — 1982.
Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. — М.: Наука. — 1978.
Цейтлин Г. Знахарства и поверья в Поморье. // Известия Архангельского Общества изучения Русского Севера. — 1912. — № 1,4.